скачать книгу бесплатно
Господин Михайлов намерен подать жалобу. С уважением
Адвокаты: Поль Гулли-Харт Ральф Освальд Изенеггер
Республика и кантон Женева Судебные органы
Офис судебного следователя Почтовый ящик 3344
Женева, 12 ноября 1996 года Площадь Бург де Фур, 1.
Господину Поль Гулли-Харту, адвокату Господин,
я получил ваше письмо, содержание которого меня очень заинтересовало.
Руководствуясь сведениями, полученными мною от инспекторов полиции, которым было поручено вести следствие, я делаю вывод, что действия были корректными и профессиональными. Кроме этого, они точно соблюдали переданные мной инструкции от 5 ноября 1996 года.
Я считаю этот вопрос закрытым. С уважением
Судебный следователь Ж. Зекшен
Те, чьи действия судебный следователь Зекшен определил как
«корректные и профессиональные», были уже известные Сергею полицейские Кампиш и Ваннер. О, они действительно были профессионалами своего дела. Сами внешне невозмутимые, они строили тактику допроса таким образом, чтобы вывести Михайлова из себя. Немудреную эту тактику Сергей разгадал практически сразу и твердо решил не давать своим мучителям ни малейшего повода насладиться плодами своих издевок.
…8 ноября 1996 года его разбудили затемно. «На допрос, господин Михайлов», – пояснил тюремщик, словно извиняясь. Сергей наспех умылся и отправился вслед за служителем длинным коридором. Когда он вошел в кабинет полицейского управления, часы показывали только 6 утра. В кабинете никого не было. Стрелки часов продолжали свой мерный ход, час тянулся за часом. Лишь в полдень в кабинет заявились Кампиш и Ваннер.
– Пришлось ждать переводчицу, – сказал Кампиш. – Надеюсь, господин Михайлов, вы к нам не в претензии, в Женеве не так– то легко найти человека, хорошо знающего русский язык.
Через несколько минут в кабинет вошла уже знакомая Сергею переводчица Корин Бийо. Начался допрос. Ваннер и Кампиш поочередно спрашивали у Михайлова, как он может объяснить тот факт, что у него дома обнаружено 47 тысяч швейцарских франков, о том, сколько времени он находился в Женеве, как получил израильский паспорт. После каждого вопроса Сергей заявлял, что отказывается отвечать в отсутствии адвокатов.
Исчерпав вопросы, Кампиш решил прибегнуть к тактике угроз:
– Послушайте, господин Михайлов, нам ведь и без ваших признаний все известно. По сути дела, все уже решено, и вы получите пять лет тюрьмы. Вам ничего не поможет, и никто за вас не заступится. В Москве, как только узнали, что вы арестованы, во главе вашей организации тут же встал другой человек. Понимаете, вы для них больше никто, и ни на чью помощь вам рассчитывать не приходится. Однако подумайте о своей жене, о детях. Ведь ваши дочери учатся в швейцарской школе, они получают хорошее образование, а вы им вредите. Если вы откажетесь помогать следствию, мы вынуждены будем выслать вашу семью из Швейцарии.
Подождав несколько минут и убедившись, что Михайлов никак не отреагировал на его слова, Кампиш распорядился отправить подследственного в изолятор. Продержав Михайлова там три часа, он снова вызвал его. Но на сей раз лишь для того, чтобы сообщить, что допрос окончен.
Это было в пятницу. В субботние и воскресные дни допросы в Швейцарии проводить запрещается, и на два дня следователи оставили его в покое. Но в понедельник Кампиш и Ваннер заявились в Шан-Долон в восемь часов утра. Они не сомневались в том, что сумеют продолжить допрос, но буквально на несколько минут раньше сюда приехал адвокат Михайлова Ральф Изенеггер. Познакомившись во время одного из своих путешествий с молодой москвичкой и женившись на ней, Ральф Изенеггер довольно сносно овладел русским языком. Общаться с ним было Сергею гораздо проще, чем с другими адвокатами. Узнав, что его подзащитного вновь хотят увести на допрос, Изенеггер запротестовал:
– Вы применяете к моему подзащитному тактику угроз и шантажа, и мы обжаловали ваши действия у судебного следователя и прокурора, – заявил адвокат полицейским. – Кроме того, вы уводите моего подзащитного для допроса в слишком раннее время, не поставив в известность его адвокатов. Это недопустимо! Я категорически возражаю против такой формы допросов.
Выслушав гневную тираду адвоката, полицейские предпочли ретироваться.
