скачать книгу бесплатно
Тут ты, и никто другой,
Есть время не слишком себя беречь,
Вперед, говорят, герой"
– Имбирь, листья смородины, гвоздика, перец чили, стручки кардамона, семена кориандра, палочки корицы, лимон, ванильный сахар, мёд… вода.
– Как всё сложно!
– А как ты хотел? Ну что? Согрелся хоть немного? А то мне на тебя смотреть даже холодно.
– Всё нормально. Я привыкший.
– Одевайся скорей и беги греться в машину. Я сейчас подойду, – помогая ему натянуть на себя одежду, она не без удовольствия несколько раз прикоснулась к его стройному телу.
– Спасибо вам, Жанна, – Сергей, крупно дрожа, вытирал тыльной стороной ладони сбегающие по лицу струйки воды. – Я…
– А мне-то за что? Это тебе – спасибо. Ты давай, прекращай выкать, окей?! А то я себя рядом с тобой старухой совсем чувствую.
– Прости. Я постараюсь.
– Супер. Ну, чего стоишь? Беги! Простынешь ведь!
– Да я крепкий орешек.
– Ну-ну, орешек! – она взъерошила его мокрые волосы. – Береги платье с нову. После тридцати… – Жанна легонько толкнула от себя Сергея. – Беги давай! – и пока Сергей не скрылся за углом крепости, всё продолжала смотреть ему во след.
"Выбор,
Надо, говорят, выбор,
Кто проиграл – выбыл,
Кто победил – просто остался цел"
– Ну что, отогрела ли красна девица мне добра молодца? – к ней со спины подошёл седой мужчина в круглых очках. – Смотри, не спускай с него глаз. Головой отвечаешь. Откуда он вообще такой взялся? – взяв у неё термос, режиссёр налил себе чая.
"И в общем, можно бы и так, с краю,
Только беда такая,
Всё равно придётся смотреть в прицел"
– Сама не знаю. С неба, наверное, свалился. Крутился как-то пару месяцев назад около площадки, когда мы ночью с каскадёрами работали. Один неудачно упал, сломал ногу. А тут подбегает этот, лохматый весь, в синяках. Говорит, что актёр, что умеет на мотоцикле ездить. А у самого рука разбита, глаз заплыл. Я сначала послала его подальше, да заменить-то некем. Каждая секунда на счету. В общем, под присмотром, так, на всякий случай, мало ли вздумает угнать мотоцикл, решили попробовать. Справился неплохо, даже очень неплохо, от себя ещё показал пару трюков. Вот с тех пор и прибился, никуда не отходит от меня, без лишних вопросов соглашается на всякую работу.
– Актёр, говоришь? Надо бы его посмотреть в деле. Что-то в нём есть такое… – он покрутил перед собой пальцами, подыскивая слова. – Не простое. Не находишь?
– May be (может быть). Но всё надо смотреть. Он же ещё серьёзно ни с кем не работал.
– Это-то может и хорошо. А то у меня уже рвотный рефлекс на одни и те же слащавые рожи, – он испуганно посмотрел на рацию, проверяя, отключена ли она. – Это – между нами, девочками.
– Окей! Какие вопросы? Только не вы одни так думаете. "Нас – тьмы, и тьмы, и тьмы". Но, понимаете – кассовые сборы и всё такое. Бизнес. Ничего личного.
"И ты остался у этой реки,
Не слишком большой герой,
Доспехи казались тебе велики,
И страх говорил "Стой!"
– Да-да, бизнес, – режиссёр достал пачку сигарет и нервно закурил. – У меня к тебе небольшая просьба. Не отпускай… Как ты называешь его?
– Серж, – Жанна достала свою пачку и тоже закурила.
– Серж! – он улыбнулся и выдохнул облако дыма. – Да, не отпускай его от себя ни на шаг, хорошо? Мы на следующей неделе запускаем новый проект, и мне он там очень понадобится, – Сергей Олегович повернулся к реке, всматриваясь в свои нелёгкие мысли. – Придумай, как удержать, чтобы он случайно куда-нибудь не пропал. Я не могу тебя об этом просить, но вижу, как вы общаетесь. Ты – вон какая красивая, на тебя один раз посмотришь и уже весь в твоей власти.
– С Сержем так не выйдет, – она внимательно смотрела, пытаясь понять, что с ним происходит. – Он где-то глубоко внутри. Мы с ним так подробно на эту тему не разговаривали, он не подпускает…
– Ну Жанночка, не мне же тебя учить. Придумай. Влюби в себя. Тебе же для этого делать ничего не надо. У тебя всегда всё так хорошо получалось. Ну, если понадобится, переспи с ним разок-другой. Разрешаю!
