скачать книгу бесплатно
– Да, как я… – потом, уловив издевку в словах сына, грозно прикрикнул. – Поговори мне еще! Поговори!.. Чего смотришь?!
Павел молча набросил пальто и вышел.
Машенька, поджав губы, отвернулась к стене. Надежда тихо расплакалась.
11
Старинная каменная церковь возвышалась на берегу реки. Холодный порывистый ветер вздымал на воде крупную рябь, перекатывал пенные свинцовые волны. По заберегам белел молодой тонкий ледок. Большие разросшиеся деревья в церковном дворе гнулись, шуршали голыми оледеневшими ветвями, жалобно поскрипывали. Временами с неба, из низких серых туч принимался моросить мелкий нудный дождь, вперемешку со снегом…
А внутри храма, напротив, царили тепло и спокойствие. В нагретом воздухе витал запах ладана. Длинные тонкие свечи, негромко потрескивая, горели ровным и ярким пламенем. Лики икон умиротворенно смотрели со стен.
Надежда в темном платке и местный служитель отец Георгий, облаченный в длинную черную рясу, стояли возле алтаря. Больше в храме в этот час никого не было.
– Не знаю, что делать… Я устала, – с отчаянием, тихо произнесла Надежда, продолжая начатый разговор.
– К долготерпению призывает Господь наш, – ответил отец Георгий.
– Сил моих больше нет… А может и вправду развестись? Отец Георгий, что вы посоветуете? Ведь церковь не против развода?
– К душе своей прислушайся сперва, не рви по живому… Ибо сказано в Писании: «По жестокосердию вашему дана вам сия заповедь».
Надежда вздохнула и опустила глаза. Тонкие пальцы нервно теребили кончик платка.
– Терпи… – мягко, но убедительно проговорил отец Георгий. – Сумерки сгущаются перед рассветом…
12
Иван Котельников, страдая от жестокого утреннего похмелья, беспокойно ворочался на диване. В последнее время это состояние стало для него привычным… Два года уже Иван нигде не работал, перебивался случайными заработками. И если поначалу деньги вроде бы были, то вскоре их стало не хватать. Он занимал, не успевал отдавать, снова просил в долг. Постепенно ему перестали одалживать… Большая часть денег уходила на выпивку. Иван и до увольнения с работы частенько прикладывался к бутылке. Ведь это же так просто: выпил – и сразу все хорошо. И не болит душа, и мысли черные не лезут в голову. А когда его уволили, он стал пить еще больше. От неустроенности, от тоски… Все реже и реже можно было увидеть его трезвым. В последние пол года Иван и вовсе, словно с цепи сорвался. Пил практически каждый день. Близкие страдали, но ничего не могли изменить. И никакие уговоры на него не действовали… Прежних друзей у Ивана не осталось. Так, приятели, вроде Чики… Иногда, впрочем, находило на него раскаяние. В такие моменты Иван словно прозревал. Хотелось ему тогда все изменить, начать жизнь заново. Но это продолжалось недолго. И снова пьяный угар туманил голову…Он словно сорвался с кручи, и падал, падал… Совсем как тогда, в афганских горах.
Яростно и громко залаял Дик во дворе. Потом в сенях послышалась неловкая возня, какой-то стук, и на пороге появился Чика. Под мышками у него были костыли, в руке – авоська с тремя бутылками.
– Привет, Вано! Держи вино!
Котельников приподнял с подушки тяжелую голову.
– Ты чего, ногу что ли сломал?
– А-а, вчера по-пьянке, – Чика проковылял в комнату, поставил на стол сетку с бутылками. – Принимай товар!
– Откуда? – радостно изумился Иван.
– От верблюда… Закусить есть чего?
– Сейчас, сейчас посмотрим.
Иван поднялся и, шаркая тапками по полу, отправился на кухню. Некоторое время спустя вернулся с буханкой хлеба и тарелкой соленых огурцов. Дрожащими руками попытался отрезать ломоть.
– Давай я… – остановил его Чика. – Сейчас выпьешь, легче будет.
– Что-то потряхивает, – виновато произнес Иван. – Водяра, видно, вчера паленая попалась.
– А я вроде ничего…
Чика налил водки в граненые стаканы почти доверху. Они выпили, захрустели огурцами.
– Твой пес – сущий зверь! – с набитым ртом сказал Чика.
– Да ну!.. – отмахнулся Иван. – Это он так, для виду полает…
– Говорю тебе – сожрать готов!
– Боишься? – подначил его Иван.
Чика презрительно хмыкнул.
Котельников разлил водку по стаканам, взглянул в окно. Пес сидел возле своей конуры.
– Ну, хочешь, я тебя с ним познакомлю? Хочешь?.. Сюда приведу и …
– Не-не-не! Не надо! – воспротивился Чика.
– Почему?
– Не хочу.
Они снова выпили. Лицо Ивана озарила блаженная улыбка.
– Вот это кайф! По всем жилам протопило… Нет, я все-таки тебя с ним познакомлю.
