Окно Часть 1 Превратности судьбы

Александр Волк

Окно Часть 1 Превратности судьбы

Сначала я почувствовал холод. Он коснулся своими щупальцами мою спину. По телу пронеслась волна крупных мурашек, и я вздрогнул. Потом понял, что это просто майка задралась, и теперь голая кожа касалась влажной травы. Чуть позже пришла боль. Мозг начинал концентрироваться на ощущениях. Живот болел, как будто меня избили. Саднило ладони, ныло плечо, горела ободранная щека. А в голове стоял гул, похожий на работу трансформатора. Я лежал на спине, подогнув под себя ноги. Открыл глаза. По темному небу сложно было понять вечер сейчас или глубокая ночь. Это неудивительно в ноябре темнее рано. Кажется, справа виден моргающий свет. Я повернул голову и увидел ее. Между двух деревьев лежа на боку, догорала машина. А точнее, та маршрутка, в которой я недавно ехал домой. Она была недалеко от меня, может в метрах пятнадцати от меня. Кажется, это был мерседес. Когда я заходил в салон, мне не было важно какой марки машина, главное поскорее попасть домой. Теперь же она была в плачевном состоянии. Из разбитых окон нехотя показывались языки пламени. Наверно догорала обивка сидений.

Со стоном я перевернулся на бок, потом помогая себе руками, удалось сесть. Я осмотрелся. Вокруг были темные стволы деревьев. Мокрые от мелкой водяной пыли в воздухе. Я провел грязной рукой по лицу, размазывая влагу по коже. От этого защипали ободранные пальцы. Нужно было выбраться на дорогу и поискать, кто еще остался жив. А там может и помощь подоспеет. Я попытался глубоко вдохнуть и взять себя в руки. Тупой болью отозвалась травма в груди. С тихим стоном перевалился на колени и медленно встал. Голова сразу закружилась, и я глупо болтал руками, чтобы не упасть. Удалось удержать равновесие. Я посмотрел на машину, потом в ту сторону, где могла быть дорога. Там было темно. И идти туда совсем не хотелось.

– Ладно, – сказал я сам себе, а потом добавил, – пошли. И медленно двинулся к машине. Ее нужно было обойти, чтобы посмотреть, есть ли кто с другой стороны. Близко подходить было опасно и особо не было смысла. Огонь внутри салона давал возможность увидеть чуть больше. Можно было заметить глубокие вмятины и борозды на земле недалеко от машины. А чуть дальше несколько ободранных и сломанных молодых деревца какой-нибудь сосны или березы. Машина лежала на боку и напоминала теперь жука. Черного беспомощного жука. Задние двери закрыты, а из разбитых окон валил едкий дым. Огонь внутри был уже не таким мощным. Возможно, машина несколько раз перевернулась и уперлась мордой в ствол дерева.

Когда я оказался со стороны днища, то посмотрел налево. Постоял, вглядываясь в темноту. Обычный лес, большие и маленькие деревья, трава под ногами. Двинулся дальше, оказался недалеко от морды машины, так же осмотрелся. Но никого не было видно. Сделав полукруг, я оказался рядом с тем местом, где очнулся. Тогда остается одно, двигаться в сторону дороги и надеяться, уже там кого-нибудь найти. Проходя по тем местам, где еще совсем недавно кувыркалась эта машина, я задумался. А сколько прошло времени? Я похлопал себя по карманам, но с разочарование отметил, что телефона там нет. Я посмотрел в сторону затухающего пожара, который и забрал все мои вещи. Тут и вспомнил, что перед тем как задремать, переложил телефон в рюкзак. Направляясь к дороге, я озирался по сторонам. Чем дальше я уходил от огня, тем хуже становилось различать, что было под ногами. Скоро мои глаза привыкли к темноте. Стало немного проще. Мне нужно было подняться на пригорок, где должна была уже располагаться дорога. И вот тогда я заметил справа в траве что-то большое и темное. Кажется, там кто-то лежал. Беспокойство и тревога прибавили мне сил, и я поспешил в сторону темного силуэта. Человек лежал на правом боку лицом в мою сторону. Я приблизился к нему, опустился на колени. Кажется, это был водитель.

–Эй, – я положил руку на его плечо и аккуратно потормошил, – ты живой?

Он молчал, и не двигался. Было не понятно, дышал ли он. Эмоции начинали заполнять мой разум. Словно волна начала накатывать паника. А если он умер? А если я больше никого не найду.