От первого лица
Сергей МИХАЙЛОВ:
С самого начала адвокат Поль Гулли-Харт был категорически против того, чтобы я отвечал на вопросы следователя и полицейских. Он считал, что, используя свое право на молчание, я предоставлю адвокатам широкое поле деятельности и дело вскоре будет закрыто. Именно в этой позиции мы с господином Гулли-Хартом общего языка не находили. Я считал, что мне нечего скрывать и своими ответами на вопросы сле-дователей я, наоборот, как можно быстрее внесу ясность.
Не скрою, поначалу поведение полицейских казалось мне вполне лояльным. Они всячески подчеркивали, что лишь исполняют свой долг. После одного эпизода я даже проникся некоторой симпатией к Кампишу. Когда в доме, который мы с семьей арендовали, произвели обыск, то было обнаружено 47 тысяч швейцарских франков. Как каждый россиянин, я предпочитал всегда иметь наличные, нежели пользоваться кредитными карточками и чековыми книжками. С наличными было как-то привычнее. Так вот, Кампиш, внося в протокол обнаруженные при обыске деньги, спросил меня: «Господин Михайлов, ваша семья остается в Женеве, им понадобятся деньги. Сколько денег оставить вашей жене?» – «А сколько бы вы оставили своей жене в подобной ситуации?» – ответил я вопросом на вопрос.
Кампиш призадумался, потом отсчитал восемь тысяч франков (чуть более шести тысяч долларов США. – О.Я.) и оставил эти деньги на столе. Этот жест, скажу честно, меня растрогал, я решил, что полицейские действительно лично против меня ничего не имеют, а лишь выполняют свой служебный долг. Лишь несколько месяцев спустя, пообщавшись в Шан-Долоне со швейцарцами из тюремной администрации, я понял, что этот жест Кампиша был не более чем проявлением вечной склонности швейцарцев к подсчетам. И уж не кто иной, как Кампиш уже вскоре дал мне понять, что его озлобленность против меня лично заставляет его даже нарушать закон. Эти злосчастные 47 тысяч, которые мы с женой и не думали прятать, мои поездки по всему миру, то, что я и не думал скрывать, что являюсь состоятельным человеком, – все это вызывало его злобу. Так же, как для Зекшена и Кроше, для Кампиша и Ваннера русские люди – это люди второго сорта. И уж какие могут быть церемонии с такими «недочело-веками».
Но вернусь все же к моей тактике на допросах. Я уже говорил, что, считая, что мне скрывать нечего, довольно охотно отвечал поначалу на вопросы следователей. Но уже вскоре понял, что это не вопросы, направленные на установление истины, а коварные ловушки. На допросах следователи постоянно интересовались моими контрактами. Не имея под рукой никаких документов, как я мог вспомнить конкретные даты, цифры, имена? Ведь речь шла в том числе и о контрак-тах, заключенных и осуществленных мною несколько лет назад. Разумеется, я сказал, что к таким вопросам мне нужно подготовиться. Об этом писали в своих ходатайствах и адвокаты. Но следователи не желали их слушать, они настаивали, чтобы на все их вопросы я отвечал немедленно. Более того, судебный следователь Жорж Зекшен вынес постановление о
«сверхзадержке» моего дела. Этот швейцарский юридический термин в переводе на обычный русский язык означает, что Зекшен вынес постановление, которым засекретил все мое досье на неопределенное время. Таким образом, он лишил и меня, и моих адвокатов возможности знакомиться с материалами дела. О какой защите отныне могла идти речь, если мы даже не знали, какие материалы находятся в моем досье.
* * *
Документы уголовного дела № Р9980\96
Судебные органы
Офис судебного следователя
Письмо судебного следователя Жоржа Зекшена к Фиби Банку Швейцарии.
…располагает или располагал ли он (С. Михайлов. – О.Я.) в Швейцарии или за рубежом сбережениями, управление и сохранение которых было вам поручено, напрямую или косвенно, или через третьих физических и юридических лиц, а именно через банковское управление вашей группы.
Если вы располагаете данной информацией, прошу немедленно выслать мне копию открытия счета, все необходимые для этого бумаги и все документы с последующими изменениями.
В соответствии со статьей 178 уголовно-процессуального кодекса Женевы настоящий документ является распоряжением на обыск и арест.
При рассмотрении уголовного дела секрет банковских операций не сохраняется.
Я остаюсь в вашем распоряжении для дополнительной информации.
