Проявление

***

Восстановить память – прекрасная и логичная, на первый взгляд, сверхзадача. Но как? Разве есть в мире чудесная таблетка или продвинутая медицинская технология, которая может ему помочь? Нет. Может ли кто-нибудь заставить меня всё вспомнить? Тоже нет. С другой стороны, память может вернуться вдруг, без всякого повода, через минуту или завтра, или через год, или никогда. Это не зависит ни от меня, ни от кого-либо вообще. Остаётся сосредоточиться на второй сверхзадаче? Будем спасать мир? Только не мешало бы всё же понять, распознать исходную личность Германа. И прежде всего следует дочитать его послание.

На очередном перекрёстке он остановился. Ну, куда теперь? Появилась ли у него цель? Куда ему? Он вообразил себе сказочный указатель. Налево пойдёшь – память найдёшь. Направо пойдёшь – жену обретёшь. Прямо пойдёшь… В этот момент он заметил какой-то зарождающийся митинг и подтягивающихся к нему полицейских. Он благоразумно поспешил слиться с толпой, а ещё через минуту понял, что повернул направо, и улыбнулся этому совпадению. Значит, за Эльзой!

8. Герман в ТЦ

Торговый центр. Вот то идеальное место, чтобы стать невидимкой среди толпы. Сотни людей вокруг, но каждый погружён в свои мысли и смотрит внутрь себя, лишь изредка бросая взгляд на витрины магазинов. Их мысли крутятся по одному и тому же кругу: «Я – Товар – Подойдёт (не подойдёт) – По карману (не по карману) – следующий товар».

Герман первым делом направился в спортивный отдел, выбрал неприметный рюкзак и решил избавиться от ненавистного чемодана. Он достал из его глубин какой-то модный пиджак.

– О, какой у вас замечательный смокинг, – сказала продавщица, наблюдавшая за ним.

Герман кивнул ей с благодарностью, а про себя подумал:

«Смокинг! В рюкзак? Вместе с обувью и прочим барахлом? Пожалуй, уж это слишком. Ладно, пусть будет чемодан! Что ж, я оказался в роли камердинера того, чья память должна вернуться».

Потерпев позорное поражение в споре с чемоданом, он покинул тихую заводь спортивного магазина и, подхваченный потоком покупателей, покатил своего врага дальше.

Наконец, он заметил свободное место на скамейке, которая разделяла поток покупателей на два рукава. Герман выставил чемодан перед собой и демонстративно сложил на него ноги. Люди двигались мимо, едва не задевая его подошвы, мельтешили за его спиной. Но Герман не замечал их. И сам он был всем безразличен и незаметен. С таким же успехом можно было бы сидеть возле автострады или на железнодорожном перроне, или на берегу стремительной реки.

***

Герман достал конверт и снова погрузился в чтение.

«…Ты всё ещё веришь, что сам творишь своё будущее? Что нет иных знаков, нет правил, кроме тех, что ты сам себе создал и которым по доброй воле неукоснительно следуешь?

Наивный! Представь себе, – есть огромный мир, и есть ты. Твоя задача пройти этот мир насквозь. До конца. Ты как охотник, пересекающий неведомый лес. И нельзя тебе отсидеться под кустом в ожидании старости, в страхе пред хищниками. Знаю, ты – горожанин. Значит, тебе предстоит идти сквозь мегаполис. Бесконечно пересекать улицы и площади, обходить дома и заборы, уворачиваться от бездушных автомобилей.

И Лесу, и Мегаполису на тебя наплевать. Они живут по своим законам. Эти законы просты, их несложно принять и им следовать. Проблема в том, что сквозь твой Мегаполис идут и другие люди. Много. Каждый со своим характером, со своими страстями, вожделениями и фобиями. Они идут с разных сторон, с разной скоростью, кто-то уже устало завершает свой маршрут, другие лишь разгоняются, делая первые шаги. С кем-то из них ты не встретишься никогда. Кто-то заставит тебя отклониться от выбранного пути, остановиться, повернуть назад.

Порой люди сбиваются в группы, чтобы вернее достичь своих целей. Но цели у всех разные, поэтому они всегда расстаются, чтобы идти кратчайшим, как им кажется, путём. Но путь их – это иллюзия, мечта, фантазия. Как и цель, которую они себе вообразили. Так и несутся по городам и весям миллионы людей, думая, что они знают, куда идут по миру, у которого, как им кажется, есть смысл».