–Эй! -я начал тормошить его сильнее, понимая, что мне становиться страшно, – Очнись, ставай! Эй!

– Перестать, – послышался тихий голос, и он застонал. – Хватит.

Как же я был рад услышать его голос. Мне сразу стало легче. Значит я не один. Теперь у меня появилась возможность выбраться отсюда. Это же водитель. Сейчас он придумает, как мы вернемся домой. Только в себя придет и придумает.

Человек начал двигаться, чертыхаясь и матерясь. Потом сел. Огонь в машине помог мне его рассмотреть. Вид у него был плохой. Все его лицо было в крови. И сложно было понять, в каком он состоянии. Сначала он смотрел на догоравшую машину, потом перевел взгляд на меня.

– Ты как?

– Наверно лучше чем ты. У тебя лицо в крови.

– Да? – он провел рукой по лицу, потом посмотрел на ладонь и сказал, – Ладно, это заживет. Нужно подняться на дорогу, поможешь подняться?

– Давай. – Я подвинулся, позволив ему перекинуть руку через плечо. Сам же обхватил его за талию и начал его поднимать. Ну и кабан.

– А, черт, – застонал он, но встал. Медленно мы выбрались на дорогу. Оказавшись возле асфальта, остановились. Немного постояли, приходя в себя.

Я осмотрелся. И кажется, на другой стороне дороги чуть впереди были какие-то бетонные блоки.

– Идем в ту сторону,– сказал я, и повел его к блокам. Идти стало легче. Похоже, водитель начал приходить в себя. И уже хорошо держался на ногах. До места дошли быстро. Они оказались больше, чем я предполагал. Такие обычно используют при заливке фундамента. И кажется, в этой стороне могло быть болото. Чем ближе мы подходили, чем заметнее ощущался гнилостный запах.

Мужчина оперся спиной о бетон, и я смог немного отдышался. Стал рядом. Мы оба сопели и молчали. Оказавшись наедине со своими мыслями, я задумался. А почему нас еще никто не увидел? Кажется еще не глубокая ночь. Но даже и в это время по это трассе двигаются машины. Как не увидеть такую аварию?

– Жалко машину, я ее любил, – сказал он, потом глубоко вздохнул и повернул голову в мою сторону. – Спасибо тебе. Ты как выбрался?

– Не знаю, – я почесал нос и скривился от того, что содрал начинающую засыхать рану,– Что случилось? Как произошла авария?

– На дороге был человек. Он появился внезапно. Я крутанул руль влево. Но машину занесло и бросило в сторону, а потом, – он замолчал, как будто выискивая ответ в своей голове. – Я не помню.

– Телефон есть, – спросил я.

– Нет, он был на передней панели.

– А ты знаешь, где мы находимся?

– Примерно, да, только, – он согнул руку и достал мятую пачку сигарет и зажигалку. Дрожащими руками открыл ее, вынул сигарету, которая тут же вымазалась в крови, и сунув в рот прикурил. Я тут же почуял запах табака.

– Только что? – спросил я.

– Этот рейс у меня должен был быть последним. Сегодня уже четыре раза проезжал эту дорогу. Не было там этих блоков.

Оглянувшись по сторонам, я только сейчас понял, что не было видно света. Ни одного фонаря. Даже в дали не было видно. Слева догорала машина, а чуть правее метров наверно в двадцати лесополоса заканчивалась, и начиналось поле, а сзади видимо было болото.

– У тебя часы есть?

Он отодвинул рукав куртки левой руки, пытался что-то нажимать, потом подсвечивая зажигалкой сказал.

– Сломались, – с сожалением сказал он.

– Значит, выжили только мы? – Я спрятал руки в карманы. Холод постепенно давал о себе знать. Адреналин уже не грел тело.

– В салоне оставался только ты, Остальные вышли раньше. Там ехала какая-то организация.

– Ну, хоть одна хорошая новость, – сказал я, а потом добавил,– ты можешь идти?

– Да, только ребра болят, – он вздохнул, – я еще легко отделался. Только наверно нос разбил. Поэтому кровь.

– Пойдем по дороге, может, будет ехать какая машина? Или дойдем до поселка, а потом медиков вызовем, – предложил я, понимая, что это единственное правильно решение.

– Дельная мысль, – он выбросил окурок в сторону болота и посмотрел по сторонам, – думаю нам в ту сторону. Идем.

Медленно мы вышли на асфальт, и пошли на запад. По нашим догадкам, в той стороне должен быть город, куда мы и ехали. Только вот знать, как до него еще добраться.