Заранее благодарен за помощь. С уважением
Судебный следователь Жорж Зекшен.
Общество швейцарских банков Аешерворстад, 1.
Получено: офис судебного следователя Республика и Кантон Женевы.
Господин судебный следователь.
Мы передали ваше распоряжение по нашим филиалам для проведения поисков. К сожалению, мы не можем вам сообщить информацию относительно господина Михайлова или упомянутых в вашем распоряжении компаний. Наше общество не может провести такого рода поиски по центральным регионам ввиду следующих причин:
с одной стороны, банковское общество Швейцарии не располагает информационной системой, позволяющей провести поиски. С другой стороны, в силу Конкордата о международной взаимопомощи у вас есть возможность непосредственно обратиться к упомянутым кантонам, в которых, по вашим предположениям, находятся финансовые средства юридического или физического лица. В настоящих условиях мы отметим, что Банковское общество Швейцарии поддерживает деловые отношения с частными клиентами и организациями из стран бывшего Восточного блока только в Бали, Женеве и Цюрихе.
В дополнение мы можем сообщить вам, что не располагаем сведениями о клиентах наших банков за рубежом.
Мы рассчитываем на ваше понимание. Вы, конечно, знаете, что между банками и правовыми отделами кантонов идут переговоры по преодолению выхода из подобных нашей ситуаций.
Г-н Вирс,
советник по юридическим вопросам,
г-н Зиммерманн,
уполномоченный представитель.
* * *
По поводу ареста Сергея Михайлова в Швейцарии слухи и вымыслы циркулировали самые невообразимые. Если говорить о том, что все это уголовное дело стало неким юридическим феноменом ХХ века, то с полным основанием могу утверждать, что количество различных версий, перемешанных с элементарными сплетнями, также феноменально. Как на Западе, так и в России целая группа журналистов быстренько смекнула, что на этой «долгоиграющей» сенсации можно сделать себе достаточно звучное имя. А засекретив досье Михася, следователь Зекшен этим развязал руки тем, кто не располагал практически никакими фактами, зато обладал буйной фантазией. За два года было опубликовано несколько сот статей, десятки книг-скороспелок, где излагались самые фантастические подробности о жизни и преступной деятельности главы «Солнцевской» группировки. Забегая немного вперед, расскажу о реакции швейцарских журналистов после пресс-конференции в Женеве. Эту пресс-конференцию собрали адвокаты Михайлова вскоре после того, как досье было частично рассекречено, сам обвиняемый и его защита получили доступ к некоторым материалам дела. Так вот, после окончания пресс-конференции репортеры вынуждены были признать, что о деле Михайлова у них было совершенно искаженное мнение и оглашенные на встрече документы произвели на них эффект шока. Впрочем, большинство из них от шока оправились достаточно быстро, и снова со страниц западных газет на Михайлова был обрушен ушат клеветнической грязи. Российские коллеги, дабы не отставать, эту новую кампанию охотно поддержали. Не обошли вниманием и мою скромную персону.
В конце декабря 1997 года обозреватель журнала «Огонек» Георгий Рожнов опубликовал статью, полную намеков и недоговоренностей. Если говорить коротко, то речь в статье шла о тех продажных журналистах, которые, искажая факты, защищают Михайлова. В качестве самого мощного удара Рожнов использовал мою публикацию, в которой говорилось о том, что следователь Зекшен вынес постановление изъять из дела Михайлова все аффидевиты защитного характера и оставить в деле лишь документы обвинительного содержания. Сам по себе этот факт, если верить статье в
«Огоньке», господина Рожнова потряс до глубины души. Потряс настолько, что он предпринял настоящее журналистское расследование. Не владея французским языком, обозреватель «Огонька» попросил одного своего московского коллегу, хорошо говорящего по-французски, помочь ему. Московские журналисты связались с Женевой и переговорили с одним из маститых криминальных репортеров газеты «Трибюн де Женев». Ему-то они и процитировали тот абзац из моего материала, где речь шла о столь странном, если не сказать больше, решении следователя Жоржа Зекшена. Выслушав российских коллег, швейцарец якобы воскликнул: «Какая ложь. Этого не может быть, потому что этого не может быть никогда!» Благородный гневный пафос моего швейцарского коллеги мне вполне понятен. Такого действительно никогда не было, ибо и быть не могло. В уголовно-процессуальном законодательстве любой страны, и Швейцария не является исключением, говорится