Печать Иоганна Гутенберга

– Это очень простой вопрос!

– Да, действительно простой… я была на этом приеме со Львом… Львом Рокотовым…

Произнеся это имя, Регина опасливо оглянулась, затем снова протянула руку:

– Ну вот, я вам ответила, теперь вы отдадите мне крем? Вы ведь мне обещали…

– Нет, милочка, вы же сами сказали – это очень простой вопрос, я задала его только так, для разминки, чтобы убедиться, что вы готовы поделиться со мной информацией. А вот теперь я задам уже другой вопрос, потруднее…

Регина бросила на нее хитрый и расчетливый взгляд, потом покосилась на тюбик и выжидающе замолчала.

– Там, на приеме, – Жанна понизила голос, – вы поменялись сумками с другой женщиной…

В глазах Регины вспыхнул испуг, она вздрогнула и отшатнулась от собеседницы.

– Ничего… ничего не знаю ни про какую сумку…

– Это еще не вопрос. Я точно знаю, что вы поменялись.

– А если знаете – так что вам нужно?

– Что было после этого? Как вел себя Рокотов? Что он делал?

Регина вжалась в спинку стула и закусила губу. В ее глазах сменяли друг друга разные выражения – от страха до решимости.

Жанна Романовна повертела перед ней желанным тюбиком и протянула равнодушным тоном:

– Ну ладно, если вы не хотите говорить… я все-таки отдам этот крем Соколовой…

– Нет! – вскрикнула Регина. – Только не Соколовой! Не отдавайте! Я все вам расскажу!

– Ну, так рассказывайте!

– Я вообще понятия не имела, что он заберет у меня сумку, иначе бы я ни за что…

– Иначе бы вы не положили туда такой ценный крем… я правильно говорю?

– Ну да. Как только мы поменялись сумками, Лев отошел в сторонку, открыл ту сумку и прямо в лице переменился. Побагровел, как перезрелый помидор, и зарычал: «Сволочь! Мерзавец! Ты, значит, решил меня кинуть? Решил надо мной посмеяться? За кого ты меня принимаешь? Думаешь, это сойдет тебе с рук? Ну, ничего, ты у меня еще поплачешь!» – потом он достал телефон, позвонил кому-то и…

Регина ахнула и закрыла рот ладонью.

– Ну, милочка, продолжайте! – поторопила ее Жанна Романовна. – Уж если начали, если сказали «А»…

– Он меня убьет… он меня просто убьет…

– А от кого он может что-нибудь узнать? Уж точно не от вас и не от меня! – и Жанна Романовна снова повертела в пальцах тюбик, пристально глядя на собеседницу.

– Да, не от меня… – растерянно протянула Регина. – Ладно… уже все равно… значит, он позвонил кому-то… он говорил очень тихо, так что я почти ничего не расслышала…

– Но все же что-то вы расслышали!

– Да, что-то расслышала… он сказал – отвезите его в бонбоньерку… но про кого он говорил и что это за бонбоньерка – я понятия не имею, а больше я ничего не слышала…

Регина опустила глаза, немного помолчала и добавила:

– Вы отдадите мне крем?

– Отдам, милочка, отдам! – Жанна Романовна протянула ей тюбик. – Вы его честно заслужили. Он ваш.

– Он мой! – повторила за ней Регина.

– Но надеюсь, милочка, вы понимаете, что о нашем разговоре никто не должен знать? И особенно Рокотов?

– О разговоре? – переспросила Регина, и на ее лице проступило искреннее недоумение. – О каком разговоре? Что вы имеете в виду? И вообще, кто вы такая? Я вас никогда не видела и надеюсь больше никогда не увидеть.

– Правильно, милочка, именно так! – одобрительно проговорила Жанна Романовна.

Регина встала, развернулась и, не прощаясь, покинула заднюю комнату кафе.

Едва дверь за Региной закрылась, Жанна Романовна повернулась к занавеске и проговорила:

– Можешь выходить, дорогая!

Женя громко чихнула, вышла из-за занавески и села за стол, потирая переносицу:

– Там пыльно, и я все это время с трудом сдерживалась, чтобы не чихнуть!

– Молодец! Все же сдержалась! Сила воли у тебя, что надо. Ну как – ты все слышала?

