Звёздная пыль

Света так же сидела рядом со мной и рассказывала мне забавные истории из школьной жизни. Потом, вдруг, спросила:

– Ты научишь меня водить машину?

– Конечно! – обрадовался я. – Давай сегодня и начнём!

– Нет, – немного подумав, ответила она.– Давай завтра с утра. Только пораньше, хорошо? Чтобы не так жарко было….

Глава 5. Секстет

По прошествии немногим более трёх суток после первой встречи с Леоном (это время я отмерил по часам, которые мне принёс Хусейн), я снова оказался в том же зале с эстрадой в форме полумесяца, и опять же в сопровождении своего неизменного слуги (или надзирателя, поскольку я так и не понял своего истинного положения).

Кроме нас с Хусейном в зале находились ещё несколько человек, которых я не знал. Одеты они были в гражданские одежды и совсем не были похожи на чеченцев. Все они сидели за столиками в ожидании чего-то или кого-то и негромко переговаривались. Среди присутствующих оказалась одна женщина, которая сидела отдельно, в стороне от всех. Её лицо мне показалось знакомым, и я украдкой стал бросать на неё взгляды, силясь вспомнить, где и при каких обстоятельствах могли пересекаться наши пути, но все мои мозговые потуги оказались тщетными – ни её, ни событий, связанных с ней я не помнил. Она, очевидно, заметила моё внимание к себе и одарила меня лёгкой, еле заметной улыбкой, которая ещё больше убедила меня в том, что мы некогда были знакомы.

Женщина эта была высокого роста, довольно крупного телосложения, с высокой, полной грудью. Её густые, иссиня-чёрные волосы волнистым руном закрывали покатые плечи; тонкий, но выдающийся нос и большой, красивый рот, обрамлённый полными, ярко накрашенными губами являлись достойным украшением её овального, немного скуластого лица. И глаза. Чёрные, как угли, они завораживали и увлекали, словно чёрные дыры космического мироздания. В них нельзя было смотреть, но и отвести взгляд было невозможно.

Её одежда была максимально простой и состояла всего лишь из джинсовой пары – брюк и курточки, под которой была серая пушистая кофточка.

Чтобы не привлекать к себе внимания этой женщины я стал рассматривать остальных присутствующих, из которых выделялся один, неопределённого возраста мужчина, поросший короткой, но густой щетиной, с копной всклокоченных волос и маленькими, близко посаженными глазами. Его руки находились в постоянном движении, словно что-то искали, или, скорее всего, производили какую-то работу, похожую на вязание спицами, при этом постоянно менялось и выражение его лица от злобно-угрюмого до заторможено-безразличного.

Его собеседник, сидевший напротив, являлся полной противоположностью своего визави – был спокоен, уравновешен и немногословен. Его руки со сплетёнными пальцами спокойно лежали на столе, а на лице блуждала лёгкая усмешка, которая являла собой если и не веселье, то, по крайней мере, удивление или сарказм. Одет он был в синюю пуховую куртку, изрядно поношенную, на голове его красовалась лыжная шапочка крупной вязки.

За этим же столиком, закинув нога за ногу и откинувшись на спинку стула, сидел ещё один член нашего необычного сообщества. Лица его рассмотреть мне не удалось, так как оно было устремлено вверх, в потолок, виден был только его нос, большой, с горбинкой, похожий на клюв хищной птицы. Одежда его состояла из светлых джинсов и мягкой, по всей видимости, кожаной куртки с белым кроличьим воротником. Волосы его были гладко зачёсаны назад и скручены в жиденькую косичку.

Внезапно говор умолк и наступила тишина, в которую врезался уже знакомый мне звук, напоминающий шелест крыльев ночной птицы, и в зал вкатился Леон. При его появлении все встали со своих мест и приветствовали его лёгким, молчаливым поклоном.

Леон подал знак рукой, который мог являться одновременно и приветствием, и приглашением, после чего все присутствующие, в числе которых оказался и я, поднялись на упомянутую мной эстраду в форме полумесяца.

