скачать книгу бесплатно
– Так что горничная? – вернула брата к началу рассказа Кора.
– Я ее чуть не убил, – как-то очень просто и спокойно ответил Анатор. – Когда увидел ее из тени, вдруг испытал такое чувство ненависти, что руки сами потянулись к ее горлу. Ты бы знала, каких усилий мне стоило сдержать. В общем, надо бежать.
– Но отец уже отказался покинуть замок, а с мамой даже говорить об этом бессмысленно, – начала было Кора, но брат ее перебил.
– Не вам бежать. Ваш побег ничего не даст. Вокруг останется множество неповинных людей, наших подданных. Их вы тоже вывезете? Нет бежать надо мне. Но без твоей помощи я не справлюсь. Ты как, готова рискнуть и отправиться на небольшую прогулку с исчадием ада? – с мрачной иронией спросил Анатор.
– Конечно, – сразу согласилась Кора. – Но в чем я могу тебе помочь?
– Сегодня после обеда ты прикажешь оседлать твою Ласточку и скажешь стражникам, что хочешь прокатиться в одиночестве неподалеку от замка, так как надеешься, что это поможет тебе хоть немного отойти от боли от утраты твоего любимого брата. Тебя выпустят за ворота без сопровождения, стражники сейчас в растерянности от последних событий, а потом ты двинешься в сторону степей орков. Проводишь меня в степь на два – три дня пути и вернешься домой.
– Но это уже займет дней пятнадцать туда и обратно. Как я уеду, не предупредив никого? И почему ты сам не можешь отправиться в степь. И почему именно в степь?
– Я не могу находиться на солнце. Немного могу, но думаю, что не более двух часов. Передвигаться ночью, а днем прятаться в тени? Можно было бы, но ночи сейчас короткие, много не пройду. А днем, когда буду прятаться в тени, обязательно увижу кого-то из людей. И могу не сдержаться. Понимаешь? Мой путь до степи будет отмечен трупами. Хочешь этого? Хочешь, чтобы твоего брата все, все пять королевств считали кровавым монстром?
– Нет, конечно, – с ужасом ответила Кора. – А с моей помощью?
– А с твоей помощью, мы будем полдня проводить в пути – ты на лошади, а я рядом в твоей тени, потом двигаться всю ночь, потом полдня будем отдыхать. Быстрее до степи доберемся. Но и это, пожалуй, не главное. Я понял, что пока возле меня находится кто-то из тех, кого я любил при жизни, мой разум не покидает меня, я не впадаю в неконтролируемую ярость. А тебя я любил больше всех. Даже больше, чем матушку, – с грустью закончил Анатор.
– Я согласна. Пойду переоденусь к конной поездке и прикажу седлать Ласточку, – приняла решение Кора.
– Не торопись, сестренка, – умерил ее пыл Анатор. – Выедем после обеда, а то тебя хватятся раньше времени. Встречаемся у ворот. Все. Иди. И большое тебе спасибо.
Глава 10. Кора. Обед и страшная новость.
До самого обеда Кора не могла найти себе места. Ей очень хотелось рассказать отцу или хотя бы Бурвальду о разговоре с Анатором и о том, что они задумали. Но она понимала, что в этом случае ее не выпустят из замка и то страшное, о чем ее предупредил брат, станет реальностью. В какой-то момент она как будто воочию увидела разорванные трупы слуг, убитых отца, мать, сестер и ужасное чудовище, приближающееся к ней из тени. И тут все ее сомнения, должна ли она помочь Анатору покинуть земли Наймюра, отпали окончательно.