– Слышала-то слышала, но не все поняла. Вот что такое бонбоньерка? То есть я знаю, что это конфетная коробка, но в данном случае это что-то совсем другое…

– Да, это вопрос… тут нам придется поломать голову…

В это время дверь открылась, и в комнату с озабоченным видом заглянула хозяйка заведения.

– Ну как, у вас все в порядке?

– Да, спасибо тебе, Марго. Но знаешь – тебе не мешало бы пропылесосить, в углу за занавеской пыльно. Я понимаю, у тебя много забот, но все же…

– Учту, – Марго чуть заметно нахмурилась. – Но вот что я хотела сказать, Жанночка. Может быть, у меня паранойя, но мне кажется, за вами кто-то следит.

– Следит? – переспросила Жанна Романовна, мгновенно став серьезной. – Кто?

– Какие-то два типа уже полчаса ошиваются на другой стороне улицы. Да ты сама взгляни.

Жанна Романовна подошла к окну, сдвинула занавеску и осторожно выглянула на улицу. Потом поманила Женю.

Женя подошла к ней и тоже выглянула в окно.

На другой стороне улицы стояли те два человека, которые накануне преследовали ее на парковке, те самые, от которых сегодня она с таким трудом сбежала в Третьем Цехе.

– Ты их знаешь? – спросила Жанна Романовна, невольно понизив голос.

– Еще бы! – процедила Женя. – Они за мной второй день гоняются. Не понимаю только, как они меня здесь нашли. Я ведь от них точно оторвалась…

– Они следили за нами от самого театра…

– Это не я! – открестилась Женя. – Если бы я не оторвалась от них, они бы поймали меня еще там, в переулке!

– Значит, на тебе есть какой-то маячок, – авторитетно заявила Жанна Романовна. – Мы ведь живем в двадцать первом веке, техника не стоит на месте…

– Маячок? Но когда они могли мне его подсунуть? Я ведь сменила всю одежду!

– Одежду – да, но вот это…

Женя проследила за ее взглядом и поняла, что Жанна Романовна смотрит на сумку. На чудесную жемчужно-серую сумочку с серебряной ручкой.

– Ведь эта сумка была с тобой вчера, ты получила ее от Регины, значит, в ней вполне могли установить маячок.

Жанна Романовна снова вывернула содержимое сумочки на стол, осмотрела каждую вещь, затем прощупала шелковую подкладку, что-то нашла, достала из своей сумки маникюрные ножницы и осторожно подпорола подкладку.

На ее ладонь выпала крошечная металлическая таблетка, покрытая мелкими непонятными значками.

– Ну, вот, что и требовалось доказать! Теперь понятно, как они тебя выследили!

Жанна Романовна нахмурилась, разглядывая маячок, потом повернулась к Марго:

– Душа моя, мне не показалось – у тебя сейчас сидит Варвара Семеновна?

– Да, она ко мне часто заходит.

– Тогда вот о чем я тебя попрошу…

Марго вышла в основное помещение кафе.

За угловым столиком сидела худощавая, элегантная пожилая дама с аккуратно уложенными седыми волосами, отдаленно похожая на английскую королеву.

Для довершения этого сходства рядом с ней, на отдельном стуле сидел очаровательный песик королевской породы корги и с умильным видом заглядывал в глаза хозяйки.

– Кто такая Варвара Семеновна? – тихонько спросила Женя.

– О, это такая женщина! – усмехнулась Жанна Романовна. – Сейчас-то она просто милая старушка на пенсии, а вот раньше… раньше у нее была такая интересная, богатая событиями жизнь… Но она не любит про это распространяться, нельзя разглашать секретные сведения. Скажу только, что полное имя ее собачки – Джеймс Бонд, а дальше уж сама догадайся. Ну-ка, посмотрим…

– Бондик, хочешь пирожное? – промурлыкала Марго, опустившись на корточки и протягивая булочку со сливками.

Песик взглянул на пирожное, поднял одно ухо и вопросительно взглянул на хозяйку.

– Марго, ты его балуешь! – снисходительно проговорила элегантная дама. – Бондику нужно худеть!

Корги, уловив ее доброжелательную интонацию, спрыгнул на пол и подбежал к Марго.

Пока он вылизывал сливки, Марго незаметно подсунула под его ошейник ту самую металлическую таблетку, которую Жанна Романовна нашла в сумке.