Сцена для артиста, что амвон для священнослужителя, и каждый, поднявшийся на неё, ощущает не только волнительный трепет, но и ту ответственность, какую несёт он в себе за всё содеянное на ней. Вместе с тем она располагает к дружескому общению между коллегами по сценическому ремеслу и уравнивает их всех, независимо от ранга и положения.

Здесь же, на этих подмостках, я увидел нечто другое, совсем не похожее на ту артистическую демократию, сложившуюся, видимо, с античных времён и которую я привык ощущать с того самого момента, когда впервые оказался на сцене. Эти напряжённые лица, в которых была видна не одухотворённость, но растерянность, являли собой какое-то странное сообщество, совсем не похожее на тех, кто хоть однажды поднимался на артистические подмостки. Исключение составляла лишь та самая женщина, единственная среди нас, – та самая, которая показалась мне знакомой. Держалась она свободно, даже немного развязано, с напускной весёлостью, но естественным это поведение назвать было нельзя – её выдавали глаза: глубокая их чернота таила в себе затаённую печаль и отрешённость.

Женщина подошла ко мне и протянула мне руку, маленькую, но крепкую, и низким, грудным голосом, который тоже показался мне знакомым, назвалась:

– Лилия.

Не выпуская моей руки, она немного помолчала, после чего продолжила:

– Я о вас так много слышала, а вы такой, самый обыкновенный.

Она окинула меня взглядом своих бездонных, всепроникающих глаз, при этом по её лицу скользнула тень мимолётной улыбки, загадочной и непостижимой.

– Мы с вами встречались, не так ли? – робко спросил я её. – Или я вас попросту где-то видел.

По её лицу снова скользнула едва заметная тень улыбки.

– Может быть… – довольно прохладно отозвалась она и, отпустив мою руку, отошла в сторону.

В это время на сцене появился Леон, но как он поднялся сюда со своей коляской, я не заметил, скорее всего, он воспользовался подъёмником или пандусом. Вращая ободья колёс, он тихо подкатил к нам и со сдержанной улыбкой, произнёс:

– Вот мы и вместе, – он обвёл рукой всех собравшихся. – Я знаю, что все вы хорошие музыканты. Думаю, из нас получится хороший квинтет. Что скажете?

На какую-то секунду воцарилась напряжённая тишина, которую нарушила Лилия:

– Или секстет.

– Или секстет, – эхом повторил её слова Леон.

Все остальные только переглянулись, не проронив ни слова.

Встретив молчание, Леон ещё раз оглядел наше разномастное сообщество и, подумав немного, продолжил:

– Думаю, что пришло время всем нам познакомиться. Меня, как вы знаете, зовут Леон. Леон Басханов. Может быть, кому-то из вас моё имя напомнит барабанщика из оркестра Ашота Назаряна. Могу вас заверить – это был я. Впрочем, это не важно.

Леон оглядел всех присутствующих и, немного помолчав, продолжил:

– Эту женщину зовут Лилия. Мансурова Лилия Адашбоевна. Её вокал вам предстоит ещё оценить. Равно как и её фортепьянные способности.

«Мансурова… Мансурова… Где-то я слышал это имя… Где же, где?». –Я напряг все клетки своего мозгового вещества, но вспомнить где и при каких обстоятельствах встречался я с этой женщиной так и не смог.

Моё внимание тут же было отвлечено общей суетой – все участники этого необычного секстета разобрали свои инструменты, которые находились здесь же, на этой сцене, и начали их настройку. Свой саксофон я увидел ещё до того, как поднялся сюда, – он стоял на самом краю сцены, рядом с синтезатором. Я открыл футляр и проверил его содержимое – всё оказалось на месте, в полной целости и сохранности.

В качестве разминки проиграли несколько стандартов. Играли вяло и бесцветно, хотя, в общем-то, довольно стройно и чисто. Импровизации были короткими и вычурными, словно сыгранные по нотам. Несмотря на всё на это, чувствовалось, что музыканты подобраны сильные, довольно высокого уровня.

На клавишах, представляющих собой синтезатор «CORG», оказался владелец синей куртки. Играл он правой рукой, облокотившись левой о корпус инструмента, стоя. При этом лицо его оставалось уныло-равнодушным, как будто он крутил мясорубку.