Анатор. Как же она восхищалась им! Лучший мечник пяти королевств, победивший на прошлогоднем турнире принцев, уложив на землю одного за другим двенадцать отпрысков королевских семей. Отважный и удачливый, несмотря на молодость, командующий, отразивший в двадцать два года набег орков, а потом не раз выходивший победителем из приграничных стычек с соседями. И при этом добрый, отзывчивый, всегда готовый прийти на помощь любому, кто в этой помощи нуждался. В тайне от отца он помогал обнищавшим сервам, по первому зову деревенских общин организовывал и сам возглавлял облавные охоты на волков, если те начинали докучать селянам. Никогда не повышал голоса, кроме как на поле сражения, отдавая команды. Был настоящим рыцарем без страха и упрека, как из древних баллад. Любимый всеми. Впрочем, нет. Всеми Анатор любим, конечно, не был. И это Кора понимала. Его боялись во всех четырех соседних королевствах, понимая, что когда он взойдет на трон вместо отца, им придется несладко. Вполне могли опасаться молодого наследника и эльфы, да и гномы должны были нервно поглядывать на деятельного принца, который рано или поздно возглавит самое сильное королевство людей. И это не говоря об орках, которые не могли забыть то сокрушительное поражение, которое нанес им Анатор.
Из воспоминаний Кору вырвал сигнал колокола, призывавший на обед.
– Девочки мои, – промолвил после окончания трапезы король. – Мы с Бурвальдом долго обсуждали, как нам поступить в создавшейся ситуации. Я еще полон сил, но королевству, не только нашему, но и четырем другим, необходимо понимание, кто займет мое место, когда я уйду к предкам, – тут выражение лица Гэльфаса стала торжественным и немного грустным. – И мы решили. Через месяц или два мы проведем у нас турнир принцев, не первых наследников, конечно, победитель которого получит право выбрать одну из вас в жены и, таким образом, стать моим наследником. К сожалению, это не все. Двум другим придется присоединиться к Ордену Милосердных и принять обет безбрачия. Это жестоко, и мое сердце разрывается, когда я это говорю, но это необходимо для спокойствия нашего королевства и всей Неронии.
– Гэльфас, что ты такое говоришь? – воскликнула Эдана. – Наших девочек в Орден Милосердных? Ты ума лишился, муж мой?
– Прости Эдана, – ответил с еще большей грустью король. – Но поступить по-другому я не имею права. Как ты понимаешь, любой, повторюсь, любой из мужей наших дочерей, равно как и их дети, будут иметь одниковые права на престол Наймюра. Это неминуемо спровоцирует такую междоусобную войну, что люди вернутся на тысячу лет назад, когда наши предки впервые высадились на континенте. Но тогда ни эльфы, ни гномы, ни орки на людей просто не обратили внимания, а потом наши предки укрепились и смогли отстоять свои обретенные земли. На этот раз так не будет. Истощенные войной всех против всех люди могут стать рабами других рас. Я на это пойти не могу. Да и властители четырех королевств с Советом мудрых мне этого не позволят. Если я решу поступить по-другому, то все объединятся и просто уничтожат Наймюр. Так что будет так, как я сказал.
Выходили сестры за обеденного зала в молчании. Норма и Гората, до этого вполне ладившие между собой, теперь поглядывали друг на друга с плохо скрываемой неприязнью. До сего дня, будучи признанными первыми красавицами пяти королевств они нисколько не сомневались, что каждая найдет себе подходящего принца. Теперь все изменилось – одна станет королевой, а другую ждет забвение. На Кору при этом обе смотрели даже с некой жалостью. Вот уж кому точно придется надеть темные одежды Ордена, так это ей. Им она не соперница.
А сама Кора отчетливо поняла, что ее согласие помочь Анатору сбежать из замка и Наймюра, – это промысел Единого. Только теперь ей предстоит не только проводить брата до степи, в которую ему зачем-то нужно непременно попасть. Нет, теперь она домой не вернется. В конец концов, именно к побегу из дома и королевства она подспудно и готовилась все эти годы, постигая науку правления и воинские искусства. Она затеряется на просторах Неронии и найдет себе дело по душе. Ведь известны же случаи, когда женщины становились командирами отрядов наемников или владелицами процветающих торговых домов? Да, крайне редкие, но ведь бывало. Почему ей не добиться такого же успеха? Но Орден Милосердных? Нет, это не для нее.
