Секрет невечной мерзлоты

Учитель ушам своим не поверил.

– Ты хочешь отправиться дальше? Куда, Эда? У нас больше нет еды, нет денег, мы давно не спали, я даже сбился со счета сколько времени мы так скитаемся по ледникам!

– А у вас есть другой план? – искренне спросила она, и тогда учитель понял, что совсем не знает, что им делать дальше.

– Нет, Эда, – грустно ответил он. – Но пока мы здесь, среди людей, нам нужно вернуться на пристань, нужно попросить о помощи, и, я думаю, нас отправят домой. Иначе мы просто где-нибудь замерзнем.

Эда опустила глаза. Учителю показалось, что не из-за грусти, а из-за разочарования в нем. Он стал снова объяснять, что бродить так по ледникам может быть очень опасно и для здоровья, и даже для жизни. Ведь он учитель, он несет ответственность за нее, и если бы он только знал, что искать, то конечно последовал бы дальше, но куда теперь они должны идти?

– Давай вернемся, – просил он. – Теперь мы знаем о том, что на ледниках есть эти проходы, мы сможем как следует подготовиться и отправиться на поиски снова, но с едой, с необходимым снаряжением, быть может, даже помощников возьмем, но сейчас, Эда, сейчас мы не справимся одни.

– А если мама… – голос Эды дрогнул, но учитель понял ее страхи. Он сел на корточки и посмотрел ей в глаза.

– Мама болеет не по твоей вине, Эда. Не надо обвинять себя во всем, даже в том, что ты не делала. Она сильно простудилась, и я верю, что врачи смогут вылечить ее. А вдруг уже сейчас ей стало легче, она ждет тебя, а от нас даже нет известий? Моя мама тоже наверняка очень волнуется, ведь мы уже давно должны были вернуться домой. Мы нужны нашим близким сейчас не меньше, чем бисер нужен нам. Поэтому давай не будем терять больше время. Давай попросим о помощи, позвоним нашим родным, а затем отправимся домой.

Эда согласилась и они направились к причалу, чтобы найти там людей, которые смогли бы им помочь. Но вдруг на пути девочка увидела мужчину, стоящего неподалеку, и глядящего куда-то вдаль. Вокруг было немало туристов, и этот был вполне обычный, но что-то в нем показалось ей очень знакомым. Она остановилась, стала разглядывать его и вдруг… узнала!

– Йонатан! – закричала она и побежала в его сторону. Мужчина услышал и повернулся – это действительно был он, гостеприимный хозяин дома из Гренландии. Мужчина обрадовался, но словно даже не удивился, узнав девочку.

– Эда! – воскликнул он.

– Йонатан! – радовалась Эда. К ним подошел Эдуард Генрихович, и девочка представила мужчин друг другу. Она старалась вспомнить все, что знала на английском языке, ведь ей так важно было понять, откуда здесь взялся ее гренландский друг. – Why you here?

Но Йонатан знал английский, пожалуй, еще меньше Эды, попытался ответить что-то на английском, потом на своем языке, а потом махнул рукой и позвал девочку и ее учителя в сторону, и стал рисовать что-то на снегу.

– Что он рисует? – спросил Эдуард Генрихович.

– Не знаю, какая-то дуга… Или радуга. Это радуга?! – воскликнула Эда, и все ей стало ясно: Йонатан тоже появился здесь прямиком из Гренландии. Хотя может и не прямиком, но это не важно, главное, он тоже путешествует через радужные тоннели.

– I know, I know, yes! – воскликнула она и стала, как могла, объяснять мужчине, что она и ее учитель не раз проходили через радугу и так оказались здесь. Йонатан понимающе кивал и о чем-то своем раздумывал, пристально глядя то на возбужденную девочку, то на ее учителя.

– Want go? – спросил он, наконец.

– Он зовет нас пойти с ним, – сказала она учителю. – Наверное, он знает дорогу.

– Я понял, что зовет. Эда, ты снова хочешь мчаться неведомо куда, и забыла, о чем мы договорились, – предостерег девочку учитель, но уже видел – ее не остановить.

– Он знает, Эдуард Генрихович! Разве вы не видите? Он живет там в Гренландии, на леднике, и у него куча книжек, он точно поможет нам!

