Кровавая тень государства. Часть третья. «Отмщение». Том второй

– Здравствуйте, Александр Алексеевич. – сказал президент.

– Добрый день, господин президент. Чем могу помочь? – спросил я.

– Помогите мне разобраться в одном вопросе. Добрый этот день, или нет? Мне доложили, что вами готовится спецоперация в Москве. Только мне никто не может объяснить, с чем эта операция связана. Вот я теперь сижу и думаю. Начинать мне серьёзно волноваться и горстями глотать валерьянку с моим больным сердцем, или всё же обойдётся? И сколько зверски убитых вами мы сегодня обнаружим на улицах столицы? Можете мне подсказать? Там сейчас даже военное ведомство сильно забеспокоилось, не понимая, что происходит и чем для них грозит такая секретность вашей операции, что даже сам директор ФСБ, который их о ней предупредил, не знает её направленности. – сказал президент.

– Господин президент, вы прекрасно знаете, что я не обсуждаю дела по телефону. Это секретная операция и я не собираюсь разглашать её детали по телефону. А ездить к вам для дачи объяснений, мне сейчас некогда. – сказал я.

– Александр Алексеевич, именно по этой причине я звоню вам по закрытой линии, так как понимаю, что во время проведения операции вы не будете тратить своё время, даже ради спокойствия президента. – сказал он.

– И вы должны давать себе отчёт в том, что проводимая операция секретная, узнав подробности которой рассказывать информацию другим для всеобщего успокоения. – сказал я.

– Александр Алексеевич, я помню все связанные с вами указы президента, так как лично их подписывал. – сказал президент.

– Вот и хорошо, что вы их помните. Резников Роман Андреевич. Что вы можете сказать по поводу него? – спросил я.

– Резников… Резников… Так это же председатель оборон заказа. А что с ним случилось? – спросил президент.

– Пока ничего. Что вы мне о нём скажете? – спросил я.

– Хороший управленец. Его родители ещё при Союзе были довольно уважаемыми политиками. Слова плохого о них сказать не могу. Да и сам он вполне хороший грамотный человек. – сказал президент.

– Хороший говорите? А вот у меня есть свидетель, который поведал нам занимательную историю о том, какой хороший он и его родители. Вам интересно её услышать? – спросил я.

– Слушаю внимательно. – ответил президент.

– Хорошо. Только по окончании моего рассказа, вы сами для себя решите, на чью сторону вы встанете. – сказал я.

– Уже в нетерпении. – сказал президент.

– Подполковник Рябинина. Она же Малышка. Ангел. Недавно она решилась узнать, почему же её маленькой родители в детский дом сдали. И вот появился повод приехать в Москву и заодно заняться этим вопросом. Но тут выяснилось, что её вовсе не бросали. Её родители мертвы. Их застрелили второго мая шестьдесят шестого, когда ей было всего чуть больше года. При этом стреляли и в неё саму, но ей удалось выжить, так как на её счастье на месте преступления оказался друг семьи, её крёстный отец, который ещё и врач по образованию. Он и спас ей жизнь. Но он и тот человек, которого осудили за их убийство, так как в дело вмешались очень влиятельные люди, нашлось орудие убийства, которое ему насильно вложили в руку жестоко избивая на допросах. Таким же образом заставляли подписывать признательные показания. И приговор огласили менее чем через два месяца со дня совершения преступления, когда предварительное следствие не может вестись меньше двух, даже если взяли с поличным на месте преступления. И на самом суде подзащитного никто не слушал, когда он заявлял, что он невиновен. Да и приговор был вынесен скорее всего заранее. Хотите знать кто совершил это убийство? Резников Роман Андреевич. Его видел тот самый осуждённый, выходящим из подъезда в сопровождении ещё двоих, перед тем, как найти своих друзей мёртвыми и тяжело раненной свою крестницу. А высокопоставленные родители Резникова сделали всё, чтобы посадить невиновного, пользуясь своим высоким положением. – сказал я.

