Ловцы душ

***

Очнулся я оттого, что пачка овсяного печенья, паря в невесомости, врезалась углом в моё закрытое веко. Я резко открыл глаза и… удивился. За бортом распростёрлась непроглядная тьма. Складывалось впечатление, что дальше смотрового стекла ничего нет. Видимо, так выглядел мир до большого взрыва, подумал я, убирая за пазуху пачку печенья. Вторая прибилась к потолку в дальнем от меня углу. Хоть и недалеко, но было лень за ней тянуться.

Отстегнув ремни безопасности и оттолкнувшись от кресла, я пролетел несколько метров и произвёл плавную стыковку с лестницей резервного выхода. В ангар спускаться бесполезно, потому что погода как бы не лётная и использование челнока временно недоступно.

Куда же стоит направиться? Как-то противоестественно солдату оставаться без приказов. Обычно во время аварий или поломок по старпому передаются распоряжения или поручения. Кивнув себе, я устремился вниз, надеясь добраться до командования. А для этого вначале предстояло чуть больше километра спускаться по лестнице к центральному тоннелю. Затем на скоростной механической вагонетке ещё минут сорок трястись до центра. Но делать нечего, потому что надо!

Пробираясь по тёмной шахте, я всё больше задавался вопросом: что это был за луч и как он прошёл сквозь защиту? Раньше инопланетяне так не умели. Им обычно приходилось вступать в схватку и наносить значительный урон нашим крейсерам, пока не спадал защитный экран.

Вот наконец-то на стене показался долгожданный значок, означающий, что в следующем отсеке поджидает транспорт. Датчик движения засёк моё приближение, и сразу же распахнулись стальные дверцы. Здесь уже была гравитация, сориентированная относительно одной из трёх имеющихся осей. Вагонетка напоминала серебряную пулю, правда, длинную. Пять бронированных вагонов на десять человек, каждый несётся по отдельной шахте со скоростью триста пятьдесят километров в час. Но это на направлениях с поворотами, а центральная ветка прямая, здесь транспорт способен набрать и бо́льшую скорость.

Я не люблю крайности, поэтому дошёл до середины состава. Задержавшись на несколько секунд, оповестил автоматическую систему управления, что хочу именно в этот вагон. Войдя внутрь, пристегнул ремни, и дверцы с грохотом захлопнулись. Затем мощная катапульта отстрелила состав в нужном направлении. Из-за долгого скучного пути захотелось спать. Но не время дрыхнуть! Пока ото сна меня отвлекало печенье. Но когда угощение закончилось, Морфей обстоятельно взялся за меня. Пришлось буквально пальцами держать веки открытыми.

Когда один глаз всё-таки преодолел сопротивление и закрылся, состав начал торможение. Вскоре распахнулись дверцы, и я, минуя небольшую станцию метро, оказался на центральном плацу. Пройдя две секции, дошёл до своей каюты. Взяв из ящика стола запасную обойму к офицерскому пистолю, сел на койку, чтобы чуток обмозговать сложившуюся ситуацию. Я думал о том, что все погибли и я остался один, а где-то поблизости бродит враг. Но намереваясь оказать сопротивление краже очередной партии душ, снял с предохранителя табельное оружие и покинул помещение.

– Раз уж всё равно здесь, то надо проведать своего железного коня, – решил я и направился в резервный ангар.

Добравшись до места, забрался в свою крылатую машину и, включив питание, загрузил радар. С прибором происходило что-то неладное. Он вроде бы работал, но демонстрировал сплошную тьму, даже местоположение относительно материнского корабля не отображалось, да и сам крейсер (впрочем, как что-либо другое) не было видно.

– Хорошо, здесь триста единиц, значит, осталось двести девяносто девять радаров. Пойдём глянем! – непонятно кому помахав кулаком, рявкнул я. После чего, достав из бардачка заначку с печеньем, покинул боевую машину.

Проверив несколько десятков навигационных приборов, я в итоге пришёл к неутешительному выводу, что неуправляемый крейсер целиком вошёл в барьер.

– Ничего страшного, по логу боя, содержащего исчерпывающую информацию о местонахождении всех участников сражения, с траекториями их перемещения в пространстве и прочей полезной информации, можно определить курс на родную галактику, – успокаивал я себя, выключая питание очередного прибора.