Глава 11. Побег.
Покинуть замок оказалось на удивление просто. Стражники без малейших сомнений открыли ворота и, почтительно склонившись, пропустили Кору.
– Я здесь, – раздался тихий шепот слева от девушки. – И можешь даже перейти на легкую рысь, я без труда могу выдерживать такой темп.
В молчании беглецы миновали окружавший замок городок, гордо именовавшееся городом благодаря невысоким стенам, окружавшим его, и выехали на дорогу, ведущую на восток.
– Ты знаешь, что объявил сегодня после обеда отец? – спросила Кора своего невидимого в тени спутника.
– Нет. Я решил, что не стоит своим присутствием мешать вам вкушать пищу, – пошутил в ответ Анатор.
– Это было очень тактично с твоей стороны, – ответила шуткой на шутку принцесса и пересказала брату, какое решение приняли отец и Бурвальд. Отчасти сами, отчасти – вынужденно, осознавая, что любое другое решение приведет к неминуемой войне, победить в которой Наймюру будет даже не сложно, а практически невозможно.
– Это все очень плохо, – сделал вывод из поведанного Анатор и даже чуть отстав, показался размытым силуэтом на солнце, впрочем, немедленно, поморщившись будто от боли, вернувшись в спасительную тень.
– Конечно, плохо, – согласилась Кора. – Но зато теперь я точно знаю, что домой не вернусь. Я лучше умру, чем заживо похороню себя в одном из приютов Ордена Милосердных. Рассчитывать же на то, что принц-победитель выберет меня, а не Норму или Горату, мне не приходится. Да и знаю я прекрасно всех этих принцев – ни одного из них я даже представить без ужаса не могу в роли моего мужа.
– Тут ты права, замужество тебе в нынешней ситуации не грозит. Ты, конечно, уже красива, а станешь со временем еще прекраснее, но сейчас ты по сравнению с сестрами еще нераскрывшийся бутон, тогда как они – уже распустившиеся цветы во всей своей красе. Да и о характере твоем во всех королевских семьях наслышаны. Но когда я сказал, что все плохо, то имел в виду не это.
– А что тогда?
– Во-первых, зная тебя, я сразу понял, что наша небольшая прогулка до степи перестала для тебя быть таковой, и ты решилась навсегда скрыться из Наймюра. А плохо, что уже завтра во всех четырех королевствах будут знать, что ты исчезла, и решат, что или отец решил тебя спрятать, или ты сбежала сама. В первом случае никто не поверит отцу, что он выполнит свое обещание и в будущем передаст престол принцу-победителю или его потомству. В общем, будут подозревать, что он решил держать тебя, так сказать, про запас. И если принц, выигравший турнир, ему не понравится, то он сможет все переиграть, найдя для тебя более устраивающего его наследника. Во втором случае подумают, что ты сбежала в одно из королевств, а то и вовсе к эльфам, и будут ждать, когда ты и твой избранник в самый неудобный для остальных момент заявите силой оружия права на трон Наймюра. Если, коротко, то твое исчезновение в любом из двух вариантов приведет к всеобщему недоверию, а значит – намерение нашего отца решить все миром потерпит крах, и Неронию ждет почти неминуемая война.
– Так ты предлагаешь мне вернуться и безропотно принять свою судьбу?
– Нет. Для этого я слишком люблю тебя, да и нравы, царящие среди принцесс, вынужденных принять сан Покровительниц в Ордене, вызывают отвращение. Ты знаешь, что злые языки, да и не только злые, утверждают, что вокруг каждого приюта Милосердных возникли за эти века уже целые поселения бастардов, которых не пойми с кем наплодили принявшие обет безбрачия принцессы? В такой компании тебе не место. Так что пока не будем принимать окончательного решения. Положимся на волю Единого. Как-нибудь – хорошо, плохо или очень плохо, но ситуация разрешится.