Учитель шумно вздохнул, но и на этот раз повиновался. Йонатан уверенно повел их куда-то в сторону, они шли, шли, а потом вдруг мужчина остановился, достал какой-то листок из кармана и стал внимательно рассматривать. Эда пыталась заглянуть, но ничего не разобрала, и Йонатан снова пошел, только немного сместив направление влево. Он несколько раз останавливался и смотрел в свой листок, после чего снова шел, иногда меняя направление.

– Я подумал бы, что у него там карта, но не похоже, – шепнул Эдуард Генрихович. – Какие-то записи.

Эда молча кивнула, и они продолжили следовать за Йонатаном. А потом вдруг впереди, будто из ниоткуда, в нескольких метрах перед собой они увидели радугу! Йонатан повернулся, убедился, что его попутчики рядом и, махнув рукой, пригласил следовать за ним. И вот они все вместе прошли сквозь радужный коридор, снова вид снаружи немного пошатнулся и они вышли туда, где снова был поздний вечер, льды и лес поодаль, и не успели они пройти и тридцати метров, как Эда увидела впереди знакомый вид.

– Это его дом! Эдуард Генрихович, это его дом! – воскликнула она, и Йонатан улыбнулся. Они подошли к дому, хозяин пригласил гостей войти, а через несколько минут все трое уже сидели за столом, ожидая, когда согреется чайник и внимательно глядя друг на друга в предвкушении долгих разговоров о тайнах ледников.

***

О, если бы Эда могла говорить на гренландском! Столько вопросов у нее было, столько хотелось рассказать Йонатану. Но приходилось обходиться с помощью словаря и языка жестов. К счастью, Эдуард Генрихович в языке жестов оказался очень изобретательным, и с его помощью дела пошли намного быстрее, чем в прошлый раз. Да, Йонатан давно знал про радужные коридоры, и именно поэтому он 9 лет назад поселился здесь, неподалеку от маленькой гренландской деревушки. Он прочел много книг и научился различать радужные ворота по оттенкам и размерам. В тех, что вели на запад – преобладали сине-зеленые холодные цвета, на восток – красно-оранжевые, на юг – желто-зеленые, а на север – фиолетово-синие. Длинные проходы вели вглубь ледников, короткие – на окраины. Если радуга имела более четкие контуры – она вела на ледник, расположенный недалеко, а если волнистые или размытые – на те, что были очень далеко, даже на других континентах. Все они были разные, но каждая радужная арка имела постоянный вид, Йонатан давно узнавал некоторые из них и мог точно определить, какая приведет его домой, какая – на Аляску, какая в Альпы, и так он мог путешествовать в некоторых направлениях. Но не везде. На ледниках еще встречались опасные радуги, приводящие вовсе не на ледник, а в некоторые горные местности, где потом найти коридор уже было невозможно, а значит, невозможно оттуда выбраться тем же путем. Дважды Йонатан попадал в такие места, и был на грани жизни и смерти, пока по многу недель бродил по склонам и лесам в поисках выхода, потратив все запасы еды и воды. Оба раза он сумел найти людей и вернуться в Гренландию с помощью транспорта. Он полагал, что так случалось потому, что в некоторых местах земли из-за глобального потепления ледники растаяли, но коридоры, ведущие в те места, остались, поэтому, решившись изучить новый маршрут, Йонатан всегда старался убедиться, что не рискует попасть туда, где когда-то был ледник. И самым сложным было то, что эти проходы еще и появлялись только в определенное время, вычислить которое было иногда непросто. Например, проход от дома Йонатана на Аляску и обратно появлялся лишь в феврале, четыре дня подряд, почти каждый час, а вот проход на известный Чилийский ледник Перито-Морено – лишь раз в два года, зато из Альп туда можно было попасть почти каждый день. И еще, как поведал Йонатан, существовали раздвоенные коридоры, когда вход один, а внутри тоннель раздваивается и ведет в разные части света, но такие проходы тоже очень редки. И еще они поняли, что тоннели прячутся от людей – они давно исчезли в тех местах, где много туристов, но даже если и появляются в людных местах, часто внезапно исчезают, едва появившись, поэтому далеко не все находят их. И еще одно важное обстоятельство узнали Эдики от гренландского друга – радужные коридоры могут видеть только люди с чистыми неспектральными цветами глаз, в основном серыми и темно-карими. Будь у них всех зеленые или голубые глаза, этого приключения просто не было бы, но и у Эды, и у Йонатана были темно-карие, а у Эдуарда Генриховича – редкие темно-серые.

