скачать книгу бесплатно
– А мы не ходим на базар, потому что мама не любит там покупать, говорит, что тащить далеко.
– А бабушка говорит, что там самый дешёвый хлеб и крупа.
– Зато самый вкусный – на остановке!
– Да. Но дорогой.
– Садись, – предложил я.
– Ага, – уселся он справа. – А ты кого ждёшь?
– Я-то? Никого не жду. Просто сижу.
– А что там за дверь у вас? – спросил Денис.
– Это подъезд мой, я тут живу.
– Нет, – он посмотрел в мой подъезд и пальцем указал внутрь. – Вот та дверь куда?
– Не знаю, – посмотрел я вглубь подъезда, – может быть там…
– Что?
– Не знаю. Надо у отца спросить.
– Там наверное у вас подвал, как у нас. Только у нас дверь в другом месте. А там внутри сараи. Только почему-то у вас дверь открыта, а у нас всегда заперта. Бабушка там хранит картошку в большом ящике и соленья. Помидоры, огурчики, и кабачковую икру, и грибочки. А вы что храните?
– У нас нет сарая. Или может быть ещё не знаем, что он у нас есть.
Ден встал с лавочки и зашёл в подъезд. Загадочная дверь открывалась внутрь. На ней отсутствовали ручка и замок. Надо признать, эта дверь видывала лучшей жизни. Кроме пыли и ржавчины по нижней части, она была покрыта многочисленными вмятинами и царапинами, а в области навесного замка всё было изуродовано и продырявлено.
– Давай откроем? – предложил я.
– Страшновато, – Ден отшагнул назад.
– Давай тогда толкнём и отбежим?
– Палкой может быть?
– Хорошо, сейчас.
– Длинной! – кричал мне вдогонку Ден.
Я побежал во двор в поисках подходящего инструмента, рыская по кустам.
– Иди сюда! – закричал мой новый друг, и я вернулся.
В руках его была обыкновенная деревянная швабра, которую я не заметил в углу подъезда.
– Погоди, Саша, дай я отойду немного.
– Боишься?
– Не то чтобы очень, но не хотелось бы сильно испугаться. Сам понимаешь, нам ещё на базар ехать.
– Отходи! – громко скомандовал я и толкнул шваброй побитое полотно.
Дверь отворилось до упора и с силой ударила о стенку обратной стороной. На мгновение в тёмный коридор проникли лучи солнца, подсветив узкий проход с лестницей. Она вела вниз на один пролёт, а затем поворачивала налево. Стены были густо покрыты серой пылью, чем-то чёрным, и ещё мне удалось лишь разглядеть надпись из двух красных букв – «АД».
Дверь медленно закрылась обратно, выдавив наружу смрадный влажный воздух подвальных помещений. Мы вышли из подъезда, пятясь спиной, не сводя глаз с двери.
– Видел? – приподнял брови Ден.
– Что видел? – тревожно спросил я.
– Там что-то внизу лежало. Или кто-то.
– Да как же! Ничего там не было, кроме грязи и мусора.
– Там правда что-то было на полу вдоль стенки. Или кто-то, – Ден расширял глаза, намекая на что-то действительно жуткое.
– Что ты видел-то?
– Куртку. Зимнюю. Чёрную.
– Что в этом страшного? У меня самого такая есть.
– Как у дворника, – медленно произнёс Ден.
– Это уже пострашнее.
– Ага, – Денис ещё на пару шагов отошёл от подъезда.
– Может это и был дворник?
– А что ему там делать-то. Там же грязно и сыро.
– Ну так он и сам, не сказать, чтобы чистым был.
– Лежит на полу, отдыхает? – развивал мысль Ден.
– Спит может быть, устал.
– Слушай. А ты почувствовал запах?
– Да, воняет, как из помойки.
– Даже хуже, чем из помойки.
Зловоние оттуда доносилось, надо признать, образцовое, мокрая пыль вперемешку с затхлым запахом человеческой одежды, копоти и нотками гниения.
– Бабушка говорит, что когда человек умирает, он начинает плохо пахнуть.
Я промолчал в ответ, скованный удушливыми образами, захватившими мою голову. Мне хотелось срочно заглянуть туда второй раз, и я крепко сжимал швабру в руках, готовясь войти в подъезд, как вдруг издалека позвали, и Денис тотчас побежал навстречу. Они подходили ко мне неспешно, а я встречал их возле тротуара с грязной шваброй в руках.
– Здравствуйте! – поздоровался я первым.
– Здравствуй, Саша, – поприветствовала меня в ответ милая старушка в розовой беретке с кожаной сумкой в руках.
– Здравствуйте, – ещё раз поздоровался я.
– Денис, так может быть ты останешься во дворе? – обратилась она к внуку.
– Нет, я поеду с тобой, мне надо!