На этом беседа прервалась. Анатор молча скользил в тени Ласточки и Коры, Кора погрузилась в тяжелые размышления, и только Ласточка, казалось, наслаждалась путешествием, рыся по дороге между полями.
Что касается Ордена Милосердных, то Кора категорически не хотела в него попадать. Но и презрения брата к тем неудачницам, которым не повезло угодить в Приюты, она совсем не питала. Скорее ее чувством была жалость. Будучи принцессой, она куда лучше брата – принца-наследника понимала, насколько несправедливо устроен мир пяти королевств. Если любой из принцев, даже наследник, мог жениться на любой дочери вассала, если, конечно, ему не приглянется ни одна из принцесс или если родители не решат по политическим расчетам породниться с соседями, то у принцесс такой возможности не было. Они могли по нерушимым традициям выйти замуж только за принца. Очевидно, что при таких правилах принцессы часто оставались незамужними, и им только в исключительных случаях позволяли закончить свой невеселый век в стенах родного замка. Куда чаще их практически насильно отправляли в Орден Милосердных.
Сам Орден был странной и очень неоднозначной организацией. С одной стороны, его члены действительно помогали неимущим, бесплатно лечили больных, содержали сирот. С другой стороны, в Орден с удовольствием принимали, и чаще всего против их воли, несчастных, ставших в своих семьях лишними, принцесс. Принимали с удовольствием, даже изобретя для них специальное звание «Покровительница». Обычно такая «покровительница» селилась в одном из Приютов Ордена, обеспечивая его работу пожертвованиями, которые могла получать от отвергшего ее и таким образом откупавшегося от нее королевского рода. И не стоит удивляться, что отнюдь не мечтавшие посвятить свою жизнь несчастным приняв обет безбрачия, принцессы пускались, что называется «во все тяжкие».
Доходило до того, что дети соседних с Приютами баронов и графов не чурались навещать, исключительно, естественно, с благими целями покои тех «покровительниц», что были помоложе, и задерживались там порой на всю ночь. Кора даже слышала сплетни, что третий принц королевства Элторен Эдгар регулярно навещает в таком Приюте собственную тетку, и та, что было совсем уже немыслимо, родила от него ребенка.
При этой мысли Кору даже передернуло, так как Эдгар, который при первом знакомстве даже вызвал у нее симпатию своим воспитанием и начитанностью, был вторым после Анатора мечником Неронии и вполне мог, приняв участие в предстоящем турнире претендентов на руку одной из ее сестер, не только стать мужем Нормы или Гораты, но и со временем сесть на трон ее отца.
– Кора, – вернул девушку к действительности шепот Анатора. – Темнеет, и мы въезжаем в лес.
– Так мы же так и планировали, – откликнулась, поворачивая голову к невидимому брату, Кора. – Едем полдня, достигаем леса, едем всю ночь. Утром как раз будем на опушке, где отдыхаем до обеда, а потом продолжаем наш путь. Разве не так?
– Все так. Но сейчас я хочу тебя предупредить об одной важной вещи. Которую очень прошу запомнить, и не спорить со мной. Если вдруг ты услышишь с моей стороны что-то, хоть отдаленно напоминающее рычание, пришпоривай свою Ласточку и скачи, не оглядываясь, пока она не обессилит.
– Но ты же сам сказал, что рядом со мной ты сохраняешь свой разум, – возразила Кора.
– Сказал. И не обманул, как ты понимаешь. Но это было вчера и сегодня утром. Как будет дальше, я не знаю. Кроме того, ночь – самое опасное для тех, кто меня окружает, время. А теперь давай немного ускоримся. В темноте я могу перемещаться еще быстрее.
Кора слегка тронула шпорами бока Ласточки, и та, с легкой обидой покосившись на хозяйку, прибавила ходу.