Закончив эту операцию, Марго почесала Бондика за ухом и вернулась в заднюю комнату.

– Все в порядке, – доложила она Жанне Романовне. – Теперь вам нужно незаметно выбраться отсюда…

Она отдернула ту занавеску, за которой недавно пряталась Женя, открыла оказавшуюся за занавеской дверь, провела Женю и Жанну Романовну по короткому полутемному коридору.

В конце этого коридора была еще одна дверь, выходившая во двор. Перед этой дверью стоял грузовой пикап.

– Толик, ты сейчас куда едешь? – осведомилась Марго.

– На фабрику, за пирожными. Как вы мне велели. Две коробки «Алых парусов», три эклеров…

– Захватишь двух пассажиров, высадишь, где они скажут. И смотри – ты их не видел.

– Само собой!

Жанна Романовна и Женя забрались в грузовой отсек пикапа, спрятались за пустыми коробками. Жанна Романовна устроилась так, чтобы одним глазом видеть улицу.

Мотор заурчал, пикап выехал из двора.

Со своего наблюдательного пункта Жанна Романовна увидела, как из дверей кафе выскочил шустрый рыжий корги, за ним неторопливо вышла Варвара Семеновна.

Через минуту пикап повернул за угол, а еще через пятнадцать минут он выехал на набережную Екатерининского канала. Жанна Романовна постучала в перегородку, отделяющую грузовой отсек от кабины. Водитель сбросил скорость, подкатил к тротуару, затормозил. Жанна Романовна и Женя выбрались из-за коробок, открыли заднюю дверцу пикапа и выбрались на набережную.

Через несколько минут спутницы уже подходили к дому Андрея Федоровича.

– Здесь сейчас нам будет безопаснее всего, – пояснила Жанна Романовна, доставая из сумочки ключи. – Те двое, которые следили за тобой, теперь заняты надолго и в любом случае здесь тебя будут искать в самую последнюю очередь. Опять же, здесь мы сможем узнать все, что можно, о делах Андрея.

– И вещи свои я заберу, – согласилась Женя, – а то без мобильника как без рук.

Охранник, который очень хорошо знал Жанну Романовну, пропустил их без слова, и через несколько минут женщины вошли в просторную квартиру.

Пожилая дама с тщательно уложенными седыми волосами благосклонно приняла из рук официантки хорошо сшитое темно-серое пальто, аккуратно надела шляпку и повязала неожиданно яркий шарф. Затем оглянулась в поисках своего питомца и увидела, что его тискает хозяйка кафе.

– Ох, балуете вы Бондика! – улыбнулась она.

– Возьмите для него с собой еще печенья!

– Ох, не надо! – вздохнула дама. – Доктор ему строго-настрого запретил сладкое…

– Приходите еще, Варвара Семеновна! Хорошего дня! – попрощалась официантка.

Дама прихватила своего песика на поводок и пошла по улице, разглядывая витрины магазинов и привычно оценивая одежду встречных женщин.

Однако на улице сегодня хоть и не было мокрого снега, и не лил за шиворот мелкий противный дождик все же солнышко не спешило появиться на грязно-сером небе, да еще и резкий северо-западный ветер норовил бросить в лицо горсть холодных непонятно откуда взявшихся капель. Посему встречные прохожие натягивали на голову капюшоны или зябко поднимали воротники.

Опять же все поголовно имели хмурое выражение на лицах, поэтому пожилая дама еле заметно вздохнула и пожала плечами. На улице явно не было ничего интересного.

Тут взгляд ее снова задержался на витрине магазина, и глаза из-под полей шляпки блеснули неподдельным интересом. Это было тем более странно, потому что магазин торговал спортивным питанием. В витрине были красиво расставлены банки и пакеты с яркими этикетками – анаболики, стероиды, протеины, то есть питание для набора мышечной массы. Ясно, что такой ассортимент никак не мог вызвать интерес у пожилой дамы.

Однако она задержалась у витрины чуть дольше, чем следовало. Потом отвернулась и спросила у песика:

– Бондик, может быть, мы пойдем в торговый центр? На улице сегодня как-то неприятно…

Песик поднял голову и негодующе тявкнул, затем натянул поводок и недвусмысленно повернулся в сторону парка, откуда доносились детские голоса и собачий лай.

