Дикий мир

Александр Гураш

Дикий мир

1.

По хорошо утоптанной дороге, что пролегала аккурат между заброшенной пятиэтажкой и школьным стадионом, оглядываясь по сторонам, шагали три бывалых сталкера. Тот, кто бодро вышагивал впереди, был облачён в добротный охотничий комбез, поверх которого крепился лёгкий бронежилет с болтающимся респиратором. Следом шли ещё двое – один в потёртой военной форме, какую носили ещё в начале двухтысячных годов, и он же был самым старым на вид, лет под шестьдесят. Последним шёл мужчина, чей возраст немного выглянул за тридцать, а его лицо с тёмно-синими глазами, было побито шрамом с левой стороны, создавая впечатление застывшей грусти. Проводник же был самым молодым в группе и, глядя на его безмятежное лицо, можно было сказать, что ему хорошо если хоть двадцать исполнилось. Но это было не так.

– Гриф? – старший из троих обратился к сталкеру в охотничьем комбинезоне, что замыкал шествие.

– Чего ты? – отвлёкся от своих мыслей мужчина со шрамом.

– Давай, что ли, привал устроим, – он махнул лысой головой в сторону пятиэтажек. – Полдня уже топаем, поди, подкрепиться бы.

– Добро, о чём базар, – ответил Гриф. – Кошак, ты как? Не притомился ещё?

Проводник помолчал несколько секунд и ответил:

– Нет, – подумал ещё и добавил. – Но есть тоже хочу, – он посмотрел в сторону брошенных домов. – Куда вести?

– Веди, вон туда, – Гриф указал рукой на дальний дом, чей угол сильно выдавался вперёд. – Там засядем.

Сталкер, которого звали Кошак, отважно шёл впереди и уверенно вёл за собой остальных. Несмотря на некоторые проблемы в общении с людьми, здесь, в Зоне, он стал одним из лучших проводников, каких, вообще-то, немного. По крайней мере, ему, Грифу, не доводилось ещё встречать других таких же сталкеров, способных чуть-ли не с завязанными глазами находить безопасные тропы среди аномальных полей… И к кому бы Зона была столь благосклонна в плане добычи.

Яркое осеннее солнце висело высоко в небе, ласково согревая аномальные земли. Одно удовольствие вот так ходить хоть за хабаром, хоть учёных сопровождать, а пусть даже и карты проходов через аномалии рисовать. Особенно, если в итоге обещают хорошие деньги. Именно такой случай сейчас и был.

Хотя, даже самый простой рейд всегда может подкинуть какой-нибудь сюрприз. Это ведь только зелёные новички думают, что в Зоне кто как хочет, так и ворочает свои дела. Фигушки! Во-первых – Зона всё таки не очень большая и всё уже давно поделено, во-вторых – “дикие” времена, когда сюда гнали зеков и военных давно миновали, ну и в-третьих – нынешняя власть смекнула, что нанимать рабочую силу гораздо выгоднее среди свободных людей, кто и сам хочет поработать в подобных условиях. Кто его знает, как бы обернулось дело, не случись второй выброс в тысяча девятьсот восемьдесят шестом году… До той поры Зона была маленькой, где-то пятнадцать километров в поперечнике и аномалии все были в основном хорошо изучены, тропки исхожены, производство и добыча хабара были поставлены на конвеер, а потом вся эта лафа без каких-либо намёков и предупреждений закончилась. Шарахнуло так, что ноги-руки поотрывало всем, кто оказался в области мощнейшего выброса неизвестной энергии, а это, по нынешним меркам чуть более тридцати километров! Ох, и натерпелись тогда все страху. Дед Гора, ныне действующий сталкер нашей группы, рассказывал, что началось всё с того, что небо начало наливаться какой-то зеленью и все облака таяли на глазах, а потом небо расколола огромнейшая красноватая молния, или что-то вроде того… Что было потом, он не знает, так как живым свидетелем тех событий он не являлся.

Кошак вдруг встал как вкопанный, и поднял левую руку. Группа остановилась. Он напряжённо всматривался в пустое пространство перед ним. До жилого дома оставалось метров сто пятьдесят, уже были видны дыры в стенах, но Кошак не шёл по утоптанной дороге. Бросив взгляд влево, в сторону заброшенных пятиэтажных домов, он сказал:

– Мясорубками всё загородило, – теперь уже и Гриф, и Дед Гора самостоятельно разглядели еле заметное дрожание воздуха и те самые так и необъяснённые никем маленькие радуги, вспыхивающие в воздухе. – Пройдём через дворы, там сейчас чисто.