К счастью, никого рычания от Анатора Кора за всю ночь не услышала. Она иногда окликала его, чтобы убедиться, что он не отстал, и каждый раз слышала в ответ близкий и ровный, а не запыхавшийся, какой должен был бы быть у живого человека, шепот.
– Все в порядке. Я рядом.
Скачка подошла к концу лишь ближе к утру. Было еще темно, но впереди уже виднелась опушка леса, а за ним поле, за которым на расстоянии пары лиг вилась река и угадывались дома деревни.
– Все. Здесь мы остановимся, – скомандовал Анатор. – Свернем вон на ту полянку. Надеюсь, нас там никто не увидит. Твоя лошадка уже еле дышит, да и ты, смотрю, устала. Поспишь, а я покараулю. Вот, – добавил он с грустной усмешкой. – Второй плюс моего нынешнего состояния. Мне не нужен сон.
– А первый какой? – не удержалась действительно уставшая Кора, слезая с Ласточки и беря ее под уздцы, чтобы свести с дороги.
– Я могу бежать со скоростью лошади и не уставать, – ответил Анатор. – Хотя нет. Все-таки устаю, но как-то не так, как раньше. Тогда уставало тело, а сейчас я чувствую, как будто становлюсь еще более призрачным. В общем, сложно объяснить.
Глава 12. "Орочьи волки".
Едва Кора с Анатором расположились на выбранной поляне, а Ласточка была вывожена и теперь привязана к дереву, как невдалеке раздался вой. И самое внушающее страх в этом вое было то, что исходил он со всех сторон, даже со стороны близкой опушки, и довольно быстро приближался.
– Волки, – сразу понял Анатор. – Единый! Да это же та самая стая, на которую меня просил устроить облаву староста деревни, что виднеется возле реки. А я не успел. Подумал, что сделаем это на следующий день. А вот следующего дня у меня уже не было. Кора, дай мне свой меч. Быстро!
Кора потянулась к рукояти своего изящного клинка, висевшего на поясе, но потом вскочила и, подбежав к снятому с Ласточки седлу, вынула из притороченных к нему ножен меч куда как большего размера, с рукоятью, украшенной драгоценными камнями и надписью по долу – «Всегда победитель».
– О! Ты захватила мой меч! А я и не заметил, – прошептал Анатор. – Это было на редкость мудрое решение.
– Он висел с солнечной стороны, – пояснила зачем-то Кора. – Возьми своего «Победителя». Встанем спина к спине. Ласточку только жалко. Ее мы защитить не сможем, наверное.
– Спина к спине? – насмешливо, как это делал раньше, спросил Анатор, у которого даже голос при виде опасности стал более громким, чем-то напоминающий тот, которым он спрашивал на поле боя у врагов, хотят ли они погибнуть или сразу сдадутся. – Ни тебе, ни Ласточке ничего не грозит, думаю. Я не просто по-прежнему лучший мечник пяти королевств, я теперь еще и Тень, и я слишком долго держал в узде переполняющую меня ярость. Слава Единому, что сейчас я смогу ее выпустить на волю. И не против людей.
Между тем волки уже совсем окружили поляну и с рычанием начали сжимать круг, приближаясь к добыче.
– Больше пятидесяти, – с трудом произнесла Кора, которая не могла представить, как ее брат даже со своим мечом и призрачным состоянием сможет с ними справиться.
Поэтому она тоже обнажила свой клинок и встала ближе к Ласточке, которая нервно всхрапывала, кося глазом то в одну, то в другую сторону, и нигде не находя спасения.
Вперед из круга вышел вожак стаи. При свете уже заходящей луны его шерсть отчетливо отливала бурым цветом.
– Степные волки, – прошептал Анатор. – А я то недоумевал, откуда здесь могла появиться настолько большая стая, чтобы местные не могли сами с ней справиться. Теперь понятно.
