скачать книгу бесплатно
– Я видел его лишь однажды в Альнааре,– продолжил господин Викар,– у него какая-то необыкновенно красивая жена?
– Да, все верно,– отвечала Елена, – герцогиня Родгена очень красивая женщина.
Арлан Кассано воскликнул:
– Красивая, а старший сын чуть императора не отравил.
– Ну тут все понятно, – пожимал плечами Кеган, – захотел скорее занять трон.
Между господами завязалась горячая беседа относительно недавних трагических событий, случившихся в поместье Наттеньер.
– Подождите! – вскричал Арлан, он был по своей натуре очень эмоциональным молодым человеком, и то и дело в разговоре переходил на крик. – Ведь вы, госпожа Елена и господин Варди, как раз были в это время в поместье. Возможно, вы сможете рассказать нам подробнее…
Но Варди не дал ему договорить. Совершенно неожиданно он поднял руки и со всей силы стукнул кулаками по столу, так что все гости вздрогнули от испуга, а несколько блюд с соусами перевернулись и потекли зелено–красными струйками по белоснежной скатерти. Юноша встал во весь свой рост и мрачно, исподлобья обвёл всех глазами.
– Благодарим за гостеприимство, господа, но нам пора. Пошли, Елена! – он схватил ее за руку, рывком поднимая со стула.
Гости испуганно примолкли и лишь недоуменно переглядывались между собой.
– Друзья, простите нас,– проговорила растерянно госпожа Анника, поднимаясь,– мы имели бестактность задавать слишком много вопросов! Но этого больше не повториться! Обещаю!
– Да, простите нас, – произнес Арлан, виновато кланяясь, – мой рот идет впереди моих мыслей – в этом моя беда.
Нависла тягостная тишина. Но тут на террасу вбежала девушка в голубом платье.
–Мама!– вскричала она в волнении.– Почему ты не предупредила меня, что господин Савалли тоже здесь?!
Госпожа Анника, как и все гости, все ещё находилась под впечатлением только что произошедшей сцены, и потому не сразу ответила.
– Дамира!– воскликнула она наконец. – Что за манеры?! Разве так должна себя вести молодая госпожа?! – и, обратившись к гостям, она несколько смущенно проговорила,– прошу простить мою дочь, друзья, она порой бывает слишком непосредственной.
– Молодость!– проговорил с улыбкой господин Кеган.
–Елена, Варди, познакомьтесь с моей дочерью Дамирой.
Варди все ещё мрачно смотрел на Елену, и, казалось, не слышал госпожи Анники. Но Елена, повернувшись, поклонилась в знак приветствия и посмотрела на юную госпожу.
– Так это и есть они?– прошептала девушка на ухо матери, но так, чтобы было слышно всем, – это про них же рассказывал Ханбек, что они живут в свободным отношениях?! – При этом она смерила Елену насмешливым взглядом.
– Дамира!– строго проговорила госпожа Анника.– Как тебе не стыдно даже думать такое?! Не то что говорить!
– А что я такого сказала? – насмешливо сказала девушка.– Лишь правду.
– Прекрати немедленно!– воскликнула ее мать, пытаясь усмирить строптивую дочь. – Без этих людей твоего отца и брата не было бы в живых! Прояви уважение!
Этот аргумент был настолько безапелляционным, что даже Дамира немного притихла и перевела взгляд с Елены на Савалли, ее глаза тут же загорелись.
– Господин Савалли! Я так рада, что вы сегодня пришли к нам! Вы так давно не посещали нас!
Молодой врач поднялся со стула и вежливо поклонился.
– Прошу прощения, юная госпожа, я был занят, особенно много времени у меня отняло устроение приюта.
Девушка поджала алые губки.
– Зачем вы так много на себя взяли?–обижено проговорила она. – И этот приют! Зачем вам это?!
Савалли, смущенно улыбаясь, молчал, не зная, что ответить.
– Госпожа Дамира, я очень надеюсь, что нас с Викаром и Арланом вы тоже рады видеть?– с улыбкой спросил Кеган.
– О чем ты,– весело сказал Викар, подмигивая другу,– мы с тобой уже не в том возрасте, а Арлан не такой очаровашка, как наш господин врач.
– Да уж, куда мне,– со смехом отвечал Арлан.
И переглянувшись между собой, все трое друзей расхохотались в голос, заставляя Савалли и Дамиру густо покраснеть.
– Перестаньте вгонять в краску мою дочь, господа!– воскликнула с улыбкой госпожа Анника.– Дамира, сядь за стол наконец! Кэролайн, нам нужно поменять скатерть и принести ещё блюд! Елена, Варди, простите мою дочь за бестактность, прошу, садитесь за стол! Нам ещё так много стоит обсудить.