– Дворами? – переспросил Дед Гора. – Так там же от “танцующих призраков” проходу нет! – Гриф положил руку товарищу на плечо и поучительно сказал.

– Раз Кошак говорит что чисто – значит чисто, – и пошёл за выше упомянутым сталкером следом.

Когда вошли во двор улицы Гремяченской, то неподдельно удивились, не обнаружив на своих местах “танцующих привидений”. Стоит пояснить, что эту аномалию прозвали так, за интересное свойство, а именно – создавать переменную воздушную турбуленцию, которая, к тому же ещё и перемещатся умеет на незначительное расстояние. Сама эта аномалия есть разновидность гравиконцентрата, только в отличии от своего старшего родственника, эта аномалия не схлопывалась, мгновенно раздавливая попавший в неё объект направленной гравитацией, а словно бы раскручивала на месте и с бешеной силой вышвыривала куда попало… Сила рывка, с которым аномалия выбрасывает объект такова, что ломает все кости и позвонки начисто. Так вот, во дворе этих аномалий было всего раз-два и обчёлся, да и те были видны из-за крутившейся в них пыли. Но пройти к намеченной точке сталкерам было не так просто, потому что арка сквозного прохода давно и почти полностью заросла мочалой, чьи пушистые щупальца очень густо заполонили проход. Гриф подался вперёд, и вятынув шею, сказал:

– Придётся мимо детсада протискиваться, а потом через двор школы пойдём, – и обратился к молчаливому Кошаку. – Веди, Алексей.

Когда школа оказалась слева от колонны сталкеров, Дед Гора вдруг подал голос:

– Слушай-те, хлопцы, может, проверим “радио”? – и кивнул в сторону школы. – Может там чего народилось?

– Или не всё стащили, – проговорил Гриф. – Только мне вот лично не охота туда лезть, чтобы голова потом от псионического излучения болела дня два. Если не больше.

Это у Грифа уже спрашивали много раз – какая аномалия в Зоне больше всего ему не нравится. Сначала, он всегда шутил, что они ему все не нравятся, но потом всегда говорил, что самая противная аномалия в Зоне – это зоны так называемого псионического излучения, в простонародии “радио” ибо эффект от пребывания внутри схож с поломанным радиоприёмником, хоть и отдалённо. Но самая главная каверза заключается в том, что определить визуально такую аномалию вообще невозможно, и даже продвинутые сканеры не всегда отображают всё как надо. Если не вдаваться в подробности, то за двадцать минут пребывания под излучением, человек превращается в полнейший овощ с отмершим мозгом, а за час так и вовсе становится банальным зомби, который ещё и не поддаётся биологическому разложению. Кошак посмотрел в сторону школы и уверенно сказал:

– Аномалия почти разряжёна, – он что-то высматривал вдалеке. – Но там кто-то есть.

Это было хорошей новостью. Само “радио” аномальных образований не производило, но вот водившиеся в ней крайне изобильно аномалии электростатического типа, плодили хабар на ура.

– Ну, так что? Пошли? – глядел то на одного, то на другого Дед-гора. – Пару светляков найдём – уже два месяца безбедной жизни, а уж если “ведьмин шар” отыщём, то вообще… – Гриф злобно шикнул на товарища и сказал.

– Тьфу ты, молчи дурак, “ведьмин шар” он захотел, а мародёров не хочешь? Или наёмников, что где-нибудь в доме пригрелись? – и уже другим тоном обратился к Кошаку. – Что скажешь, Кошак? Стоит нам туда сейчас соваться?

– Сейчас точно нет, – без задержки ответил он. – Но через полчаса, самое то. Сам смотри, – и проводник указал двумя пальцами на потёртые синие двери, откуда выходили серые зонные псы. Штук тридцать, не меньше.

Гриф что-то прикинул в уме и изрёк:

– Ладно, тогда давай-те в этом доме пересидим, да заодно и пообедаем, – он смотрел на панельную пятиэтажку восьмидесятого года постройки. – Веди, братулец, – сказал он Кошаку и все двинулись следом за проводником.

