скачать книгу бесплатно
Начать с того, что она очень странной формы – длинная и сужающаяся от двери. Тут она еще вполне нормальной ширины, а к единственному окну становится такой узкой, что можно руками достать до обеих стен. А окно это выходит в темный двор-колодец, куда солнце никогда не заглядывает.
В общем, депрессивная комната. А какая еще может быть в зачуханной питерской коммуналке, в так называемом старом фонде? Да у меня и настроение сегодня под стать комнате. Однако не стоит поддаваться депрессии.
Я села на продавленный диван, который достался мне вместе с комнатой, и попыталась упорядочить собственные мысли.
Ладно, оставим пока в стороне того наглого мужика, который пытался меня увезти к какому-то колченогому шефу в Коломяки… Куромяки, или как они там называются. Допустим, он перепутал меня с той девицей, которая находится сейчас в шкафчике бассейна. Не будем также задаваться вопросом, кто ее убил и почему, а постараемся вспомнить, с чего все началось.
С того, что случилось в ночном клубе? Полный провал, ни черта не помню. Знаю только, что пригласил меня туда Вадим. Значит, нужно найти его и выяснить, что он со мной сделал там, в клубе. А как его найти? Вот на этот счет у меня есть мысли.
Я вынула из сумки косметичку и постучала в дверь к Галке.
– Кто там еще? – послышался слабый голос.
– Это я, Галь… – Я просочилась в комнату.
Галка лежала на разобранной кровати и рыдала. Точнее, уже почти перестала и просто шмыгала носом.
– Ты с чего это? – спросила я, хотя прекрасно знала, с чего.
Галка в этом смысле неоригинальна: ругается со своим Мишкой, получает от него по морде, по шее или в лоб, после чего выгоняет его из дома и торжественно клянется, что больше никогда не пустит. Закрывается на все замки, валится на кровать и рыдает, проклиная свою несчастную жизнь. Потом, когда ей это надоедает, она слоняется по квартире, нечесаная, в старом халате и требует от соседей сочувствия и сострадания.
Но, как уже говорилось, с Зойкой она не разговаривает, ее парни обзываются и стреляют в нее из водяных пистолетиков, Пульхерия Львовна, встречая Галку в коридоре, неизменно спрашивает, кто она такая и как попала в квартиру, меня вечно нет дома, так что сочувствия Галке получить не от кого.
Не помню, говорила я или нет, что постоянных жильцов в квартире четверо, считая меня и Зойку, остальные две комнаты хозяева сдают, и жильцы там меняются как картинки в калейдоскопе. Иной раз пару недель поживут, да и съедут. Так что Галку жалеть из них тоже никто не станет, да и не стоит.
Только между нами: своего Мишку она сама доводит. Вот у меня нету пьющего мужа, вообще никакого нету и никогда не было, так я и то знаю: пришел мужик выпивши – не лезь к нему с нотациями и выяснением отношений, оставь его в покое. Тем более Мишка – тихий, ему бы проспаться. А она начинает скандалить. Да Зойкины мальчишки и то знают, что пьяного человека лучше не трогать! Так что Галка получает, что заслужила.
– Несчастная моя жизнь! – всхлипнула Галка. – Вот спрашивается, за что мне это все?
Вопрос был риторический, и отвечать я не стала. Вместо этого сделала фальшиво-бодрое лицо и сказала:
– Ну все образуется как-нибудь. А пока давай-ка я тебя в порядок приведу, синяк замажу. Посмотришь на себя в зеркало – и жизнь покажется не такой несчастной!
Надо отдать Галке должное: она не стала отмахиваться и капризничать, видно самой надоело уже рыдать. Косметика у меня хорошая, опять же я умею ею пользоваться. Снимала в прошлом году у нас комнату одна девица, работавшая визажистом, она меня кое-чему научила. Неплохая была девица, работящая. Познакомилась прямо в салоне с одним там… потом к нему и съехала из нашей трущобы.
Так что за полчаса я сделала из Галки нечто вполне приемлемое, смотреть уже не противно.
– Ничего себе, – сказала она, рассмотрев себя в зеркале, – жить можно. А ты чего пришла-то?
– Да вот, дело у меня к тебе… – замялась я, – насчет того дома, где ты подрабатываешь.
Галка по специальности бухгалтер и работает в небольшой фирмочке, но все время ищет подработку, потому что этот урод Мишка пропивает все деньги. То есть это она так говорит, а как уж там на самом деле, никто не знает.
