скачать книгу бесплатно
Через секунду она ударилась боком о насыпь, покатилась по ней, стараясь сгруппироваться, закрыть руками голову. Несколько секунд она катилась, обдирая бока и руки о гравий, и наконец замерла, распластавшись на пыльной сухой траве.
Очень долго лежала так, слушая, как мимо проносится поезд.
Наконец все затихло, и наступила звенящая, гулкая тишина, какой она не слышала много лет. Только кузнечик осторожно застрекотал, когда вдали стих грохот поезда.
Высоко в небе сияли густой россыпью звезды.
Вера перевела дыхание и села.
Все тело горело и ныло от ушибов, голова кружилась, но серьезных повреждений как будто не было. Она встала, сделала несколько неуверенных шагов и пошла вперед – сама не зная куда, чтобы только не оставаться на месте.
Вскоре далеко впереди она увидела тусклый огонек и прибавила шагу. Теперь у нее была хоть какая-то цель. С каждым шагом голова кружилась все сильнее, в ушах бухало, но она шла и шла, понимая, что если остановится и присядет, больше уже не сможет подняться.
Огонек рос, и приближался, и вскоре превратился в одинокое окно.
Вера шла к этому окну, оступаясь и спотыкаясь, преодолевая дурноту и слабость, и наконец разглядела домик, жалкую покосившуюся хибарку. Возле нее не было ни цветов, ни кустов, только дощатый сарай да еще какая-то пристройка. Теряя последние силы, Вера дотащилась до дверей, облокотилась о притолоку и постучала.
Открыли ей очень быстро.
Вера не разглядела стоявшего в дверях человека – вокруг было темно, а у него в руках был яркий фонарь, направленный прямо ей в лицо.
– Это кто же это? – проговорил хриплый мужской голос.
Вера хотела ответить, но силы окончательно оставили ее, и она потеряла сознание.
Когда Вера пришла в себя, она очень долго пыталась вспомнить, где находится.
Низкий закопченный потолок, голая лампочка без абажура, маленькие окошки… нет, никогда прежде она не была в этой комнате!
С трудом приподнявшись на локте, она проговорила чужим неуверенным голосом:
– Где… где я?
Возле кровати появился незнакомый мужчина с мрачным небритым лицом и прохрипел:
– Ну вот, наконец очухалась! Сколько можно валяться? Я за тобой ходить не нанимался!
– Где я? – повторила она, с ужасом оглядывая комнату. – Как я сюда попала? Кто вы такой?
– Вот интересно! – процедил мужчина. – Сама ко мне посреди ночи притащилась, и сама меня расспрашивает!
– Посреди ночи? – переспросила Вера.
В ее памяти всплыло ночное небо, дорога по ночному полю… Затем, в обратном порядке – открытая дверь тамбура, несущиеся мимо нее столбы, далекие огни…
– Притащилась и отключилась! – проворчал незнакомец. – А я тут с тобой скоро неделю вожусь, будто у меня своих дел нету!
– Неделю?! – в ужасе воскликнула Вера. – Я здесь уже целую неделю?!
– Именно что целую неделю! И я с тобой целую неделю вожусь, как будто мне за это платят! Ну все, раз ты очухалась – вставай, тут тебе не санаторий! Корову доить надо, грядки полоть, и по дому дел полно! Пока с тобой возился, все запустил…
– Что? – Вера удивленно вытаращилась на незнакомца. – Вы что, не в своем уме? То есть, конечно, спасибо, что ухаживали за мной, я вам очень благодарна…
– Из спасибо шубу не сошьешь! – рявкнул мужик. – Слышишь, корова мычит?
Из-за стены и впрямь раздавалось возмущенное мычание недоеной коровы.
Вера подумала, что она бредит. Это не ее жизнь! Все это происходит не с ней!
– Но я… я ни разу в жизни не доила корову! – воскликнула она, чтобы поставить на место этого сумасшедшего. – У меня ничего не получится!
– Научишься! Я покажу!
Вера встала с постели. Голова еще кружилась, и она взялась рукой за спинку кровати. Переведя дыхание, попыталась еще раз достучаться до этого странного человека:
– Послушайте, я еще раз благодарю вас за уход, за гостеприимство, но мне нужно вернуться домой. Где здесь ближайшая станция?
– Вот как? – мужик осклабился. – Домой захотела? Может, тебя еще подвезти до станции?
– Конечно, это было бы хорошо. – Вера вымученно улыбнулась. – Я понимаю, что это стоит денег… И вообще, я вам должна за уход и проживание…
– Хорошо, что понимаешь!
– Вы не беспокойтесь, я заплачу…
Вера вспомнила, что кошелек у нее украли еще в поезде, и поспешно добавила: – Я пришлю вам денег, как только доберусь до дома…
– Ага, ты меня совсем за дурака держишь! – Мужчина набычился, взглянул на нее исподлобья. – Все, хватит болтать! Иди в хлев!
– Постойте! – жалким, неуверенным голосом перебила его Вера. – Постойте! Как вас зовут?
