скачать книгу бесплатно
– Возьметесь, возьметесь, куда ж вы денетесь?! Только завтра,
уже готовый отчет – ко мне на стол! Прошу изволить!
– Федор Иванович… – протянул Гомозов неуверенно. – Я,
конечно, попробую за сегодня управиться. Но…
– Управитесь, управитесь! Управитесь, Филолет Степанович, а
не попробуете! Я вас очень хорошо знаю! Управитесь! Да там и
работы-то… «Тьфу» – и готово! Ну что же трагизмом-то ситуацию
наполнять?! Смотрите на вещи прямо, смело! И, прошу вас, не
теряйте времени, когда каждая секунда на счету! Идите же! Идите!
Только завтра, не забудьте, готовый отчетик мне на стол, будьте
любезны!
На заключительную фразу своего руководителя Филолет
Степанович оправил волосы движением руки назад, направился к
двери и вышел. А для себя он уже знал, что «отчетик» заставит его
задержаться сегодня до позднего времени, исключить обед и
перерывы, и работать, не поднимая головы, не отвлекаясь ни на
секунду, тогда дай Бог, и успеет, да и сойдется все – его
воображение все-таки предполагало этакую удачу.
Через несколько мгновений раздумий, предстоящий
напряженный день уже не сильно расстраивал Филолета
Степановича. Подумаешь, пропустить обед и перерывы, да и домой
незачем торопиться. А лентяй из Гомозова выходил никудышный:
потрудиться сверх нормы на благо канторы он был завсегда не
прочь. Не припоминалось такого, чтобы он когда-либо противился.
Глядишь, и премию выпишут… Сама работа ему нравилась, только
утомляла слишком. До тошноты. А впрочем, что это за работа
такая, если она не утомляет, объяснял он себе.
Закончил Филолет Степанович около одиннадцати. Голова
пухла от мыслей, необходимо было расслабиться. Но это оказалось
невозможным. Даже желудок в течение последних пяти часов уже
не пытался посылать сигналы о голоде. Десяток папок и отчет уже
были бережно уложены на краешке стола, Гомозов тоскливо на них
посмотрел и стал торопливо собираться домой. Скорее встать,
выйти, пройтись, отвлечься и хлебнуть бы дома чая. Ах, как
хотелось ему сейчас горячего чая, просто чая, и дома. Непременно,
дома.
Быстро накинув свой сюртук и, в момент собрав деловую
сумку, он выключил свет в своем тесноватом кабинете и быстро
зашагал к лестнице. Потом, вдруг, остановился, решил, заглянул к
начальству, попрощаться. Постучался было, но кожаная дверь была
заперта, не подавала признаков жизни за ней. Филолет Степанович
глянул на наручные часы:
– Что же я! Ведь никого уж нет! – сказав это, он вдруг
подпрыгнул, театрально поклонился двери и неприятным гнусавым
голосом произнес: – Федор Ива-но-вич! До свидания, Федор
Иванович! Отчетик на столе, Ваше благородие! Готоффф! Готоф!
Спустившись на первый этаж, он кивнул вахтерше (на смене
уже дремала новая) и вышел из заведения.
Домой можно было добраться на автобусе – быстро и без
труда, да только хотелось прогуляться пешком, чтобы освежить
мысли. Проходя по парку, темному в этот час, Гомозов сбавил шаг,
чтобы насладиться вечерней природой. Хорошо, когда в парке
никого нет, даже дышится свободнее, подумал он, оглядываясь по
сторонам, но тут заметил объект, который неприятнейшим образом
смутил его воображение.
В самом центре парка рядом с неухоженными деревьями и
нестрижеными кустарниками на скамейке восседал светлый силуэт,
он был, кажется, женский. Распознав это наверняка, Гомозов
недовольно шмыгнул носом. Приблизившись, он сумел лучше
разглядеть женщину, которая уже только своим присутствием
вызывала неприязнь. А уж вид-то! Вид! Светлые распущенные
волосы гладкими прядями свисающие на плечи, легкомысленная
одежда не по погоде: невесомое платье, поверх которого накинута
длинная кофта из очень тонкой шерсти. Вся худощавая фигурка
женщины скромно занимала правую сторону скамьи и для
невнимательного взора могла бы остаться незамеченной. Но не для
Гомозова. Он определил пребывание данной особы в пространстве
так: «Прямо небесный ангел в кустах… Что за безобразие!».
Филолет Степанович прижал ладонь к виску, по причине того, что
от раздражения возникала мигрень. «Ох, еще и по центральной
улице идти…» – злобно прошептал он и поежился.
Почему его это так расстроило? Да потому, что вечером, из
своих домов «повылазят» влюбленные, и будут разгуливать, и будут
парить по городским закоулкам до самой ночи. Особенно часто, по
наблюдениям Гомозова, влюбленные встречались на центральных
улицах. Встречались и оказывали на Филолета Степановича
действие, подобно тому, что он увидел не людей вовсе, а вампиров,
самых настоящих вампиров. В самом деле, они и были для него
вампиры. Энергетические. Высасывали столько «крови», столько
сил, после чего он два дня ходил не в себе, охваченный сумрачным
негодованием. Иногда сил не хватало даже для того, чтобы себе
самому высказывать недовольство, настолько эти изверги истощали
его.
Гомозов ускорил шаг, чтобы избежать неожиданной встречи с
нежеланными сущностями, и опустевшая дорога впереди, казалось,
не предвещала щемящих душу эмоций. Эта надежда теплилась в
уме мужчины до тех пор, пока он не свернул в последний поворот
своего пути между пятиэтажками, а там – рукой подать, уже
виднелся краешек родного дома, вот бы и добраться в спокойствии
после тяжелого трудового дня, но не тут-то было. Из боковой
высотки, почти перед самым носом Филолета Степановича, из
дверей вывалилась парочка влюбленных, которая так и понеслась
над ступенями, так и понеслась, плавно паря в воздухе на
тридцатисантиметровом расстоянии от земли. Влюбленные
направились вглубь города параллельно тротуару, еле освещенному
тусклыми фонарями, шушукаясь и заливаясь мерзким фривольным
смехом. Гомозова так и скрючило. «Демоны!» – обессилено
прохрипел он. И если до того Филолет Степанович шел быстро,
вприпрыжку, то теперь уже бежал, без оглядки, прикрыв глаза
ладонью. Через каких-то тридцать-сорок секунд, а может, и того
