скачать книгу бесплатно
– Восемнадцать…
Так я и думала. А с виду не скажешь – вон какая орясина вымахала!
– Ладно, пойдем. Вещи у тебя где?
– На вокзале, в камере хранения, – девица шмыгнула носом. – А куда мы пойдем?
Пошли мы на Третью линию, там в кафе работает моя приятельница Мила. Мне нужно было поддержать силы, а заодно, может, она что посоветует насчет девицы. Не бросать же дуреху на улице. Бонни бежал следом и заглядывал мне в глаза с виноватым видом. Я не обращала на него внимания. Пусть помучается.
Девицу звали Люся, она Бонни не боялась и пыталась даже с ним разговаривать, пока я эти попытки решительно не пресекла.
Милка при своей работе повидала всякого, поэтому совершенно не удивилась нашему появлению. Народу в кафе по утреннему времени почти не было, так что мы заняли столик рядом со стойкой, чтобы поговорить.
– Тебя как звать-то? – спросила Милка девицу, наблюдая, как та уминает третью булочку с маком.
– Люся… – прочавкала та.
– О, тезки! – обрадовалась Милка. – Я ведь тоже Людмила.
– Не, я Люсьена по паспорту, – застенчиво призналась Люська.
Мы с Милкой переглянулись – так примерно и думали. Отвечая на наводящие вопросы, Люсьена рассказала, что жила в маленьком поселке примерно километрах в трехстах от города, что у них там глушь и работы нету. Мать умерла, когда ей было тринадцать лет, отец женился на другой. Мачеха вначале к Люське цеплялась, а потом перестала, потому что свалила на нее всю работу по дому и огороду. Она, Люська, очень работящая, это все признавали.
Все бы ничего, она даже десять классов окончила и устроилась уборщицей в магазин. Платили, правда, мало, но хозяйство большое, все свое, не купленное – и картошка, и огурцы, и ягоды, и еще поросенка держали и кур. И тут к мачехе приехал младший брат погостить. Живет и живет, ничего не делает, ест-пьет, грязь за собой не убирает. Люська все молчала, а как по пьяному делу полез он к ней в постель, она его маленько побила. Ну, скандал, конечно, вышел, мачеха после этого сильно на нее взъелась, обзывала по-разному. А потом наговорила про нее продавщице Тоське, Люську и уволили из магазина. Собрала Люська вещички да и рванула в город, раз дома житья не стало.
– И что с тобой делать? – вздохнула я. – Мила, ведь пропадет она тут! Видишь, этот жук, Степаныч, уже поймал, она и поверила.
– Ладно, у меня судомойка в отпуске, пока пускай работает, а после пристроим куда-нибудь, – сказала Милка. – Бонечка, хочешь ветчины?
– Не давай ему ничего, он наказан! – рявкнула я. – И вот, кстати, где наши капитаны?
Дело в том, что два моих знакомых капитана милиции, Творогов и Бахчинян, каждое утро пьют у Милы кофе. Ашот Бахчинян, как восточный человек, без кофе жить не может и утверждает, что Мила варит кофе, как его покойная бабушка. Что не мешает ему изредка бегать к Таньке на Седьмую линию.
С Лешей Твороговым у нас сложные отношения. Когда-то он пытался за мной ухаживать. Не то чтобы ничего не вышло, но как-то страсть его поутихла. Он даже завел себе девицу из аптеки. Потом ее бросил и снова воспылал ко мне нежными чувствами. В общем, наш роман подобен синусоиде. На данный момент накал спал. Характер у Леши непростой, может ответить грубо и вообще считает, что место женщины – на кухне. В крайнем случае можно служить бухгалтером, секретаршей или парикмахером. Но ни в коем случае не частным детективом. Это – нонсенс. Надо сказать, что он и шефа моего, Василия Макаровича, за это тоже не любит, хотя дядя Вася неоднократно капитанам помогал.
И сейчас я решила им помочь. Исключительно по доброте душевной, ничего мне от Леши не было нужно. Я набрала его номер и только собралась поговорить, как услышала недовольный рык:
– Чего тебе, Василиса?
– Да вот хотела…
– Некогда мне по ерунде болтать! На работе нахожусь! – И он бросил трубку.
Что ж, такое хамство означает, что у Леши очередные служебные неприятности.
– Ой, ты сейчас лучше не встревай, – спохватилась Мила, – у них магазин ограбили, «Эльдовидео». Говорят, со склада кучу всего вынесли! Бытовой техники и прочего…
– «Эльдовидео», говоришь? – оживилась я. – Это интересно… Ашотик, Василиса беспокоит! Да знаю, что цейтнот, потому и звоню! Это у вас там телевизоров пятьдесят штук украли? Откуда знаю? Да так, Бонни где-то слышал… Ага, тогда так. Знаешь ангар возле лютеранского кладбища?
Я подробно рассказала, как найти этот ангар и что стережет его один такой прохиндей, а сегодня к вечеру приедут сообщники за теликами. Расул и еще один парень.
– Знаю этого Расула, давно он у меня на примете! – оживился Бахчинян. – Спасибо тебе, Вася…
– Потом благодарить будешь, когда дело закроешь… Алексею пламенный привет!