Через два часа я успешно добрался до входа на мостик, путь перекрывала громадная дверь. Поблизости лежали мёртвыми тяжело бронированные и хорошо вооружённые часовые. Я ввёл через терминал кодовый номер и имя. Вскоре шестиметровая дверь отворилась. На мостике стояла мёртвая тишина. Лишь в полумраке мигали огоньки множества приборных панелей. А в креслах сидели мертвецы, но выглядели они как живые. После просчёта всех обстоятельств искусственный интеллект присвоил мне должность капитана корабля. И под торжественную музыку пожелал долгих лет плавания. Это означает, что других кандидатов в живых не осталось. А мне совершенно не хотелось во власть – голова другим забита.

Закончилась музыка, и массивный засов от ворот шахты, ведущей на пост номер один, с шумом откинулся. Затем стамиллиметровая дверь, скрипя и громыхая, автоматически отворилась. В кресле сидел контр-адмирал. Внешне он ещё похож на живого. Но глаза уже остекленели. На лице отпечаталось удивление, настоящее и искреннее. Но если приглядеться, то по прищуру глаз и тому, как крепко капитан схватился за подлокотник, можно заметить нотки страха. Видимо, буквально миг прошёл от понимания неминуемой участи до самой смерти.

– Дмитрий Сергеевич, пардон, вынужден немного побеспокоить ваш бесконечный сон, – извинился я, выгрузив бездыханное тело и аккуратно уложив его на пол.

Обречённо вздохнув и почесав лысую голову, я уселся на освободившееся место. Кресло капитана в процессе управления кораблём находится в подвешенном положении внутри бронированной комнаты. Её потолок, стены и основание не что иное, как экраны. В процессе архивации происходит загрузка данных вокруг корабля с максимальной прорисовкой во все направления. В результате появляется возможность видеть складывающуюся обстановку в целом. И в нужный момент можно приблизить интересующую точку или отдалиться от неё, чтобы оценить в перспективе.

– Пик! Начать выполнение программы архивации? – раздался механический голос.

– Одобряю, – немного поколебавшись, ответил я. Пространство мгновенно окутало глубокой тьмой.

– Открыть архив предыдущего капитана?

– Да, – подперев голову кулаком, откликнулся я.

Включилась программа загрузки данных за период командования предыдущего капитана. Наблюдая за цифрами, буквами, картинками, которые высвечивались на операционном табло, я, борясь с сонливостью, пытался вспомнить памятку на случай экстренных ситуаций.

– Так, если лететь максимально близко к скорости света, то можно уйти от бури. Допустим. Но куда направить судно? Каракатица несколько часов дрейфует в свободном полёте. Как определить направление судна в данный момент?

– Пик! Операция завершена.

– Пик! Начинаю загружать мир.

– Пи-и-ик! Процесс остановлен из-за повреждения архива!

– Запусти автопилот и наведи корабль на предыдущую точку курса.

– Пик! Выполняю.

– Пи-и-ик! Критичная ошибка.

– Изумительно! Тогда покажи лог боя.

– Пик! Файл частично повреждён.

– Вот это да, его даже ядерный взрыв на мостике неспособен повредить, а здесь на тебе. Навали хотя бы что осталось.

– Пик! Выполняю.

Странно, описание сражения заканчивается там же, где и я вырубился. Ну, теперь остаётся лишь прыгать наугад.

– Отсканируй местность там, где достанешь, и поищи уцелевших членов экипажа, – на всякий случай приказал я.

– Пик! Выживших не обнаружено, – проговорила холодным голосом машина и убила слабую надежду на то, что я здесь не один.

– Это судьба, готовимся к скачкам. Свистать всех наверх!

– Пик! Введите координаты вручную.

– А мы пойдём на север, а мы пойдём на север, – запел я песенку шакала из древнего мультфильма про Маугли. Мальчуган оказался один-одинёшенек в великих джунглях, как и я. Но его хотя бы окружали звери, по совместительству друзья. Усаживаясь поудобнее, я ввёл пункт назначения.

– Пи-и-ик! Ошибка. Система координат недоступна.

– Их орда? А нас рать! Как стоим, так и стартуем!

– Пик! Принято.

На табло высветились отсчёты о подготовительных мероприятиях. Их было немало. Цифры с буквами бешено сменяли друг друга. Я догрыз последнее печенье и приготовился к жёсткой тряске.

