скачать книгу бесплатно
– Ты хоть в квартиру войди, прежде чем ворчать, – примиряюще сказала она. – Чаю хочешь?
– Хочу! – с энтузиазмом согласилась Жанна. – С утра ничего, кроме чашки кофе… У тебя вчера такой пирог был дивный, с абрикосами… Столько всего до этого съели, что я едва попробовала…
В это время Катька в комнате издала звук, который Ирина трактовала как смущение.
– Сожрали? – мгновенно догадалась Жанна. – Уже успели?
– Не обобщай, – буркнула Ирина, ей это все уже начало надоедать.
В самом деле, жил человек спокойно, работал, с собачкой гулял, а теперь Катьку подсунули, Жанка напропалую хамит, и собственная собака совершенно распустилась.
– Жанночка, я тебе горячие бутерброды сделаю! – заискивающе пропела Катерина и устремилась на кухню.
Жанна заметила в комнате синий пластиковый чемодан, который Катька успела прикрыть.
– А воз и ныне там! – фыркнула она. – Верно говорят, что дурная голова ногам покоя не дает!
– Попробовала бы сама там чего-то добиться! – вскипела Ирина. – Там кругом сплошное совковое хамство, да еще Катьку чуть арабскому шейху в гарем не продали!
– Да ну? – оживилась Жанна. – Как же вы отбились?
– Отбились? – злорадно высказалась Ирина. – Да она была совершенно не против!
– Что с людьми заграница делает! – притворно вздохнула Жанна.
– Жанночка, иди, все готово! – донеслось из кухни.
– Ну, девки, вы и тетехи! – сказала Жанна через некоторое время заметно подобревшим голосом. – Нет чтобы сначала подумать, а потом бегать! Так у вас все наоборот.
– Да что тут думать-то?
– А то, – наставительно сказала Жанна, – что незачем вообще было в этот отдел претензий ходить, все равно там ничем не помогут! А нужно было звонить… Катерина, ты какой компанией летела?
– Не… не помню.
– А я вот помню, «Люфтганзой» ты летела. Стало быть, туда и нужно звонить. Они всю ответственность за багаж на себя берут. И я уже позвонила, все им объяснила, и скоро приедут оттуда за чемоданом.
– Ой, как здорово! – подпрыгнула Катя. – Жанка, какая же ты умница!
– А ты уверена, что та женщина, которая по ошибке взяла Катькин чемодан, тоже догадается позвонить в «Люфтганзу»? – ехидно спросила Ирина. – Видишь ли, нам важно не столько от этого чемодана избавиться, сколько Катькин обратно получить…
Жанна тут же наградила ее злобным взглядом, и Ирина ощутила смутное удовлетворение.
Вскоре явился за чемоданом молодой человек – служащий компании. Он был чисто выбрит и аккуратно одет. Он сопоставил номера на Катькином багажном талоне и на чемодане, убедился, что чемодан действительно не тот, и отбыл, забрав чемодан и выдав Кате расписку. На вопрос Ирины, что будет, если владелец другого чемодана не заявит о подмене и вообще никак не проявится, молодой человек степенно ответил, что компания сама будет искать, у них ведь есть списки пассажиров. Он оставил телефон и удалился.
Только закрылась за ним дверь, как откуда-то явился Яша с куском чего-то оранжевого в пасти, который оказался при ближайшем рассмотрении ухом несчастного медведя.
– Ой! – Катерина всплеснула руками, но Ирина тут же наступила ей на ногу. Катька замолчала от боли, а потом до нее дошло, что молчание – золото, так что она не открывала рта, пока Жанна не ушла. Ирина же не дала Катьке рассказать про медведя только потому, что ей надоело слушать Жаннину ругань. Опять подруга стала бы их отчитывать, что они растяпы, забыли положить игрушку в чемодан и теперь неудобно перед хозяйкой чемодана…
«Ну и пусть! – подумала Ирина. – Сами потом с ней разберемся, деньги отдадим или медведя подремонтируем…»
Рассказ о том, как подруги обнаружили на улице Воскобойникова труп хозяина квартиры, Жанна выслушала довольно спокойно.
– Зря вы, конечно, туда поперлись…
– А все Катька со своим Мамбазимброй! – Ирина махнула рукой.
– Но в общем-то, может, даже и лучше, что Мамбазимбру вы оттуда забрали, а то стали бы потом туда звонить, выяснять, а там небось уже милиция шурует вовсю…
Жанна потребовала, чтобы ей предъявили Мамбазимбру, полюбовалась на него со всех сторон, незаметно покрутила пальцем у виска в сторону Катьки и умчалась на работу.
* * *
Во дворе дома номер семь по улице Воскобойникова собралась внушительная толпа.
Причиной этого было появление милицейской опергруппы с экспертами и собаками, из-за чего во дворе возникло непривычное возбуждение, и жители тихого, неприметного дома почувствовали себя персонажами популярного телесериала «Улицы разбитых фонарей».