Квартира, где разместились сталкеры, была давно и аккуратно обчищена, но из соседней квартиры, где не было аномалий, вынесли пару стульев и расселись в углу комнаты, таким образом, чтобы с улицы их было трудно заметить. Дверь, разумеется, подпёрли разломанным креслом, так как замок был выломан. Единственное, что не совпало с планом Грифа, так это этаж, пришлось занимать третий, ибо площадка на четвёртом этаже была самым наглым образом занята “студнем”, а из остальных либо обзор был плохим, либо проход был затруднён аномалиями. Вообще-то странно, обычно “студень”, сидит в подвале? Хотя в Зоне и не такое бывает.

Вот на стол легли три банки мясных консервов, две пачки армейских галет и большая пачка мультифруктового сока. Есть предстояло не разогретым. Всё же, светить свои позиции, пусть и теоретическим неприятелям, не стоило. Да и вообще! Не по центральной улице Москвы вышли прогуляться.

Сталкер Кошак доел свои тефтели в соусе и теперь неотрывно смотрел на школьный двор, где носились штук тридцать почти одинаковых серых собак. Собственно, собаки Зоны от простых немного отличались, хотя бы и тем, что не имели длинной шерсти и были крупнее любой обычной дворняги, да и сбиты на порядок покрепче. Только вот, они были ещё и умнее, или что-то в этом роде… Это сейчас рейд неглубокий и можно обойтись без тяжёлого оружия. Да и местное зверьё на невооружённых людей, по какой-то неизвестной причине, реагирует гораздо спокойнее, нежели на тех, кто упакован по самые уши. В Зону в полном обмундировании ходят, либо опытные военные, что сопровождают учёных, либо матёрые сталкеры… Ну и наёмники, конечно же. Как без них. И вот от этих последних убытку, как говорил один опытный бродяга, нашему брату немерено. Шут его знает. Вот сидим мы тут на втором этаже восьмого, или седьмого, дома, а за нами, где-нибудь из окна смотрит чьё-то дуло. И ждёт, может быть, гнида, когда ему на блюдечке вынесут, ну, например “ведьмин шар”. Грифу не доводилось сталкиваться с наёмниками в открытом бою, что не сильно обижало сталкера.

– Везде, откуда уходит человек, воцаряется гармония, – он всё так же смотрел за бегающими собаками и щенятами, не высовываясь в окно. – И почему нам не под силу существовать в мире так же?

– Так же, это как? – спросил Дед гора, который вальяжно раскинулся на старой сломанной кровати. – Бегать и лаять что ли? Хе-хе.

– Нет, – сказал Кошак. – Просто жить, не разрушая свой собственный мир.

Ноту разговора подхватил Гриф:

– Так мы ничего и не разрушаем! – бодро сказал он. – Пришли, взяли и поминай как звали! Все живы, все целы, все здоровы. Вроде, никого не убиваем.

– Всё равно это не правильно, – без эмоций в голосе продолжал Кошак. – Мы берём то, что нам не принадлежит. Всё это, – он указал на мешок с дорогим хабаром. – Не предназначено для людей. Хотя, спорить не стану. Согласен, что свинья везде грязи найдёт. Если где-то есть что-то ценное, то там непременно начнётся “дикий запад” с перестрелками, шлюхами, кабаками и прочим.

– Это точно, – тихо пробасил со своей галёрки Дед-гора. – Помню, как в далёкой молодости на шахте серебряной работал… Вы, детишки, себе даже и не представляете какой беспредел там делался в девяностые! Началось всё с того, что начальника нашего, в наглую, прямо в собственном доме грохнули…

И понеслась. Уж чего-чего, а рассказы рассказывать Дед-гора умел. И ведь, что самое интересное – не врал! Тёртый мужик, опытный, потому в их группе и занимал почётную должность обеспечивающего. Гриф, был прирождённым искателем приключений и человеком весьма активным. Но весь добытый хабар его группа сбывала только учёным, от которых и получали задания, а получали их всегда. Платили научники, конечно, достойно, но вот хоть один защитный комплект или там аптечку специальную бесплатно выдать – шишь! Даже обувь, и ту покупать отказываются! Мол, мы вам платим, а дальше как хотите. Капиталисты, блин. И в этом месте оперного представления появился Дед гора. Поначалу он был смотрителем в небольшом баре, но подвешенный язык, хорошая память, острая интуиция, да и просто умение найти со всеми общий язык, сделали из него очень даже успешного человека. Вот только в Зону его выгнал один очень печальный и неожиданный инцидент. Стараясь заделаться здешним если не торговцем, то хотя бы независимым оценщиком, он случайно перешёл дорогу каким-то криминальным авторитетам. В итоге, у него осталось только два пути: первый, которым Дед гора и пошёл – это наниматься на работу к учёным, благо уже тогда он хорошо знал Зону, пусть и понаслышке, ну и второй – скорый суд и строгая тюрьма, где его быстро утилизируют сокамерники. Но выручил доктор Лазаренко. Вот и мог Дед-гора добыть, что хочешь и по сходной цене. Не всё, правда, но медикаменты, бронезащиту и прочие расходники старый лис мог выторговать чуть ли не даром, чем могли похвастаться далеко не все промысловики Зоны. Хотя больше всех рисковой работы на свои плечи взваливал именно Гриф. В их трио всё было поделено строго: Кошак – проводник и детектор аномалий, Дед-гора – оценщик, картограф и торговец, ну а Гриф – рабочая лошадь, чья голова первой лезет во все аномалии за хабаром.