– Все поняла, – вздохнула дама, – собаке нужно гулять. Что ж, это закон природы.

Они прошли еще немного, и дама остановилась возле очередной витрины. На этот раз не было ничего странного, это был магазин женского белья. Дама, однако, не оценила трусы и бюстгальтеры на манекенах, ее волновало другое.

– Так-так… – сказала она тихонько, – так-так…

Зоркие не по возрасту глаза уловили отражение двух мужчин, одетых в темное. Один был в черном коротком пальто, второй – в куртке без капюшона. Оба были без шапок, так что дама хорошо разглядела их лица. Которые ей очень не понравились.

– Бондик, за мной! – она пошла по улице не по возрасту быстрым шагом, затем перешла дорогу на зеленый свет и хотела свернуть в переулок, но тут корги запутался в поводке.

Как уж он умудрился это сделать, а, скорее всего, хозяйка ему помогла, но она наклонилась, ласково увещевая песика, а сама тем временем разглядывала двоих мужчин.

Они тоже остановились, чтобы, как думали, не приближаться к даме слишком близко. И дама, опять-таки, зоркими не по возрасту глазами углядела, что один из преследователей, тот, что в коротком черном пальто, время от времени внимательно посматривает на какой-то небольшой прибор в своей руке.

– Интересно… – протянула дама и припустила к парку.

На самом деле это был не парк, а просто большой сквер с двумя аллеями и детской площадкой. Больших собак туда не пускали, а маленьким разрешали гулять, только требовали от хозяев следить за чистоплотностью своих любимцев.

Дама села на скамейку, наказав корги не убегать далеко, и осторожно оглянулась. Преследователей не было видно… ага, вон там шевельнулись кусты… ну-ну… посмотрим… Она достала мобильный телефон и нажала нужную кнопку.

Далеко от этого места в большом кабинете, стены которого были обшиты темными дубовыми панелями и под потолком висела старинная бронзовая люстра, седой мужчина, немолодой, но достаточно крепкий, достал из ящика стола мобильный телефон, посмотрел на дисплей и нахмурился.

– Слушаю, – пророкотал он.

– Серж, что-то мне не нравится мое окружение, – послышался в трубке знакомый голос.

Поскольку этот голос звучал спокойно и достаточно тихо, мужчина не стал спрашивать, что случилось, а молча и чрезвычайно внимательно выслушал продолжение.

– Тут какая-то за мной слежка образовалась…

– Варвара Семеновна, вы уверены? – не удержался мужчина и тут же пожалел о своем вопросе.

– Разумеется, – холодно ответила пожилая дама, – а ты считаешь, что у меня паранойя и мания преследования?

– Виноват, Варвара Семеновна, – опомнился тот, кого она назвала Сержем, и нажал кнопку на столе.

Через секунду дверь отворилась, и вошел довольно щуплый молодой человек, под мышкой он держал ноутбук.

– Значит, двое, – диктовала пожилая дама, – один в черном пальто, другой в куртке, ведут себя совершенно непрофессионально, вообще не скрываются. И еще… кажется, у них, то есть, похоже, что у меня установлен маячок…

– Ничего не трогайте и не ищите! – заволновался мужчина. – Значит, вы сейчас где? Ага, вижу… – парень развернул к нему дисплей, – значит, выходите из сквера, переходите дорогу и идете два квартала до магазина игрушек.

– Игрушек? – удивилась дама, – Надо же, а я и не знала, что у нас теперь…

– Спрашиваете, нет ли у них запасной морковки для Олафа.

– Что-о? Морковки? Серж, вы меня, наверное, разыгрываете… – обиделась дама.

– Честное слово – нет, – вздохнул он в ответ, – это ребята у меня тут развлекаются. Молодые, что с них взять. Повторять не буду, знаю, что все запомнили. Ну, до встречи через тридцать минут!

– До встречи… – Варвара Семеновна убрала телефон в сумку и тихонько свистнула.

– Бондик, – спросила она у появившегося песика, – а ты знаешь, кто такой Олаф?

Корги явственно пожал плечами.

Пожилая дама с собачкой благополучно выбралась из сквера. Помогли двое близнецов на самокатах, они так увлеклись корги, что проводили его до самого выхода. Взяв песика на поводок, дама перешла улицу и прошла два квартала.