Степные волки отличались от обычных не только цветом шкуры. У вторых она была серая. Степные или, как их еще называли «орочьи», были крупнее, злее, быстрее и сильнее. Но главное – они были умнее. Если серых вели вперед в большей степени инстинкты, и они были неразумными зверями в полном смысле этих слов, то их степные коричневые собратья имели достаточно развитый разум, позволявший им принимать неожиданные решения и делавший их благодаря этому особенно опасными противниками. Кроме того, и это было известно всем и людям, и эльфам, и гномам, орки не то чтобы научились приручать степных волков, но могли ими как-то управлять или, что было вернее, могли договариваться с ними. Хищники часто нападали на земли королевств, объявлялись в эльфийском лесу или дежурили у выходов из пещер гномов, именно тогда, когда у орков по каким-то причинам портились с этими расами отношения. И это всегда бывало настоящим бедствием для тех, на кого орки натравливали своих четвероногих союзников.
Но не в этот раз. Анатор или, вернее, его Тень в одно мгновения оказался рядом с вожаком, меч, который тоже стал в руках принца призрачным, взметнулся вверх, и волчья голова покатилась по траве. Остальное Кора наблюдала в состоянии, близком к оцепенению. Следя за тем, как размытый силуэт ее брата с чудовищной быстротой мечется по поляне, каждым молниеносным ударом рассекая волков пополам, отрубая лапы и головы, она испытывала непонятную смесь чувств – ужас и в то же время восхищение.
Оставшиеся в живых полтора десятков волков в рассыпную бросились в лес. А за ними с каким-то поистине жутким, потусторонним рычанием устремился Анатор. Первое время Кора еще могла видеть в промежутках между деревьями, как то один, то другой волк валится на землю, лишившись головы или половины туловища, а потом звук погони и смерти смолк в лесной глуши. Без сил, как будто сама только что сражалась с волками, Кора обняла голову Ласточки и в таком положении замерла.
– Все, Кора. Волков больше нет. Орки лишились пятидесяти трех волков, – раздался у нее за спиной шепот Анатора.
Кора резко развернулась и бросилась к брату, чтобы обнять его.
– Стой. Ни шагу дальше, – резко предостерег ее Анатор, отступая назад. – Я сейчас могу не сдержаться. Не походи ко мне, ради Единого. Разведи костер и посиди у него, а я пока побуду здесь, в тени деревьев.
Глава 13. Неожиданная встреча.
– Рад приветствовать тебя неизвестная красавица, – вывел принцессу из утренней дремы веселый голос.
Кора вздрогнула от неожиданности, подняла голову и увидела, что с дороги к ней приближается забавный всадник. На невысоком коне охлюпкой, то есть без седла, восседал молодой парень, с торчащими в стороны соломенными волосами лет восемнадцати – двадцати на вид и радостно болтал ногами. На Кору, Ласточку и на весь окружающий мир парень смотрел с немного глупой, но радостной и располагающей к себе улыбкой.
«Типичный деревенский недотепа», – решила про себя Кора и встала, чтобы незваный гость мог увидеть по ее костюму и висящему на поясе мечу, что она, как минимум, принадлежит в высшему сословию, и, извинившись за неподобающий тон, удалиться.
Но на парня ее маневр не произвел ни малейшего впечатления. Неуклюже соскочив со своего неказистого средства передвижения, он еще раз радостно оглядел поляну и продолжил:
– А вы, миледи, отстали от своей свиты, или свита отстала от вас? – сменив обращение, но не поменяв радостно-наивного тона, спросил он, и Кора поняла, что ее статус не остался незамеченным. – Вот эти грибы, – наглый недотепа указал пальцем, к удивлению, очень ухоженной руки на прутик с грибами, которые Кора прежде, чем задремать, нашла на поляне и попробовала поджарить на костре. – я бы вам есть не рекомендовал. Они не то, чтобы ядовитые, но, скажем так, не очень полезные. Продолжить путь вам после них будет сложно.