– Славное было время! – Закончил своё длинное повествование Дед-гора. – Наверное, всё мне тогда казалось забавным. Молодой был, в голове ветер, – он привстал. – А теперь вот всё потише, да поосторожнее стараюсь. Это кто ж моих внуков кормить будет, если меня закроют или зароют? Тьфу-тьфу-тьфу, – он постучал по стене.

Кошак сел на табурет и сказал:

– Думаю, молодость тут ни при чём. Просто время сейчас несколько другое, – он призадумался на мгновение. – Несвободное что ли? Не знаю, как сказать… Просто вот ты рассказываешь, что серебром торговали как попало, и что убивали тогда людей за просто так, но ведь об этом только сейчас стали говорить. Выходит, что никто никого не контролировал? Не было никакого наблюдения, и говорить об этом было некому?

Гриф с любопытством смотрел как во дворе, два здоровенных пса неистово боролись и, не отрываясь от окна, сказал:

– А ничем мы в сути от них, – он кивнул головой в сторону грызущихся собак. – Не отличаемся. Ну, разве что масштабом. Они ядерных бомб не изобретают. Вот, молодой кобель решил сменить старого вожака и бросил ему вызов. Ну, с ними-то всё просто и понятно, всё-таки животные, и не наделены ни разумом, ни речью, грызутся за право размножаться и самоутверждаться. Почему мы, – он отважился выглянуть в окно, чтобы получше рассмотреть окрестности. – Люди, которые себя считают подобием Бога, рвут друг друга на части, порой, вообще без какой-либо веской на то причины?

– От скуки, наверное, – сказал Кошак и замолчал.

Спустя примерно полчаса, собаки действительно вдруг снялись с насиженного места и убежали в сторону центра мёртвого города. Сталкеры потихоньку перебрались в разрушенную квартиру на первом этаже.

– Вроде бы, теперь проход открыт, – сказал Дед-гора, выглядывая из окна квартиры, – Идём?

– Двинули, – весело ответил Гриф и все трое, по очереди перешагнув через пустое окно, двинулись в сторону школы номер двадцать пять.

Кошак действительно был прав, впрочем, как всегда, и злополучное “радио” почти не давило на мозги, только слегка заложило уши, но это как раз и означало, что аномалия полностью разрядилась. Может её собаки за час и размагнитили? Когда проходили мимо бездыханного тела старого кобеля, Дед-гора тихо сказал:

– Король умер, да здравствует король, – произнесены эти слова были без иронии.

Кто бы что не говорил, но вот так скитаться по заброшенным строениям, которые когда-то были “живыми”, с непривычки трудно. Виной всему то, что наше сознание упорно отказывается принимать тот факт, что тут нет людей, что это необитаемая территория. Мёртвая. Воображение начинает фантазировать и дорисовывать учителей в строгой одежде, бегающих детей на спортплощадке или гул станков, где мальчиков обучают основам ремесленного труда… Но сейчас, здесь царит не просто тишина, а мёртвая тишина. Разве что птицы, несколько измененные Зоной, поют неотличимо от обычных своих обычных собратьев.

Повсюду было много пыли, и кое-где пыталась прорасти местная синеватая трава. Первым в помещение вестибюля вошёл Кошак, он сразу же сказал замершей в ожидании группе:

– На третий этаж не попадём, – все посмотрели вверх, где и без особого дара была видна мерцающая квадратная паутинка, и это было хорошо, что видна, обычно эта аномалия невидима и её присутствие можно угадать только по необъяснимой контрастности и яркости стен, да некорректно отброшенным теням. – На втором этаже библиотека была, там “розетка” очень мощная.