– Пик! Подготовка всех систем завершена.

– Пик! Зарядка установки ускорителя тяги.

– Пик! Акселератор готов.

– Начинаю обратный отсчёт.

Осталось: десять, девять, восемь, семь, шесть, пять, четыре, три, два, один, ноль…

Забавно: все экраны показывают чёрные квадраты. Но при разгоне на миг тьма как бы приблизилась. Видимо, одинокие фотоны всё-таки носятся внутри барьера. А мой корабль, резко разогнавшись почти до скорости света, как бы догнал их. Начало трясти. У меня однажды на моторной лодке заклинило руль, и, выскочив на песчаный пляж, она проехала несколько десятков метров. Сейчас ощущения примерно те же. Какое-то время я напряжённо следил за полётом. Но человек ко всему привыкает. В итоге, свыкшись с тряской и открыв архив капитана, начал от скуки разглядывать имеющиеся фотографии. И не заметил, как задремал.

– Пик! Полный стоп! Переход на резервное питание.

Система обеспечения лишь поддерживала гравитацию на мостике и бесперебойно продолжала снабжать кислородом. Как только выключились двигатели, всевозможные приспособления и механизмы принялись собирать и накапливать энергию. Но всё равно как минимум полдня света не будет. Пришлось открывать заслонку иллюминатора механическим ключом, располагавшимся недалеко от входа. Возвратившись на мостик и взглянув в смотровое окно крейсера, я ошалел от того, что увидел. Неведомая планета пестрила необычно яркими цветами, тут и там являлись взору разных размеров радуги.

Не отрываясь от иллюминатора, я извлёк из внутреннего кармана комбинезона сигариллу. Она была заготовлена для особого случая: чтобы покурить после сдачи экзамена и получения офицерского звания. Усевшись в ближайшее кресло, закурил, дабы полюбоваться невиданным пейзажем и попутно обдумать сложившееся положение.

– Обидно: даже поделиться не с кем, что я настоящий капитан боевого корабля. Ну ничего, как зарядятся батарейки, поведу каракатицу громить вражеский флот и мстить за погибших товарищей. У нас же почти получилось победить ловца душ. Если бы не этот фонарик, чтоб ему пусто было! Надеюсь, артридесам такие штуки не удастся поставить на поток, иначе нам хана. Кстати, каков мой план? Где я вообще? Система не видит знакомых точек и покамест не в состоянии начать построение новой карты. Без энергии корабль вмиг превратился в груду металла. Остаётся сидеть и ждать электричества. Ну хотя бы пейзаж впечатляет.

Я, развалившись в свободном кресле, покуривал душистый табачок и любовался диковинной планетой. Она аляпистой кляксой расплескалась на всё лобовое стекло. Но недолго вишни цвели, вскоре показался сходящий с орбиты и идущий в мою сторону немалых габаритов объект. Через какое-то время он загородил цветастую планету.

– Пик! С нами пытается связаться приближающийся корабль.

– Наладь связь, – засуетился я.

– Вы находитесь на территории цивилизации артридесов. Сопротивление бесполезно, скоро прибудут ещё три боевых корабля. Предлагаю сдаться, мы не желаем зла.

– Ну да, чисто случайно у вас получилось убить экипаж.

– Как бы странно это ни звучало, но да, планировалось всё по-другому.

– Пик! Наблюдается попытка взлома, – сообщила система безопасности.

Воевать без энергии совершенно невозможно, и в соответствии с уставом боец обязан запустить режим самоуничтожения, дабы казённое добро не досталось врагу. Недолго думая, я бросился исполнять директиву номер один, пока враг не перехватил управление. Устройство самоуничтожения активировано, и до взрыва осталось не более пяти минут – в ангар не успеть. Придётся применить спасательную капсулу. Правда, при таком способе эвакуации пилот утрачивал возможность управлять ситуацией, так как находился в состоянии криогенного сна. Как правило, после битвы специальные челноки в автоматическом режиме собирали с поля брани капсулы. Но случалось, что они дрейфовали в свободном полёте десятилетиями. Механический голос монотонно отсчитывал секунды до взрыва, а я спокойно стоял у иллюминатора.

Вражеский крейсер начал отдаляться. Видимо понял, что сейчас произойдёт. Покуривая, я любовался сказочными видами. Там, на поверхности, беспрерывно что-то совершалось. Дивный танец красок подчинялся какому-то ритму. В апогее определённого цикла возникала большая радуга. После чего действо на некоторый период замирало.