– Ого. Это прям детектив, понимаешь. У вас должны быть весомые доказательства, для подобных обвинений. Одних слов маловато будет. Не подумайте, что я принимаю чью-то сторону. Просто для обвинения нужны доказательства. – сказал президент.

– Для этого у меня есть жертва этого преступления. Она найдёт доказательства, и она верит свидетелю. Я вновь открыл уголовное дело и дал подполковнику Рябининой зелёный свет. Я не буду вмешиваться в принятые ей решения по этому делу. – сказал я.

– Она же в горячке половину Москвы вырежет. Господи, где мой нитроглицерин. Вы сами прекрасно знакомы с её методами. – обеспокоенно сказал президент.

– Вот именно, потому что я её знаю, я и дал ей все полномочия в принятии решений. Она уже не та, что раньше. Я ей полностью доверяю. А с другой стороны, я мог бы и не уведомлять никого, а тихо убрать всех, кто причастен к гибели её родителей и никого бы не нашли. Ни трупов, ни их убивших их. Но мы несём правду и закон. И я не помню, чтобы я творил беспредел и беззаконие. Я вообще не хочу воевать, тем более с гражданами нашей страны. Но подонки плодятся и размножаются, а само государство при этом с ними не борется, а даёт возможность творить беспредел. Почему? При этом я чаще всего слышу обвинения в адрес подразделения «Ангел» во всех грехах. Это мы отмороженные психи, которые валят народонаселение нашей страны направо и налево, а не бандиты, которые даже в государственной власти сидят и наживаются за счёт простых работяг. Где правда? Кто прав? Или мне на самом деле зафиксировать все обвинения, летящие в наш адрес и исполнить всё, что в них будет, чтобы хоть не просто так нас обвиняли, а точно за совершённое? Что скажете, господин президент? Может именно так и поступим? Ответьте мне. – сердито сказал я.

– Я дам указание генеральной прокуратуре и следственному комитету оказывать вам полную поддержку. В курс дела введёте их самостоятельно. И постарайтесь не сократить вдвое население столицы во время проведения вашей операции. А мне нужно срочно принять лекарства и прилечь. Чего-то мне нехорошо. – сказал президент и положил трубку, а я вернулся к Владимиру с Татьяной и вернувшейся Лизе.

– Что там у президента? – спросил Владимир.

– Самочувствие плохое. Говорит, прилечь ему надо. – сказал я.

– Он по этому вопросу и звонил? – удивлённо спросила Таня.

– Нет. Попросил не сокращать вдвое население столицы и даст указания генеральной прокуратуре и следственному комитету оказывать нам полную поддержку. – сказал я.

– Сильно расстроился? – спросила Таня.

– Нормально. – сказал я.

– Я разговаривала с Оксаной. Два часа назад в Москву вылетел пятый борт с Глухарёвым, демонами и большими тяжёлыми сумками на борту. – сказала Лиза.

– Как на войну собрались. – сказал я.

– И это ещё не всё. Василий готовится к переброске дополнительных вооружённых сил, в случае серьёзной заварушки. – сказала Лиза.

– Вот зачем Звонок их там переполошил? – спросила Таня.

– А с другой стороны пусть будут готовы. Кто его знает, какую поддержку имеет этот Резников со стороны военных? – сказал Владимир.

– Поддерживаю. – сказал я.

– Вам виднее. – сказала Таня.

– Ну ещё бы. – сказал Владимир.

– После обеда я вылетаю домой. В вашей операции я не участвую, а море важных дел на работе никто не отменял. – сказала Лиза.

– Хорошо. – сказал я.

– Куда без меня? – спросила Таня.

– Бойцы меня доставят в целости, и ты это прекрасно знаешь. У тебя и здесь сейчас дел достаточно. – сказала Лиза.

