Задроты (продукт книжный, содержащий буквы, с заменителями смысла и сюжета, с персонажами идентичными натуральным)

– Ну, в лес с гитарой. Мы ходим нашей футбольной командой. Приходите, – закончил Гоша севшим голосом.

– Вы меня в лес приглашаете или на свидание?

– В лес.

– В лес я с незнакомыми парнями не хожу.

– А на сви…, – начал Гоша, и, покраснев, замолчал. На его лице сменялись эмоции: смущение, стыд, ужас. Он готов был провалиться сквозь землю. Пауза затянулась. Гоша начал пятиться. Лиза еще секунд десять выжидательно на него смотрела, потом хмыкнула и отвернулась.

После проповеди к Лизе подошла ее подруга Лена:

– Лиза, привет!

– Привет, Лена!

– Мы с Викой и ее братом хотим завтра поехать на велосипедах за речку. Поедешь с нами? Ты раньше хорошо каталась.

– Я давно не ездила. Последний раз, год назад пыталась накачать переднее колесо, у меня не получилось, все время спускает.

– У вас камера пробита или ниппель слез.

Лиза резко обернулась. Гоша на всякий случай добавил:

– У велосипеда…

– Гоша, это вы?! Вы меня преследуете? Плохо подслушивать чужие разговоры.

– Я умею ремонтировать, могу вам сделать колесо, так что не будет спускать.

– Вы думаете, я вас приглашу домой?

– Я могу сделать на улице, возле вашего дома.

– Ну ладно, приходите сегодня в три часа.

– А в другое время можно? У меня сегодня тренировка.

– В другое время у меня дела., – проговорила Лиза четко.

– Ладно, приду в три.

Однажды, классе в пятом, играя на улице в хоккей и стоя в воротах, Гоша застудился, и у него на заднице вскочил фурункул. Он рассказал об этом под страшным секретом своему другу Генке, надеясь на сочувствие, а тот не только растрепал об этом на следующий день всему классу, но еще и обзывал Гошу вместе со всеми целую неделю Прыщем.

С тех пор у Гоши друзей пацанов не было. А девчонок в школе Гоша презирал, считал их существами низшего порядка.

По своему жизненному кредо Гоша был ботаник, хоть в травах и не разбирался. Мачо, бруталы, пихари и прочие альфа-самцы скопились на одном конце длинной гендерной линейки, а такие, как Гоша, на другом.

Велосипед Лизе Гоша отремонтировал.

Лиза подумала, какую себе поставить оценку в дневнике за то, что к ней приходил молодой человек. Рассудив, решила не отражать этого события на бумаге.

Поступление в институт

В институт Лиза, конечно же, поступила. Лето в год ее поступления выдалось раннее, жаркое. Хотелось купаться и загорать. Если бы в то время существовали институты с названием Женский, то этот был бы именно таким. Она поступила в педагогический вуз. Конечно, здесь была кафедра физического воспитания, на которой готовили будущих физруков, и на ней обитали самцы, но контингент там был соответствующий, троечники по жизни. Хотя во времена оны, а это были девяностые годы, из некоторых выпускников физвоза вышли новые короли жизни на час.

Сдав все экзамены на высший бал, Лиза поступила на факультет иностранных языков. Языки, которые она выбрала для изучения, были английский и немецкий. Лиза два года готовилась к поступлению, и можно сказать, что языки выучила с нуля, поскольку в советских школах иностранные языки преподавали из рук вон плохо. На уровне достаточном для допроса пленных

Поскольку Лиза была иногородняя, ей дали место в общежитии. Общежитие располагалось в центре города, неподалеку от Центрального рынка, где барыжили валютчики, цыгане и нарождающаяся коммерция.

Сегодня был день заселения в общежитие. Лиза пришла без пятнадцати десять. Собирали студентов возле комнаты коменданта. Общежитие было девятиэтажное, смешанное. Поскольку заселяли мальчиков и девочек в разные дни, парней сегодня не было. В коридоре толпилось примерно двадцать студенток, кто-то с родителями. Лиза была одна.

Вышла комендант и громко произнесла:

– Я сейчас буду объявлять фамилию и номер комнаты. Подходите ко мне и получаете ключи.

Кто-то выкрикнул:

– А можно с мальчиками?

Комендантша ухмыльнулась:

– Каждый год одно и то же. Объясняю для вновь прибывших и озабоченных, с мальчиками у нас можно только до одиннадцати. Смешанные комнаты только семейным, никакого бл…, – тут комендантша запнулась, посмотрела на родителей, потом на девиц. – Никакого безобразия. Вы будущие педагоги.