Десять, девять…

Десятисекундная готовность быстро отвлекла от вида, и я с места рванул к ближайшей капсуле.

Восемь, семь, шесть…

Благо она находилась в десяти метрах от меня и была уже подготовлена.

Пять, четыре, три…

Ловко запрыгнув в камеру, я напоследок затянулся и зажмурил глаза.

Два, один, ноль…

Встать! Суд идёт!

Темнота – всеобъемлющая, вездесущая. И тишина тоже здесь. В подобных условиях мозг отдыхает. Но человек состоит не только из одного организма. Боль утраты тут же откликнулась в груди.

Не задумываясь, протянул руку в нужном направлении. Нащупал выключатель и, щёлкнув по кнопке, зажёг свет. Посмотрев в кадки, решил, что пора полить цветы. Напоив вынужденных сожителей, сел за стол и начал писать очередное письмо.

Здравствуй, милая.

Пишет тебе капитан боевого корабля!

Правда, уже благополучно подорванного на неприятельских просторах. Вот же беда со мной: снова не в ту сторону повернул – и вновь неверный путь. А если бы тогда остался дома? Что бы получилось? Ничего, ибо смириться я не смог. Не сюда, так куда-нибудь в другое место бы сбежал, лишь бы не видеть, как любимый человек добровольно умирает. Но твои глаза не дают покоя, как и этот взгляд: отрешённый и в то же время добрый, оптимистичный и совершенно не подходящий для расставания навсегда. Со стороны могло показаться, что ничего страшного не произошло и я, будто бы отправляясь на работу, вернусь, как обычно, вечером. Что же ты за человек такой? Чего ради? За что? Я до сих пор помню наш последний разговор, слово в слово.

Как ты спросила спокойным голосом, что в итоге я решил. В тот момент маска равнодушия скрывала твои бурные эмоции. Я вновь затеял уговоры не пропускать процедуры омоложения. И опять встретился с железобетонным аргументом: это моё осознанное решение и если любишь, то должен принять. Тогда, смирившись с непоправимым, я заявил, что принимаю, но ухожу. Отчаянно пытаясь скрыть подступающие слёзы ты отвернулась и тихо сказала: прощай.

Сложно представить, но по прошествии двух с половиной лет я всё так же хорошо помню твоё лицо и взгляд. Будто это было вчера. Что за напасть? Отчего не могу отпустить мысли о тебе? Ведь ты уже в прошлом… А я? Где же я?

Поднявшись, я подошёл к окну и открыл его. Вокруг только темнота и безмолвие бесконечного космоса. Не буду хвастаться, но в ориентировании по звёздной карте я твёрдый хорошист. И глядя на этот небосвод, не узнаю́ ни одного созвездия. Вдруг что-то промелькнуло, и, приглядевшись, я заприметил спасательную капсулу. Она стремительно приближалась. Вскоре после столкновения летающего объекта со стеной кухни, пространство целиком окутал очень яркий свет. Мне даже пришлось зажмуриться.

***

Когда зрение восстановилось, я огляделся и понял, что нахожусь в широком ангаре какого-то корабля. Людей не наблюдалось, да и вообще царили тьма с запустением. Общую тишь разрывала группа примитивных роботов, копошившихся в углу. Они собрались вокруг габаритного механизма и, судя по манипуляциям, распрессовывали гигантский подшипник. Меня встречал киборг-поводырь, который и вскрыл спасательную капсулу.

– Добро пожаловать на борт «Тиа-4», вы находитесь в статусе военнопленного, прошу следовать за мной, – направляясь к ближайшему шлюзу, проинструктировал робот.

– Насовсем к вам прописали? – выбираясь из капсулы, поинтересовался я.

– Нет, всего-навсего до прихода «Манускрипта» – судна с условиями длительного пребывания людей.

Чем ближе я подходил к заветной двери, тем сильнее становилось чувство любопытства. Я ожидал увидеть за створкой чудо инженерной мысли, какой-нибудь сверхсовременный лифт в исполнении инопланетян. Но, увы, передо мной открылся длинный коридор. Робот невозмутимо потопал вперёд. Я шёл какое-то время за ним в надежде, что где-нибудь за поворотом всё-таки стоит и поджидает хоть какой-то агрегат, который способен побыстрее переправить меня куда надо. Через четверть часа я немного устал и, потеряв надежду увидеть транспорт, остановился.