Это все было необыкновенно интересно. Эда и ее учитель совсем забыли о времени, пока слушали Йонатана, переводили его слова, разглядывали рисунки и глаза друг друга. Может быть, прошло два часа, может пять – они точно не знали, но когда изумительный гренландский исследователь закончил свой рассказ, за окном точно была поздняя ночь. Йонатан в одиночку занимался всеми исследованиями, и рассказал об этом двум своим гостям лишь потому, что когда увидел Эду у своего дома, когда понял, что она бродит одна и заглянул в ее глаза, он понял, что она тоже путешествует по ледникам. Когда она ушла, Йонатан вычислил, куда она могла попасть в это время, и вскоре нашел ее именно там, где и предполагал – на Аляске. А когда нашел ее на Менденхолле, сомнений больше не осталось – он понял, что девочка пришла сюда не просто так. Он решил, что они с Эдуардом Генриховичем тоже исследователи, и, найдя, таким образом, единомышленников, был счастлив поделиться с ними своими открытиями.

– Нет, – сказал Эда, замотав головой. – No, no. We want to find it.

И она достала из рюкзака и положила перед Йонатаном книгу и ткань с остатками бисерной вышивки.

– You know what is it? Help us! We need to find!

И теперь они с Эдуардом Генриховичем стали рассказывать хозяину дома историю Эды – как она нашла бисер, как стала исполнять свои желания, пока не натворила бед. Йонатан понимающе кивал, но потом он попросил дать ему время, чтобы почитать книгу. Видя, как они устали, он предложил гостям поспать, и они сразу же согласились. Эда легла на кровать хозяина, а учитель устроился на диванчике, и, несмотря на возбуждение от долгих разговоров, они оба, измученные долгими путешествиями, уснули, едва коснувшись подушки.

10

Проснулись гости Йонатана только к полудню. Сначала Эда, а за ней и учитель. Хозяина в доме не было, и они вышли посмотреть возле дома.

– Может, он опять ушел куда-нибудь по ледникам? – предположила девочка.

– Не знаю, придется подождать, – ответил учитель, они вернулись в дом и поставили чайник согреться. На столе гостеприимный хозяин оставил им вареные яйца, сухари, джем и сухофрукты, и они стали завтракать. И уже через десять минут вошел Йонатан – розовощекий от холода и свежего воздуха, взгляд его был уверенным, немного возбужденным.

Он положил на стол книгу Эды и свою писанину и стал читать текст, заранее приготовленный им, пока гости спали. Да, Йонатан знал про бисер, он читал о нем в старинных книгах, но никогда не встречал и не был уверен, что его где-то еще можно найти. Этот бисер изготавливали древние алхимики из редких кусков льда, что не таяли тогда, когда остальной ледник стремительно превращался в воду. Такие куски обладали необыкновенной силой – они излечивали раны, давали сил, меняли свойства веществ, укрепляя их и делая красивее. Они были столь редкими, что последний, обнаруженный на Менденхолле кусок, был найден там около 200 лет назад. Он был размером с ананас, большая часть его разошлась по миру среди знатоков, а примерно четверть была превращена в бисер, который давным-давно был утерян.

– Как он мог оказаться у нас дома? – спросила Эда у Эдуарда Генриховича, но тот только пожимал плечами.

Эда спросила то же у Йонатана, но ответа не знал и он. И главное – он не знал, есть ли где-то в мире еще такой же бисер, который можно было бы найти. Это было очень печально, ведь Эда так верила, что их с учителем путешествие поможет ей исправить ошибки с помощью новой находки. Но еще печальнее вдруг стала мысль о том, что, как оказалось, этот бисер был редким, а Эда истратила его весь так бездарно. И Йонатан не знает больше никаких секретов, и надежды на чудо больше нет. Она почувствовала такое отчаяние, что слезы навернулись на ее глаза, и она закрыла лицо руками. Эдуард Генрихович обнял девочку, поняв, отчего ей так грустно, но грустно стало и ему.