Сырая погода напомнила о себе несколькими сильными порывами ветра, и я сильнее застегнул куртку, потянув молнию почти до подбородка. Одни деревья, сменялись другими. Поле, что мы видели, осталось позади, как и машина, мы снова оказались рядом с лесополосой. Мы долго шли в темноте. Каждый думал о своем. Сколько прошло времени, сложно было сказать. Но по пути нам так и ни кто не попался.

– Как будто все вымерли, – сказал я, озвучивая свое негодование. Мне казалось, это не логичным. Ни одной машины, ни света уличного фонаря, где-то вдали. Как будто все легли спать. Причем ВСЕ.

А как все хорошо начиналось. Когда я попал в маршрутку, солнце уже опустилась и на город только начали опускаться сумерки. Как обычно я выбрал одиночное место в середине салона. Нацепив наушники, включил музыку. Все вокруг заиграло. Салон постепенно заполнялся людьми. А когда машина тронулась, на душе стало так хорошо. Еще, каких то три часа и я приеду в Гомель. Выйду на нужной остановке и очень скоро окажусь дома в объятиях моей девушки Иришки.

Вскоре городок, в котором я прожил несколько дней из-за свалившейся командировки, остался позади, и мы выехали на шоссе. В окне проносились темные деревья лесополос. Вскоре водитель выключил свет в салоне и я, откинувшись на спинку сиденья, погрузился в дремоту.

– Тебя как зовут? – неожиданно спросил водитель, возвращая меня в реальность.

– Саша, – ответил я.

– А меня Толик. Теперь будем знакомы.

– Ага.

Постепенно мне начинало казаться, что я застрял в каком то кошмаре. Может, я до сих пор лежу возле горящей машины? Или мне просто снится такой странный сон? Я вынул руки из карманов и несильно себя ущипнул. Боль пришла сразу. Хотя ее и так хватало. Спина постепенно начала ныть, ноги наливались тяжестью. Хотелось остановится, лечь на землю раскинув руки. Но этого нельзя было делать. Нужно было скорее вернуться домой.

Казалось с того момента как мы бросили маршрутку, прошло около двух часов.

Вскоре с двух сторон дороги закончились деревья лесополосы, и мы вышли на открытое пространство. А там спереди были видны очертания одноэтажных деревенских домов. На небе была луна и она хорошо освещала дальнейший путь.

– Не знаю, куда мы пришли. Такого я по пути не встречал, – сказал Толя как-то неуверенно.

Казалось, дорога изменилась. Впереди была улица. Обычная. Словно мы попали на окраину какого-то поселка или деревни. Сложно было представить, что по ней каждый день колесили маршрутки. Или мы где-то не туда свернули. Только мы все время шли прямо. Мы стояли посреди улицы, на которой расположилось пару десятков домов. Вид у них был жутковатый. Может из-за того, что была ночь, или же от того, что в поселке не горело ни одного фонаря, стены домов казались черными, как будто они все были покрыты копотью. Только сейчас я заметил, что окна этих домов разбиты, и воображение само дорисовывало, что может скрываться за темными проемами. Из палисадников выглядывали ветки разросшихся кустов, а возле дома сорняков было столько, что создавалось впечатление, что они росли сами по себе, и жителей совершенно не интересовали. Не было слышно ни единого звука, даже собаки не лаяли. Только ветер шумел в кронах больших деревьев.

– Мне кажется, здесь никого нет, – тихо сказал я. – Как такое может быть? Может мы пришли к дачам? Осенью там мало кто обитает.

– Какая-то странная дорога, и дома странные. Не может быть такого, – сказал он.

– Что ты предлагаешь?

– Идти вперед ночью это плохая идея. Машин нет, людей нет. Мне это не нравится. Давай найдем дом и там останемся на ночь. Может, найдем что перекусить. К тому же не мешало бы осмотреть свои раны, – предложил Толик.

– Мне не по себе от этого места, давай не пойдем по улице, а посмотрим ближайшие дома.

– Давай. Может быть, нам стоит чем-то вооружиться. Пусть это будет глупая предосторожность. Но лучше так.

– Тогда давай посмотрим тот, – сказал я, указывая рукой на первый дом по левой стороне.