Короче, живя у Лешки, я увидела как-то объявление, что в их ТСЖ требуется бухгалтер на неполный рабочий день, и свела с ними Галку. Она за это мне даже торт купила, который сожрал Лешка (чтоб ему подавиться).
– Излагай! – приказала Галка, совершенно приободрившись.
– Жильца одного найти… лет сорока, такой бледный, волосы рыжеватые, на один бок челка… – я показала как, – зовут Вадим. Не знаешь, кто такой?
– Слушай, там в доме без малого двести квартир! – возмутилась Галка. – Всех не упомнишь!
Она уселась к старенькому компьютеру, который Мишка не пропил только потому, что такая рухлядь никому не нужна – опять-таки с Галкиных слов.
– Владимир… Владислав… еще один Владимир шести лет… Владлен даже есть, дед такой противный, вечно жалуется, что неправильно квартплату ему начисляю, – нет, Вадима нету.
– Странно… он сказал, что живет там… может, снимает?
– Сейчас все, кто снимает, тоже обязаны документы приносить, в свете борьбы с терроризмом. – Галка профессионально быстро проглядела список. – Нет, нету такого в съемщиках… А он тебе зачем? – в ее голосе прозвучал явный интерес.
– По делу! – сухо ответила я и ушла, пока не начались ненужные расспросы.
У себя в комнате я задумалась. Что же это получается? Я точно помню, как Вадим говорил, что живет в Лешкином доме. Номер квартиры не называл, а я не спрашивала, ни к чему было. И мы виделись с ним несколько раз, он ставил машину рядом с моей и заходил в подъезд. Шел к кому-то в гости? Тогда его не найти.
Но можно попробовать по-другому.
Я нашла свой телефон, который так и валялся разряженный, поставила его на зарядку и отыскала номер Зюзи.
Зюзя – компьютерный гений. То есть в моем понимании, поскольку я в компьютерах разбираюсь постольку-поскольку, а Зюзя этим зарабатывает деньги. Причем, наверное, неплохие, если, прожив у нас в квартире пару месяцев, сумел снять довольно приличную отдельную квартиру в хорошем доме, приодеться и свозить свою девушку на море. Еще и самокат купил.
А оказался он в нашей коммуналке из-за своей безалаберности. Жил с отцом в обычной двухкомнатной квартире и с детства был не от мира сего. Как только дали ему в руки компьютер, так Зюзю больше ничего не интересовало.
Мать его умерла, когда Зюзя как раз школу оканчивал. Отец с горя запил, его с работы уволили, и он Зюзю кормить отказался – здоровый, мол, лоб, иди работать. В армию, разумеется, такое чудо не взяли, у Зюзи куча справок, что он не совсем нормальный. И это было видно, когда он появился в нашей квартире.
Одет в рванье какое-то, нестриженый, бороденка растет клочками, как трава на болоте. Помню, Пульхерия Львовна, увидев такую личность, перекрестилась и дала Зюзе бутерброд с колбасой. У нее бывают просветления.
Бутерброд Зюзя, конечно, взял и еще попросил. За чаем он рассказал, что папаша его женился, да подобрала его такая стерва, что и не описать. Про стерву мы сами поняли, когда узнали, что молодая жена мигом нажаловалась папаше, что Зюзя подглядывает за ней в ванной, что было чистым враньем.
И еще много всего наговорила, так что папаша выгнал родного сына из квартиры, заплатив за комнату за два месяца. Однако свет не без добрых людей, и кто-то из бывших знакомых матери устроил Зюзю в компьютерную фирму.
Там люди хватили с Зюзей горя, потому что он никак не мог уразуметь, что на работу нужно ходить каждый день. Ну потом все как-то устроилось, Зюзя оформился по договору, прихватывает и еще заказы на стороне. А офис свой устроил в кафе, что напротив нашего дома. Там, дескать, ему лучше, чем в квартире, опять же накормят. Хозяйка Зюзю привечает, что-то он ей делает полезное, прибыль занижает, что ли, или еще что. Но про это лучше не спрашивать.
С Зюзей мы подружились, потому что мне было его жалко, я его отмыла, подкормила, заказала по Интернету кое-какую одежду, а девчонка, что работала визажистом, сводила его в свой салон, где бороду привели в порядок. Там же, в салоне, прихватила его стоматолог, что ходила на маникюр, и после визита в клинику оказалось, что Зюзя вовсе даже ничего себе, вполне нормальный, если и есть странности, то с первого взгляда не видно.