– Эда, нам нужно возвращаться домой, – тихо сказал он ей. – Мы слишком долго путешествуем, и наши близкие давно волнуются. Теперь, когда мы узнали все это, мы должны отправляться домой, и пробовать исправить все неприятности самостоятельно, безо всяких чудес. Я верю, Эда, верю, что нам это под силу.

Эда больше не могла держать слез и разрыдалась, уткнувшись в грудь любимого учителя и верного друга, а он гладил ее по голове, пытаясь хоть как-то успокоить. Когда она смогла совладать со слезами, и вытерла лицо, она повернулась к Йонатану и попросила его помочь найти для них дорогу домой. Мужчина понимающе кивнул, и словно был готов к этому, тут же принялся что-то вычислять в своих бумагах. Спустя совсем недолгое время, он сказал, что знает направление, поэтому нужно собираться в путь.

И вот они трое, собрав все вещи, взяв необходимое – воду, еду, записи и схемы Йонатана, отправились в путь. Они шли около часа, сначала на восток, потом немного южнее, потом Йонанан снова и снова менял направление, ведя своих друзей в поисках радужного коридора. И тот вскоре появился. Они вошли в него, вышли на новом леднике, но Йонатан сказал, что это еще не ледник Казахстана. Еще дважды он отыскивал радугу, они проходили сквозь нее, потом сделали небольшой привал, после чего Йонатан снова привел их к тоннелю и, таинственно подмигнув, провел свозь него. И вот они снова вышли в ледяную пустыню, и Эда с учителем в голос воскликнули: «Туюксу!»

Они сразу узнали знакомый вид – первого ледника в горах Заилийского Алатау, с которого начали свое путешествие. И хоть большинство ледников были друг на друга похожи, здесь словно сам воздух подсказал им, что они дома.

– А вы? – спросила Эда у Йонатана на английском. – Идемте с нами.

– Нет, – ответил Йонатан. – Я не могу, мне нужно домой.

Он улыбнулся своим друзьям, пожал руку и обнял поочередно каждого и дал Эде небольшой сверток, но сразу открыть не позволил. Он также сказал, что двери его дома открыты для них всегда, хотя впрочем, они были открыты всегда в прямом смысле. И они разошлись – Эда с учителем пошли вниз, под гору, а Йонатан поднялся выше, и уже скоро они не смогли видеть его – он шагнул куда-то на другой континент.

Казалось, что обратный путь бесконечно долог – так хотелось обоим путникам поскорее добраться домой. Но наконец, льды закончились, они ступили на землю, а потом смогли прибавить шагу и, наконец, добрались до Чимбулака, откуда на попутке добрались до города. Не дожидаясь, пока они доедут домой, Эдуард Генрихович позвонил с телефона-автомата своей маме, сказал, что все в порядке, и они скоро будут дома, спросил, как дела у мамы Эды. Дела лучше не стали, но говорить об этом девочке он не стал. Они сели в автобус, чтобы ехать домой. И тут Эда вспомнила о свертке, что дал ей Йонатан, достала его из рюкзака и развернула. В нем, среди исписанных блокнотных листков лежал какой-то твердый камушек, размером с маленький желудь, завернутый в темную ткань. Эда развернула ткань и, не веря своим глазам, воскликнула:

– Это тот камень! Тот камень изо льда, Эдуард Генрихович!

Пассажиры испуганно смотрели в сторону странных пассажиров, одетых не по теплой февральской погоде, в обмотанных тряпками сапогах. Мужчина взял находку из рук девочки и стал разглядывать. Это был камень, похожий на кристалл, темно-синего цвета.

– Ты думаешь?

– Конечно, – ответила Эда. – Это он! Йонатан обманул нас, или мы его просто не поняли. Он знал, камень был у него!

И она потащила учителя к выходу из автобуса, когда тот остановился на ближайшей остановке. Эда решила немедленно ехать к маме. Если ее догадка верна, этот кусок льда – это то, что поможет ее маме выздороветь и, может, потом даже исправить ее беды. Вскоре они сели на другой автобус и приехали в ту больницу, где лежала мама.