о том, что в обязанности следователя входит сбор фактов, наиболее полно способствующих открытию истины. Не обвинения или оправдания, но истины. И следователь, ограничивающий поступление в досье документов того или иного характера, тем самым совершает должностной проступок. Однако негодовать по этому поводу оказалось куда как проще, нежели заставить Зекшена изменить свое необъяснимое, прежде всего с точки зрения закона, решение. Более того, это решение следователя нашло живой отклик в душе прокурора Жана Луи Кроше, и он вынес решение на рассмотрение Обвинительной палаты кантона Женева. Адвокаты благодушествовали. Блестящий знаток международного права, президент коллегии адвокатов Бельгии Ксавье Манье, один из авторов европейской Декларации прав личности, не без тонкого юмора утверждал в те дни: «Ну что ж, нам, наверное, придется поделиться с господином прокурором частью своего адвокатского гонорара. Во всяком случае, у нас теперь отпала необходимость писать протест в Обвинительную палату. Вынося решение следователя на суд, мсье Кроше выполнил нашу работу. Вполне очевидно, что Обвинительная палата решение следователя отменит как абсолютно противоправное и беспрецедентное в истории мировой юриспруденции». Мэтр Ксавье Манье в зал заседания Обвинительной палаты женевского Дворца правосудия входил с легкой улыбкой, небрежно перекинув через плечо отороченные мехом горностая кончики своей адвокатской мантии. Через полтора часа, после окончания заседания Обвинительной палаты, мэтр Ксавье Манье с нескрываемой злостью не укладывал, а запихивал в свой элегантный портфель бумаги. Он отказался отвечать на вопросы журналистов и лишь заявил, усаживаясь в вызванное для него на площадь Бург де Фур такси, что немедленно отправляется в Страсбург, где подаст в Европейский суд по правам человека жалобу на столь вопиющее решение: Обвинительная палата удовлетворила ходатайство прокурора Жана Луи Кроше и утвердила решение следователя Жоржа Зекшена об изъятии из досье уголовного дела
№ Р 9980\96 всех документов, свидетельствующих в защиту обвиняемого.
Эти события разворачивались за месяц до того, как в журнале
«Огонек» появилось гневное разоблачение Георгия Рожнова. Собственно говоря, московскому обозревателю Рожнову можно было и не разорять либо свой личный, либо и без того скудный бюджет своего издания телефонными звонками в Женеву. Достаточно было позвонить московскому адвокату Михайлова Сергею Пограмкову, и история с изъятием документов из досье предстала бы перед огоньковцем во всем своем очевидном беззаконии. Но такой сенсацией Рожнов вряд ли сумел бы кого-то удивить. Совсем иное дело – вы-вести на чистую воду «продажных» журналистов…
Свою версию выдвинули в книге «Цветная масть» полковник милиции в запасе Вячеслав Разинкин и редактор отдела журнала
«Милиция» МВД России Алексей Тарабрин. Вот что они пишут:
«Главной сенсацией средств массовой информации не только Швейцарии, но и многих газет всего мира осенью 1996 года была тема ареста в аэропорту Куантрэн крупного мафиозо из Москвы Сергея Михайлова, или Михася. (По поводу термина «мафиози» редактор отдела криминальной хроники американской газеты «Новое русское слово» Александр Грант замечает: «…Напомню московским авторам, что “мафиози” – множественное число, а одного члена мафии нужно называть именно “мафиозо”, тогда итальянцы не так обижаются».) Он прилетел в Женеву… из Вены. Пройдя без инцидентов таможенный контроль, Михайлов спокойно вышел из стеклянных дверей аэровокзала. Жест рукой – и к нему подкатил шикарный “роллс-ройс”, водитель которого уже давно поджидал своего хозяина. Вот только на сей раз ему не суждено было отвезти своего патрона домой. Буквально в двух шагах от “роллс-ройса” он был задержан агентами четырех спецслужб разных стран».
Ссылаясь на московскую газету «Экспресс», Разинкин и Тарабрин продолжают: «Интерпол считает 38-летнего Михайлова человеком № 1 в списке наиболее опасных преступников, подлежащих немедленному аресту. Михайлову предъявляются обвинения в убийстве, отмывании грязных денег, контрабанде наркотиков, а также создании крупнейшей международной сети проституции и управлении ею. Следствие считает, что именно он ответствен за наводнение стран Западной Европы проститутками из бывшего СССР, количество которых оценивается в 12 тысяч человек. В Европе Михайлов имеет 17 ночных клубов, один из которых находится в Швейцарии, а четыре в Бельгии. В России он опирается на созданную и по-прежнему контролируемую им банду гангстеров».