«Носатый» стоял рядом и играл на акустической гитаре. Лицо его тоже ничего не выражало и отличалось от первого лишь тем, что двигало челюстями, перемалывая жвачку.

Третий, самый необычный субъект, с явно выраженным холерическим темпераментом (или неустойчивой психикой), играл на контрабасе. Надо отдать ему должное, играл он технично и с большим азартом. Его длинные, тонкие пальцы нервно бегали по грифу, а сам он, отдаваясь музыке, был весь в движении, исполняя какой-то немыслимый танец вокруг своего инструмента, при этом он громко, порой даже громче исполняемой партии, пел в унисон с контрабасом.

Леон играл на ударной установке, состоящей всего лишь из одного малого барабана «PREMIER» и двух подставок с тарелками «MEINL» – двадцати и шестнадцати дюймов. Кроме того, на отдельной подставке был закреплён небольшой электронный прибор – Ритм-машина «BOSS», – такую я видел в одном из ростовских кабаков.

Женщина, назвавшаяся Лилией, в игре не участвовала, по всей видимости, она была солисткой.

После игры, которая продолжалась совсем недолго, не более получаса, все участники этого необычного коллектива, тут же, на сцене, устроили бурные дебаты, инициатором которых выступил клавишник – владелец синей куртки и лыжной шапочки-плетёнки.

– Скажите, а для чего всё это? – начал он.

Отвечал Леон. Спокойно и невозмутимо. Как всегда, короткими, но ёмкими фразами.

– Все вы, наверное, слышали, – начал он, – о новой волне увлечения свингом, которое было повальным в тридцатые годы. Сейчас это явление получило название "Неосвинг". Оно только зарождается в Европе и Штатах. У нас о нём ещё только говорят, но сколь значительных подвижек в этом направлении нет. Мы с вами восполним этот пробел и откроем для нас эту замечательную и совсем не музейную, но современную, основанную на новейших достижениях, джазовую музыку.

– Тогда ответьте на мой вопрос – для кого мы будем играть этот ваш «Неосвинг»?

– Что значит для кого? – переспросил его Леон. – Для нас с вами. Для всех нас.

– Знаете, мне приходилось много выступать для рабочей среды в составе студенческого оркестра, с которым мы объездили весь Урал. Так вот, я видел на лицах этих людей недоумение или тупое безразличие; им было глубоко наплевать на фразировку или на то, как мы выстраиваем импровизацию. Но то была публика. Живые люди. И мы искренне радовались, когда нам удавалось пробудить в этих людях живую искру, хотя бы какой-никакой маленький интерес. Здесь же одни камни. Вряд ли мы найдём с ними общий язык.

– Вы глубоко заблуждаетесь, Андрей! Мы будем играть для себя, получая при этом эстетическое наслаждение. Именно здесь, в замкнутом пространстве, без влияния извне, без каких-либо поправок внешней среды, мы сможем достичь тех вершин мастерства, которые просто немыслимы в современном обществе. Не забывайте, что джаз в настоящее время не является достоянием широких масс, это, скорее, культовая музыка, музыка избранных, а значит нас с вами.

– Но я не могу играть в глухую пустоту! – вступил в разговор носатый. И потом, вся эта атмосфера не по мне! Я страдаю клаустрофобией!42 Здесь сыро и воняет! У нас не было договора работать в катакомбах! Я протестую и требую пересмотра контракта!

Голос у него оказался неприятно визгливый, а манера разговора базарно-истерическая. Лицо его тоже не отличалось привлекательностью – длинный, заострённый на конце нос и круглые, близко посаженные глаза делали его похожим на филина.

Леон спокойно выслушал носатого, обвёл всех холодным и цепким взглядом и, обращаясь ко всем сразу, произнёс:

– На сегодня достаточно. Все свободны. Завтра в это же время и на этой же сцене. Хусейн проводит вас.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Пока я не стану холодным мертвецом (англ.)

