Дары маготворцев

– Да-да, могу, – сказал Олден, вставая на ноги. Ещё раз осмотревшись по сторонам, они двинулись по направлению к Кормеуму.

– Прости, что спугнул лань. Я правда не хотел этого.

– Не знал, что ты умеешь извиняться, – приятно удивился Дилан.

– Представь себе.

– Забудь про лань. В другой раз поймаю.

– Наверное, я лишил вас с отцом ужина? – виновато сказал Олден.

– Вообще-то я охотился не для нас с отцом, а для командующего кормеумовской армией, – раздражённо ответил тронутый в душе извинением Дилан. – Они сегодня приезжают к нам для отбора.

– Для отбора? Ты серьёзно?

– О, ты, оказывается, знаешь, что такое отбор? А я думал, что все сыновья командующих стражей Синей стрелы автоматически попадают на службу к градоуправителю.

– Не надо ехидничать. Мне, разумеется, отбор не грозит, но я знаю, что он из себя представляет.

– И что же? – делая равнодушный вид, спросил Дилан, которому было интересно узнать малейшие подробности того, что его скоро ждёт.

– Сначала они зададут тебе несколько вопросов. Подобие краткой беседы. Потом попросят тебя продемонстрировать свои навыки. Твоя задача – показать себя с лучшей стороны и делать то, что просят. Скажут метать ножи – выполни это без раздумий.

– Я не умею метать ножи.

– Не бери в голову, я образно. На мой взгляд, самое сложное – сражаться с теми, кто приедет с командующим. Они все годами обучаются этому, в отличие от тех, кто, ну это…

– Живёт во Вшивнике или в Тараканнике?

Олден кивнул, сжав губы.

– Кровь, – сказал Дилан, и Олден непонимающе на него уставился. – Я думаю, что акри привлекла твоя кровь на левой руке.

– А, ты об этом. Как видишь, не одному тебе известны секретные ходы из города, – засмеялся Олден. – Под одной из сторожевых башен есть подземный проход. Когда я вылезал из него, то случайно задел рукой торчащий камень.

– Так сильно торопился меня убить, что не заметил его?

– Да не собирался я тебя убивать, – недовольно сказал Олден. – Вообще случайно на тебя наткнулся. Потом увидел, как ты собираешься выстрелить в лань. И не смог удержаться, чтобы не испортить всё.

– Не удивлён, – сказал Дилан, улыбаясь.

– На самом деле, я часто вижу тебя, когда гуляю за городом.

– Неужели на Острове Особ плохо гуляется? Или там стало настолько тесно, что капле дождя даже негде упасть?

– Очень смешно, – сказал Олден, закатив глаза. – Посмотрел бы я на тебя, если бы ты там жил.

– Лучше уж в темнице, – усмехнулся Дилан. Ему между тем стало казаться, что Олден теперь не так уж его и раздражает.

– Мне нравится Кормеум снаружи. Красоту здешних лесов и реки не передать словами, – сказал Олден с восхищением и, нахмурившись, продолжил. – Мама часто гуляла здесь, хотя отец ей запрещал. Она никогда его не слушала. А потом пропала. Просто взяла и исчезла. Её искали несколько дней. Сначала в городе, затем снаружи.

Изорванное и залитое кровью платье нашли где-то в лесу. Из-за этого я поначалу боялся выходить из города. Я боялся всего, что находится снаружи. Теперь я понимаю свою маму. Понимаю, почему она нарушала запреты. В тот год ведь и твоя мама умерла, верно?

– Да, – с грустью сказал Дилан, опустив глаза. – Она долго болела и не вставала с постели. Отец не пускал меня к ней. Говорил, что могу заразиться. Я постоянно сидел перед дверью и ждал, что та откроется, а она выйдет оттуда здоровая, возьмёт меня на руки, поцелует и скажет, как она меня сильно любит и как скучала по мне всё это время. А дверь всё не открывалась и не открывалась. Я даже не сразу понял, что её больше нет, – посмотрев в большие янтарные глаза внимательного слушателя, юноша продолжил. – Так и сидел перед дверью, пока однажды отец не привёл меня к маминой могиле.

Они вышли на поляну между ивняком и дубравой. Стали слышны едва различимые звуки. Дилан заметил, что в силки, бывшие пустыми вчера, сегодня кто-то попался. Подбежав к ним, и без того наполненный радостью Дилан пришёл в полный восторг, когда осознал, что поймал целых две крупных куропатки.