Осторожно ступая, мы сошли с дороги и медленно направились к дому. Во мне боролось два противоположных чувства. Первое подсказывало, что это реальность. Это просто улочка с дачными домиками. На осень хозяева просто разъехались по своим домам, оставив эти домики и огороды до следующего дачного сезона. Ну а то, что темно и нет света? Наверное, и для этого есть свое объяснение. Оно же должно быть. А вот какое-то давно забытое чувство заставляло сомневаться и смотреть на факты, в которые не хотелось верить.

Подойдя ближе, я заметил, что из земли выступал деревянный столб, и на нем повисла низкая калитка. Совсем не похоже на дачный домик. Я первым вошел во двор. Кое-где забор уцелел, а некоторые кусты уже проросли через него. Я медленно брел по направлению к дому. Страх начинал давать о себе знать, поскольку на вид пустой двор мог таить в себе многие опасности. Скоро я увидел крыльцо. Простые деревянные ступени, которые, учитывая запустение кругом, могли запросто рухнуть под моими ногами. По бокам располагались перила. Я уже был готов сделать шаг, чтобы ступить на мокрое крыльцо, но Толя придержал меня за плечо.

– Подожди, – он стоял рядом со мной и в руке держал черенок от лопаты, – давай с первым пойду.

Толя поднял черенок до уровня дверной ручки и слегка толкнул её. Она начала открываться. Но потом я услышал хруст, и верхняя петля со скрипом отлетела от косяка вместе с несколькими длинными щепками. Дверь накренилась и рухнула на пол. Казалось, это прозвучало настолько громко, что все, кто здесь мог быть, узнали о нашем присутствии.

Я вспомнил, что еще в салоне сунул во внутренний карман моей куртки небольшую связку ключей, к которой был прикреплен маленький светодиодный фонарик в виде небольшого маркера.

Я достал из кармана ключи, которые слегка брякнули в тишине, отстегнул их от фонарика, чтобы они не мешали и шагнул внутрь, освещая свой путь маленьким лучиком света. Толку от него было мало, луч не озарял всю комнату, а только максимум на два метра от себя. Лучше что-то, чем ничего. Первой комнатой, скорее всего, был коридор. Несколько сломанных стульев в углу, свисающий с потолка на витом проводе пустой цоколь, а на стене я обнаружил единственную вешалку, на которой висела какая-то вещь, возможно, в прошлом бывшая одеждой. Долго не задерживаясь, я побрел дальше, а Толя за мной. Окинув взглядом стены, насколько позволял нам свет, мы вошли в следующую комнату, внимательно глядя себе под ноги. Похоже, перед нами была кухня, это можно было понять по большой печи посреди комнаты. В два разбитых окна пробивался лунный свет, помогая мне лучше разглядеть обстановку. Из мебели одиноко стоял обеденный стол, а на полу валялись куски битого стекла, обрывки обоев и прочий мусор. И, конечно, запах. Запах сырости, и гнили. Из кухни вели три двери, но ни одна мне не открылась. Это были межкомнатные двери, было видно, что когда-то их покрасили, но теперь краска висела лохмотьями на деревянной поверхности.

Оставив двери в покое, я продолжил свой путь, неспешна передвигаясь по полу. Подсвечивая себе под ноги, чтобы меньше наступать на битое стекло, я все же не сразу заметил большую дыру в полу, поэтому чуть было не упал в нее. Толя вовремя придержал меня. Кажется, это был вход в погреб, который располагался под домом. Я присел недалеко от входа и посветил вниз. Как это часто бывает, в подвал вела массивная и на вид прочная лестница, выложенная из красного кирпича.

– Похоже, я нашел подвал, – сказал я, подсвечивая контур отверстия.

– Это хорошо. Может быть, там будут какие-нибудь соленья. Есть уже хочется.

Переложив фонарик в другую руку, направил луч по полу возле входа, и меня что-то кольнуло, как будто я увидел нечто важное, но не придал этому значения. Вернув свет к началу входа, и внимательнее приглядевшись, я заметил на полу глубокие бороздки. Приблизив фонарь ближе, я провел рукой по деревянному полу. Создавалось впечатление, что эти отметины могли оставить чьи-то большие когти Я посветил на все края деревянного входа, там так же отчетливо были видны эти царапины.

– Ты это видишь? – пальцами правой руки я тронул эти бороздки, они были довольно глубокими, какая же сила была у существа, что их оставило?

– Интересные отметены. Куда мы попали?