– Ну, допустим, Федор!
– Так вот, Федор, я обязательно пришлю вам денег, как только приеду домой!
– Ну все, ты меня достала! – Мужчина двинулся к ней, грозно сдвинув брови. – Ты, похоже, совсем с рельсов съехала, но я тебя быстро обратно поставлю!
Он выдернул из штанов ремень, ухватил его поудобнее и замахнулся на Веру:
– А ну в хлев! Корову доить!
– Да вы что?! – взвизгнула Вера, отскочив в угол. – Вы и правда сумасшедший? Я сейчас же уйду, хоть пешком!
– Никуда ты не уйдешь! – Федор отрезал ей путь к двери и надвигался неотвратимо. – Никуда ты не денешься!
– Это почему же?
– А вот сейчас я тебе все объясню, Вера.
Она хотела спросить, откуда он знает ее имя, но тут же поняла, да он и сам ей все быстро растолковал:
– Во-первых, твой паспорт у меня, а без паспорта ты никуда не денешься…
– Мы не в Сибири и не на Камчатке! На попутках до города доберусь, а там заявлю в полиции, что у меня украли паспорт.
– Ага, в полиции! – Федор снова нехорошо усмехнулся. – Не пойдешь ты ни в какую полицию.
– Это почему же? – Вера попыталась придать своему голосу уверенность и твердость, но это получилось плохо.
– Это потому, что на тебе висит мокрое дело! – довольно проговорил Федор. – Ты, покуда здесь валялась, все время поминала какую-то Лидию и лужу крови. И не считай меня за дурака – с чего бы тебе ночью из поезда прыгать, ежели ты не в бегах? Так что никуда ты не денешься! А чтобы все до тебя быстрее дошло – придется тебя поучить по-нашему, по-простому! – Он толкнул ее на койку, задрал подол и несколько раз как следует приложил ремнем.
И с этого дня началась ее ужасная жизнь.
Вера вставала ни свет ни заря, доила корову, готовила Федору завтрак, работала в огороде. Поначалу у нее все получалось из рук вон плохо, но Федор бил ее за каждый промах, и она понемногу освоила нехитрую деревенскую работу.
Когда как-то вечером он залез в ее постель, Вера попыталась отбиться, едва не теряя сознание от отвращения. Федор лез напролом, дыша на нее застарелым перегаром, она дергала его за волосы, молотила кулаками по лицу, понимая в душе, что ничего не поможет, но не могла покориться, такое он внушал ей отвращение. От ее сопротивления он тихо зверел и бил все сильнее, тогда она укусила его в плечо – сильно, до крови, так что зубам стало больно.
– Ах ты… – вскрикнул Федор и отшатнулся.
Она успела только перевести дух, как он снова появился с ножом в руках.
– Щас всю рожу перережу! – взвыл он дурным голосом и взмахнул ножом.
Она успела закрыться, и он полоснул по запястью. От вида собственной крови она не потеряла сознание, но так ослабела, что не могла больше сопротивляться. Федор взял ее, не применяя больше силу.
На следующее утро она едва смогла встать, до того сильно он избил ее. От того случая на руке у нее остался шрам, а в душе – стойкая мутная ненависть. С того вечера она поняла, что сопротивляться бесполезно, и терпела его, сжав зубы.
К Федору время от времени заезжали какие-то подозрительные люди, он разговаривал с ними вполголоса, потом прятал в подвале мешки и ящики. Как-то приехал толстый красномордый полицейский на мотоцикле с коляской. Федор называл его кумом, они пили до самого утра мутный вонючий самогон. Утром, когда полицейский уехал, Федор самодовольно заявил:
– Видела, где у меня полиция? Так что гляди, Верка, будешь выкобениваться – расскажу Кузьмичу насчет твоей Лидии. Ты ведь наверняка в розыске, по убийствам дела долго не закрывают, так что загремишь на зону… ты на зоне не была, не знаешь, что это такое! Там из тебя дурь быстро выбьют! А если надумаешь от меня сбежать – далеко не уйдешь, тебя ко мне же вернут, и уж тогда я тебя так излупцую – век помнить будешь!
И тогда Вера поняла, что эта ее новая жизнь – навсегда. Да и была ли когда-то другая?
Копая огород или доя корову, она иногда замирала на мгновение и пыталась вспомнить, кем она была прежде. Да и была ли когда-то та, прежняя жизнь? Работа в банке, хорошо одетые, уверенные, обеспеченные люди, дорогие рестораны – все это казалось теперь Вере нереальным, фантастическим вымыслом, вроде иностранного фильма, который смотрела когда-то давно. Вот бесконечные сорняки, с которыми она боролась на огороде, вот мычанье коровы, резиновые галоши на ногах, от которых у нее появились кровавые мозоли, – это было реальностью, грубой, безысходной реальностью.
Иногда, просыпаясь по утрам, она воображала, что окажется сейчас в своей городской квартире, но реальность тут же разрушала эти мечты: рядом раздавался храп Федора или слышался его же хриплый крик:
– Вставай, Верка, вставай, тетеря сонная! Корову доить пора!