Я умышленно привел здесь именно эту, не самую злую, хотя и чрезвычайно насыщенную «фактами» цитату. Уж если авторы не удосужились узнать из достоверных источников истинные подробности задержания Сергея Михайлова в Женеве (о каких четырех спецслужбах разных стран и шикарном «роллс-ройсе» ведут они речь?), то уж остальные детали точно так же высосаны из пальца. Замечу, опять забегая вперед, что даже в официальном обвинении, составленном следователем и подписанном прокурором, не было ни слова, ни даже намека на создание международной сети проституции в Западной Европе, ни на убийства или контрабанду наркотиков.
Старые журналисты рассказывают такую зловещую байку. Однажды утром в приемную редакции газеты «Правда» позвонил взволнованный мужчина.
– Сегодня в вашей газете написано, что я освобожден от занимаемой должности и исключен из рядов КПСС, – срывающимся голосом произнес он. – Но ничего подобного нет. Меня никто не освобождал от должности и не исключал из партии.
– А газета «Правда» у вас сейчас под рукой? – вежливо осведомились на другом конце провода.
– Конечно, – ответил мужчина.
– Тогда прочтите, что написано под заголовком.
– Орган Центрального Комитета КПСС, – прочитал тот.
– Так скажите, товарищ, – спросили его из редакции, – может ли орган Центрального Комитета КПСС ошибаться? Раз написано – значит, так оно и есть. В крайнем случае – будет.
В нынешние времена, видимо, мало что изменилось. Ну разве что в худшую сторону. Свободу слова многие теперь воспринимают как свободу клеветы, не забывая при этом, что бывшая «великая общность – советский народ» по-прежнему свято верит в печатное слово. Тем более слово, подтвержденное такими «убедительными» цифрами: 12 тысяч проституток, 17 игорных клубов. Вот в округленные цифры, скажем, в 10 тысяч проституток и 20 клубов, поверить было бы трудновато, а 12 и 17 звучат так правдоподобно. Примерно так же «правдоподобно», как изложенный в одной из московских газет «факт», что буквально накануне своего ареста Михайлов бродил вокруг Женевского озера и приценивался ко всем большим особнякам на предмет их немедленной покупки.
Свою версию происшедшего высказал и аккредитованный в Женеве собственный корреспондент РИА «Новости» Игорь Седых:
– В свое время имя Михайлова возникло при расследовании дела Вячеслава Иванькова – Япончика. Якобы даже существовала некая магнитофонная запись, из которой можно было понять, что Япончик и Михась находились в дружеских отношениях. Правда, впоследствии экспертиза идентичность голосов установить не смогла. Так или иначе, но американцы вознамерились допросить Михайлова в качестве свидетеля по делу Иванькова, и через Интерпол был разослан во все страны соответствующий запрос. Потом Япончика осудили, надобность в Михайлове как в свидетеле отпала, однако Интерпол по запарке ордера на задержание Михайлова не отменил. Тут, на мой взгляд, произошла чисто техническая неувязка. Но к этому моменту появилась публикация в бельгийской «Ле суар», в которой Михайлов был изображен как глава русской мафии. Имея формальный ордер Интерпола и воодушевившись статьей бельгийской газеты, швейцарцы не сомневались, что в их сети попалась «акула» преступного мира. Остальное известно.
Да, остальное действительно известно. Швейцарская полиция арестовала иностранного гражданина, а уж потом к этому иностранцу стали «примерять» самые разнообразные преступления. Для молодого следователя Зекшена наступил, как он, вероятно, считал, звездный час. На таких процессах делается имя, на долгие годы создается репутация следователя проницательного, бескомпромиссного борца с международной мафией. Вот-де правоохранительные органы всех стран мира не смогли поймать и арестовать неуловимого Михайлова, один только он, Зекшен, сумел не только арестовать главаря российского преступного мира, но и расследовать совершенные им страшные преступления, преступления века. Так или примерно так рисовалась Зекшену ситуация. Собственно говоря, Зекшен, как он сам считал, и это видно из материалов дела, ничем особенно не рисковал. Он полагал, что ему долго с Михайловым и возиться-то не придется. Как минимум три страны должны были, по мнению следователя, потребовать выдачи Михайлова – Россия, Израиль и США. Зекшен не учел одного – ни Россия, ни Израиль, ни США не признали Михайлова преступником и не пожелали ввязываться в международный юридический беспредел. Помочь (но об этой своеобразной помощи речь пойдет впереди) – это пожалуйста, но принимать кардинальные меры – увольте. Вы, швейцарцы, арестовали, вы и расхлебывайте.