Елена села, но Варди все ещё упрямо стоял.
–Варди…– шепнула она и потянула того за руку. Он недовольно вздохнул и тяжело повалился на стул.
Дамира оказалась прямо напротив Елены. Дочь госпожи Анники была точной ее копией, с толь лишь разницей, что волосы у неё были цвета меди. Она совсем не выглядела на четырнадцать. Прекрасно сформировавшееся молодое тело и горящие живые глаза, влюблённо смотревшие на смущенного Савалли, Дамира несомненно была очень хороша и жаждала любви.
– Ну так расскажите, где вы пропадали?!– снова воскликнула она, изящно положив голову на руку.
– Дамира! Немного уважения, пожалуйста! Что за ребёнок!– госпожа Анника была явно расстроена таким поведением дочери.
– Все в порядке,– сказал с улыбкой Савалли, пытаясь успокоить хозяйку и немного смягчить обстановку,– я, как уже говорил вам, госпожа Дамира, занимался детским приютом, он требует немалого внимания.
–Тородд любит у нас благотворительность,– с иронией заметил Кеган.
– Это не благотворительность, а обычная помощь тем несчастным семьям, что настолько бедны и загнаны в угол, что решаются на самое страшное– продавать в рабство и притоны своих родных детей,– отвечал горячо Савалли.
– Вы такой благородный!– вздохнула с восхищением Дамира.
– А по-моему, это глупость,– продолжал господин Кеган,– эти дети привыкли к грубой и тяжелой жизни, и именно она их и ждёт.
– Но по крайней мере они смогут вырасти свободными и у них будет выбор!– объяснил Савалли своему другу, который смотрел на него с нескрываемым скептицизмом.
– Выбор – это слишком сложно для голодранцев, – заметил Кеган.
– Господа, подождите спорить, интересно, что думают по этому поводу наши новые знакомые?– спросил господин Викар и перевёл взгляд на Елену с Варди.
– Если бы мне в десять лет дали сделать выбор между рабством и свободой, – начал Варди, который впервые решил вступить в беседу, – я выбрал бы свободу. Я как раз из голодранцев, как изволил выразиться господин Кеган. И кому как ни нам понимать цену собственной жизни.
Повисло неловкое молчание.
– Елена, дорогая, а что ты думаешь по поводу деятельности нашего друга? – спросила смущенно госпожа Анника.
– По-моему, то что делает господин Савалли, достойно уважения,– ответила Елена,– у людей должен быть выбор в жизни, а дети, если они растут в любви и заботе, смогут стать взрослыми, способными изменять мир вокруг себя, создавать что-то, а не только брать и разрушать.
– Вот тут с вами не согласен, сударыня,– перебил господин Кеган,– А как же дети наших аристократов и герцогов–уж в какой только любви и заботе не растут, а что из них получается? Так, трутни.
– Конечно, если их с малых лет приучают к тому, что есть они – люди высшего света, а есть все остальные, которые лишь их слуги и рабы,– отвечала с горячностью Елена,– но, говоря о том, что дети должны расти в любви, я имела в виду, что эта любовь должна учить их сочувствовать слабому и больному, тому, кто сейчас страдает. Уметь протянуть руку помощи тем, кто дошёл до точки, до отчаяния. Потому, как жизнь настолько изменчива, что сегодня ты–на вершине мира, а завтра вдруг потеряешь все и станешь сам рабом и слугой, и тогда кто посочувствует тебе, если сам ты никогда не знал, что такое жалость и милосердие?– Елена замолчала, перед ее глазами возник образ герцога Лейва, в дорогих шелках и бархате, с нахальной усмешкой на лице, таким она знала его большее время. Но тот день, когда его этапировали на северные верфи, Елена не забудет никогда. Ровно за несколько дней Лейв превратился из пышущего здоровьем и жизнью мужчины в сгорбленного седого старика с испуганными глазами на исхудалом лице. И когда его со связанными руками и кандалами на ногах закрывали в повозке с решетками, ни у кого из слуг, кто вышел посмотреть на него, не набежала на глаза даже малая слеза сожаления.
Елена перевела взгляд на сидящих за столом людей. Все молчали.
Госпожа Анника улыбалась.
– Какие верные слова, моя дорогая, не так ли, господа?
– Пожалуй, даже слишком верные для столь юной особы,– задумчиво добавил Викар.
– Вы рассуждаете как философ,– сказал с некоторым раздражением Арлан,– но в реальной жизни вы и вправду верите, что возможно построить такое общество, где все друг друга будут уважать? Если так, то это просто фантазии и ничего более!