Оказалось, мама Эды была в таком тяжелом состоянии, что врачи только отводили глаза. Эда крепко сжимала свой кристаллик в руках, не слушая никого, ожидая только, когда ей позволят войти, и когда дочку пустили к больной, та была без сознания. Эда бросилась с постели. Мама выглядела почти неживой. Эда взяла ее руку в свои, переложила в нее кристалл, и зажала мамину руку ладонью. Потом положила голову к маме на плечо и, закрыв глаза, замерла.

Эда не помнила, сколько лежала так. Она словно впала в полудрему, и видела картинки из прошлого – счастливых брата и сестру, смеющуюся маму, друзей и… даже папу. Такого, каким он был когда-то давно, словно в прошлой жизни. Она увидела и своего учителя, счастливого, рядом с его невестой. Видела лучшую подружку Аиду, по которой в глубине души очень скучала. И Чип тоже прыгал у ног. В этих видениях было столько полного, необыкновенно яркого, лучистого счастья, что, наверное, Эда осталась бы в этом мире грез навсегда, будь у нее такой выбор. Но все проходит, и этот день тоже закончился, а с ним закончилось необыкновенное путешествие по миру, которое простой девочке из Казахстана удалось совершить всего за шестьдесят с небольшим часов. А еще закончился странный, нелепый и очень грустный период под названием «отвратительная Эда», какой она была в последние пару лет. И хоть совсем было неясно, что будет впереди, но совершенно ясно было то, что Эда больше никому не сделает плохого, и если мир и близкие после всего сделанного не отвергнут ее, то она постарается стать для этого мира и для любимых людей самым благодарным и любящим другом.

11

«Дорогая Эда! Твоя история поразила меня. С самого начала, когда я увидел тебя возле своего дома, я понял, что ты не обычная путешественница. И это оказалось правдой. Но главное, ты оказалась такой смелой девочкой, каких я никогда не встречал прежде. Твоя решительность, твое отчаянное желание исправить свои ошибки, твоя искренность стали подарком для меня – человека, который много лет хранил секреты ледников и даже не надеялся встретить других страстных исследователей ледников. Ты очень юная, и я верю, после всего, что тебе удалось увидеть, ты принесешь этому миру много пользы. Может быть, ты станешь заниматься наукой и раскроешь еще немало секретов этого мира. Я не знаю точно, могу ли помочь тебе, но буду верить, что смогу. Я отдаю тебе свой волшебный кусочек ледника, который способен лечить людей и улучшать свойства разный материй. Прости, что сразу не сказал вам о нем. Много лет он мучил меня – я слишком долго искал ему лучшее применение, пока не понял, что из-за моих поисков, он теряет силу. Я же тем временем всегда сохранял благодаря ему здоровье и бодрость, а ведь мне уже восемьдесят шесть лет, так что, получается, я пользовался им единолично. А ведь мог помочь миру… Когда-то он был бирюзово-голубым, потом стал лазуритовым и вот теперь он совсем потемнел. Я лишь надеюсь, что его силы хватит хотя бы на то, чтобы выздоровела твоя мама, тогда ты проделала весь этот путь не зря.

Я не раскрыл тебе один секрет. Такие камни, которые оставляет тающий ледник – это редкие прощальные подарки, который дарит природа человечеству. Люди знают, что таяние ледников кроет в себе много угроз для человечества, но они не знают о таких камнях. Они способны выполнять желания, но главное – они способны остановить таяние льда в других частях света, если привезти их на другой ледник. Я много лет жалел утратить этот маленький кусочек чуда, и потерял много времени. Теперь этот кристалл совсем слабый, когда он станет серым – он станет мертвым. Но пока есть шанс, и если он поможет твоей маме обрести здоровье, попробуй исправить мою ошибку – привези его на ваш ледник Туюксу и брось в глубокую ледяную трещину. Не знаю, случится ли что-то необычное, но быть может, ледник в твоей стране перестанет таять. Я буду верить в это.

Я больше не советую тебе отправляться в путешествие по ледникам самостоятельно, смелая девочка, это опасно. Но если ты купишь билет до Гренландии, то станешь самым желанным гостем в моем скромном жилище, и я сочту за честь совершить с тобой любое путешествие на благо наших дальнейших открытий.

Йонатан».