– Он тебя не стоит! – с чувством сказал Бахчинян.
– Это точно, – со вздохом согласилась я.
Распрощавшись с Милой, мы с Бонни отправились прямо к дяде Васе, потому что получили сообщение: «Срочно ко мне!»
Дядя Вася был в растрепанных чувствах. Сначала он отругал меня, что пропала и на связь не выходила. Но мне удалось свалить все на Бонни. И все равно влетело только мне. Когда же шеф рассказал, в какую он попал историю, мне стоило больших трудов удержаться от смеха.
– Кто ж его знал, что он сумасшедший! – говорил Василий Макарович, подливая чай в большую кружку с ярко-красным петухом. – С виду вполне нормальный человек, вроде нас с тобой… Одет прилично…
– Но-но, дядя Вася! – одернула я его. – Про себя вы можете что угодно говорить, а меня попрошу не сравнивать с этим маньяком! Помните, что вам про него тот врач говорил?
Дядя Вася успел уже и с врачом побеседовать.
– Ну да… В остальном-то он нормальный, или почти нормальный, только на оперных певицах зациклился…
– Не на любых певицах, – поправила я своего незадачливого шефа, – а только на тех, которые исполняют каватину Розины из «Севильского цирюльника»!
Врач, с которым пришлось побеседовать Василию Макаровичу после скандала в театре, рассказал, что злополучный клиент нашего агентства вырос в богатой и образованной семье. Правда, отец его погиб при весьма странных и подозрительных обстоятельствах, когда мальчику не было еще трех лет, и это, возможно, нанесло непоправимый вред неустойчивой психике ребенка.
Мать его вскоре снова вышла замуж за еще более состоятельного человека. Она была довольно известной оперной певицей. Особенно часто она исполняла роль Розины, и с детства наш клиент едва ли не каждый день слышал эту знаменитую каватину.
«Я так безропотна и простодушна…» – выводила его мамаша, пока няня подкладывала ребенку кашу из четырех злаков или поправляла нагрудник. «И уступаю я, и уступаю я всем и во всем, всем и во всем…» – пела она, пока гувернантка завязывала на его шее шарф, перед тем как отправиться на прогулку.
И как только наш будущий клиент начал сознавать свои желания, главным его желанием стало заставить ее заткнуться, поперхнуться этой арией, пустить петуха.
Но с матерью этот номер не прошел, он ее попросту боялся, и тогда желание, загнанное в глубину подсознания, расцвело пышным цветом и сделало нашего будущего клиента невменяемым.
Он узнавал, где будет исполняться «Севильский цирюльник», приходил в театр и любым доступным способом срывал исполнение каватины Розины. Распылял в зале слезоточивый газ или выпускал на сцену дрессированную крысу, устраивал короткое замыкание или закидывал за декольте певицы гигантского африканского паука…
Некоторые исполнительницы отделывались ларингитом или легким нервным расстройством, но у одной из них начались судороги, а другая полностью потеряла голос и вынуждена была переквалифицироваться в депутаты.
– Маньяки, они очень изобретательны! – печально сообщил доктор.
Отчим нашего клиента, как уже сказано, был человек очень влиятельный и богатый. Когда скандалы, которые регулярно устраивал его наследник, переполнили чашу его терпения и начали уже серьезно угрожать интересам бизнеса, он поместил молодого человека в частный сумасшедший дом.
– Это очень хорошее, дорогое учреждение, – сообщил доктор, хотя его никто об этом не спрашивал. – У наших пациентов есть все, в чем может нуждаться человек, им обеспечен самый лучший уход…
Единственное, чего не было в этом сумасшедшем доме, – оперного театра, и поэтому наш клиент не мог осуществить свое самое заветное желание.
В конце концов ему удалось сбежать, подкупив то ли повара, то ли садовника, то ли еще кого-то из обслуживающего персонала. Сотрудники клиники отправили на поиски группу опытных санитаров. Те попытались выйти на след беглеца, но тут, как назло, вмешался дядя Вася и помог клиенту оторваться от преследования.
Санитары изучили репертуар городских театров и выяснили, что как раз в этот день «Севильский цирюльник» идет на сцене театра «Петербург – Опера». Здесь они и устроили засаду, чтобы перехватить своего пациента… Но в дело опять вмешался дядя Вася, и маньяк сумел довести свою операцию до конца.
– Скажите спасибо, что на вас не подали в суд! – припечатала я, взяв из вазочки еще одну конфету.
– Ну да, я же пытался до тебя дозвониться, хотел, чтобы ты посмотрела на этого «Козловского», а у тебя, как назло, телефон не работал…
– Я из-за этого негодяя сидела в железном гараже, – я пнула ногой Бонни, но тот сделал вид, что все это его не касается. – И там не было приема… Постойте, какой Козловский?
– Как – какой? Этого психа – нашего, с позволения сказать, клиента – зовут Иван Семенович Козловский…
– Дядя Вася! – проговорила я, отсмеявшись. – Иван Семенович Козловский был знаменитый оперный певец, но он уже давно умер!