– Я действительно так думаю,– отвечала твёрдо Елена, – и, пожалуй, можно начать хотя бы с тех детей, что собрал в своём приюте господин Савалли, или вот с моей Нимфеи,– и Елена жестом указала на сидящую рядом девочку, с аппетитом уплетающую пышную булочку.
– Мама, правильно ли я поняла,– обратилась Дамира к госпоже Аннике,– что эта сударыня мечтает, чтобы все друг другу помогали, любили и были равны? Чтобы, к примеру, мы, Аталлосы, были такими же, как какие-нибудь нищие рыбаки? И как можно додуматься до такой ерунды?!
– Полагаю,– решил ответить ей Савалли,– госпожа Елена лишь говорила об умении сострадать друг другу.
– Хорошо бы, госпожа Елена, ваши слова и мысли да нашим правителям и чиновникам в уши, – заметил господин Кеган.
Не известно, как долго шёл бы этот разговор, но тут Нимфея взяла чашу с каким–то красным напитком, хотела выпить, но не удержала в руках и уронила ее прямо на свое васильковое платье. Елена в панике бросилась вытирать драгоценную ткань.
– О, не волнуйтесь так, дорогая – успокоила госпожа Анника,– идите с малышкой к себе в комнату и там спокойно переоденьтесь.
– Простите, госпожа,– отвечала Елена, смущенно,– мы испортили такое замечательное платье.
– Какие могут быть извинения! Прошу, чувствуйте себя, как дома, не смущайтесь.
– Я, пожалуй, тоже пойду,– угрюмо проговорил Варди, резко вставая. – Елена, пойдём, я помогу с Нимфеей.
–Кэролайн проводит вас,– сказала вежливо хозяйка.
– Не стоит,– отрезал Варди,– мы помним дорогу. – Он взял на руки Нимфею и пошёл прочь с террасы. Елена тоже встала, поклонилась и поспешила за ними.
Некоторое время после их ухода, за столом царила тишина.
– Какие мысли, господа?– спросила госпожа Анника, обводя глазами сидящих за столом мужчин. – Как вам наши гости?
– Все это настолько необычно, что у меня нет слов,– задумчиво проговорил господин Кеган.
– А как она хороша!– воскликнул Арлан мечтательно.
Дамира ревниво фыркнула.
– Да что там такого?!
– Согласен,– отвечал господин Викар, не обративший внимание на замечание юной госпожи,– она словно ожившая статуя древних принцесс. Она и вправду была лишь крепостной?!
– Я знаю лишь то, что они мне сами рассказали,– пожала хозяйка плечами,– остальное–тайна.
– И этот ее мрачный громила–телохранитель, мда, – покрутил в раздумьях свой ус господин Кеган.
– Он как стукнул по столу– у меня все внутри так и сжалось от страха,– проговорил Арлан.
Кеган расхохотался.
– Ты слишком легко пугаешься, мой юный друг.
– А что же ты, Кеган, тогда тоже со стула чуть не упал?
– Ха–ха–ха!– рассмеялся господин Викар,– Арлан подловил тебя, Кеган! Ну а что ты молчишь, Тородд?– спросил он Савалли,– как тебе эта необычная парочка с ребёнком?
– А господину Савалли попросту все равно!– отвечала за него высокомерным тоном Дамира.
Савалли лишь улыбнулся и посмотрел вслед ушедшим с террасы гостям.
Глава 4 – Император умер! Да здравствует Император!
Золотой Альнаар был открыт. Причина для столь редкого события была всем хорошо известна – чествование императора и его наследника. В этот день все, от самого простого и бедного горожанина до знатных герцогов и баронов, могли насладиться праздником. Правда, знать и двор были отделены от остальной толпы специальным деревянным ограждением, возведенным буквально за одну ночь, а также кордоном из императорской охраны. Площадь перед Дворцом была забита напрочь, так что и яблоку негде было упасть, взгляды всех присутствующих были устремлены вверх – вот-вот стеклянные двери откроются, и на балкон выйдет император Рагнар, властитель мира.
Лукас безразличным взглядом обводил собравшуюся в этот час аристократию. Тут были все, кто составлял основу власти и скрытой оппозиции Империи. Пришли и четверо союзников Лукаса. Герцоги Гасс и Мельдаль, маркиз Анжери и граф Офербах. Они всегда держались в стороне друг от друга и даже сумели создать легенду, что не дружат. Дабы подтвердить этот слух, герцогу Гассу пришлось вызывать маркиза Анжери на дуэль, которая закончилась лишь парой незначительных царапин. Они давно заметили Лукаса, но упорно отворачивали головы, чтобы не встретиться с ним глазами.