Аномалия обнаружилась на своём законном месте, но на данный момент времени совершенно выдохлась. Сожжённые когда-то стеллажи с учебниками для разных классов были разбросаны так, словно тут взорвалась зажигательная граната, разве что, обгорели только деревянные стеллажи, а пол и потолок были целы, грязными, но невредимыми, а посередине плескалась сама, так называемая “розетка”. Забавная аномалия, да ещё и красивая. Если бы не тысячи вольт, которые способны испепелись всё, что в неё попадает, она была бы прекрасна. Выглядело это так, словно пучок молний плавает в воздухе, не касаясь земли, и только иногда коротенькие ветки словно отстреливаются в воздух, чтобы потом соединиться с аномалией и продолжить это невесомое парение. Но ещё больше, чем сама аномалия, внимание сталкеров приковало к себе то, что лежало перед сгоревшим столом библиотекаря. Такого трое опытных бродяг ещё не видели.

За аномалией, возле той стены, что была напротив от входа, лежал предмет, похожий на кольцо из стального троса, причём жилы этого кольца были настолько маленькими и настолько многочисленными, что их было невозможно сосчитать, и в завершении ко всему, эта штука ещё и слабо, едва различимо шевелилась.

– Кошак, – Гриф обратился к своему товарищу. – Можешь сказать, что это, хотя бы примерно? У нас ещё запасной контейнер с собой, эта байда как раз влезет туда как влитая.

– Не знаю, но вещь очень ценная, – он оглянулся назад.

– Хорошо, тогда я займусь этим, – Гриф осторожно вышел вперёд. – А вы лучше уходите. Ждите меня со стороны главного входа, – и начал медленно двигаться, прижимаясь к стене.

– Хорошо, – сказал Алексей, и вышел из помещения. Дед-гора перекрестил Грифа и тоже вышел наружу.

В это время Гриф осторожно дошёл до стены и совершенно не спешил хватать странное кольцо, вместо этого он сделал следующее: сначала, достал из своего немаленького рюкзака плетёную средней толщины верёвку и так же медленно и осторожно, словно хирург делающий особо сложный надрез, слегка приподнял шевелящееся кольцо деревянной головешкой и просунул под неё верёвку. Всё так же медленно и нерасторопно, он обвязал странное кольцо и очень крепко затянул узел. Собственно, этой верёвке в любом случае суждено стать короче. Затем, сталкер размотал верёвку и, удерживая её в руке, плавно пошёл вдоль стены к выбитому окну, куда незамедлительно скинул остальную бухту высокопрочной веревки. Прокравшись вдоль окна, Гриф пошёл на выход. Когда он вышел в двери главного входа, там уже стояли его товарищи:

– Ох и рисковый ты парень, Дима, – проговорил Дед-гора.

Когда Гриф только-только пришёл в Зону, он ещё многого не знал. В том числе, и то, как добываются артефакты из электростатических аномалий. Опытные бродяги знают, что если хочешь быстро и гарантировано умереть – вынь артефакт из “розетки”. Смерть мгновенная и, скорее всего, безболезненная. Что там успеешь почувствовать за те полсекунды, когда в тебя жахнут тысячи вольт электричества, откуда ты голыми руками выхватил артефакт, который, собственно, и проводил через себя это самое электричество.

– Давай, – сказал Дед-гора. – Тихонечко, – и все трое уставились на разбитое окно.

Гриф взялся за канат, и начал медленно его подтягивать к себе. Секунд тридцать ничего не происходило, а потом, когда привязанный верёвкой артефакт выпал из окна, громыхнуло так, словно над головами у сталкеров бабахнула артеллирийская пушка, а из окна полыхнул сноп белых с синеватым отливом искр. Ещё несколько секунд раздавалось надсадное жужжание и пронзительно пахло озоном.

К ногам сталкеров упало раскалённое, частично металлическое кольцо и дымящаяся, местами сильно обгоревшая верёвка. Артефакт быстро освободили от остатков верёвки и упаковали в специальный контейнер. После чего группа незамедлительно двинулась дальше.