– Хоть здесь мне повезло.

Громко чиркающие птицы пытались освободиться. Сначала юноша достал птицу из одной ловушки и свернул ей шею. Олден с отвращением отвернулся. Потом Дилан взял птицу из другой ловушки и сделал то же самое. Этого, конечно, мало, но отец убил бы его, если бы он в такой день пришёл ни с чем.

Увидев перекошенное лицо своего спутника, Дилан поинтересовался:

– Неужели ты никогда не охотился и не убивал животных?

– Нет.

– Хмм, ладно, – смысла спрашивать что-то ещё Дилан больше не видел.

Обычно вся еда, которая попадала на стол горожанам с Острова Особ, Рыцарского Пристанища или Синей стрелы, добывалась обычными жителями, а животные, как правило, доставлялись уже убитыми.

– На вот, держи, – Дилан сунул Олдену мёртвую птицу. На секунду ему показалось, что того сейчас стошнит. Вторую куропатку Дилан сунул себе под мышку.

Только они собирались двинуться в город, как вдруг Олден заметил два красных пятна впереди. Он ахнул и замер в страхе.

В шагах семидесяти от них из леса выбежала огромная чёрная собака. Она не выглядела свирепо, но вызывала ужас. Её глаза были добрыми, но кровавыми. Она не нападала на людей, но была предвестником их смерти.

Грим сел на землю, перегораживая путникам тропинку. Его полные скорби глаза пристально смотрели на Дилана. А потом случилось самое ужасное. Он завыл. Сердце Дилана отяжелело. Ему хотелось убежать, однако он не мог. Его охватило чувство неизбежности, осязаемого ужаса, что уже надвигается и скоро настигнет своей цели.

Существо перестало выть, встало на лапы и убежало. Олден с Диланом были в растерянности. Собравшись с мыслями, Олден тихо спросил:

– Может, пойдём отсюда?

Придя в себя, Дилан кивнул, и они молча двинулись дальше. Выйдя из дубравы и увидев впереди реку, Дилан нарушил затянувшуюся тишину:

– Тебе стоит обратиться к Раймунду за помощью, он твою руку мигом вылечит.

– Ты спятил? – с явным возмущением и с тенью лёгкого испуга сказал Олден. – К этому безумному старику?

– Он не превратит тебя в червяка, если скажешь, что это я тебя отправил к нему. Твои раны могут воспалиться, а он лучше всех разбирается в целительстве. Впрочем, делай как знаешь. Дальше тебе идти опасно. Пойдёшь вдоль реки. Когда стена покажется близко, свернёшь в кустарники. Пройдя их, окажешься в высокой траве. Там вытоптана небольшая тропа. Когда она закончится, упрёшься в стену. Внимательно посмотришь на неё… Да, думаю, что ты сам всё прекрасно поймёшь. Доску только не забудь спрятать.

– Хорошо. Думаю, ещё увидимся, – Олден сунул Дилану куропатку в правую руку. Зажимая вторую птицу рукой, Дилан аккуратно взял её за лапы и сказал:

– Куда мы денемся.

Они обменялись улыбкой и разошлись.

Когда Дилан почти дошагал до Парадных Врат, мост начал медленно опускаться. Пройдя по нему, он упёрся в металлическую решётку, возле которой стоял один из стражников Кормеума.

Дилан положил лук, достал из кармашка скомканное разрешение и передал стражнику. Решётка поднялась, юноша подобрал лук и пошёл дальше. Услышав знакомый хриплый голосок, вызывающий отвращение, он остановился.

– Так-с, и кто это к нам пожаловал. Неужто сын кузнеца Абнара собственной персоной, – горбатый старикашка подошёл вплотную к юноше, уставился на добычу в его руках и с нарочитой любезностью продолжил. – И что это тут-с у нас? Пара дохлых птичек? Ух, какие крупные попались. Пока не заплатишь налога, дальше не пройдёшь-с, – угрожающе просипел он.

«Ещё бы не помнить, – подумал Дилан. – Две трети от добычи придётся отдать. И откуда он только взялся. Неужели нутром чует, когда люди с охоты приходят?»

– И как мне выплачивать налог? – огорчённо спросил юноша.

– Пожалуй-с, я заберу ту, что покрупнее для начала.