Она еще раз осмотрела собрание:

– Итак. Спиридонова, комната 214.

От толпы отделилась невысокая невзрачная девушка, взяла ключи и неожиданно низким голосом спросила:

– Можно идти в комнату?

Комендантша покровительственно ответила:

– Ступай, дитя мое.

Дщерь засеменила к лестнице.

– Коваленко. Комната 214.

К комендантше подошла симпатичная рыжеволосая девушка

– Я – Коваленко.

– Держи ключи, иди догоняй соседку.

Так продолжалось минут десять.

– Станиславчик. Номер 509.

Подошла высокая девчонка с такими чертами лица, хоть сейчас на обложку модного журнала. Комендантша неодобрительно посмотрела на нее. От такой можно ожидать неприятностей. Красивая, глаза дерзкие. Наверняка кобели будут ходить табунами, обоссут весь двор и подъезд.

– Держи, красотка. – и, подумав, добавила. – Зайди через час ко мне на инструктаж.

Красотка Станиславчик ушла, покачивая бедрами.

Коменда вернулась к списку:

– Максимова. Комната 509.

Лиза встрепенулась:

– Я – Максимова.

Комендантша внимательно оглядела Лизу и, судя по всему, осталась довольна увиденным. Лиза в отличие от предыдущего персонажа не производила впечатления легкомысленной пигалицы.

– Держи.

Лиза зажала в руке ключ и пошла на лестницу. Стены на лестничных пролетах были свежевыкрашенные. Объявлений о том, в каких комнатах живут легкодоступные женщины, пока не было. Образцы студенческой мудрости и поэзии, нанесенные в течение прошлого учебного года шариковой ручкой, также были безжалостно уничтожены зеленой масляной краской, которой в свою очередь суждено стать холстом в следующем учебном году, здесь пролегает маршрут колеса Сансары.

Лиза поднялась на пятый этаж и подошла к комнате 509. Дверь была приоткрыта, она толкнула ее и вошла. Внутри стояло три кровати, обшарпанный стол, два деревянных стула, табуретка и шкаф.

В комнате, кроме вышеозначенной Станиславчик, была еще одна девушка. Они сидели на ближних к окну кроватях.

– Здравствуйте,– произнесла Лиза.

– Привет.

– Привет.

– Я Лиза.

– Я Оксана, – сказала красивая девушка Станиславчик.

– Наташа, – представилась третья соседка. Она была в халате и тапках, у нее были мокрые волосы.

Комната находилась на пятом этаже. Наташа училась на факультете дошкольного образования на первом курсе. Она приехала из Ачинска. У Наташи была невзрачная внешность, бурная юность, за которую она еще в школе получила прозвище Наташа-давалка и Игорь – парень, который за ней бегал с десятого класса. Он учился в институте деревообработки. Наташа вышла замуж за Игоря после первого курса, и они переехали в семейное общежитие при деревообрабатывающем институте. А потом, еще до окончания института у них появился сын, а у Игоря ветвистые рога.

Оксана чувствовала жизнь куда тоньше Наташи, умела ей наслаждаться и замуж не торопилась. Оксана была красива и жизнерадостна. Для того, чтобы привлекать мужчин, достаточно красоты. Вокруг Оксаны постоянно роились поклонники.

Через пару недель к Оксане в гости пришли два парня. Один из парней был лысый, высокий, атлетичный. Его звали Егор. Он весь излучал намерение присунуть Оксане. Второй был в роли некрасивой подруги Егора. Его звали Дима. Среднего роста, худой, с прической под горшок. Он постоянно смотрел на Егора, чтобы не выпасть из его линии поведения. Ребята принесли с собой дрынч, который назывался «Слинчев бряг» и имел крепость 35 градусов в тротиловом эквиваленте. Кроме Оксаны из девчонок в комнате была только Лиза. Увидев, что здесь сейчас будут бухать, Лиза спросила Оксану:

– Если я погуляю пару часов, вам хватит этого времени, чтобы закончить?

Оксана вывела Лизу в коридор и громко зашептала ей:

– Лиза, не уходи. Диме будет скучно. Он, вроде, нормальный пацан. Познакомитесь.

– Оксана, я не пью. И в разврате участвовать не желаю.