Дорога домой всегда кажется легче, и к Зоне это явление тоже относится в полной мере. Почти. На обратном пути нужно соблюдать ничуть ни меньшую осторожность, ибо пока ты в Зоне – безопасных мест нет и быть не может. Раньше, в районе брошенного ещё до катастрофы, хлебного комбината, постоянно сновали мародёры и периодически наёмники, но теперь здесь было спокойно. Об этой отгремевшей тогда самой что ни на есть войне за территорию Зоны, напоминали только два сгоревших дотла остова, один от танка, второй от бронетранспортёра. Оба стояли перед выломанным забором, где ныне всё заросло комариными плешами и прочими гравитационными аномалиями. Оказалось, что в цехах соседнего пивного завода, стоявшего в двухстах метрах от комбината, было целое бандитское логово, причём очень хорошо замаскированное и добротно укреплённое. Но рано или поздно всё кончается. Особенно бандитизм. Теперь же, бывалые скитальцы Зоны отчуждения – Гриф, Кошак и Дед-гора даже и не глядели в сторону разрушенных производственных построек. Уже через километр шествия по железнодорожным путям, где у самой черты, после которой росла обычная зелёная трава, показалась старая знакомая аномалия – большая комариная плешь, что разворотила железнодорожные пути, и сразу за ней виднелся КПП вооружённых сил. Туда и направлялись добытчики по хорошо укатанной дороге. Глядя на заходящее за горизонт яркое осеннее солнце, Гриф думал, ведь и в самом деле хорошо, что времена “дикого” сталкерства в российской Зоне, не успев толком начаться, довольно быстро сошли на нет. Действующее правительство относительно быстро сообразило, что такое шило, как аномальные земли, в мешке не утаишь, да и работа в столь специфических условиях была лишь немногим опаснее работы где-нибудь на урановых рудниках, то есть смертельно опасно, но, в общем-то, возможно. Опять же, не надо искать рабочую силу в виде заключённых, которые так и норовят сбежать, или солдат, чьих способностей и возможностей на такую деятельность попросту не хватает. Вот и сложилось как-то само собой то, что в итоге сложилось. Если коротко, то сталкеры были людьми далеко не приблудными, и шли сюда, как правило, с конкретными целями. Кто-то за лекарством от неизлечимой болезни, кто банально за деньгами, иные просто бежали от каких-то своих проблем, а кого-то… Гриф посмотрел на Кошака, бодро шагавшего в сторону заставы. Кого-то Зона никогда не отпустит. Никогда. Потому что этот кто-то её возлюбленное дитя.

Со стороны КПП громко крикнули в громкоговоритель:

– Неопознанным сталкерам, стоять на месте и ждать научных сотрудников.

Из двух ДОТов смотрели пулемёты, но было видно, что их стволы на сталкеров не нацелены, как и было сказано, те времена, когда от сталкеров ждали пакостей, давно и безвозвратно миновали. Спустя минут пять ко входу миниатюрного бункера, где сидел командир заставы, подъехал синий БТР с опознавательными знаками МЧС России и, после короткого разговора офицера с водителем транспорта, открылись ворота. БТР подъехал к сталкерам и открыл заднюю дверь.

Кроме самих сталкеров в трюме больше никого не было. Дверь закрылась, и машина уехала в сторону НИИ. Уже спустя десять минут, окружённые медперсоналом сталкеры проходили все процедуры дезинфекции в специальном помещении. Когда все трое наконец-то расселись в комнате отдыха, Гриф глянул на часы, и обнаружил, что стрелки указывают на половину восьмого вечера:

– Вот это мы сегодня прогулялись! – развалившись на кожаном диване, говорил сталкер, уже прикидывая в уме, сколько научники заплатят за то кольцо, что вытащила их группа. – Всегда бы так.

– Однозначно, – поддержал разговор Дед-гора. – Словно не смену отработали, а в парк прогуляться вышли. Правда, Алексей?

– Согласен, – кивнул в ответ Алексей, он же Кошак, рассевшийся на стуле и обратился уже к Грифу. – Но с тем кольцом, что мы принесли, что-то явно не так.

Так тебя и раз эдак, подумал Гриф. С чего бы это? Ноту разговора подхватил Дед-Гора

– Что ты имеешь в виду, сынок?

– Оно всё ещё живое, – говорил Алексей странным голосом.

– Слушай, а ведь он прав, – Гриф кивнул в сторону Алексея. – Заказ был на “стеклянного ежа”, а не на это странное кольцо, что мы принесли в запасном контейнере, а наши учёные правительственные так-то. Как бы нам не прилетело за такую инициативу…

– Которая очень больно бьёт по её хозяину? – сказал Дед-Гора и крепко призадумался над словами Алексея. – А что значит живое?