Эда в шестой раз читала это переведенное на русский письмо своей семье и друзьям – маме, Анне и Александру, что сидели рядом на диване, Эдуарду Генриховичу, его невесте и его маме, сидящим напротив в удобных креслах, и Чипу, уютно пристроившемуся у ног девочки. Конец февраля вдруг превратил бесконечную холодную зиму в раннюю весну, в окно ярко били солнечные лучи, и даже не верилось, что еще недавно Эда замерзала где-то во льдах – все казалось таким далеким. И только это письмо, да еще маленький темно-синий кристалл были напоминанием о недавних приключениях. И еще Чип. И микроскоп!

Вот что произошло за это время. Анна и Александр приехали в больницу к маме уже через пару часов после того, как вернулись Эда и ее учитель. Им передали в университете, что их ищут, что их мама в больнице и ничего не помешало им сразу приехать к ней. А к тому времени и мама пришла в себя, почувствовала себя лучше, и к утру – к удивлению врачей, она была абсолютно здорова. Сразу, конечно, ее домой не отпустили, и еще три дня Эда и ее сестра возили маме гостинцы. Ну а потом все приехали домой.

Невеста Эдуарда Генриховича приехала к нему уже на следующий день, попросила прощения за то, что нелепо себя вела, но ее жених даже не дослушал ее объяснений, задушив ее в счастливых объятиях.

Эда пошла в школу. В первый же день она едва не нахватала двоек, потому что очень отстала от программы, но ее это не расстроило. Она была готова медленно, но главное самостоятельно трудиться, чтобы хорошие оценки к концу года получить заслуженно. Она сама подошла и заговорила с Аидой – и та была очень счастлива помириться с подругой.

Микроскоп у Эды тоже остался. Она долго не решалась посмотреть в него на камень Йонатана, но любопытство одержало вверх, и она глянула – он не горел зловещим огнем, а мирно переливался темно-синим и немного темно-бирюзовым. Потом они все вместе – Эда, ее учитель, ее брат и сестра снова отправились на Туюксу, нашли глубокую трещину и бросили в нее кусочек льда из Менденхолла. Как и обещал Йонатан, ничего особенного не произошло. И не неособенного тоже. Пожалуй, только появилось облегчение от того, что они выполнили задачу, и надежда, что этот поступок может спасти один из важнейших ледников их страны.

Вот почти и все. В начале весны, когда Эда немного подтянула учебу, она снова пришла к Эдуарду Генриховичу в класс, и хоть теперь они с учителем были все равно что самые близкие друзья, ни учитель, ни ученица не позволяли себе во время урока отвлечься от музыки или уклониться от своих обязанностей. Эда теперь была просто счастлива, что все приходится делать самой, что нет чудес, нужно просто трудиться, и это приятно!

В начале марта учитель истории, встретив Эду в коридоре, сообщил ей, что его сокурсник из Великобритании прислал ответ, в котором сообщил: копии книжки, которые ему прислали, оказались настолько бледными, что прочесть почти ничего было нельзя, а через пару дней изображение на них вовсе выцвело, превратив копии в чистые листы бумаги. Он просил выслать ему более качественные копии повторно, но Эда, поблагодарив учителя, отказалась, сказала, что теперь в этом уже нет нужды. Но книжку она хранила бережно, решив, что обязательно разберется с этим языком и со всем, что там написано сама – чуть позже, когда подтянет учебу и музыку. И еще она поняла, кем хочет стать, когда вырастет – она будет изучать ледники. «Гляциолог – так называется эта профессия», – поведал ей Эдуард Генрихович.

А перед самыми весенними каникулами Александр приехал из города с каким-то письмом. Он дал его младшей сестренке, подмигнул и вышел из комнаты. Эда раскрыла конверт – это писал папа. Он просил прощения за то, что так долго молчал, не приезжал, не звонил и не писал. Он сообщил, что уже давно общается с Анной и Александром, даже звонил маме, а вот Эду тревожить долго не решался. Он пригласил Эду к себе в гости на каникулы. Она может приехать с мамой, если они захотят. Разумеется, она может взять Чипа. И даже микроскоп – в Алматы наверняка найдется много таких экспонатов, каких не найти в их городке. От испуга первые пару секунд Эда хотела отвергнуть папино предложение, но она быстро вспомнила, что она старается стать для этого мира и для любимых людей самым благодарным и любящим другом. Вспомнила, улыбнулась и поцеловала папин почерк. Конечно, она приедет.

*конец*