Короче, когда завелись у него денежки, тут же появились и девушки. Одна была очень решительная, на нас смотрела волком и заставила Зюзю снять приличную квартиру.
Когда он съехал, мне подвернулся Лешка, и я тоже временно распрощалась с коммуналкой.
Сейчас я позвонила Зюзе и нисколько не удивилась, что он мне не ответил. Главное, что телефон у него работает, стало быть, Зюзя находится на своем рабочем месте. Если же его нет, то он телефон вообще выключает.
Я мигом оделась попроще, натянула на голову кепку, отыскала темные очки (есть у меня одни с диоптриями, на море их брала раньше) и ушла, встретив в коридоре только Пульхерию Львовну, которая назвала меня почему-то Анечкой. Значит, опять у нее сезонное обострение маразма.
В кафе меня встретила сама хозяйка Алиса.
– Привет! Представляешь, две официантки уволились! Сама теперь работаю!
Мы с ней не то чтобы в дружбе, но давно знакомы, так что она со мной по-свойски.
– Ты к Зюзе? – Она заметила, как я оглядела небольшой зал и нахмурилась, не увидев знакомую фигуру. – Так мы ему отдельный кабинет выгородили, вон там, в углу.
И правда, из-за стойки с цветами не было видно столика, где расположился приятель.
– Зюзя, к тебе гости! – крикнула Алиса. – Сейчас кофе принесу!
Забыла сказать, Зюзя – это не имя, а прозвище – от фамилии Зюзюкин. Но поскольку кличка эта прилипла к Зюзе с младшей группы детского сада, то имени его никто не знает.
– О, Жанка! – Он оживился и оторвался от экрана ноутбука. – Давно не виделись!
– Ага… – Я рассматривала Зюзю вблизи.
Что-то в нем изменилось. Лицо стало тверже, выглядит старше, взгляд решительный. На столе только чашка кофе, а раньше Алиска закармливала его булочками и горячими бутербродами. Так вот в чем дело: Зюзя похудел. Ну и ну!
Алиса принесла мне капучино, а Зюзе – маленькую чашечку эспрессо. Тоже новости: раньше он пил только американо с молоком и сахаром. Алиса подмигнула мне и ушла.
– Вижу, что дела у тебя неплохо идут… – проговорила я приветливо. – Как работа?
– Работу я поменял, но рассказывать про нее не буду… – сказал Зюзя необычайно серьезно.
– Да мне и не надо ничего знать! – отмахнулась я. – Просто по старой дружбе выясни для меня кое-что, и я пойду. Можешь по номеру машины человека найти?
– Не вопрос! – Зюзя уже стучал по клавишам. – Угу, значит, «Жигули» девятой модели, владелица – Черевичкина А. М.
– Что-о? Какая еще Черевичкина? – я едва не поперхнулась кофе.
– Анжелика Максимовна Черевичкина, год рождения одна тысяча девятьсот сорок первый. Семьдесят девять лет бабке стукнуло, а «Жигули» имеет.
– Ты шутишь? Какие «Жигули»? «Фольксваген-поло» у него!
– Так. – Зюзя оторвался от компьютера и очень внимательно на меня посмотрел. – Жанка, у тебя неприятности?
– С чего ты взял?
– Ну вопросы эти, потом кепку напялила, очки темные. На фига они тебе осенью-то?
Сказать было нечего, я только удивилась, с чего это на Зюзю напала вдруг такая проницательность.
– В общем, как я понял, на той машине, что тебя интересует, переставлены номера от старых «Жигулей». Машина, небось, у бабки в сарае ржавеет, она и понятия не имеет, что с нее номера сняты.
– Стало быть, тупик, – вздохнула я, – ну ладно, пойду я. Попробую с другой стороны подобраться…
– Постой! Если что – обращайся, – сказал Зюзя, – и что-то мне подсказывает, ты так просто это дело не оставишь, да? Значит, все серьезно?
– Ну-у…
– Вот, возьми, – он протянул мне пару маленьких круглых штук, похожих на пуговицы, – маячки. Этот – магнитный, если в машину ставить, а этот – на липучке, если на одежду. Телефон дай!
Он быстро сделал что-то с моим телефоном.
– Приложение тебе поставил, чтобы отследить маяки можно было. И вот еще номер телефона на крайний случай. Просто скажи: «Я от Зюзи, нужна помощь», поняла?