– Лизка, да ты чего? Какой разврат? Просто посидим с ребятами немного, поговорим, посмеемся, и они пойдут домой. Пить можешь морс.

Лиза посмотрела на Оксану исподлобья:

– Ладно. Только не долго. И Дима пусть ни на что не рассчитывает.

Девчонки вернулись в комнату. На обеденном столе развернули нехитрый банкет. В центре стола поставили «Слинчев бряг» и банку с малиновым морсом, один граненый стакан и три кружки, тарелку с квашеной капустой, тарелку с отварной картошкой, на десерт была разрезанная на восемь частей шоколадка «Марс». Все расселись за столом, кто на табуретке, кто на стуле, кто на краю кровати. Егор открыл «Слинчев бряг» и начал наливать, Лиза накрыла свой стакан ладошкой и сказала:

– Мне морс.

Егор и Дима с осуждением посмотрели на нее. Дима, посмотрев на Егора, сказал:

– Лиза, за знакомство надо выпить.

– Я не пью. Я буду морс, – повторила Лиза.

Дима вздохнул, и потянулся за банкой с морсом. Егор неодобрительно посмотрел на Диму. Первый тост говорил Егор:

– Ну, девчонки, за встречу и за знакомство и за то, что вы такие классные,– он пристально посмотрел на Оксану. Оксана кокетливо улыбнулась. Все выпили. Закусили картошкой и капустой

Следующий тост Егор передал Диме. Видно было, что Дима волнуется, он помолчал секунд двадцать, в течение которых все смотрели на него, потом осипшим голосом сказал:

– Ну, ..кх-м.., девчонки,… ну…. за то, что вы такие классные.

Очарованные диминым красноречием все с облегчением выпили.

Третий тост всегда за любовь. Егор предложил:

– Давайте за вас и вашу красоту, девчонки.

Он снова посмотрел на Оксану и добавил:

– На брудершафт.

Лиза, которая учила немецкий, спросила:

– За братство?!

Егор удивился:

– Почему братство?

– Ну, брудершафт – по-немецки братство.

– А, нет. Брудершафт – это вот так.

Он повернулся к Оксане. Они переплели правые руки в локтях, и, глядя друг другу в глаза, выпили.

– Теперь вы с Димой.

Вроде ничего сложного. Лиза взяла свой стакан с морсом и повернулась к Диме. У Димы заблестели глаза. Они переплели руки и выпили.

– А теперь, – объявил Егор, – положено поцеловаться

И он взасос поцеловал Оксану. Лиза от неожиданности опешила. Дима воспользовался ее замешательством, развернул ее к себе и засунул свой язык ей глубоко в рот. Лиза оттолкнула Диму. Ее вырвало. Окончание вечеринки получилось скомканным.

Гоша дружит с Лизой

Начиная с первого курса, в общежитии Лизу регулярно навещал Гоша. Сотовых телефонов в ту эпоху еще не было. (Ну а что вы хотите, палеозой и динозавры. Странно, что огнем уже умели пользоваться.) Запланировать встречу можно было, только договорившись заранее. И это давало непривлекательным и непопулярным молодым людям дополнительный шанс. Можно было прийти к девчонке внезапно. Типа, проходил мимо, решил зайти. Лизу такие визиты поначалу раздражали, но со временем она к ним привыкла. И Гошу в общаге стали считать ее парнем. Что с одной стороны немного льстило, с другой делало и без того скудную личную совершенно безнадежной.

С какой стороны подходить к женщине, Гоша не знал, поскольку девочек с детства презирал и считал их существами низшего порядка. Пубертатный период немного всколыхнул его гормональный и эмоциональный фон. Но что делать с этим волнением Гоша не вполне представлял. В школе девчонки классифицировали его как задрота и относились к нему с насмешкой.

Зато еще с детства Гоша знал, как дружат пацаны, хоть у него и не появилось настоящих друзей. И он начал дружить с Лизой, как с пацаном. Часто подолгу гулял с ней по городу. Водил ее в небольшие походы в лес. В лесу к ней не приставал, даже не был романтичен. Тщательно пересказывал ей анекдоты, всё больше нудные и несмешные. Анекдоты были, в принципе, нормальные, нудными и несмешными они становились в процессе гошиного пересказа.

Поначалу Лизу устраивало, что Гоша не штурмует крепость ее благонравия, ведь она девушка недоступная, со строгими правилами. Но ей хотелось, чтобы кто-нибудь постоянно проверял ее правила на прочность. Но Гоше на ее недоступность, похоже, было начихать.