– Тебя встретит Нырок. Ни на шаг без его одобрения. – сказала Таня.

– Хорошо. Я буду слушаться. – сказала Лиза.

– Договорились. – сказала Таня.

– А вы тут будьте осторожнее. Жду вас дома. Живыми. Всё понятно? – спросила Лиза.

– Понятно. – ответили мы.

– Вот и хорошо. Алину я с собой заберу, чтобы не путалась под ногами. Идёмте обедать. Там уже накрыли. А то нас сейчас администратор ресторана взглядом просверлит. – сказала Лиза.

– Точно. Кушать. – сказала Таня.

– Иди тащи Сергея Владимировича с нами на обед, а то он там сидит на этом диване незнамо сколько и не решается подняться. – сказал я.

– Ой! Забыла про него совсем. – сказала Таня и пошла за ним.

– В облаках витаешь что ли? – спросил я.

– Сергей Владимирович, простите, что вам пришлось сидеть ждать, пока на вас обратят внимание. Дела. – сказала Таня.

– Ничего страшного Танечка. Я понимаю. Подкинул я тебе забот. Да и твоим друзьям тоже. – ответил он.

– Не вы подкинули забот. С вами, или без вас, я всё равно бы выяснила, что произошло тридцать лет назад. Ну а раз вы здесь и живы, то нашим людям придётся вас охранять. А они мне не просто друзья. Они моя семья. Мои брат, сестра и мой хозяин. Он муж моей сестры и охраняемого мной лица. Я глава безопасности нашей семьи. Судя по вашему выражению лица, вас распирает от вопросов, которые вы не осмеливаетесь задать. – сказала Таня.

– Ну вы все на вопросы отвечаете загадками, а тот служивый, который меня провожал в туалет сказал, чтобы я не задавал о вас вопросов, если жизнь дорога. Вот и не задаю. – сказал он.

– Если полностью подтвердится ваша история и мне не придётся вас убивать, то у вас появится возможность получить ответы на все волнующие вас вопросы. Это я вам обещаю. – сказала Таня.

– Обязательно подтвердится. С чего мне тебя обманывать? – спросил он, дойдя с Таней до нашего стола в ресторане, за которым уже расположились мы.

– Я не знаю, но обязательно это выясню. Присаживайтесь. Будем кушать. У вас есть какие-нибудь предпочтения в еде? – спросила Таня.

– Нет. Я всеядный. – ответил он.

– Александр Алексеевич, я могу попросить начать подачу обеда? – спросила администратор ресторана.

– Да. Пожалуйста. – ответил я.

– Сейчас вам подадут напитки и закуски. Основное блюдо будет готово минут через двадцать, как сказала шеф. – сказала администратор ресторана.

– Спасибо. – сказал я и она пошла в сторону кухни.

– Как вас тут обхаживают. – улыбнувшись сказал Вешняев.

– Ну так это же наш ресторан, как и сама гостиница. Вот и обхаживают, когда руководство приезжает. – сказала Лиза.

– Боролся с этим, но тщетно. Они всё равно так делают. – сказал я.

– Это Евгению Михалычу за это по заднице нагоняй сделать надо. Он их науськивает в каждом нашем ресторане. – сказала Лиза.

– Не надо его по заднице. Он для меня всё время вкусненькое делает. Объеденье. – улыбнувшись сказала Таня.

– Конечно. Тебя задабривает. Балует. Вот ты и растаяла. – засмеялся Владимир.

– Это точно. – улыбаясь сказала Лиза.

– Ничего подобного. – засмеялась Таня.

– Да так и есть. – сказала Лиза.

– Сдала меня, как стеклотару. – улыбаясь сказала Таня.

– Не наговаривай. Ты думаешь они слепые? Всё время на кухне нашей столовой трёшься, чтобы вкусненького получить. – сказала Лиза.

– Я беременная. Мне можно. – сказала Таня.