– Человек желает устроить привал?

– Нет, хочу ехать! Где лифт, эскалатор, автомобиль, электронный самокат наконец?

– Транспортная система не предназначена для перевозки людей. Тем более идти недалеко.

– Сколько? – спросил я, надеясь услышать незначительную цифру.

– Девять километров семьсот метров.

– Да чтоб вас! Лучше бы не будили вообще, чем так издеваться!

– Создатели не хотят долго ждать, поэтому решили пораньше начать износ твоего тела, – наступая, ответил робот, его правая кисть искрила, напоминая электрошокер.

– Ладно, пошли. Зачем сразу нервничать?

В абсолютной тишине эхо наших шагов разлеталось в разные стороны. По сути, мы перемещались по обычной трубе. Никаких деталей, кроме непосредственно стены, нигде не наблюдалось. Это самое изнурительное путешествие в моей жизни.

– А что будет, если нападу на тебя?

– Тогда стартует протокол охотника, не рекомендую.

– Заманчиво, а душ у вас имеется? А постель?

– Да.

– Алкоголь, наркотики?

– Да.

– Однако приятно удивлён, – непонятно чему обрадовавшись, ответил я.

– Чем?

– Не обращай внимания! А если попытаюсь убежать?

– Протокол охотника.

– Ну а если сначала ударю, а потом сразу же извинюсь?

– Запустится…

– Протокол охотника, – перебил я, паясничая и добавил: – А что это означает вообще?

– Поведенческая директива номер один: доставить военнопленного в целости и сохранности. При переключении режима задача упрощается: необходимо будет просто доставить объект без учёта переломов и ссадин.

– Всё верно, не вздумай переключаться. Сколько ещё идти осталось?

– Восемь километров пятьсот семьдесят три метра.

– Ну нет, ну ты же можешь подвезти, тебе это ничего не стоит!

– Нет.

– Что?

– Нет надобности, ты цел и способен сам передвигаться.

– А если начну калечить себя, допустим, пытаясь поломать ногу?

– Протокол охотника.

– Заладил одно и то же, зараза!

И мы молча продолжили путь. Я мысленно говорил роботу всякие грубости и даже представлял, как сжигаю ненавистную машину из огнемёта. Через какое-то время закончился заряд, и фонарик, встроенный в форму бойца ВКС, выключился. Повисла непроглядная тьма.

– Чего встал? – поинтересовался киборг.

– Я ни черта не вижу.

– А тут и не на что смотреть.

– Мне нужен свет! – крикнул я, вспылив от усталости, и в качестве аргумента топнул ногой.

Как только я сказал это, тоннель сразу осветился сверху и снизу холодным белым цветом. А по бокам, непонятно как и откуда, начала транслироваться картинка. Я как будто нахожусь на дне инопланетного океана. Вокруг плавает диковинная живность разных размеров: от самых больших до самых маленьких. – Так сразу можно было?

– Да.

– Удивительно! Вроде бы дитя неземное, но откуда же в тебе взялись черты фашиста?

– Не понял.

– Веди уже, маргинал!

Разглядывая фантастических тварей, я и не заметил, как мы добрались до места. Представленные апартаменты можно описать как стандартные, казарменного типа.

Получив большое удовольствие от хорошего ужина и приятных водных процедур, я растянулся в кровати и уснул, проспав целый вторник. А в среду ранним утром, в половину шестого по местному времени, киборгу пришлось приложить ко мне электрошокер, чтобы разбудить.

– Чего сразу драться? – возмутился я, выскакивая из-под тёплого одеяла. На комоде лежал новый комплект одежды. На белой футболке был нарисован недоумевающий человечек, а вокруг его головы – куча знаков вопроса.

– Это был крайний метод, остальные я уже перепробовал, – ответил робот.

– У вас воздух какой-то неестественный, он, как эфир, – усыпляет.

– По части найти виновного люди первые во всей вселенной.