– Не надо, прошу тебя! Не надо! – попытался протестовать Чика, но Котельников уже вышел во двор.
Отцепив пса, он завел его в дом.
– Сидеть, Дик! Сидеть!.. Чика, дай ему руку!
– Еще чего! – возмутился тот, отстраняясь. – Чтобы он мне ее оттяпал? У меня и так нога вон…
– Не бо-о-ойся! Погладь его… Смотри, какой он хоро-о-оший.
– Да ну тебя на фиг! Сам с ним целуйся.
– Ну, это ты не прав… – обиделся Иван.
Взяв со стола кусок хлеба, он бросил его собаке. Дик одним махом проглотил угощение.
– О! – сказал Котельников. – Сейчас!
Он исчез в другой комнате и через минуту оттуда донесся его голос.
– Чика!
– Что?
– Иди сюда!
– Зачем?
– Ну, иди, говорю!
Чика опасливо встал из-за стола и, бочком пробираясь мимо собаки, приковылял на костылях в комнату. Иван протянул ему ружье.
– На вот, смотри!
– Да видел я уже… – недовольно поморщился Чика.
– Подарок отца, – в хмельном восторге выдохнул Котельников. – Ты в стволы погляди!
Он открыл ружье, показывая чистоту стволов.
– Муха не сидела! А знаешь, как бьет? Я за сто метров… Иду, глухарь сидит. Вон, мы с Диком были, он поднял и посадил… Я только – щелк! Камнем!.. Во!.. Чика, пойдем на охоту? Дика возьмем, и…
В соседней комнате раздался грохот, звон падающей посуды. Они бросились на звук… Возле стола с виноватым видом стоял Дик, а рядом на полу и на столе валялись пролитая бутылка, опрокинутые стаканы. По клеенке стекал тоненький журчащий ручеек.
– Едрит-твою за ногу! – ошарашено вымолвил Чика. – Вот так номер!
– Ты что наделал, скотина! – в сердцах рявкнул Иван.
Постукивая по полу когтями, Дик испуганно забился под кровать. Он всего лишь корочкой хлеба хотел поживиться, а тут такое…
– Наказать его надо, – произнес Чика.
– Сейчас дам по ушам, мало не покажется! – возмущенно откликнулся Котельников.
Чика протянул ему ружье.
– На! Застрели.
– Что? – не понял Иван.
– А на кой тебе такая глупая животина? Или ты его сейчас жалеть начнешь? Как баба…
– Что?
– Да нет, ничего… Но если ты мужик…
Иван схватил Чику за грудки.
– Ты меня знаешь! И любой скажет – Иван Котельников – мужик! А не цветочки-кораблики…
– Ну, и правильно. Застрели – и дело с концом.
Котельников неуверенно пожал плечами.
– Но… Не здесь же?
– А ты на речку его выведи. Там даже выстрела никто не услышит.
Снег валил густыми пушистыми хлопьями. Дик, думая, что его ведут на охоту, азартно тянул поводок. Пьяный хозяин с ружьем едва поспевал за ним.
Они спустились к реке, пошли вдоль берега… Река по кромке уже была скована льдом, а на середине – парила черная открытая вода. От воды тянуло холодом, сыростью и человек с ружьем, озираясь, зябко поеживался… Наконец он остановился, выпустил из рук поводок. Собака отбежала немного вперед, и недоуменно посмотрела на хозяина.
Тихо… В белом безмолвии слышно было только зловещее карканье ворон, рассевшихся на ветвях прибрежных деревьев.
Иван медленно поднял ружье, щелкнул взводимым курком. Мушка, подрагивая, легла на черный собачий силуэт. Дик доверчиво помахал хвостом.
Выстрел!.. Пес упал, зарывшись мордой в снег.
Иван открыл ружье, выбросил дымящийся патрон. Потом подошел, склонился над жертвой. Пес неподвижно лежал, не подавая признаков жизни.
Котельников взял его за задние лапы и волоком потащил по рыхлому снегу. Позади оставалась глубокая борозда, испещренная алыми кровавыми пятнами.
Бросив тяжелую ношу под куст, Иван достал сигареты. Ладони у него были красные от крови. На прикуренной сигарете тоже оставались кровавые следы… Он жадно глотал горький дым, пытаясь перебить подступающую дурноту. Потом забросал неподвижного пса снегом и, не оглядываясь, ушел.
13
Котельников вернулся домой весь в снегу, с зачехленным ружьем на плече. Открыл калитку, вошел во двор… В то же время из дома вышла жена, с миской еды для собаки.
– А где Дик?
– Я его застрелил.
– Я серьезно…
– Я тоже.
Иван поднес к губам сигарету. Надежда увидела почерневшую от крови ладонь. В ужасе она отшатнулась, и миска с собачьей едой упала на снег.
14
Надежда уложила Машеньку спать. Сама села рядом… Слезы сами собой покатились из глаз.
– Мам, а почему ты плачешь?
– Зубик болит.
– А ты таблетку выпей.
– Я уже выпила. Спи…