– Обычно в таких подвалах должна быть крышка, – я снова встал и посветил по сторонам. Недалеко от окна я заметил что-то темное, хотя свет, что пробивался из пустых оконных проемов, теперь мешал разглядеть предмет. Однако я понял, что там лежит. Когда мы подошли ближе, луч осветил мою находку. Это была массивная крышка. Или, проще сказать, то, что от неё осталось. Я взял её в руки. В центре зияла большая дыра. Как будто кто-то очень хотел открыть вход в подвал и решил это сделать весьма оригинальным способом. Массивная деревянная крышка была разорвана, как будто она была сделана из бумаги. Снизу к ней были прикреплены четыре довольно толстые петли, которые также потеряли свою былую форму и сейчас напоминали забавные загогулины.

– Не нравится мне тут, – мое воображение уже начало рисовать тех, кто мог бы оставить такие следы.

– Не хочу показаться трусом, но мне кажется, лучше уж остаться здесь, чем идти обратно на улицу, – выдал Толя.

– Тогда я тоже трус. Теперь не понятно где безопаснее, тут или на улице.

Бесшумно я положил крышку обратно на пол и вернулся к подвалу. Чувство голода еще не проснулось, но я уже знал, где оно спит.

Встав на первую ступеньку, я начал спускаться вниз, не забывая светить себе под ноги. Чем ниже спускался, тем сильнее ощущался неприятный запах. Посветив по сторонам, увидел несколько деревянных полок, на которых расположились банки с консервацией. Часть банок лопнули, и их содержимое разлилось по полкам. Подойдя ближе, я посветил на одну из полок, и среди куч стекла и гнили увидел одиноко стоящую банку, а в ней закатанные огурцы, на вид ещё годные для употребления. Внизу располагалось крупное отделение, скорее всего, бывшие хозяева там хранили картофель. Он и сейчас там лежал, потеряв свою былую привлекательность.

– Есть что-нибудь? – негромко спросил меня Толя.

– Да, здесь соленые огурцы, только вот не знаю, можно ли их есть, – засомневался я.

– Поднимай наверх, там разберемся, – с готовностью отозвался Толя. Он уже сидел на корточках возле входа в подвал.

Стараясь не прикасаться к битому стеклу, я приподнял банку на полке и вытащил ее к себе. Уже собирался уходить, когда краем глаза приметил ещё одну дверь. Поставив банку на ступеньки, я подошел поближе, и, отыскав ручку, потянул на себя. Она свободно раскрылась. С внутренней стороны двери был массивный засов. И судя по паутине, им давно ни кто не пользовался. За дверью находился туннель, который, как мне показалось, уходил далеко, так как из него тянуло холодом. Легкий сквозняк колебал нити паутины. Я решил оставить на потом исследование этого странного туннеля, а пока стоило заняться огурчиками. Я снова поднял банку, и направился к выходу.

На ночь решили остаться на кухне. Входную дверь, которая рухнула мы, подняли и поставили на место. А чтобы не упала снова, подперли ее столом, что стоял около дальней стены. Осмотрели шкафчики и полки. В одном из ящиков обнаружилось несколько ножей. Теперь можно было и банку открыть и быть в большей безопасности. В одном из ящиков нашлась даже толстая свеча. Ее мы сразу же зажгли. Стало намного светлее. На окнах сбоку еще висели, какие то тряпки вместо штор. Их мы и задернули, чтобы с улицы свет был меньше виден. В итоге через полчаса мы сидели недалеко от печи. И если вполне нормальную тушенку, что нашли в одном ящике и еще сносные соленые огурцы. Теперь можно было немного расслабиться и подумать, что делать дальше и как попасть домой.

– Утром нужно будет осмотреть дома, может, поймем, где мы находимся, – сказал Толя, задорно похрустывая огурцом.

– Мы же вернемся домой? – спросил я. Мне хотелось услышать его ответ. Вернее, я боялся, что он сейчас озвучит мои страхи. И от этого они приобретут реальность. Я посмотрел на Толика, что сидел напротив меня. Все лицо у водителя было припухшим, в кровавых разводах. На лбу, под левым глазом и на подбородке кровоподтеки, синяк на шее, через всю щеку проходит бурая полоска уже подсохшей и потемневшей крови. Он зачерпнул ножом из банки кусок мяса, и вместе с куском огурца запихнул его себе в рот. Прожевал, потом начал говорить.

– Конечно, мне тоже хочется вернуться домой. Но меня уже давно не покидает такое чувство, будто я не узнаю, то место, где мы оказались. Словно, тут все другое.

– Наверно ты прав, – тихо сказал я.