Через полтора часа мы прибыли в тот же ангар, где нас уже ожидал автоматически пилотируемый челнок. Усевшись в кресло, я закурил последнюю сигариллу. С каждой затяжкой она безвозвратно тлела, как и моя прошлая жизнь. Задний люк бесшумно затворился, корабль мягко поднялся и совершил разворот. Одновременно четвертинка массивного грузового шлюза приоткрылась, предоставив достаточно места, чтобы транспортёр беспрепятственно прошёл в организованный для него коридор. После этого иллюминаторы затворились, лишив меня возможности разглядеть получше вражеский «Тиа-4».

Пялясь по сторонам, я обнаружил на металлическом корпусе сидушки, прямо напротив моих глаз, надпись: «Чего уставился? Гомик, что ли?». Сильно захотелось что-то ответить. Сразу же достал складной нож, вынул из него насадку миниатюрной ножовки по металлу и, подведя ниже надписи, призадумался. А чего написать-то? «Сам такой» или «от гомика слышу» – это несерьёзно! Да и вообще, писавший сюда больше никогда не попадёт. К тому же велик шанс, что следующий пленный окажется здесь через годы. Поэтому, не мудрствуя лукаво, я принялся выпиливать дату под надписью.

Слабый толчок дал понять, что мы где-то приземлились. Через мгновение дверца отворилась, и я вылез на палубу. У самого транспорта уже поджидал робот. Точь-в-точь такой же, как и на предыдущем корабле. Или поводырь прилетел вместе со мной, только в багажном отделении. Хотя неважно.

– Приветствую, следуй за мной, я провожу до зала суда.

В ста метрах прямо по курсу переливался неведомый агрегат, напоминающий лифт. Так как по всей округе отсутствовало освещение и стоял полный мрак, устройство напоминало лучик света в тёмном царстве и заманивало, переливаясь. Меня это очень обрадовало. В остальном помещение ничем не отличалось от предыдущего ангара. Как и прежде, здесь властвовала темнота.

– Стой жди! – проинформировал робот.

Из указательного пальца выехал специальный ключ. Повернув им в причудливой замочной скважине, поводырь вызвал лифт. Я даже не успел моргнуть, как меня сначала окатило тёплым ветром, а затем откуда ни возьмись прямо передо мной возникла колба. Она выполнена из материала, напоминающего стекло. Как оказалось, корабль опоясан пересечёнными шахтами, по ним на высокой скорости, толкаемые неведомыми силами, передвигались колбы. Конвоир невозмутимо вошёл внутрь.

– Не робей, заходи! Данная технология за пятьсот лет использования освоена в совершенстве.

– Выглядит шатко, – неуверенно ответил я и шагнул вперёд.

Это невероятно! Несмотря на то, что колба несётся на порядочной скорости, находясь в ней, не испытываешь дискомфорта от перегрузок и тряски. Я словно висел в невесомости – так неестественно, но весьма удобно. От хвоста до носа мы добрались за две минуты. Точно такой же путь лёгкий истребитель проделывает за пять минут.

Колба незаметно встала. Через миг появилась гравитация, и робот сошёл в тёмный коридор, приглашая жестом за собой. По пути поводырь рассказал, что корабль разделён на четыре части. К открытым для всеобщего посещения причислялись: палубы с каютами арестантов, город с прилегающими объектами и рабочие сектора. А в отсеки двигателя, командный пункт и жильё артридесов узники не допускались. Локации с ограниченным доступом имели общие черты: кромешная тьма и какие-то штуки, выстроенные вдоль стен. Зал суда тоже не впечатлил: обыкновенная каюта, а в ней за мраморным столом сидели два инопланетянина. Внешне они напоминали варанов, но без хвоста и вместо перепончатых лап, мощные кисти.

– Человек! Тебе инкриминируют уничтожение военного крейсера, – начал зачитывать приговор робот.

– Не ваш корабль взорвал же! – возмутился я.

– Ты сначала увёл из-под носа нашу добычу, а потом уничтожил её. Согласно своду законов военного времени, ты приговорён к пяти пожизненным заключениям! – перевёл робот гневную тираду инопланетянина.

– Пятьсот лет? – переспросил я.

– Не волнуйся, тебе не отсидеть срок целиком. Так как для взращивания взрослой души достаточно сто лет жизни, – перевёл ответ судьи поводырь. Мне показалось, что инопланетянин ехидно посмеивался, говоря это.

– Извольте! Разве вы не способны проводить плановые процедуры омоложения?

– Не целесообразно. Приговор объявлен, следуй за мной, покажу место проживания, – сказал робот, направляясь к выходу.