Магазин игрушек оказался маленькой лавочкой. Помещение было заставлено стеллажами со всевозможными пластмассовыми приспособлениями для малышей. Чуть выше сидели медведи и куклы – все с одинаковыми туповатыми лицами.

– Могу я вам чем-то помочь? – традиционно спросил молодой парень за прилавком.

– Да-да, – у Варвары Семеновны зарябило в глазах от ярких пластмассовых игрушек, – у вас есть дополнительная морковка для Оливера? То есть для Олафа…

– Холодное сердце? – прищурился молодой человек.

«При чем тут холодное сердце? – подумала Варвара Семеновна. – Меня учили, что сердце горячее, это руки холодные… Хотя нет, руки должны быть чистыми. А что же тогда холодное? Забыла… неужели возраст дает себя знать?..»

– Проходите, – продавец зачем-то пересадил симпатичного игрушечного снеговичка на другую полку, стеллаж плавно отъехал в сторону, и Варвара Семеновна прошла в узкий коридорчик, прихватив корги под мышку. Песик вел себя смирно, не тявкал и не вырывался, видно понял серьезность момента.

В конце коридорчика была дверь, которая открылась, когда дама подошла ближе. За дверью находилась неожиданно большая комната, две стены которой были заставлены мониторами и еще какими-то сложными приборами.

– Серж! – воскликнула пожилая дама, увидев седоволосого мужчину, который встал ей навстречу. – Ты приехал сам, я тронута!

Она хотела обнять его, но разглядела искры недовольства в серых глазах и поняла все правильно – не хочет демонстрировать фамильярности при подчиненных. Хотя те сделали вид, что разглядывают мониторы, все же непорядок.

– Вон они, голубчики, – сказал тот, кого дама называла Сержем.

И верно, на мониторе виднелись двое в темном, которые опасливо приближались к двери магазина.

– Вроде я эти морды где-то видел, – подал голос парень с неизменным ноутбуком на коленях, – поищу.

Второй парень подошел к Варваре Семеновне с индикатором электронных жучков.

– Тут не ищи, – она отвела его руку, – сумка все время со мной была. Вот разве что пальто…

Но пальто было чистым, тогда парень приблизился к песику.

– Бондик? – пожилая дама подняла брови. – Хотя…

Корги был очень недоволен такой фамильярностью и даже собирался цапнуть нахала за палец, но парень ловко увернулся и вытащил из его ошейника крошечную таблетку.

– Опаньки! – оживился Серж. – Бондик, как же ты такое прозевал? Непрофессионально!

– Он слишком любит булочки со сливками, – грустно заметила Варвара Семеновна.

Парень раздавил таблетку.

– Ишь, заметались голубчики, – сказал он, глядя в монитор, – сигнал пропал.

– Пора, ребята! – скомандовал шеф.

– Потише там, – попросила Варвара Семеновна, – я тут живу все-таки…

– Обижаете, Варвара Семеновна, – весело ответил Серж, – ребята ювелирно сработают!

И то верно, через пару минут двоих незадачливых преследователей втолкнули в комнату.

– Это кто же у нас такие? – оживился шеф, разглядывая предъявленные документы. – Ага, фирма «Рококо». А Рококо… ну, это понятно, Рококо – это у нас Лева Рокотов. И что же ему от нас-то понадобилось? Он что – совсем чокнулся?

– Ошибка вышла… – нехотя промямлил тот, что был в черном пальто, – мы не знали…

– Ага, не знали. Ну, везите их к нам, там и выясним, что вы знаете, чего не знаете, – распорядился шеф, поднимаясь, – Варвара Семеновна, рад был повидаться!

Через десять минут в магазине игрушек остались только продавец, Варвара Семеновна и корги.

– Я могу вам еще чем-то помочь? – завел свое продавец.

– Молодой человек! – строго сказала пожилая дама. – Срочно мне объясните, кто такой Олаф!

– Ханси, – строго проговорил советник Гейнсфлейш, – тобой опять был недоволен господин учитель! Он говорит, что ты на уроках считаешь ворон за окном, вместо, чтобы слушать и запоминать. Кроме того, ты испачкал чернилами латинскую грамматику. Мне пришлось заплатить за нее, а ты знаешь, как дорого стоит грамматика, переписанная герром Мюнстером!