– Я до сих пор не могу поверить в то, что снова тебя вижу. Повзрослевшую. Уже со своими детишками. Жаль, что не видел, как ты росла. – сказал он.

– Мне тоже. – сказала Таня.

– Ну даже если вы сейчас выйдете на него и даже если у вас получится его прижать. Что с ним будет дальше? Вы думаете его с такой серьёзной крышей посадят? – спросил Вешняев.

– Я вам скажу, что будет. Мы его прижмём, он мне расскажет, как всё было и расскажет, кто ещё был причастен к гибели моих родителей. – сказала Таня.

– Ну а потом что? Он же из верхушки власти. Они же там все неприкасаемые. – сказал Вешняев.

– А потом я их всех убью. – сказала Таня.

– Ну и посадят тебя. Зачем повторять мою судьбу и проходить этот же кошмар. Ради мести? – спросил Вешняев.

– Ну посадить её не посадят. Ей власти даже пальцем грозить не имеют права. А вот убить точно может. Правда её хозяин, будет немного расстроенный по этому поводу, так как он очень не любит убивать людей, хотя и приходится иногда это делать. Вынужденная мера. – сказал Владимир.

– Мне хозяин разрешил. И ты тоже. – сказала Таня.

– Я помню. Только это вовсе не означает, что твой хозяин не расстроится по этому поводу. – сказал Владимир.

– Я это знаю. – сказала Таня, а нам подали закуски и напитки.

– Танечка, кем же ты стала на самом-то деле? Господи Боже мой. – удивлённо спросил Вешняев.

– Скоро вы это узнаете, если ваши слова подтвердятся. Для вас назад дороги больше нет. Там по поводу моей отмашки на вседозволенность Татьяны, президент нитроглицерином обедает. Так что если хотите узнать о том, кем стала ваша крестница, если она является таковой, то доживите до окончания нашей операции. – сказал я.

– А президент тут каким боком? Чего ему по этому поводу таблетки жрать? – удивлённо спросил Вешняев.

– Оооооооо, вы даже не представляете, как власти «обожают» нашу Таню. Особенно когда она из-под контроля выходит и особенно посреди столицы. Тогда даже меня колотит, а не только власти. Тут несколько лет назад на Елизавету Борисовну покушались, так Таня сразу же испарилась. У всех силовых структур тогда волосы везде зашевелились от того кошмара, который они ждали от её исчезновения. Хорошо не сильно наследила. – сказал Владимир.

– Но ты тогда слюной всё вокруг забрызгал. – засмеялась Таня.

– Орал как резанный. – хохотнув сказал я.

– Да потому что вы два придурка. Вернулись они. Один сбежавшее охраняемое лицо, а другая сбежавшая психопатка с ног до головы в крови и с милой улыбкой на лице. Ещё бы я был спокоен. – сказал Владимир.

– Почему вся в крови? – шокировано спросил Вешняев.

– Выполнила свою работу. Ликвидировала заказчиков моего убийства. – сказала Лиза.

– Дааааа, Танечка. Не думал, что твою жизнь настолько испоганит гибель твоих родителей. Твари. – разочарованно сказал он.

– Вы ошибаетесь. И вы даже не представляете себе, насколько у меня счастливая жизнь. Рядом со мной всегда люди, которые меня любят. Моя большая семья. Мой сын, в котором я души не чаю, а скоро я рожу ещё одного Ангелочка. Мой любимый мужчина, ради которого я готова расстаться со своей жизнью, лишь бы он жил. Я очень счастлива, и я никому не позволю отнять моё счастье. Осталось только отомстить за смерть мамы и папы, вот тогда я буду ещё и спокойна. – сказала Таня.

– Но какая радость в убийстве людей? На что тебе приходится идти ради своего счастья? – спросил Вешняев.