– Как – умер? – удивился шеф. – Я же его своими глазами видел! Вот на этом самом месте…
– Ага! Развел он вас как ребенка! Вы паспорт его видели?
– Нет, – честно признался дядя Вася. – Он сказал, что паспорт в прописке…
– Ага, в прописке! – Я усмехнулась. – Дядя Вася, ну когда вы наконец повзрослеете?
– Ох, не говори! – пригорюнился шеф. – Доверчивость – главный мой недостаток!
– Удивительный недостаток для мента с тридцатилетним стажем! – подвела я итог дискуссии.
Но мой шеф никак не мог оставить за мной последнее слово.
– И потом, – добавил он, – ты же знаешь, у нас давно не было клиентов, дела идут очень плохо, поэтому я и ухватился за первую попавшуюся работу…
И в это время в дверь позвонили.
Мы с шефом переглянулись. Бонни поднял голову и негромко рыкнул.
– Ну что, откроешь? – с надеждой в голосе спросил дядя Вася.
– А что делать? – Я отставила недопитую чашку, встала и отправилась в прихожую.
Прежде чем открыть дверь, я заглянула в глазок.
На площадке перед дверью стояла женщина. Больше о ней ничего сказать было нельзя, потому что линза дверного глазка изменила внешность до неузнаваемости: голова незнакомки казалась огромной, как у головастика, глаза – круглыми и выпуклыми, как у взрослой лягушки, а ножки, наоборот, крошечными, как у комнатной собачки или персонажа детского мультфильма.
– Ну, разглядели? Открывайте, я вас слышу! – раздался из-за двери недовольный голос.
Я вздохнула и открыла дверь.
При ближайшем рассмотрении незнакомка оказалась вовсе не такой уродиной, какой сделала ее оптика. Вполне себе симпатичная молодая женщина, на вид лет тридцати пяти, скромно, но со вкусом одетая – узкие черные джинсы, курточка из мягкой кожи.
– Здрасте… – проговорила я, преодолев неловкость. – Вы к кому?
– К частному детективу Кулакову, – ответила женщина. – Я договаривалась по телефону.
Вот как. Дядя Вася, оказывается, успел с ней договориться, а меня не поставил в известность!
– К Куликову, – поправила я ее. – Пойдемте, Василий Макарович вас примет.
Я проводила ее в кабинет, показала на гостевое кресло и скромно села в уголке, решив, что поговорю с шефом позднее.
Дядя Вася, следуя вычитанным где-то рекомендациям, сосредоточенно писал что-то в своем блокноте и сделал вид, что не сразу заметил посетительницу – мол, ужасно занят. Тогда я деликатно кашлянула и проговорила тоном отлично выдрессированной секретарши:
– Василий Макарович, к вам посетитель.
Он отложил ручку, поднял глаза на незнакомку и голосом крайне занятого человека проговорил:
– Здравствуйте. Слушаю вас.
– Я хочу вас нанять, – заявила женщина без лишних предисловий и достала из сумки бумажник.
– Одну минуточку, – дядя Вася покосился на меня. – Давайте сначала познакомимся. Я – частный детектив, моя фамилия Куликов…
– А моя фамилия – Русланова, – представилась в ответ посетительница.
Мы с дядей Васей выразительно переглянулись.
– Случайно не Лидия Андреевна? – уточнила я не без ехидства.
– Валенки, валенки… – вполголоса запел дядя Вася.
– Нет, не Лидия Андреевна! – возразила женщина. – Вовсе даже Екатерина Васильевна. А что, собственно, вы имеете против моей фамилии?
– Да ничего, – замялась я. – Просто у нас недавно был неприятный инцидент с клиентом по фамилии Козловский.
– Короче, можно взглянуть на ваш паспорт? – перебил меня Василий Макарович.
– Да, пожалуйста! – Она небрежно бросила на стол документ в кожаной обложке.
Дядя Вася внимательно его изучил, потом передал мне.
Действительно, фамилия посетительницы была Русланова. Впрочем, фамилия как фамилия, ничего особенного.
– Ну и чем мы можем вам помочь, Екатерина Васильевна? – осведомился дядя Вася.
До сих пор Екатерина держалась уверенно, но тут она вдруг опустила глаза и закусила губу, как будто ей было трудно ответить на такой простой вопрос.
– Можете называть меня просто по имени… – сказала она и замолчала. Может, ждала, что мы ужасно обрадуемся и предложим ей выпить на брудершафт. Честно говоря, мне хотелось поскорее от этой посетительницы избавиться, оставить Бонни дяде Васе и уйти домой, чтобы отдохнуть от перенесенного стресса.
– Понимаете, – начала она после довольно длительной паузы, – я переехала в Петербург совсем недавно…
За время работы нашего детективного агентства мы с дядей Васей усвоили простое правило: клиента не нужно торопить. Нужно дать ему возможность высказаться, тогда он более внятно и подробно обрисует свою ситуацию. Поэтому мы приготовились слушать клиентку, не перебивая и не задавая наводящих вопросов.
– Раньше я жила в Новгороде, но последний год работала в крупной питерской фирме…
– В новгородском филиале? – уточнил все же дядя Вася, нарушив плавное течение рассказа.