Ханси опустил глаза в пол. Нужно немножко потерпеть, а когда господин отец отпустит его, можно будет пойти в ту лавку возле крепостной стены, где он был вчера…

– Ты не слушаешь меня, безобразник!

– Я слушаю вас, батюшка…

– Бери пример со своего старшего брата! Он ведет себя, как пристало сыну патриция, и господин учитель каждый день хвалит его! Когда придет время, он станет городским советником, как мой дед, мой отец и я! А кем станешь ты?

Советник еще несколько минут сотрясал воздух и, наконец, отпустил сына.

Ханси перевел дыхание и тут же выбежал из дома…

И тут на пути его появился страшный человек.

Черный, во многих местах прорванный кафтан, огромная, косматая голова, черная борода до пояса, единственный черный глаз, на месте второго – черная повязка.

Черный человек перегородил мальчику дорогу, протянул к нему руку с толстыми волосатыми пальцами.

– Постой, мальчик! – проговорил, точнее, прохрипел черный человек. – Мой господин желает побеседовать с тобой!

Душа Ханси ушла в пятки от ужаса. Он вспомнил истории, которые рассказывали ему городские мальчишки – о ведьмах, которые крадут детей и варят из них похлебку или колдовские зелья, о разбойниках, которые похищают мальчиков и продают их туркам…

Ханси метнулся в сторону – но черный человек опять оказался на его пути. Тогда он пригнулся, метнулся на дорогу, по которой ехала телега зеленщика, прошмыгнул перед самой мордой лошади, свернул в проулок позади церкви.

Здесь он снова оглянулся.

Черный человек шел за ним, оглядываясь по сторонам. Ханси юркнул в открытую дверь какой-то лавки.

Там большой рыжебородый человек крутил колесо, прикрепленное к огромной чугунной станине.

– Чего тебе, мальчик? – бородач покосился на Ханси.

– Можно я посмотрю, как вы работаете? – проговорил Ханси, переводя дыхание и боязливо косясь на дверь.

– Смотри, мальчик! Мне не жалко!

Бородач еще раз с усилием провернул колесо, потом отвел его немного назад, вытащил из-под станины бронзовый кругляшок, протер его чистой тряпицей. По темной лавке пробежали яркие блики, как будто туда заглянуло солнце.

Бородач полюбовался своим изделием, с гордостью показал его мальчику.

В руках у него было круглое выпуклое зеркало.

– Что это? – спросил мальчик восхищенно.

– Зеркало паломника!

После Крестовых походов в Европе появилось множество священных реликвий, привезенных крестоносцами из Святой земли. Все эти реликвии осели в богатых монастырях, и те, кто хотел приобщиться к святости, все, кто хотел исцелиться от тяжелой болезни или обрести счастье, но не имел средств и возможностей для паломничества в Святую землю, шли в эти монастыри, чтобы там прикоснуться к мощам святых, к частицам Гроба Господня или Животворящего Креста, к лоскуту от Святой Плащаницы или к другой святыне.

Однако, как ни много было этих реликвий – паломников было гораздо больше, и не каждому удавалось пробиться к святыне. Кроме того, всем им хотелось унести с собой частицу святости.

И тогда возникло поверье, что, если направить на реликвию круглое выпуклое зеркало, оно вберет в себя малую толику святости и сохранит ее на месяц, а то и на два.

Так что теперь каждый, кто отправлялся в странствие к священным реликвиям, заранее запасался таким зеркалом, которое так и называлось – «зеркало паломника».

Таких зеркал требовались многие и многие тысячи, и поэтому сотни мастеровых и ремесленников во всем христианском мире занялись их изготовлением.

Стеклянных зеркал еще не было, зеркала делали из серебра или подешевле – из бронзы или мягких сплавов на основе свинца. Отлив или выковав основу, зеркало долго и тщательно полировали.

Так работало большинство ремесленников – но тот бородач, в чью мастерскую прибежал Ханси, придумал, как ускорить этот трудоемкий процесс.

Он взял обычный пресс, каким выжимают масло из оливок, немного усовершенствовал его и теперь на этом прессе мог за день отштамповать сотню круглых зеркал из свинцового сплава. После этого их нужно было только отполировать, чем и занимались в соседней комнате мальчики-подмастерья.