Кто-то из жильцов предположил, что у них во дворе действительно снимают кино, и милиция ненастоящая, но служебная собака так грозно на него гавкнула, что эти неуместные мысли тут же выветрились из головы недоверчивого аборигена.
Наконец неизвестным науке способом в толпе распространилась информация, что убит Михаил Иванович из десятой квартиры. Это сразу внесло в ситуацию относительную определенность и разделило толпу на две части: большая часть жильцов, а точнее – почти все, очень жалели покойного, человека доброго и общительного, и только Серафима Павловна из двенадцатой квартиры громогласно заявила:
– Поделом ему, жулику!
– Какой же он жулик? – вполголоса, ввиду незримого присутствия покойника, возразил Георгий Андреевич из шестой квартиры. – Михаил порядочный был человек, всегда помочь готов, если что…
Георгий Андреевич, вступившись за покойного соседа, проявил удивительное мужество: Серафиму в доме боялись, и редко кто решался ей возразить. Услышав несогласие со своей позицией, она двинулась на непокорного, сверкая глазами и брызгая слюной:
– Мишка-то? Да он прямо частный таксопарк у себя на дому развел! На машине своей личной бешеные деньги заколачивал! Спекулянт! Давить спекулянтов надо!
– Какой же он спекулянт? – упорствовал в ереси Георгий Андреевич. – Если он своим трудом к пенсии прирабатывал, так мое ему уважение!
– Подтереться можешь своим уважением! – визжала неугомонная Серафима. – Из магазина идет – так фруктов цельную волокет авоську! А ты говоришь – не спекулянт! Разве ж честный человек может столько фруктов накупить? Вон, погляди, Васильич из гастронома идет – разве у него фрукты в авоське?
Действительно, через двор зигзагами двигался известный всему дому Васильич с внушительной сумкой, из которой выглядывали горлышки нескольких бутылок и буханка хлеба. Почувствовав внимание к своей скромной особе, Васильич поскорее юркнул в подъезд.
– Честному человеку фрукты не по карману! – закончила Серафима. – Да они ему и без надобности!
Георгий Андреевич хотел было что-то возразить, но Серафима не дала ему раскрыть рта и выложила свой главный козырь:
– А он уж и доигрался, Михаил твой! Из налоговой инспекции вчера к нему пришли, а разве ж к честному человеку оттуда придут?
– Кто это к нему из налоговой приходил? – осведомился высокий худощавый мужчина с темными кругами вокруг глаз, который до этого молча курил рядом с дверью парадной.
– А ты еще кто такой? – покосилась на курильщика подозрительная Серафима. – Ходят тут всякие, курят, пепел стряхивают…
Мужчина огляделся, отметил, что двор отнюдь не сверкает чистотой, и протянул Серафиме удостоверение:
– Оперуполномоченный Козодоев.
Серафима уставилась в книжечку, сравнила фотографию с оригиналом и чрезвычайно оживилась.
– Из налоговой к нему вчера приходили две женщины, одна худая такая, а другая ничего себе, рыжеватая, квартиру его не могли найти, потому что с улицы только до девятой, а десятую если кто не знает, так это сразу не найти, потому что она с другого конца, а с улицы ее не найти…
– Стоп! – прервал оперуполномоченный разошедшуюся Серафиму. – Это я уже понял. А когда они приходили-то?
– Кто?
– Две женщины из налоговой инспекции! – Козодоев сдержал готовое сорваться слово, только поиграл желваками.
– Когда пришли? Да когда ж они пришли-то… дай подумать… а когда вот я мусор выносила, вот когда! – Серафима обрадовалась, что смогла оказать помощь следствию.
– А когда вы… гражданка… выносили мусор? – Опер с трудом сдержался, но еще больше помрачнел.
– Мусор-то? Да когда ж я его выносила? Так, кажись, когда рекламу показывали… эти… прокладки на каждый день…
– А что вы смотрели, гражданка? – не сдавался Козодоев. – Какое кино?
– Как какое? – оскорбилась Серафима. – Обыкновенное кино, какое всегда смотрю. Там Мария замуж выходит, а жених-то, бескультурник, дедушкой ее оказался… хорошо, Кончита глаза ей открыла, а то какой позор мог приключиться!
Козодоев вытащил из кармана сложенную вчетверо газету и повел пальцем по программе. Через пять минут он удовлетворенно крякнул и позвал бородатого дядьку в белом халате:
– Степаныч, время смерти установил?
Эксперт пожал плечами и проговорил:
– Сам же понимаешь, предварительно, в первом приближении, плюс-минус трамвайная остановка…
– Ну все-таки, хоть примерно?
– Примерно от одиннадцати до часу.
– Та-ак! – со злой радостью произнес Козодоев и развернулся всем корпусом к Серафиме: – Из налоговой, говорите?
– Из налоговой, – с готовностью подтвердила та, – сегодня, говорят, к нему, а завтра – в двенадцатую. А зачем им в двенадцатую? Двенадцатая – это ведь моя, в двенадцатой я живу!