Поначалу Вера иногда останавливалась перед мутным треснувшим зеркалом и изумленно смотрела на свое отражение.
Кто эта изможденная, преждевременно постаревшая деревенская тетка в сатиновом халате или в поношенном ватнике? Неужели это она, Вера?
Потом она перестала смотреться в зеркало – к чему лишние расстройства? Она уже привыкла к своей новой жизни и не представляла, что в ней что-то может измениться. Даже грубые, потные объятия Федора, его хриплое дыхание, пахнущее чесноком и перегаром, принимала без прежней ненависти, с тупым животным безразличием.
И вдруг минувшей ночью все изменилось.
Она увидела в окне поезда лицо Лидии.
Та была жива и, по всей видимости, здорова.
Вера не могла понять, как такое возможно. Ведь она своими глазами видела труп с разбитой головой! Конечно, она не врач и не могла убедиться, что Лидия мертва. Она даже не проверила ее пульс – просто не могла заставить себя прикоснуться к телу.
Но сейчас она даже не хотела ломать голову над этой загадкой.
Важно было одно – над ней больше не висит обвинение в убийстве, значит, она может вернуться к своей прежней жизни, может вернуться к Кириллу!
На фоне этой радостной мысли темным облачком мелькнуло воспоминание о том, как Кирилла вели трое людей в черных костюмах, но она решила, что это позднее найдет какое-то объяснение.
Проснулась Надежда, когда поезд подъезжал к Петербургу. За окном всходило солнце, народу в туалет толклось немерено, так что Надежда только обтерла лицо тоником, потом припудрила и накрасила губы. Ничего, доедет до дома, а там уж – под душ! Может быть, еще и мужа застанет… ох, соскучилась, три дня не виделись!
Иван пил чай, сидя на месте Лидии, самой ее в купе не было.
Надежда собрала постель, вернулась Лидия и положила на столик дорожную косметичку. Женщины взглянули друг на дружку и рассмеялись. Косметички были совершенно одинаковыми – этакие объемистые кожаные торбочки на молнии. Надежда брала свою только в поездки, в обычную дамскую сумочку она не влезала. А так можно уместить много мелочей, необходимых в дороге.
Поезд резко тряхнуло на стыке, Надежда едва удержалась на ногах, Иван выронил стакан с чаем, хорошо, что пустой. Он нагнулся, толкнул головой столик, косметички свалились на пол.
– Медведь какой! – Лидия вырвала из его рук косметичку и сунула ее в сумку.
– Петербург! – донесся зычный голос проводницы.
Лидия буркнула что-то, отдаленно напоминающее «до свидания», и выскочила в коридор. Надежда с Иваном простилась дружески, он порывался поднести ей вещи, но сумка была легкой – платье нарядное, да туфли, да разные мелочи. Лето на дворе, много одежды не нужно…
С мужем они столкнулись на пороге.
– Надя! – обрадовался он. – Хорошо отдохнула? Вид свежий, цветущий…
– Какое там! – Надежда подставила щеку для поцелуя. – Отдохнула-то чудесно, но вот ночь в поезде была ужасной…
– Позавтракай да поспи! – Муж чмокнул ее в щеку и метнулся в открывшийся лифт.
Надежда слегка расстроилась – снова послышалась ей в голосе мужа этакая легкая насмешка – дескать, что у тебя за заботы, сидишь на всем готовом, в поезде ночь не поспала – ужас как уморилась! А забыла, как на работу в раннюю рань вставала и тащилась через весь город в переполненном транспорте?
Надежда отмахнулась от этой мысли – так и параноиком недолго стать. В конце концов, тысячи женщин живут в домохозяйках и другой доли и не хотят совсем. А она комплексует по поводу отсутствия работы. Ей просто скучно, голову нечем занять.
Кот Бейсик был настолько любезен, что встретил ее в прихожей. Надежда умилилась и отогнала мысль, что кот просто не успел уйти после того, как провожал мужа.
Сан Саныч кота обожал, Надежда уже и ревновать перестала. Кот тоже его отличал, но в пику Надежде. Вообще с возрастом у кота характер стал скверный. Сегодня же он был в хорошем настроении – подошел потереться и даже мурлыкнул что-то приветливое.
– Мой дорогой! – Надежда с усилием подняла кота и поцеловала в нос. – Ты соскучился?
Кот предпочел промолчать.
Надежда напилась кофе с бубликом, отрезала коту кусок сыра. Продуктов в холодильнике не было – Сан Саныч не успел заехать в супермаркет. Ничего, это дело поправимое. Спать она не собирается, нужно заняться хозяйством.
Надежда разобрала вещи и заметила на подоле платья подозрительное пятно. Не то вино, не то соус. Ну так веселилась, ясное дело, пятно посадила! Сейчас заодно и в химчистку…
Надежда быстренько натянула летние брюки и майку, на улице удивительно тепло для августа. И взглянула на себя в зеркало.