– А тут нет никакой радости. Это моя работа. Служба. Я солдат. Боевой офицер, как и Владимир с Александром. С Володей семь лет вместе за страну в Афгане сражались, а теперь и вместе с Александром в родной стране дерьмо уже шесть лет разгребаем. Только вот плохо оно разгребается. Не переведётся никак. Так что вы зря думаете плохо о моей жизни. Нет в ней ничего плохого. А службу я не выбирала. Это она выбрала меня. – сказала Таня.

– Сергей Владимирович, вы думаете, что все те награды, ордена и медали, которые в своё время получила Татьяна, или звание Героя России, за красивые глазки ей дали? Нет. Она сражалась и спасала тысячи жизней. И она продолжает служить на благо простых людей. Это её работа. А вот её счастливую жизнь никто не отменял, даже несмотря на обстоятельства, которые произошли в её прошлом. – сказал Владимир.

– Хотел бы я увидеть твои ордена и медали. А Героя за что дали? Если это не секрет какой. – спросил Вешняев.

– Да какой уж тут секрет. Во всех новостях про это трезвонили. – сказала Таня.

– Расскажешь? – спросил Вешняев, Таня посмотрела на нас, а мы кивнули в ответ.

– В заварушку попали в Дагестане в декабре девяносто четвёртого. Куча ублюдков уничтожали жителей посёлка. Убивали детей на глазах родителей, а после и самих родителей казнили. Мы вмешались. Убили ублюдков. А немногим позже и их дружки подоспели с танками и миномётами. Мы победили, а восемь наших братьев теперь покоятся в братской могиле на кладбище недалеко от нашего дома. А выжившие жители посёлка продолжают жить и оплакивать погибших родных. Саша был тяжело ранен тогда и чуть с ума не сошёл от потери наших братьев, которые ещё и преданно служили ему. До сих пор тяжело переживает их потерю, как и мы все. А нам президент за это очередную кровавую награду. Только мало кто знает, за что такие награды дают. Саша вообще в бешенство приходит, когда ему о них напоминают. Особенно о самых ранних, которые ему при Горбатом вручали. Кровавый металл. Так он называет свои награды. Вот и звание Героя такое же. Насквозь пропитанное кровью. Вы это хотели узнать, Сергей Владимирович? – спросила Таня.

– Про что-то такое помню в газете читал. Не ожидал таких ужасов, но спасибо, что рассказала. – сказал Вешняев.

– Только она забыла упомянуть, что врагов было несколько сотен, с танками, а их всего сорок один с моим мужем и патронов с Гулькин нос. И они победили в том бою. Максима и остальных ребят жалко, но они все героически сражались за тех, кто попал в беду. И когда они остались защищать жителей, то уже мысленно попрощались со своими родными. А практически у каждого дома свои семьи и дети. Таню дома ждал маленький сын. – сказала Лиза.

– Это очень ужасно. Война – это страшная вещь. Никому не пожелаешь пережить подобное. – сказал Вешняев.

– Так и есть. – сказал Владимир.

– Наш обед несут. – сказала Алина.

– Здорово. Закусками сыт не будешь. – сказала Таня.

– Полностью согласен. Я жутко голоден. – сказал я, а нам начали ставить еду на стол, и мы приступили к поеданию горячих вкусностей.

– Как вкусно у вас готовят. Если честно, я давненько в ресторанах не бывал. – сказал Вешняев.

– У нас везде так вкусно готовят. Потому и народу здесь всегда так много, особенно вечером, когда тут нет свободных мест. А когда вы последний раз бывали в ресторане? – спросила Лиза.

– Ну так больше тридцати лет назад. После отсидки не довелось. Материальное положение не позволяло. А идти в криминал за большой деньгой, мне моя совесть не позволила. До отсидки был порядочным человеком, да и после не хотелось стать дерьмом в глазах общества. И так клеймо убийцы на всю оставшуюся жизнь. – сказал Вешняев.

– Какого, мать вашу, хрена?! – внезапно разозлилась Таня и вскочив бросила ложку на стол, чем напугала девочек.