Можно впасть в отчаяние, пытаясь постичь смысл и логику совокупного движения людей, подчинённого вымышленным правилам и иллюзорным целям. Но каждый день, каждый человек проходит множество больших или маленьких отрезков пути, достигая каждый раз маленьких намеченных точек маршрута, чтобы к вечеру добраться до главной цели дня – попасть домой в маленький уютный и безопасный мирок, чтобы набраться сил для завтрашнего забега.

Помнишь ли ты муравейник? Надеюсь, помнишь, ведь ты – это в какой-то степени я. Я помню, как меня поразила эта сложная копошащаяся, не поддающаяся осмыслению суета! Если забраться вечером на небоскрёб и взглянуть с высоты на бесконечные потоки из десятков и сотен тысяч автомобилей, несущихся по сотням дорог, управляемых тысячами светофоров и невидимых в сумерках с высоты небоскрёба дорожных знаков. Тот же муравейник! Кажется, что охватить происходящее пониманием способен только гигантский сверхмощный нечеловеческий интеллект. А уж управлять этим связанным, согласованным и, хочется надеяться, целесообразным движением под силу лишь всемогущему Богу.

Взгляни на карту дорог большого города – ну какой человек в здравом рассудке способен спланировать такое. Если бы тебе показали схему электрических или водопроводных сетей того же города, то там бесконечно сложной бессмысленности ещё больше. Но они работают! Чёрт их побери! Вопреки нашей логике, нашему здравому смыслу. Нами же созданные, они сами себе противоречат.

Если ты относишься к той незначительной части людей, на которых описанное выше производит впечатление, то у тебя есть два пути, чтобы сохранить рассудок в этом бесконечно сложном и всё усложняющемся хаосе упорядоченности. Либо смириться и принять мир таким, каков он есть, придумать себе Бога, возложив на Него всю ответственность за происходящее и за последствия тоже. Либо попытаться переделать всё с нуля, создать осмысленную и упорядоченную систему, основанную на чётких и понятных правилах.

Так некогда были заложены некоторые города, например, Амстердам, Санкт-петербург, Нью-йорк. Правда, со временем каждый из них перерос навязанные человеческой волей правила и продолжил жить по своим, не поддающимся объяснению законам. Это состояние хорошо известно программистам. Дописывая и поправляя программу, они, окончательно запутавшись в коде внесённых изменений, костылей и заплаток кода, всегда в конечном итоге приходят к необходимости всё бросить и переписать заново. Чтобы потом, в процессе совершенствования своего творения, опять прийти к необходимости всё снова стереть и заново переписать программу, используя накопленный прежде опыт.

Впрочем, есть и третий путь принятия мира – понять его. Самый сложный. Он не для нетерпеливых революционеров, действующих импульсивно во благо человечества, но вопреки естественным законам природы. Не подходит он и людям, смиренно принимающим божественность сотворения мира. Не в обиду им будет сказано, и тем и другим не хватает силы воображения, способности постичь мир и его закономерности во всей взаимосвязанности… Да и ни у кого нет.

А между тем, накопленных человечеством знаний уже достаточно. Думаю, вернее, я так думал, что мы, люди, уже достаточно созрели, чтобы осмысленно пойти по третьему пути. Ключевое слово «осмысленно».

Все учёные земли во все века исследуют мир с единственной целью – объяснить его. Отыскать закономерности и записать их в виде законов. Чтобы затем, зная законы, сделать его предсказуемым. Можно до бесконечности открывать всё новые и новые закономерности, описывать и формализовывать их. На это уйдут ещё тысячи жизней тысяч учёных. Но рано или поздно все открытые ими законы природы должны сложиться как элементы мозаики в единое Понимание происходящего.

Менделеев придумал свою Периодическую таблицу элементов, когда этих элементов, известных учёным, было меньше половины. Доктор Раймон-и-Кахаль сформулировал современную нейронную доктрину, разглядывая случайным образом окрашенные срезы мозга в примитивный микроскоп. И тот и другой предвосхитили открытия, которые будут сделаны столетия спустя.