– Пошел вон, наглец, убирайся отсюда, – вспыхнула Кора, которая только под утро поняла, что, собираясь бежать из замка, взяла оружие, деньги, даже запасную одежду, но не удосужилась задуматься о том, что нужно прихватить и провизию. И теперь девушка испытывала вполне естественное чувство голода.
Но эта вспышка гнева собеседницы не произвела на парня никакого впечатления. Запустив руку во вместительную суму, висевшую у него через плечо, он начал с видимым удовольствием извлекать и раскладывать на траве различные продукты. Сначала на свет появилась ветчина, за ней сыр, потом хлеб и, наконец, не вызывавший ни малейшего сомнения относительно своего содержимого и приятно круглившийся боками бурдючок.
– Принцесса, вы меня умиляете, – проговорил, раскладывая перед Корой эти богатства, недотепа. – Когда вы спешно убегали из отчего замка, вы действительно думали, что продукты каким-то магическим способом последуют за вами? Нет, все-таки все благородные совсем не приспособлены к обычной жизни, – продолжил он. – Ваша привычка, что все за вас делают слуги, делает вас беззащитными перед самыми простыми проблемами. Но я вас спасу! – воскликнул парень, приняв преувеличенно пафосную позу.
Услышав обращение «принцесса», Кора выхватила меч и сделала быстрый шаг к незваному и навязчивому гостю.
– Эй, эй, – воскликнул тот, отскакивая назад. – Зачем же сразу за меч хвататься? Я просто забыл представиться, Я – Приск.
Не очень понимая, почему имя Приск должно каким-то образом кардинально поменять ситуацию, Кора все-таки решила повременить с тем, чтобы насадить узнавшего ее проезжего на меч.
– Я не знаю никакого Приска. Кто ты такой и как меня узнал?
– Ой. Видимо, господин все-таки был прав. Никто не ценит моих шуток, а моя манера выражать мысли всех настолько раздражает, что меня почему-то всегда хотят прибить, – пробормотал он про себя, почесывая затылок. – Тот же метр Симон попросил никогда не присылать меня к нему по любому вопросу, потому что он может не сдержаться и отходить меня своим посохом.
– Какой господин, какой Симон, какой посох? – раздраженно спросила Кора. – Последний раз спрашиваю, кто ты такой, или я сейчас пощекочу тебя мечом.
– Я Приск, – повторил парень и, увидев, что меч приближается к его животу, быстро добавил. – Я слуга Эльмиры. Она отправила меня к вам, чтобы помочь. Вам и вашему брату.
Глава 14. Королевство Элторен. Королева Мелисина.
Мелисина пребывала в ставшем для нее уже привычном состоянии между злостью и грустью. Грустила она о потерянных ею годах, злилась на всех обитателей замка, на отца и на себя саму.
Впрочем, очень уж грустить о потерянных годах Мелисине не стоило. Королева Элторена была эльфийкой и какие-то жалкие 25 лет, которые она уже провела среди людей, и еще пара десятилетий, которые могли ее ждать в будущем, по сравнению с почти бесконечной жизнью, дарованной эльфам Единым, были сущей ерундой. Но понимание этого факта Мелисину успокоить не могло.
Куда обоснованнее могла показаться ее злость на всех окружающих. Во-первых, она самозабвенно ненавидела людей, убивших двести лет назад ее брата, во-вторых, – замуж за короля Элторена ее выдали, по сути, насильно и по политическим соображениям.
Тогда, двадцать пять лет назад, когда еще очень молодой двадцатитрехлетний король соседних с Эльфарой владений людей прибыл к ним, чтобы подписать мирный договор, который должен был положить конец разорительной для обеих сторон и абсолютно бессмысленной войне, она и не подозревала, чем все это для нее закончится.
Ее даже забавляло то, как этот чем-то похожий на медведя увалень с восхищением смотрит на нее, буквально пуская слюни на еще довольно жидкую бородку. Увы, но оказалось, что увалень был не таким уж увальнем и не только пускал омерзительные слюни, но и действовал. В последний момент одним из условий мира он выдвинул просьбу, скорее даже требование, отдать ее ему в жены.