"Но ты догадался, что страх врет,
Что меч тебе в самый раз,
И сделал единственный шаг вперед,
Который нас всех спас"
– Сергей Олегович! Зачем вы так? – Жанна смутилась и тоже отвернулась к реке. – Но если… Если без этого никак, я, конечно, всё сделаю ради… вас.
– Вот и отлично! – он, высказав вслух самое сложное, заметно повеселел и повернулся к ней. – Ну что, я загляну к тебе после работы, хорошо? Часиков в девять?
– Я вас всегда жду. В любое время, – внешне она казалась спокойной, но внутри бесилась, что ею распоряжаются, как вещью: надоела – выбросили. – Что мне приготовить?
– Да что ты, милая, ничего не надо. Я же ненадолго сегодня. Надо пораньше домой успеть, к празднику все будут ждать только меня, – оглянувшись вокруг, он погладил её по попке и прижал к себе. – Как же я по тебе соскучился!
– Я тоже… – Жанна зорким взглядом предусмотрительно оглянулась. – У меня для тебя есть подарок, – она лукаво улыбнулась. – Дома всё сам увидишь.
– Ты меня заинтриговала, – он поцеловал её в губы и отпустил. – Ну, всё, пора бежать, – Сергей Олегович затянулся в последний раз и выстрелил окурком в Неву. – А то нас потеряли, наверное, уже…
"Выбор,
Сделал для себя выбор,
Принял на себя глыбу,
Вызвал на себя самый жестокий бой.
И в общем,
Можно было так, с краю,
Только беда такая,
Только так и станешь самим собой"
На ходу отдавая по рации последние распоряжения и по-хозяйски оглядываясь вокруг, чтобы ничего не забыли и не оставили лишнего после себя, Жанна энергично шла в сторону актёрского трейлера.
Шаг 4. Она была выше недель и дней
Света неспешно брела вдоль многолюдной набережной Фонтанки, возвращаясь домой после плановой встречи на кафедре перед новым учебным годом.
"Казалось, она была выше недель и дней,
Гуляла по крышам и видела, что над ней,
И небу кромешному глядя в беззубый рот,
Она понимала, конечно, и это пройдёт"
В наушниках звучал так полюбившийся за лето голос Колесниченко. Ветер налетал порывами, путаясь в её светлых волосах. Солнце весело подмигивало ей сквозь стремительно летящие облака.
"Она не умела не лезть не в свои дела,
Она понимала, что лесть не всегда бела,
Ей было, по сути, плевать, что подумают все,
А город под ней был в мазуте, а город был сер"
Реку заполонили переполненные людьми маленькие и большие катера. Несмотря на ветреный день, они, закутавшись в цветные пледы, мужественно отвоёвывали последний кусок уходящего лета.
"Там кто-то пьёт чай на шестом этаже,
Там кто-то лелеет отчаянье в душе,
Там кто-то не верит в бессилие красоты,
Там где-то под небом, наверно, живёшь и ты"
Из головы никак не шёл Сергей, виденный ею перед отъездом. Она не верила университетским слухам, пока сама не увидела его своими глазами.
Ну что, у каждого своя жизнь, свои проблемы и свои тараканы в голове. Кто как может, так с ними и воюет. Каждый сам за себя! Faber est suae quisque fortunae (каждый сам кузнец своей судьбы)! Да даже если бы я и могла, то чем же ему помочь? Чем? Что я могу, одинокая слабая женщина? Что? Да если б он ещё просил бы этой помощи, а то ведь – нет! Создаётся впечатление, что его всё устраивает, что ему нравится такая жизнь.
Но как бы она ни уговаривала себя, какие бы ни приводила веские доводы и доказательства, душа всё равно не находила себе места. Глаза, смотрящие куда-то вдаль, за порог жизни и смерти, острыми когтями сжимали её сердце и не отпускали.
"Когда открывался луны беспощадный глаз,
Она понимала, что крылья, увы, не для нас,
Но, пыльного города сны унося в кровать,
Она так хотела летать, так хотела летать"
– Девушка! Девушка! Девушка в белом плаще! Да-да, вы! – кричал черноволосый молодой человек в чёрной шёлковой рубашке из открытого двухместного чёрного ретро "Porsche". – Да постойте же! – он дал задний ход. – Остановитесь, прошу вас! Во имя всего самого прекрасного! Не бойтесь меня! Я же не извращенец, не маньяк, не убийца, в рабство или на органы продавать вас не собираюсь. Я готов даже любой какой-нибудь свой отдать за вас. Кроме сердца, конечно. Своё сердце я завещаю только вам. Вы… Вы невероятно прекрасны. Вы настолько прекрасны, что я… – он радостно рассмеялся. – Я забыл, куда и зачем ехал! Такое со мной впервые… – и ударил себя по лбу. – А, вспомнил, наконец-то! У меня же сегодня день рожденья. Нет, серьёзно. Хотите, паспорт покажу? – молодой человек протянул Свете чёрные кожаные корочки. – Не откажите мне, моя прекрасная незнакомка, в маленькой просьбе! Составьте мне компанию, покатайтесь со мной немного по этим красивым улицам в этот прекрасный день! Обещаю, грустить вам не придётся.