Когда в канцелярию следователя на площадь Бург де Фур пришли официальные ответы из Москвы и Иерусалима, следователю бы опомниться, извиниться перед задержанным и отделаться легким к тому временем нареканием начальства. Но он уже закусил удила. Вероятно, не последним фактором были и арестованные в Женеве счета Михайлова, на которых числилось более двух миллионов американских долларов. Ведь в случае успеха (читай – обвинительного приговора) эти средства поступали бы не только в доход государства, но и часть их – в бюджет следственных органов Женевы. А такая существенная «инвестиция» не могла остаться без внимания и должной оценки начальства и представлялась Зекшену мощным трамплином к служебным высотам.
* * *
Документы уголовного дела № Р 9980\96
МВД России
Региональное управление по организованной преступности по г. Москве
г. Москва, ул. Шаболовка, 6
№ 316
Факс инспектору Кампишу
На ваш запрос от 06.12.96 г. в отношении Михайлова С.А.
Региональное управление по организованной преступности МВД РФ по г. Москве по интересующему вас вопросу располагает следующей информацией:
Михайлов Сергей Анатольевич, 07.02.58 – лидер солнцевского организованного сообщества, кличка Михась, образование среднее, кандидат в мастера спорта по борьбе.
Проживал: г. Москва, ул. Новопеределкинская, д. 8, кв. 20. С декабря 1993 года постоянно проживает в Австрии, Чехии, Венгрии. Задерживался в декабре 1989 года за вымогательство вместе с братьями Авериными, Люстарновым Е.А., Тимофеевым С.И. денег и автомашин у председателя кооператива «Фонд» В. Розенбаума, в конце 1993 года по подозрению в организации убийства В. Власова, директора казино «Валери». Привлечь к уголовной ответственности не удалось в связи с отказом потерпевших и свидетелей под влиянием угроз со стороны подозреваемых от своих первоначальных показаний.
В конце 80-х годов с началом перестройки и возрождением капиталистических отношений в России собрал группу, в которую вошли:
Аверин Виктор Сергеевич, 31.05.57, кличка «Авера-старший»,
Аверин Александр Сергеевич, 12.04.59, кличка «Авера-младший»,
Люстарнов Евгений Алексеевич, 20.10.56, кличка «Люстарик»,
Тимофеев Сергей Иванович, 18.07.55, кличка «Сильвестр» ( погиб в 1994 году),
Кудин Михаил Юрьевич, 23.09.58, кличка «Мишка Квакин», Анисимов Анатолий Алексеевич, 13.03.58, кличка «Булеля», Скрылев Андрей Васильевич, 20.12.62, кличка «Скрыль», Шаповалов Геннадий Викторович, 24.01.63, кличка «Шаповал», Хачидзе Джемал Константинович, 16.06.37, кличка «Джамал», вор в законе.
В декабре 1989 года группа «контролировала» (отбирала часть выручки) более 20 коммерческих фирм Москвы и области, в том числе рестораны «Советский», «Покровка», «Турист», «Комета», «Аист», «Нил», «Якорь», гостиницу «Дагомыс», Партнербанк.
Свое название группа, а в настоящее время преступное сообщество, получила по названию района г. Москвы, где проживает большинство членов данного сообщества.
В настоящее время «Солнцевское» преступное сообщество насчитывает около 800 активных членов, объединенных в 10—12
«бригад» во главе с «авторитетами» преступного сообщества. Каждая бригада контролирует определенные фирмы, предприятия и банки в Москве и Подмосковье. В то же время у сообщества имеется общая касса («общак»), в которую отчисляют часть средств все «бригады». При возникновении трений с другими преступными группировками «на разборки» приезжают члены нескольких бригад.
Координаторами действий «бригад», арбитрами в возникающих спорах, а также распорядителями «общака» являются Михайлов С.А. и Аверин В.С.
Кроме того, Михайлов С.А., Аверин В.С., Тамм А.А., Скрылев А.В. через покупку недвижимости в странах Западной Европы, создание фиктивных фирм, офшорных компаний «отмывают» деньги, полученные в России путем вымогательства, торговли оружием и наркотиками.
В связи с большим объемом и конфиденциальностью материала передать его по факсу не представляется возможным. Нами будут изысканы иные возможности его передачи вам.
С уважением