Лизу начало немного тревожить, а вдруг Гоша и после гипотетической свадьбы будет интересоваться только походами и анекдотами. Потом ее начало тревожить, почему она думает про свадьбу с Гошей.. И Лиза начала Гошу понемногу воспитывать. На всякий случай… Пыталась с ним кокетничать, говорила, что женщинам нужно иногда приносить цветы, хотя бы, ромашки. Гоша Лизиной науке внемлил и даже неуклюже пытался ухаживать. Но совсем от отношения к Лизе, как к пацану, Гоша так никогда и не избавился.

Лиза однажды представила, как Гоша предложит ей выпить чаю на брудершафт, а потом притянет ее к себе, чтобы поцеловать, против чего она, возможно, не будет возражать.

В один из дней Гоша явился с букетом цветов. Ну, как цветов… Гвоздик. Лиза даже сначала подумала, что он едет куда-то на поминки, а к ней зашел по дороге. Но оказалось эти цветы ей. Букет гвоздик был следствием студенческой бедности и незнания женских флористических ритуалов.

Гоша зашел в комнату, закрыл дверь, отдал цветы и остался у порога, видно было, что он на что-то решается.

– Лиза можно я тебя поцелую.

Лизу аж проняло.

– М-можно.

Лиза приготовила губы к долгому влажному поцелую. Гоша наклонился и поцеловал Лизу в щеку. Лиза внутренне согласилась.

Корабль гошиной сексуальности с треском отшвартовался от причала. Эта некрашеная посудина с одноногим капитаном еще не раз сядет на мель.

Марина

Лиза вышла на остановке возле медицинского института и не спеша пошла в сторону общежития. Там жила Марина. Или можно сказать, там блистала Марина. Марина всегда блистала. Она училась в музыкальном училище, ее уже зачислили в труппу городского театра музыкальной комедии. В постановках она пока была на эпизодических ролях. Проживание певицы Марины в общежитии мединститута объяснялось тем, что она четыре месяца была замужем за студентом-медиком. Потом развелась, но комнату в общежитии сохранила. Поскольку проректор по хозяйственной части был мужчина.

Личная жизнь у Марины протекала разнообразно и бурно. Мужчины бились за возможность дружить с Мариной. Пару раз бились даже с самой Мариной.

Лиза вслух укоряла Марину за неразборчивость и распутство, про себя же тихо завидовала.

Мужчины делились на три типа: одни делались в присутствии Марины совершенно безвольными, другие, напротив, энергичными и агрессивными, третьим типом был невысокий интеллигентный Петя, он совершенно не реагировал на Марину.

– Заходи, – Марина колыхнула грудью в сторону комнаты, – чай будешь?

– Буду.

Лиза села за стол, покрытый клеенкой. Марина жила в комнате одна.

– Ну, Лиза, рассказывай, как жизнь? Учишься? Чем занимаешься в свободное время?

– Да, свободного времени почти нет, все время учусь.

– С мальчишками в общаге уже познакомилась?

– Мне к мальчикам ходить некогда. Да и что я им скажу, если приду?

Видно было, что Лиза приготовилась внимательно слушать ответ Марины.

Марина пожала плечами:

– Откуда я знаю, что ты им скажешь. Ко мне парни сами приходят.

Марина потерла синяк у локтя. И продолжила:

– У женщины должны быть поклонники.

Потом, внезапно вспомнив что-то, вскочила:

– Во, смотри, что мне подарили.

Он достала из шкафа небольшую коробку. Открыла ее. Там лежал прибор, похожий на микрофон. С одной стороны он имел набалдашник, с другой из него выходил шнур, заканчивающийся электрической вилкой.

– Я знаю, что это. Мне рассказывали.

– Знаешь!!?? – Марина от удивления разинула рот.

– Да. Это караоке. Включаешь шнур в розетку, играет музыка, и поешь в него,– Лиза показала на прибор.

Марина захохотала.

– Ка-р-а-ок-е… Я не могу… Лиза…

Он долго не могла остановиться, у нее из глаз потекли слезы. Наконец, она успокоилась.

– Это вибратор.

– Тесто взбивать?

Тут до Лизы дошло. Она покраснела.

– Где ты его взяла?

– Серега подарил, – Марина лукаво улыбнулась. – У меня еще есть.