– Что случилось? – спросил я, а Таня вышла из-за стола и пошла на выход из ресторана.

– Ох, сейчас кто-то огребёт. – улыбнувшись сказала Алина, а мы обернулись посмотреть.

– Твою мать, а они что тут забыли? – зло спросил Владимир.

– Кто-то точно огребёт и в этот раз это точно будем не мы. – сказал я, глядя на демонов из группы Тани у стойки администратора гостиницы.

– А кто это? Из-за кого она так разозлилась? – спросил Вешняев.

– Детки её приехали. – хохотнула Лиза.

– В каком смысле? – удивлённо спросил Вешняев.

– Её боевая группа. – сказал Владимир.

– А чего ей на них ругаться? – спросил Вешняев.

– Без приказа явились. Может и жестоко наказать. – сказал Владимир.

– Понятно. Строгая? – спросил Вешняев.

– Ещё какая. – сказала Лиза.

– Жалко мне Глухаря. Она же ему за это хвост накрутит, мало не покажется. – сказал я.

– Сам виноват. Нечего было их сюда тащить. Они же у неё такие же, как и она сама. – сказала Лиза.

– Согласен. Накосячил, то пусть и отвечает. – сказал Владимир.

Ранее, быстрым шагом Таня вышла из ресторана и пошла в сторону своих ребят, рядом с которыми стоят и ребята Андрея.

– Кто мне ответит, какого хрена вы здесь делаете? Почему без моего приказа вы передислоцированы в Москву? Подполковник Глухарёв, потрудитесь объяснить. – зло спросила Таня.

– Малышка, разбирайся сама со своими разбойниками. Меня в это втягивать не надо. Не взял бы с собой, они бы сами добрались. Сама их не знаешь? Твои же. – возмущённо сказал Андрей и обратился к своим – Заселяемся и готовим снаряжение.

– Есть. – ответили демоны Андрея и они пошли заселяться.

– Повторяю свой вопрос. Какого хрена вы тут делаете? – строго спросила Таня.

– У нашего командира убили родителей, а командир хочет идти на задание без своей группы. Так не пойдёт. Мы сражаемся там, где сражается наш командир, а не раздельно. Вернёмся домой живыми, накажете нас товарищ подполковник. А сейчас мы приехали отомстить тем, кто посмел убить близких вам людей. Командуйте. – сказал старший группы.

– Вы знаете, что вы придурки отмороженные? – спросила Таня.

– Так точно, товарищ подполковник. Как вы учили. – улыбнувшись хором ответили все.

– Ремня бы вам за такое. Слушай мой приказ. Заселяться, питаться, а после отдыхать. Ждём сведения от разведки. – сказала Таня.

– Есть. Разрешите идти? – спросили они хором.

– Роняя тапки. – сказала Таня, они засмеялись и пошли к стойке, а Таня вернулась к нам.

– Тань что там? – спросил я.

– Мои демоны там. Дети великовозрастные. – сказала Таня.

– Глухарю прилетело? – спросил Владимир.

– Он тут причём? Ты моих не знаешь? – раздражённо спросила Таня.

– Ну какой командир, такие и подчинённые. Такие же отморозки. – засмеялся Владимир.

– Поговори мне. – сердито сказала Таня.

– Молчу, а то по шее получу. – улыбаясь сказал Владимир.

– Вот и молчи. Ешь лучше. Обед вкусный. – сказала Таня.

– Танечка, ты их накажешь за это? – спросил Вешняев.

– Конечно накажу. Неделю сладкого в обед не получат. – сказала Таня.

– Ну это ничего страшного. Главное, чтобы не загоняла их за это. – сказал Вешняев.

– Сергей Владимирович, страшнее и тяжелее тех тренировок, во время которых их выжимает Таня, и которые они регулярно проходят и выдумать сложно. Таких не загоняешь. – сказал Владимир.