От старикашки пахло запревшей одеждой и тухлыми яйцами. Когда он говорил, его парочка ещё не выпавших гнилых зубов так шевелилась, что казалось, будто и они скоро отвалятся.

– Ладно, я сегодня добрый, вторую можешь-с оставить себе, – старик потянулся иссохшей рукой к голове Дилана, пытаясь потрепать его за волосы, но тот как можно быстрее сунул ему в руку самую большую куропатку и отошёл от него на пару шагов.

– Спасибо, господин Рецедр, – сказал Дилан. – Я ценю вашу доброту.

Баретт Рецедр уже лет пятнадцать как являлся советником градоуправителя по части сбора налогов. Пожалуй, в городе не было такого человека, которого любили бы меньше Рецедра. Он присутствовал всегда и везде. Этот старикашка мог пронюхать всё, особенно если это касалось нарушений или неуплат. От его длинного бородавчатого носа тяжело было что-либо скрыть, он всё равно добирался до правды.

Поэтому все старались держаться от старика подальше. Не только из-за его дотошности. Ещё и потому, что пахло от него отнюдь не лавандой.

Дилан не стал исключением, и, когда ворота открылись, он сразу же побежал домой.

Рядом с домом уже переминались с ноги на ногу несколько лошадей. Вокруг них бродили незнакомцы в кожаных доспехах с развевающимися синими плащами и со вшитой в некоторых местах кольчугой. Вероятно, в тех, которые они считали наиболее уязвимыми. Головы рыцарей закрывались металлическими шлемами с поднятым забралом. На груди у них красовалась пятиконечная звезда, внутри которой располагался гарцующий конь.

Увидев Дилана, взволнованный Абнар немедленно подбежал к нему.

– Куда ты запропастился? Они ведь не любят ждать, – с укором сказал он, указав рукой в сторону гостей, а потом заметил, что у сына разорван окрашенный в красный рукав. – Ты ранен?

– На меня напали акри, – шёпотом ответил Дилан.

– Так это, значит, и есть твой сын? – сказал подошедший к ним мужчина. – Он у тебя довольно хорошо сложён, выглядит здоровым: не косой, не рябой, да и зубы на месте. Как тебя звать, сынок?

– Дилан, сэр. А вы командующий кормеумовской армии?

– Именно. Знаешь, зачем мы сюда приехали?

– Вы ищете новобранцев, чтобы пополнить свои ряды, – неуверенно сказал Дилан.

– Это ты поймал? – спросил командующий, посмотрев на зажатую рукой куропатку.

– Да, сэр.

– Можешь дать мне свой лук?

Дилан молча протянул ему сделанное отцом оружие.

– Неплохо, неплохо, – сказал командующий, внимательно рассмотрев его. – Умеешь стрелять?

Дилан кивнул.

– Хорошо, сейчас проверим твои навыки, – командующий повернулся к рыцарям и окликнул одного из них, который протирал о штанину сорванный с яблони Кёртиса плод. – Эй, Стэнфорд, подкинь-ка мальцу яблоко в воздух.

Стоявшие рядом с лошадьми рыцари залились смехом.

– Алестер, ты серьёзно думаешь, что мальчишка сможет в него попасть? По мне, так лучше яблоко коню скормить, чем просто выбросить в никуда, – сказал Стэнфорд.

– Делай, как тебе велели, – сурово ответил командующий, недовольный поведением своих спутников. – Держи, малец, свой лук. Надеюсь, ты не подведёшь отца. Он отзывался о тебе слишком лестно.

Дилан быстро положил пойманную им птицу на землю, взял в левую руку лук, правой достал из колчана стрелу с фиолетовым наконечником и приготовился стрелять. Рыцари, усмехаясь, начали бренчать монетами.

«Делают ставки», – подумалось Дилану.

Его тело слегка пробирало внутреннее волнение. Абнар стоял рядом, затаив дыхание. Стэнфорд бросил яблоко вверх. Шмяк. И стрела вонзилась в цель. Как говорится, в самое яблочко.

Смех рыцарей сошёл на нет, и только один из них продолжал веселиться.

«Наверное, поставил на победу», – предположил юноша.

Удивлённый своему точному попаданию, Дилан стоял и улыбался. Внутри у него всё разрывалось от счастья. То же самое было и с Абнаром, только виду он не показывал. Абнар просто молча подошёл к сыну и похлопал его по плечу.