– Где же ты теперь работаешь…
– Не важно! Ладно, удачи тебе!
Хотела я еще спросить, как у Зюзи дела с той противной девицей, не отстала ли она от него, но подумала, что он примет мой вопрос за намек и подумает, что я к нему набиваюсь.
Хотя если судить по внешнему виду, то Зюзя ту девку уже послал подальше. Вежливо, но твердо.
Домой я вернулась в самых растрепанных чувствах.
Что же это получается? Этот самый Вадим замешан в криминале? То есть ежу понятно, что в этом деле и так есть криминал, раз убили ту девицу в бассейне.
Но выходит, что Вадим, или кто он там есть на самом деле, нарочно заманил меня в клуб вчера и сделал так, чтобы потом его ни за что не нашли…
Ловко замаскировался, гад! Сначала познакомился со мной во дворе, якобы соседями мы оказались, вроде как случайно в городе встретил, потом выбрал момент, когда мы с Лешкой поругались… А вот интересно, если бы я Лешку не застала с той белобрысой шваброй, я бы ни в какой клуб с Вадимом не пошла!
Не то чтобы я такая уж верная, не те у нас с Лешкой отношения, просто Вадим этот мне сто лет не нужен был, зачем куда-то с ним идти? Так неужели и Лешку в это дело вовлекли?
Ладно, про Лешку потом, а точнее – никогда.
Кончилось мое терпение, уж лучше в коммуналке жить, чем с этим уродом.
Я походила по комнате и тут увидела под столом большую спортивную сумку.
В первый момент я даже растерялась – откуда взялась у меня в комнате эта сумка? Но потом вспомнила, что пришла с ней из бассейна и сумка эта – той самой несчастной девчонки, которую убили и затолкали в мой шкафчик…
Тут я вспомнила еще кое-что – придя домой из бассейна, я не вынула из сумки купальник и полотенце. Не до того мне было, голова была занята другим. Потом вообще ушла, чтобы с Зюзей поговорить.
Но оставлять в сумке мокрые вещи нельзя, они заплесневеют, потом никакими силами не выведешь запах…
Я вытащила сумку из-под стола, расстегнула, вынула из нее пакет со своими вещами, но прежде, чем отправиться в ванную, чтобы их прополоскать, обследовала содержимое в надежде что-нибудь узнать о той девице.
И правда, во внутреннем кармашке сумки я нашла именной пропуск в бассейн – такой же, как у меня. Как и на моем, на этом пропуске было напечатано имя владельца – Жанна Крапивина.
Надо же, мы с ней тезки! Ну да, правильно – ведь тот мордатый тип, втаскивая в машину, назвал меня Жанной. Он явно перепутал меня с ней…
Что ж, это бывает. Хотя, конечно, имя Жанна – не самое распространенное, как я уже говорила. Но теперь я, по крайней мере, точно знаю, как звали покойницу.
Я еще раз осмотрела ее сумку и нашла на дне какую-то маленькую вещицу, завернутую в салфетку. Я развернула ее и увидела плоский кругляшок из цветного полупрозрачного пластика, чуть крупнее монеты. На лицевой стороне была выбита странная морда – получеловеческая-полукозлиная, с острой клиновидной бородкой и большими загнутыми рогами. На его обратной стороне значилось единственное слово – «Аммалфиро».
Это слово показалось мне смутно знакомым, хотя я и не знала, что оно значит. Кажется, где-то я его слышала… или видела, причем совсем недавно…
Тут я взглянула на салфетку, в которую был завернут жетон. Обычная, белая, но в уголке был напечатан рисунок, наверное, логотип ресторана. Узкий красный флажок или вымпел, на нем нарисовано ярко-желтое солнце, от которого исходят золотые искривленные лучи, а вокруг дважды написано то же самое загадочное слово – «Аммалфиро»: сверху – русскими буквами, снизу – латиницей.
И тут в голове у меня словно раздался негромкий щелчок, как будто там включили свет, и перед моими глазами вспыхнула яркая светящаяся вывеска.
Узкий красный флажок, на нем золотой солнечный диск с исходящими от него лучами и непонятное, загадочное слово, выложенное по кругу из цветных неоновых трубок. Сверху – красным, кириллицей, снизу – золотым, латиницей…
Прочесть это слово я не смогла, но наверняка это то самое слово, которое написано на логотипе.