Осмотрев печь, мы нашли лежанку, там же были расстелены пару одеял, на которых можно было переночевать. На окна положили несколько банок, вместо сигнализации. На всякий случай. Когда с едой было покончено, мы забрались на лежанку и потушили свечу. Подо мной было ватное одеяло, от которого пахло сыростью. Сверху мы накрылись тонким покрывалом, что нашли тут же. А так же нашими куртками. Но все равно было холодно. Меня начало немного колотить. Я пытался растирать свои ладони, но только делал хуже.

– Давай я помогу, – сказал Толя и повернулся ко мне, потом прижался всем телом, и обнял меня рукой. У меня даже дух перехватило от возмущения. Я только собирался сказать, что я не их этих и вообще как можно лежать в обнимку с незнакомым мужиком. А потом я начал чувствовать. Постепенно мне становилось тепло. Казалось, оно зарождается где-то внутри и окутывает меня полностью. Я понимал, что это тепло сейчас нужно нам двоим. И другого варианта нет.

– Спасибо, – тихо сказал я.

– Ага, – ответил он.

Я сосредоточился на своих ощущениях. Казалось, что тот, кто оставил глубокие следы на полу возле подвала, может быть где-то там на улице. А мы отгородились от него какими- то тряпками на окнах, которые нас не спасут. Мои мысли, и страхи уносили меня куда-то далеко. И не заметно для себя я заснул.

Утро было холодным. А так же сырым. Я открыл глаза и понял, что уже рассвело. Толя лежал рядом и тихо сопел. Тяжело было принять, что это моя реальность. А не какой-то странный сон. Я выбрался из-под покрывала и, взяв свою куртку быстро ее надел. Стало немного теплее, хотя куртка была еще сырой. Ну, что же ночь пережили. А днем, хотя бы светло. Я спустился с печи на пол. Тело ныло, словно обвиняя меня во вчерашних травмах.

– Подожди меня, – сказал Толя, выбираясь следом за мной.

Я посмотрел на окна. Все было в порядке. Банки стояли на подоконнике, прикрытые старыми занавесками. Это было хорошим знаком. Ни кто не проник в дом, пока мы спали. А мои страхи, это просто страхи. Если бы не те отметены.

Свет проникал через закрытые окна, и теперь можно было спокойно осмотреться. Кухня была старой. Маленькая комнатка, стены которой были покрашены в два цвета. В темно синий и белый. Еще один стол, типа верстака. Но который использовался для приготовления еды, пару шкафчиков, висели на стене, старый буфет. Немного ржавая раковина. Только почему то не было смесителя.

– А что за дверь в подвале? – спросил Толик, который стоял на кирпичной лестнице.

– Не знаю, там какой то туннель, – сказал я подходя к нему. Мы оба оказались в подвале. На противоположной стене было маленькое окошко, через которое пробивался свет, Но его было мало чтобы хорошо осветить небольшое помещение. Толя подошел к двери и потянул за ручку. Сама дверь была довольно толстой. Но это я вчера не обратил внимание.

– Надо же, – сказал он, вынул зажигалку и посветил туда. Я видел, как огонек танцует от воздуха.

–Хороший такой сквозняк. Значит, там должен быть выход на поверхность.

– Не хочу я идти в этот тоннель. Давай выйдем из дома и посмотрим, где мы, – предложил я.

– Хорошая идея, – проговорил Толя Мы не спеша вышли из подвала. Отодвинули стол, прислонили входную дверь к стене и вышли во двор. Толя сразу подобрал пару небольших железяк.

– Надеюсь, нам это не понадобится, – сказал он, отдавая мне гвоздодёр. Себе он оставил небольшой лом.

Уже давно рассвело, но солнце ни как не могло пробиться из-за серо пелены облаков. Покинув двор, мы оказались недалеко от дороги. И осмотрелись. Впереди было около двух десятков домов. Они не были черными. Но были старыми. Словно мы оказались в заброшенной деревушке, где уже давно никого не было. Все какое-то обветшалое, старое и никому не нужное. Деревья разрослись, кустарниками ни кто не занимался.

– Идем, – сказал я и направился вдоль дороги.

Вся эта атмосфера вызывала не правильные чувства. Не покидало чувство тревоги, но глазами ты видел совсем другое. Мы прошли несколько домов и начали углубляться в деревню, когда на дороге появился человек. Он вышел из двора одного дома, что располагался в трех домах от нас. Как раз по центру деревни.