– Здорово, – сказал Алестер с натянутой улыбкой. По нему было видно: он явно не ожидал, что выстрел окажется успешным. – Что ж, стрелять, по крайней мере, ты умеешь. Стэнфорд, доставай свой меч, проверим парнишку в бою.

Внутреннее счастье Дилана сменилось испугом. «Только не это», – подумал он. Если верить Олдену, самое страшное, что могло произойти при отборе, будет прямо сейчас.

– Дайте им хотя бы затупленные мечи. Смертельно опасно драться на боевых, – возмутился Абнар.

– Разве? – спокойно спросил командующий. – Твой сын уже удивил меня сегодня. Как знать, вдруг он это сделает снова. – Его улыбка, прикрываясь добродушным лицом, выражала лишь злобу. Он вынул из ножен свой меч и передал его Дилану.

«Тяжеловат, – сказал про себя Дилан. – Он явно острее мечей, с которыми мне приходилось раньше тренироваться».

Юноша передал отцу лук вместе с колчаном, и, пока Стэнфорд готовился к бою, судорожно старался вспомнить хоть что-нибудь из правил. В голове творилось невообразимое.

«Так, главное выжить. Любой ценой, любым способом, – говорил себе Дилан. – Противник может не быть с тобой честным. Главное не волноваться. Только не волноваться. Моя цель не меч, а человек», – подбадривая себя, повторял он.

Осмотревшись по сторонам, Дилан подумал: «Местность! Можно использовать окружающие условия, чтобы выиграть это сражение. Но что мне использовать сейчас?»

Стэнфорд, уже готовый биться, подошёл ближе и остановился в двух шагах от юноши. Осмотрев с ног до головы своего сегодняшнего противника, он демонстративно ухмыльнулся.

Абнар следил за ними с замиранием сердца.

– Начали, – приказал командующий.

Стэнфорд резко нанёс удар со всей силы. Дилан успешно пикировал и поменялся с рыцарем сторонами. Ослепив противника на мгновение отражённым от меча солнечным светом, юноша успешно полоснул мечом по его пальцам, из которых фонтаном хлынула кровь. Стэнфорд, крича, схватился за свою руку, в которой несколько секунд назад находился меч.

«Тоже мне рыцарь», – подумал Дилан, не ожидая такой скорой победы.

– Уведите отсюда этого болвана, пока он не залил всех нас своим неумением! – презрительно сказал Алестер, смотря на тройку валявшихся на земле отрубленных пальцев.

– Молодец, сынок, – сказал восхищённый Абнар. – Ступай в дом, я скоро подойду.

Дилан вернул командующему меч, взял куропатку, лук, колчан со стрелами и быстро выполнил указ отца.

– Сворачивайтесь, мы возвращаемся в Пристанище, – приказал командующий своим спутникам, когда Дилан захлопнул дверь.

– Подождите, а как же мой сын, он прошёл отбор? – обеспокоенно спросил Абнар.

– Прошёл ли твой сын чёртов отбор? – не скрывая своего пренебрежения, произнёс Алестер и продолжил. – Ты правда думал, что мы пополним свои ряды сыном какого-то кузнеца, когда на очереди стоит куча детей с Острова Особ? Неужели ты наивно полагаешь, что рождённого во Вшивнике может ждать впереди что-то достойное?

Абнар, не ожидая получить такой ответ от командующего и не сумев сдержать в себе накопившуюся злость, ударил его по мерзкой физиономии. Он смог выдавить из себя лишь:

– Мерзавец.

Алестер выпрямился, ощупал свою губу, увлажнённую кровью, отрицательно махнул рукой собравшимся прибежать на помощь рыцарям и спокойно сказал:

– Прости, Абнар, мы даём простым горожанам надежду на то, что у них есть шанс выбиться в люди, проводим показательные отборы. На самом деле шансов нет. И ты должен был это понимать, когда звал нас сюда. Можешь сказать своему сыну правду, а можешь и дальше тешить его пустыми надеждами. Рано или поздно Дилан и сам всё поймёт. Он у тебя способный, это видно. Мне жаль, но мы не можем его взять.

Командующий подошёл к своей лошади, запрыгнул в седло и, приказав остальным следовать за ним, поскакал прочь.