«Идиоты», – думал Лукас, мило улыбаясь, проходящей мимо графине Авалос в сопровождении слуг. Он устремил взгляд на балкон. На нем уже показался верховный советник Андри Герхард. Он был немного моложе императора, но сохранился лучше. Острые черты лица, умный и внимательный взгляд карьих глаз под седыми бровями, это был энергичный старик, здоровьем и волей к жизни не уступавший многим молодым. Герхарды дружили с Наттеньерами с незапамятных времен, и, начиная с Асбарна Наттеньера, были их верховными советниками, неизменно на протяжении всех четырехсот лет правления династии. Герхард отличался фанатичной преданностью Наттеньерам. Он был холост и бездетен, его единственный брат погиб на поле боя много лет назад, так же не успев оставить потомства. Значит многовековая преемственность чина верховного советника прервется на нем.
«Скоро придет тебе конец, Андри, – думал Лукас, – как и всей эпохе Наттеньеров, их род падет и наступит новая эра. Моя эра». Юный Адейр ненавидел Герхарда всей своей душой, ведь тот был предан Наттеньерам, был умен и хитер, а также ловко раскрывал и предугадывал дворцовые заговоры против императора. Лукас сам не хотел себе признаться в том, что на самом деле боялся этого старика, он чувствовал, что тот его подозревает в чем-то, возможно, даже что-то нашептывает Рагнару. Герхард никогда не любил Лейва, его симпатии всегда были на стороне Кольбейна, поэтому он то и дело подносил императору известия об очередном военном подвиге или мудром полководческом решении младшего племянника. Таким образом, хотя Лейв и служил с юных лет при дворце и считался тем, кому император безоговорочно доверял, в разговорах на пирах или охотах Рагнар неизменно вспоминал Кольбейна, которого двор видел в столице всего однажды.
Но у Лейва всегда было преимущество перед младшим братом, от него всего–то требовалось вести себя осторожно, день ото дня выигрывая симпатию императора. Все козыри он держал в руках: право первородства, выгодная служба при дворе, симпатия высшей знати, и, в добавок ко всему, Лейва любила покойная императрица Ловиз, правда, тогда он был пухленьким маленьким младеньчиком, и бездетная Ловиз проицировала на нем свою нерастраченную материнскую любовь. Кольбейну и Лукасу в этом плане повезло меньше – они родились уже после смерти императрицы, а Рагнар, впавший в настоящее безумие после ее утраты, страшно дорожил всем, к чему бы она ни прикасалась при жизни. Лейва Рагнар явно выделял, за ним одним он сам лично приезжал в поместье Наттеньер, чтобы назначит своим секретарем. Он прощал племяннику некоторые проявления жестокости, от которых Лейв не мог сдерживаться даже во Дворце. Все видели, что будущим императором станет Лейв. Безоговорочно. И Лукас, всегда считавший Кольбейна очень опасным, решил, что все же одного влияния советника Герхарда не достаточно, и Кольбейн проиграл, даже не начав бой.
«Значит просто убьем тебя по–тихому, и все», – решил тогда Лукас. Но ошибся. Страшно ошибся. Он не предугадал, что Кольбейн сможет выступить в самый последний момент, он не предусмотрел масштаб глупости Лейва. И теперь, вместо нужного Лукасу развития событий, он стоял тут, ожидая появление Кольбейна на балконе Дворца и объявления его Великим Наследником. Его злейший враг стал могущественнее и сильнее. Лукас посмотрел на свои белоснежные перчатки и стал методично расправлять складки на руке. Но тут зазвучали трубы, толпа в одном порыве ахнула и замерла. Двери раскрылись, и медленно шагая, опираясь на жезл, вышел император Рагнар.
–Да здравствует император! – взревела толпа так, что стекла на окнах дворца зазвенели.
– Долгих лет жизни! Ураааа! Урааа!
Рагнар поднял руку, одновременно заставляя замолчать и трубы и народ. Он дал знак, и Герхард возвысил голос:
– О, поданные Империи, сегодня великий день, день славы! Его императорское величество Рагнар Огнеподобный назначил своего приемника. Небеса и Праведные Предки сделали свой выбор! Так падите же ниц перед Великим Наследником!
Забили барабаны, стоящие впереди всех, рыцари–катафракты застучали щитами, на балкон вышел Кольбейн в золотом обруче на мрачном челе и в развивающей алой мантии. Взгляд его синих глаз был резким и холодным, любому было понятно, что это жесткий человек, с которым лучше не шутить.
– Второй Рагнар, такой же неулыбчивый, – зашептали за спиной у Лукаса, – а катафрактов–то сколько! Разрослись будто плесень.
– То ли еще будет, – отвечал второй собеседник, – слышал, что лучшие земли на серебряных холмах выкуплены под дома для высших генералов и главнокомандующих. Не иначе новый Великий Наследник собирает вокруг себя союзников.