Она достала коробку из-под обуви. Открыла. Там лежало еще два изделия. Металлический блестящий предмет, похожий то ли на сильно вытянутое куриное яйцо, то ли на модель инопланетного космического корабля. Он был теплым на ощупь и при включении приятно мелко дрожал.

Также в коллекции было дитя Завода Больших Розовых Дилдо. Изделие лежало в коробке по диагонали, ибо иначе не вмещалось. В то время обладание такими изделиями было сродни обладанию собственным публичным домом.

– Этих малышей мне Валера подарил.

– А если они друг о друге узнают?

– Кто? Вибраторы?

– Нет. Серега с Валерой.

– Думаю, они подерутся, – Марина мечтательно закатила глаза.

Просить Марину поделиться секретом успеха у мужчин – было бессмысленно. Все было как на ладони.

Марина немного снисходительно относилась к Лизе, считала ее слегка неполноценной в том, что касается любви. Пыталась периодически с ней разговаривать о сексе, ей нравилось смущать Лизу и, в то же время, хотелось ей помочь.

Лиза, возвращаясь от Марины домой, пыталась изгнать из головы большой розовый член.

Лиза училась хорошо. Преподаватели не могли на нее нарадоваться. Она и сама считала себя самой умной в группе и даже, возможно, на всем потоке. На четвертом курсе ей в рамках предмета по английской литературе 14 века предложили выполнить работу, которую впоследствии можно было бы превратить в дипломную. В кураторы ей выделили аспиранта. Так Лиза познакомилась с Женей. Он преподавал у них в институте и писал кандидатскую диссертацию. Женя был хорош собой, свободно говорил по-английски и обладал отменным чувством юмора. У Лизы, слегка ушибленной гошиным юмором, замирало сердце и с цветов ее души взлетали бабочки. Женя знал, что нравится женщинам, но перед Лизой нос особенно не задирал, уважал ее за напористость и острый ум. Лиза от Жени млела. У Жени были сильные крупные руки. «Как у барабанщика», определила для себя Лиза. Женя занимал все ее мысли.

Однажды весной Лиза гуляла с Мариной в центре города. С ними пару раз пытались познакомиться парни. Правда, разговаривали, в основном, с Мариной.

Был упоительный теплый день. В такой день… В такой день хочется влюбиться. И Марина влюбилась.

Они шли мимо фонтана и памятника какому-то местному художнику. Из переулка на них вышел аспирант Женя. Лиза обрадовалась. Видно было, что он тоже рад их встретить.

Лиза защебетала:

– Женечка, привет!

– Привет, Лиза! – сказал Женя и внимательно посмотрел на Марину.

Лиза почувствовала легкую тревогу.

Марина сказала:

– Женя, мне Лиза рассказывала, что вы преподаете английский язык. Со мной нужно позаниматься.

Лиза запаниковала:

– Марина, я могу с тобой заниматься.

Марина как будто не слышала ее.

Женя непроизвольно опустил взгляд на декольте Марины.

– Я, в принципе, смогу позаниматься с вами.

– Позанимайтесь со мной, Женя. Я живу в пятом общежитии мединститута, комната триста один.

После этого случая Лиза с Мариной больше не гуляла.

В тот день Лиза напилась. Первый раз в жизни. Она пришла в общежитие в слезах. Оксана, всегда искренне переживавшая за соседку, спросила:

– Лиза, что у тебя случилось?

– Ничего. – ответила Лиза дрожащим голосом.

– Слушай, мне тут вина классного подарили, испанского. Давай выпьем по бокальчику?

– Я не пью.

– Я тоже не пью. Мы и не будем напиваться. По бокалу для аппетита, как в Испании.

Оксана открыла бутылку, налила по полстакана вина.

– Держи, Лиза.

Лиза взяла свой стакан.

– Давай за любовь.

Лиза завыла:

– Не хочу за любовь.

– Ну, тогда давай за тебя, Лизка.

Оксана залпом выпила свой стакан. Лиза понюхала содержимое стакана, сморщилась и выпила все. Вино было не противное. Потом выпили еще за Оксану, потом, все-таки, за любовь. Бутылка незаметно ушла. Но оказалось, что у Оксаны еще есть початая бутылка вермута, она тоже пошла в дело. Женя подернулся пеленой и отступил на второй план. Позже Лиза бегала тошнить в туалет. Утром Женя опять пришел из пелены и продолжал царапать лизино существование еще на протяжении добрых пары месяцев, потом отпустило.

Лиза до окончания института больше не пила.