– На кой тебе ехать? Я без тебя съезжу, а ты гуляй пока с Сашей. Не волнуйся, я всё привезу: и вафельки, и трубочку.
– Нет-нет, я сам хочу выбрать! Вдруг ты возьмёшь не ту.
Ден был классическим пищевиком, и бабушка не собиралась что-то менять. Во-первых, это делало его не только фанатом вкусной еды, но и, как следствие, фанатом бабушки, что, согласитесь, и является для каждой старушки определяющим фактором в отношениях со внуками. А во-вторых, его послушание и воля были полностью в руках бабушки. С другими детьми всё сложно: одних приходится наказывать ремнём, других – взывать к совести, третьих – лишать игрушек. Но родителям Дениса повезло, ведь пищевик – это отсутствующая глава в книге по педагогике, потому что всё и так очень легко.
«Ну спасибо тебе, – думал я про себя, глазами провожая их на рынок. – И как я теперь в подъезд зайду?» Мне тут же вспомнилось, как мы с отцом однажды шли по кладбищу, ночью. Это не вымышленная история из тех, что рассказывают друзьям для демонстрации мужества. Всё было именно так. Отец любил походить с мужиками в баню по пятницам, а я любил впиться ему в ногу и увязаться за ним. Как-то раз где-то у чёрта на куличках мы посещали такую баню, куда приехали на роскошной белой «Волге». А возвращались почему-то пешком и через кладбище. Для него это была короткая дорога, а для меня – очень длинный путь. Отец тогда сказал мне, что бояться нужно живых, а не мёртвых. Но в этом-то и проблема, что было не до конца понятно, живой там дворник или мёртвый. Я взял себя в руки и швабру тоже, на всякий случай, ворвался в подъезд и побежал домой.
– Мам, ты дома? – крикнул я, чуть открыв дверь.
– Дома. Ты покушать пришёл?
– А что у нас есть?
– Предлагаю на выбор картошку, котлеты и хлеб. Тебе вместе подать или по очереди?
– Вместе! А подлива есть?
– Нет, к сожалению, именно сегодня подливы нет. Как и гуляша, с которым она готовится.
Мама очень быстро положила еду и ушла в свою комнату.
– Мам, а папа скоро придёт?
– Понятия не имею даже где он, а что ты хотел?
– Хотел спросить кое-что, – серьёзным тоном ответил я.
– Спроси у меня, – донеслось в ответ.
– Ты не знаешь, – крикнул я.
У нас вообще была большая квартира, и мы только и делали, что перекрикивались из конца в конец, потому что всем было лень подходить. По каждому поводу ходить – полдня уйдёт. Но после этой фразы мама даже пришла из своей комнаты и снова начала кипятить чайник.
– Спрашивай, что случилось?
– Мам, а у нас в доме сарай есть?
– Нет.
– А что тогда в подъезде за дверь?
– Подвал. Но ты туда не ходи, пожалуйста, это небезопасно.
– Почему?
– Потому что я не знаю, что там.
– Во дворе ты тоже не знаешь, что есть, но я же туда хожу.
– Почему именно тебя всегда тянет залезть в каждую дыру. Просто не ходи туда, и всё. Там раньше жил бомж.
– Что? – удивился я.
– Дядя Миша, так его звали, – мама налила себе в стакан кипятка, насыпала кофе и села рядом. – Хотя паспорт я его не смотрела, может он и не Миша вовсе. Он там жил, потому что у него не было своего дома. А в подвале всё-таки батарея. Там он и обустроился.
– А разве ему там не тесно было?
– Ну, скажем, там не было так просторно, как во дворе. Зато там не было и так холодно, как во дворе, – она глотнула чернящий кофе и приготовилась к следующему вопросу.
– А на чём он спал?
– На лавочке. На обычной такой, что стоят возле подъездов. Кто-то сколотил лавочку, поставил, чтобы вечерком посудачить с соседями, а вкопать её забыл – так у дяди Миши появилась кровать. У него там вообще много чего появилось со временем. Не все же вещи на улице можно прикопать.
– То есть он их украл, да?
– Нет, взял попользоваться. Саш, он не только бездомный человек, но, что куда хуже, ещё и безработный.
– Папа говорил, что наш сосед слева тоже безработный, – разделяя котлету вилкой, сказал я.
– Да, только у этого трёшка от матери осталась, а у того – лавочка и батарея.
– Воровать плохо.
– Я тебя не переубеждаю. Но этого человека сложно судить, у него очень плохая жизнь, и никто не знает, как плохо быть на его месте. Может быть, он опустился до такого по какой-то трагической судьбе, – мама сделала большой глоток кофе.
– Как это «по судьбе»?
– Ну может у него дом сгорел, например. Всякое бывает в жизни. Спать-то надо где-то. А может его из дома жена выгнала.
– Как это выгнала? – не понимал я.
– Так это. Но тебе пока рано об этом думать, ты сначала женись.