2

A Hard Day’s Night (ночь после тяжёлого дня англ.) – заглавная песня из третьего студийного альбома британской рок-группы The Beatles

3

Take Five (Тэйк файв), буквально – «возьми пять»; название иногда переводится как «Пять четвертей» или «Держи пять») – джазовая композиция, записанная впервые квартетом Дейва Брубека в 1959 году для альбома «Time Out». Композицию сочинил Пол Дезмонд на основе ритма барабанщика Джо Морелло

4

Weather Report (с англ. «Прогноз погоды») – американский коллектив, образованный в Нью-Йорке в 1970 году и просуществовавший до 1986 года. Основа группы – дуэт из пианиста Джо Завинула и саксофониста Уэйна Шортера, остальные музыканты часто менялись.

5

Джазовый стандарт, Хуана Тизола, мастера игры на вентильном тромбоне в оркестре Дюка Эллингтона, автора знаменитого «Каравана».

6

Иероним Босх (1450 – 1516) – нидерландский потомственный художник, один из крупнейших мастеров периода Северного Возрождения.

7

Сальвадоре Дали (1904 – 1989) – испанский живописец, график, скульптор, режиссёр и писатель. Один из самых известных представителей сюрреализма.

8

(Винсент Ван Гог (1853 – 1890) – нидерландский художник-постимпрессионист, чьи работы оказали вневременное влияние на живопись XX века.

9

Вячеслав Ганелин один из первых советских джазовых коллективов, получивший признание за рубежом. Состав: Вячеслав Ганелин – клавишные, Владимир Тарасов – ударные, Владимир Чекасин – саксофон.

10

«Два кусочека колбаски» – песня группы «Комбинация»

11

19 – 21 августа 1991 года при попытке совершения государственного переворота (т.н. ГКЧП) в течение нескольких дней на всех телеканалах страны транслировался балет «Лебединое озеро».

12

Бутлегер (англ. bootlegger) подпольный торговец спиртным во время действия сухого закона в США в 1920-е–1930-е годы. В широком смысле слова – торговец всякими контрабандными товарами, но чаще всего самогонными спиртными напитками, музыкальными записями или подержанными автомобилями

13

Би-боп – одно из стилевых направлений джазовой музыки, пришедшее на смену свингу в начале 1940-х годов и являющееся одним из этапов развития мейнстрима (центрального течения в джазовой музыке

14

Джазовый клуб «Пятница» (англ.)

15

«Се́льмер» – французская компания-производитель музыкальных инструментов, основана в Париже в 1885 году Анри Сельмером.

16

подзаработать (жарг.)

17

играть (жарг.)

18

лавэ – деньги (жарг.)

19

на бас-гитаре (жарг.)

20

барабанщика (жарг.)

21

Торговая марка Premier является одной из самых известных в мире, производящих ударные инструменты

22

ударную установку (жарг.)

23

музыкант (жарг.)

24

сделать паузу, здесь помолчать (жарг.)

25

контрабас (жарг.)

26

Джазовый стандарт, написанный Херби Хэнкоком для его дебютного альбома «Takin' Off»

27

Парнус или парнас (с ударением на первом слоге) – деньги от заказчика (жарг.)

28

Американская популярная песня, ставшая со временем джазовым стандартом, написанная Ирвингом Берлином в 1929 году. Приобрела популярность после того как прозвучала в одноимённом фильме 1930 года. Название песни отсылает к фешенебельным отелям Сезара Рица.

29

шулюм – мясной бульон (кавк.)

30

Ростовского объединения музыкальных ансамблей

31

«Тело и Душа» – популярная песня и джазовый стандарт композитора Джони Грина.

32

Час джаза (англ.)

33

Поторопитесь! (чеч.)

34

Сейчас (чеч.)

35

Надеюсь, что мы ещё встретимся! (чеч.)

36

овчина (чеч.)

37

Даст Бог, еще увидимся (чеч.)

38

До свидания! Увидимся! (чеч.)

39

Осторожно, ступеньки! (чеч.)

40

Травертин – известковые отложения углекислых источников (известковый туф).

41

Адольф Игнатьевич Рознер (1910 –1976) российский джазовый трубач немецкого происхождения, скрипач, дирижёр, композитор и аранжировщик. Заслуженный артист Белорусской ССР.

42

Психическое состояние человека, при котором у него возникает страх в замкнутом пространстве.