Женсовет

В комнате 518 заседал женсовет. Тайный орден состоял из Иры и Тани, проживавших в комнате, и примкнувшей к ним Лизы. Участницы ареопага обсуждали книги, музыку классическую и современную, последние новости и мальчиков. Лиза старалась публично свое мнение о противоположном поле не высказывать, но слушала внимательно.

Сказать про девочек можно было немного. Таня была худая, кудрявая, улыбчивая и вся в веснушках. Она была не против, но никто не предлагал. Она училась на факультете психологии.

Ира училась с Лизой в одной группе. У нее были торчащие в стороны уши, которые она пыталась скрывать волосами, в остальном ее внешность была непримечательна, Ира смотрела на мир с опаской и не ждала от него ничего хорошего. Ира любила стряпать.

Девочки иногда ходили гулять. Лиза понимала, что в компании Иры и Тани шансы на то, что они станут жертвами домогательства равны нулю.

Парень был только у Лизы. По крайней мере, так считали Таня и Ира. Лиза была с ними не согласна. Гошу она своим парнем не считала. Девчонки не раз намекали Лизе, что Гоша мог привести в общагу кого-нибудь из своих друзей.

Однажды октябрьским вечером Лиза рассказывала, что сегодня снова заходил в гости этот нудный Гоша.

Таня переглянулась с Ирой и спросила:

– Лиза, ты нам друг?

Лиза насторожилась:

– Друг…

– Если ты нам друг, то спаси своих подруг. Скажи Гоше, пусть приведет парней. Скучно сидеть каждый вечер втроем. Вон Ирка хочет угостить кого-нибудь своей стряпней.

– Пусть угостит нас.

– Кого-нибудь кроме нас с тобой. Кого-нибудь с баритональным тенором, а не драматическим сопрано.

Лизе эта идея не очень понравилась, она видела несколько раз мельком гошиных институтских товарищей. Перспектива прибытия в общагу трех-четырех Гош ее не вдохновляла.

Тем не менее, спустя две недели астрологические знаки выстроились в нужную комбинацию, и на проходной в общежитии появились четыре самца. Известный нам Гоша, его высокий и немного сутулый друг Сережа, бледный юноша по имени Дима и хитроумный Геннадий.

Уладив формальности с вахтершей, мальчики в сопровождении Лизы поднялись по лестнице в комнату 518. По дороге они читали надписи на стенах и гыгыкали, было видно, что так они пытаются скрыть волнение.

В комнате ребята разулись и сняли верхнюю одежду.

Сергей принес две большие бутылки газировки и пакет печенья. Дмитрий принес с собой холодец и компот. Гоша, который был здесь не в первый раз, принес большой пакет замороженных пельменей. Геннадий считал себя интересным собеседником, поэтому не принес ничего.

Ребята зашли в комнату и принялись осматриваться. Внутри было уютно и чисто, летом родители девочек сделали ремонт, наклеили свежие обои, побелили потолок и покрасили пол.

Стол был готов для чаепития, помимо чайника там стояла ваза с пряниками и печеньем и блюдо, на котором лежали настряпанные Ирой пирожки с луком-яйцом и отдельно с вареньем. То, что принесли ребята, тоже поставили на стол. Все расселись и принялись стесняться и исподтишка рассматривать друг друга. Сережа попеременно представил каждую участницу женсовета без одежды и остался удовлетворен результатом.

Бледный юноша Дмитрий проявил инициативу.

– Давайте знакомиться, – сказал он, – Лизу и Гошу все знают, пусть остальные скажут про себя пару слов. Например, я – Дима. Учусь на философском факультете, увлекаюсь эзотерикой и интересуюсь тантрой.

Последнее слово девочки не поняли. Они переглянулись:

– Меня зовут Ира. Учусь на ин.язе. Люблю читать и интересуюсь походами.

Ира внимательно посмотрела на Гошу. У Гоши появился нездоровый блеск в глазах.

– Меня зовут Таня. Люблю собак. Мечтаю жить у моря, – Таня посмотрела на Сережу.

Лиза сказала:

– Теперь пусть Сергей скажет о себе пару слов.

Сережа, который не любил говорить речи в любом виде, будь то тост в семейном кругу или выступление на семинаре в институте, загрустил. Потом он вспомнил Штирлица и сообщил о себе полезную информацию:

– Меня зовут Сережа. Характер нордический, не женат. – И, подумав, добавил. – В неволе не размножаюсь.

Видно было, что Сергей доволен тем, что так удачно выкрутился.