Сначала ее отец, брат владыки эльфов Люминаса, правивший этой областью Эльфары, хотел возмутиться и прервать переговоры, возобновив войну. Но потом, посовещавшись с советниками, он пришел в настоящий восторг от предложения тупого человеческого королька.
Его дочь выйдет замуж за короля Элторена и станет королевой людей. Такого раньше даже в самых радужных снах он не мог представить. Прекрасно понимая разницу в продолжительности жизни людей – лет семьдесят в среднем и эльфов – почти до бесконечности, ни один из королевских домов пяти королевств даже мысли не допускал о возможности пустить эльфийскую лису в свой человеческий курятник. Хотя эльфы несколько раз попытки породниться с кем-то из королей людей делали. А этот, потерявший последний разум от вожделения юноша, сам предлагает ему породниться и таким образом при удачном стечении обстоятельств преподносит на блюдечке свое королевство.
– Мелисина, посуди сама, – убеждал тогда ее отец. – Потерпишь ты лет пятьдесят – шестьдесят этого Эдварда. Кстати, не так уж он и плох. Воин он, по крайней мере, отменный. Как он нас потрепал в прошлом году? Но не это главное. Представь, что от вашего союза родится эльф? Когда он станет королем, мы на законных основания и без войны получим власть над одним из королевств людей! Я, наконец, смогу освободиться от утомительной опеки моего брата Люминаса, ты со своим сыном будете править в Элторене. Объединив наши силы – мудрость эльфов с отвагой людей, легко жертвующими ради своих властителей жизнями, мы за сотню лет подчиним себе и оставшиеся четыре королевства. Мы возродим Империю!
– Отец, но у Эдварда уже есть два сына от первого брака, – возражала Мелисина. – Да и другие королевства людей никогда не допустят, чтобы эльфы захватили власть над людьми. Они объявят нам войну, и вся твоя хитрая политика пойдет прахом.
– А вот тут ты ошибаешься, дочка, – возражал ей отец. – Именно то, что у Эдварда уже есть два наследника и делает наш план осуществимым. Не смогут соседи объявить войну Элторену, так как в этом случае это будет не война против угрозы нашей власти, а нападение на законную королевскую семью, в которой есть два законных наследника. Ты же знаешь, что люди, допуская между собой небольшие войны, заключили вечный договор о запрете войн, направленных на полный захват других королевств и смену династий. Кроме того, если, а вернее когда у вас с Эдвардом родится эльф, мы не будем спешить. Спешка – удел людей. Объявим, что ребенок родился больным. В это поверят – люди любят верить в чужие несчастья. А потом, когда он вырастет, мы уж найдем как-нибудь способ расчистить ему путь к престолу Элторена, – добавил он с несулившей ничего хорошего двум сыновьям короля Эдварда усмешкой.
И она согласилась. Единый! Как же она теперь жалела об этом, о том, что не поставила в известность о планах отца правителя Эльфары своего дядю Люминаса, который без сомнения запретил бы эту авантюру своего младшего брата.
В первые месяцы после свадьбы Эдвард еженощно после пира, или попросту пьянки со своими дружинниками, которые не прекращались ни на день, вваливался к ней в спальню, чтобы «исполнить свой супружеский долг», и бесконечно долго елозил по ее белоснежной коже своей пропахшей дымом и дешевым пойлом, которому отдавал предпочтение перед изысканными эльфийскими винами, бороденкой. Как же он был ей омерзителен. Спасало только умения эльфов отключать на время все свои чувства, чтобы лежать под этим тяжелым и вонючим телом без рвотных позывов.
Чуть легче жизнь стала, когда Мелисина забеременела. Во-первых, она на этом основании отказала мужу от своего ложа, а во-вторых, – на горизонте появились те блестящие перспективы стать императрицей-матерью, которые столь красочно расписывал ее отец.