Абнар долго смотрел им вслед. Ему было стыдно перед сыном и неудобно одновременно. Он не мог идти в дом, не мог сказать ему правду, не мог смириться с безысходностью своего положения. Вместо этого Абнар отправился в паб, находящийся в Торгажнике, и стал заливать своё горе пивом.

Тем временем Дилан сидел на кровати и ждал отца, который почему-то до сих пор не вернулся.

«Наверное, поехал с командующим разузнать условия моего отъезда к ним», – подумал он.

Не в силах больше ждать, юноша, не удержавшись, снова взял камень матери, спрятанный Абнаром в щель под кроватью, и положил его в карман. Потом он отправился к Раймунду, чтобы рассказать об успешном прохождении отбора.

– Как всё прошло? – спросил с нетерпением старик, разливая им с Диланом по чашам успокоительного отвара.

– Прекрасно, – радовался юноша. – Я не думал, что всё окажется настолько легко. Зря боялся.

– Я знал, что у тебя всё получится.

– Мне сильно повезло. Дважды. В первый раз благодаря вашему зелью, а во второй – попался глупый противник.

– И что сказал командующий. Тебя взяли?

– Без понятия. Отец уехал вместе с ними, так ничего мне и не сообщив.

– Ко мне тут мальчишка приходил, один из вчерашних задир. Который постарше. Рука вся искусана. Говорит, был вместе с тобой на охоте.

И тут Дилан поведал Раймунду обо всём произошедшем с ними за пределами Кормеума. Когда они допили вместе успокоительный отвар, старик стал собираться на рынок за свежими травами, а юноша отправился домой.

Отца в хижине не оказалось.

– Может, он в кузнице, – предположил Дилан и отправился туда.

Кузница находилась в самом конце Торгажника.

Пройдя через мост, Дилан вышел на Торговую площадь. Там было всё ещё многолюдно. И даже в этой толпе он снова умудрился нарваться на Кёртиса, случайно толкнув его.

Пока старик в очередной раз осыпал его проклятиями, внимание Дилана привлёк другой человек. Тот едва держался на ногах и, чтобы не упасть, хватался за каждого, кто попадался ему на пути. Его с отвращением отталкивали, но он продолжал брести дальше.

– Отец? – удивился Дилан, подбежав к нему. – Что случилось? Почему ты пьян?

– Почему я пьян? – заплетаясь, сказал Абнар. – Да потому, что наша жизнь кончена. Понимаешь? Мы никто. Никто. Просто жалкие насекомые.

– Я не прошёл отбор? – с горечью спросил Дилан.

– Отбор? – Абнар начал смеяться, и в этом смехе юноша не услышал ничего доброго. – Да кому ты нужен, а? – он схватил его за плечи и, тряся, продолжил, – ты просто ничтожество, жалкое ничтожество, не сумевшее пройти этот проклятый отбор.

Абнар с силой оттолкнул Дилана от себя. Юноша упал. Из его грудного кармана выкатился лазурный камень.

Люди на площади замолкли. Казалось, всё их внимание приковали к себе отец с сыном.

Испугавшийся Абнар уставился на камень. Он собрался было подобрать его, но Дилан опередил отца и, раздосадованный, убежал.

Только один человек сейчас смог бы его утешить, но он был мёртв. Тем не менее Дилан сидел рядом с матерью, говорил с ней, всеми силами стараясь сдерживать слёзы. Он не понимал, что сделал не так, в чём была его вина. Потом достал камень, покрутил его в руке и положил на могилу рядом с анафалисом.

Когда время ушло уже за полночь, Дилан всё-таки отправился домой. Ему не хотелось видеть отца, и он ненавидел его за сказанные на площади слова.

Подходя к дому, юноша сначала услышал собачий лай из соседского двора, а затем заметил разбитые окна и открытую настежь дверь. На душе у него стало тревожно. Волнуясь, Дилан вошёл внутрь, где стояла гробовая тишина.

Кругом валялось битое стекло. Одежда была хаотично разбросана по мебели, а на полу растекалась по щелям лужа крови.

Рядом с перевёрнутым столом лежало мёртвое тело его отца.

Глава 5

День рождения

На улице почти стемнело. Эйден добрался до Морабатура, спрыгнул с телеги, взял мула за узду и пешком прошёл через оба моста.

– Снова ты? – спросил Мёрв, ослепив светом лампы подошедшего к решётке юношу.