– Спасибо за предложение, но вы ошиблись адресом – экскурсии прямо по курсу, – Света поймала себя на мысли, что она остановилась, смотрит на него и улыбается.
– Да не бойтесь же, садитесь, – улыбка молодого человека ещё шире расползлась по лицу, обнажая белоснежный ряд ровных зубов: он распахнул перед ней дверь, приглашая к себе.
– А с чего вы взяли, что я боюсь? – Света сделала шаг навстречу ему, любуясь идеальными формами старенького "Porsche". – Просто предпочитаю гулять пешком, – она продолжала улыбаться светящемуся водителю, наслаждаясь его неземной красотой. – Полезно для здоровья.
Идеальный мужчина изящно выскочил из "Porsche". Раздались недовольные сигналы подъехавшей сзади машины. Он мягкими жестами попросил водителя немного подождать его.
– Я тоже предпочитаю, даже очень люблю ходить пешком, особенно здесь, только не всегда получается. Дела, понимаете. Давайте знакомиться! Богдан! – он забежал вперёд, преградив ей путь и протянул руку. – Сейчас! Одну минуту! Какие все стали нетерпеливые, – он весело рассмеялся, качая головой, игриво досадуя на недовольство быстро растущего хвоста из машин.
– Молодой человек, позвольте пройти, – Света смотрела на него снизу вверх, всё продолжая улыбаться, отмечая его высокий рост и атлетически сложенную фигуру. – Вы загораживаете мне дорогу, – ей невероятно льстило, что на неё обратил внимание этот человеко-бог. – И не только мне.
– Ничего, подождут, – он махнул в сторону машин рукой и гул каким-то чудом рассеялся. – Я – Богдан, а вы? Ладно, можете не говорить, я сам угадаю, – он выставил вперёд руки и плавно описал сверху вниз перед ней контуры её тела. – Вы вся такая светлая, вся светитесь, – бархат его голоса так невероятно завораживал, что хотелось бесконечно его слушать. – Наверное, вы – Светлана!
– Какой догадливый, – Света почувствовала, как через голову вливается в неё какая-то приятная теплота, заполняя каждый уголочек её тела.
– Угадал? Серьёзно? Вас, правда, зовут Светлана? Невероятно красивое имя, – Богдан смотрел ей прямо в глаза своими бездонными глазами, обволакивая её своим пленительным голосом. – Это у меня от прапрабабушки такие способности. Во мне на четверть течёт цыганская кровь. А остальные три четверти впитали в себя всё самое лучшее, что есть в других народах. И вообще, знаете, у меня масса самых разнообразных талантов. Например…
– Благодарю, но мне это неинтересно и совершенно не нужно, – прошептала Света, утопая в его небесной глубине. – Прошу меня простить.
– Например, я очень вкусно умею готовить, – Богдан уверенно продолжал идти в наступление, шаг за шагом увлекая её к своей машине. – Хотите…
– Не хочу, – едва слышно проговорила она, замечая, что не только не против, а как можно скорее хочет оказаться с ним наедине в его "Porsche".
– Но вы даже не услышали, – изливая свой сказочный свет, Богдан распахнул перед ней дверь. – Здесь недалеко есть один ресторан, предлагаю отпраздновать мой день рожденья там. Я угощаю. Я…
– Спасибо, не люблю питаться в общепитах, – она дотронулась до его плеча, ощущая восхитительный и волнующий рельеф мышц.
– Обижаете! Мой ресторан – не общепит! К нам приходят уважаемые люди.
– Простите, я не хотела вас обидеть, – горячие волны переливались от него к ней через её руку. – Но мне правда пора, – она не могла оторваться от него, она не хотела отрываться от него. – Меня ждёт ребёнок и муж.
– Муж – не стена, его и подвинуть можно, – он взял её руку, любуясь изящными пальцами. – Да и нет у вас никакого мужа, вы меня обманываете, – ласково проворковал Богдан, затягивая её к себе в машину.
– Что вы себе позволяете?! – распалённо прошептала Света и шагнула к нему. – Отпустите немедленно! – она ощущала сильную, волнующую её вибрацию, во всём теле. – Вы что, думаете, что если у вас есть деньги, то теперь всё и всех можно купить?!
– Зачем же так? – Богдан нежно целовал ей пальцы, дразняще обжигая своими дивными губами её кожу. – Я ведь по-хорошему с вами.
"И веки смыкая, и ввысь отпуская сны,
Где нет ни печали, ни радости ни весны,