– За что с ними так сурово? – спросил Вешняев.

– Это их работа. – сказал я.

– Давайте пообедаем. Да отдохнуть немного надо. Ещё неизвестно, когда наше веселье начнётся. – сказал Владимир.

Мы сидим обедаем и разговариваем. Не знаю, что сейчас думает Сергей Владимирович, но то, что у него сегодня самый странный день в его жизни, это точно. Жил себе жил он все эти годы после отсидки, никого не трогал и навещал могилки своих друзей, а тут крестница нарисовалась. И теперь он болтается на тонкой нитке над котлованом с крокодилами, в ожидании подтверждения его слов. Хороша перспектива быть убитым своей крестницей, спустя столько лет тихой одинокой жизни. Ничего не скажешь. Надеюсь, обойдётся всё, и они смогут наконец-то нормально сесть и поговорить. А сейчас Татьяна не в себе и в процессе общения может запросто перестать слушать, а последствия будут плачевными.

В оживлённом общении мы закончили наш обед. Таня отправила Вешняева с охраной в номер и сказала ему даже не пытаться покинуть его. Всё что ему нужно, принесут в номер. Мы проводили Лизу с её помощницей и Алиной в аэропорт и сами поднялись в номер, чтобы немного отдохнуть, как и Владимир с остальными. Ополоснувшись после посещения разных мест, в том числе и кладбища, мы решили немного полежать, а может и поспать немного. Мы легли на кровать. Таня прижалась ко мне и обняла. Нет никаких позывов к общению. Просто полежать в тишине и подумать каждый о своём. Пригревшись, Таня уснула, а я всё лежу и думаю о происходящем и о состоянии моего Ангелочка, пригревшегося сейчас в моих объятьях. Уснуть я так и не смог. В седьмом часу зазвонил телефон в номере. Я осторожно, чтобы не разбудить Таню, освободился от объятий и пошёл снять трубку.

– Симонов. – сказал я, сняв трубку.

– Это Ангел. Есть информация. – сказал Владимир, а в этот момент из спальни в ванну прошла обнажённая Таня.

– Будем готовы через пятнадцать минут. – сказал я.

– Хорошо. Я за вами подойду. – сказал Владимир, а я положил трубку.

Я налил себе стакан воды и жадно выпил. Не понимаю с чего меня так мучает жажда, но в горле просто пустыня. Поставив стакан, я пошёл в спальню и начал одеваться. Буквально через минуту ко мне присоединилась Таня. Она подошла и обняла меня, а я её в ответ. Мой милый Ангел в одежде Евы. Молча отпрянув от меня, Таня начала одеваться. Застегнув и заправив рубашку, я одел кобуру и снял с вешалки пиджак. Таня уже тоже оделась и вернулась ко мне в объятья. Обняв меня, она уткнулась носом мне в грудь.

– Архангел, сегодня кто-то умрёт. – тихо сказала Таня.

– Я знаю, милая. – сказал я.

Мы некоторое время продолжили стоять, больше не проронив ни слова, пока не постучали в дверь. Я пошёл открыть. На пороге стоит Владимир.

– Вы готовы? – спросил Владимир.

– Да. Сейчас выходим. – сказал я.

– Нас уже ждут в зале заседаний. – сказал Владимир.

– Идём. – сказала Таня, выйдя из номера.

– С ней всё в порядке? – спросил Владимир.

– Не выспалась. – сказал я.

– Понятно. – сказал Владимир.

Мы пошли к лифтам и спустились вниз. В холле мы увидели Андрея со старшим своей группы, о чём-то оживлённо беседуя. Старший группы показывает Андрею какие-то листы с заметками. Мы подошли к ним, чтобы узнать, почему они до сих пор не в зале заседаний.

– Привет Андрей. – сказал я.

– Здравия желаю. – ответил Андрей.

– А вы чего не в зале? – спросил я.