– Стоп! – Козодоев поднял руку. – Не начинай по новой! Женщин этих опиши, которые из налоговой!
– Чего их описывать? Самые обыкновенные женщины, одна худая такая, а вторая ничего, поприятнее на вид будет и одета прилично, поярче так, как положено, а та-то, худая, – прямо как ворона…
– Брюнетка, что ли?
– Кто брюнетка? – растерялась Серафима.
– Ну вы же сказали – как ворона? – Козодоев собрал свою волю в кулак и удержал ругательство, рвавшееся наружу.
– Это она одета как ворона, – пояснила Серафима, – а собой-то вроде светленькая…
– Светленькая или вроде? – Опер сдерживался из последних сил.
– Вот вторая – та точно рыжеватая, на племянницу мою похожа, на Светку, рыжеватенькая и в теле, как положено…
Козодоев тяжело вздохнул, записал в блокнот фамилию разговорчивой свидетельницы и ушел в десятую квартиру привести в порядок расстроенную нервную систему.
* * *
После ухода Жанны Катерина повеселела.
– Ну вот видишь, как все хорошо складывается! Теперь они сами будут искать мой чемодан!
– Ой ли? – с сомнением пробормотала Ирина. – Что-то мне не верится. Хотя… у тебя что в чемодане было?
– Вся моя одежда! – с грустью ответила Катя. – Даже белья нет на смену.
– Я бы тебе, конечно, одолжила кое-что, но, сама понимаешь… – Ирина критически оглядела Катькину весьма круглую фигуру и не удержалась от замечания: – Конечно, я понимаю, арабскому шейху ты понравилась, но его просто потянуло на экзотику, а раз ты не поступила в гарем, то, Катерина, нужно все-таки что-то с собой делать.
– А, ерунда! – Катька махнула рукой. – Нужно просто выбирать подходящую одежду, тогда ничего не будет заметно.
Ирина только вздохнула.
– Мне нужно домой попасть, – продолжала Катя, – там и шмотки кое-какие найдутся, и вообще, я же вижу, что тебе мешаю.
– Ну что ты, – растрогалась Ирина, – так давно не виделись…
– Не уговаривай! – Катя взяла телефонную трубку. – Сама знаю, что такое, когда работать тянет…
Однако на звонки в ее квартире никто не отвечал. Тогда Катя позвонила бывшей соседке Зое Вениаминовне, которая жила теперь со своей сестрой. Старушки страшно обрадовались, что Катя вернулась, и очень зазывали в гости. На вопрос о соседе Зоя как-то замялась, потом сказала, что комнату-то он купил, но сам живет не то у жены, не то у любовницы, она точно не знает. Но зато знает, что сосед в той квартире почти не бывает и застать его там практически невозможно. Однако был у нее где-то телефон этой самой любовницы, так что если Катюша зайдет вечерком, то Зоя его поищет. А вообще сосед очень неприятный тип, форменный бандюган, но это не телефонный разговор.
– Ну вот, теперь и в квартиру не попасть, – расстроилась Катерина.
– Знаешь что, пойдем сейчас в магазин и купим тебе все самое необходимое! – сказала Ирина. – Что-то мне подсказывает, что чемодан твой будут искать достаточно долго.
Катя нехотя согласилась – она не любила ходить по магазинам.
Снова откуда-то вынырнул Яша, на этот раз без оранжевого клочка в пасти. Пытались призвать кокера к порядку, Ирина соблазняла его собачьими консервами и сахарной косточкой. Косточку Яша с удовольствием погрыз, но указать местонахождение медведя категорически отказался. Временно махнули рукой на хулиганского пса и собрались в магазин. Не тут-то было. Яша твердо дал понять, что намерен отправиться с ними.
– Это его время, я всегда днем с ним гуляю… – растерянно сказала Ирина. – Еще лужу сделает, если оставить.
– Слушай, я к Зое опоздаю! – всполошилась Катька.
В конце концов Яшу взяли с собой. Они торопились, да еще Яшка все время отвлекался, так что дамы не заметили темно-синий «форд», стоящий неподалеку от их парадной. «Форд» был с затемненными стеклами, так что увидеть его пассажиров было практически невозможно.
На улице кокер несколько успокоился, чинно шел рядом и не тянул в сторону, так что Ирина даже решилась взять его с собой в магазин, благо охранник на входе отвернулся. Они быстро пропихнули собаку за стойки с одеждой и велели сидеть тихо.
Катерина сразу же устремилась к тому углу, где висели брюки.
– Слушай, что у тебя за удивительная тяга к вещам, которые тебе совершенно не идут! – возмутилась Ирина. – Ты извини, конечно, но в этих брюках, что на тебе сейчас, ты выглядишь клоуном, которого выгнали из цирка за профнепригодность!
– Глупости! – Катька ничуть не обиделась. – Одежда должна быть удобной! Конечно, я признаю, что брюки мятые и не первой свежести, это от того, что я летела в них и второй день не снимаю, но…
