скачать книгу бесплатно
Автокемпинг тогда находился в районе аэропорта на пр. Шолохова, где сейчас построен ЖСК «Манхеттен». А в то время это был хороший отель, где любили останавливаться иностранные автотуристы и наши граждане, путешествующие по стране на автомобиле. Это был оазис в «пустыне городской суеты». Здесь стояли двухэтажные деревянные домики на сваях, большая террасса и все это великолепие в тени сосновых и лиственных деревьев. Иностранцев влекло сюда, и скорей всего, они передавали друг другу о том, что в Ростове-на-Дону можно останавливаться отдыхать в автокемпинге.
Это была первая кража у иностранцев в кемпинге, после серии раскрытых краж в августе-сентябре-октябре 1985 года.
Все, что связано с иностранцами в советское время бралось на особый контроль руководством УВД области и города. И по каждому такому случаю проводились всякие проверки, заслушивания, отчеты о проделанной работе и т.п. То есть не раскрытие этого преступления ничего хорошего не предвещало. Поэтому, пока мы ехали к месту преступления, в машине была тишина, каждый думал скорей всего, что спокойно доработать да конца суток не придется. Сейчас еще руководителей всякого ранга набежит, и вместо помощи – потопчутся, потолкаются, дадут какие-то указания и разбегутся, а нам разгребать.
Приехав в автокемпинг, мы зашли в административное здание, которое было на въезде-входе в Кемпинг, где нас уже ждало руководство Кемпинга в лице директора и администратора-переводчика. С ними мы проследовали в сторону домика, где была совершена кража. Там нас уже ждала семья интуристов из ГДР – граждане Л. и Г. Через администратора-переводчика я взял от этих граждан объяснения и заявление о краже. Со слов потерпевших были похищены следующие предметы:
два фотоаппарата западногерманского производства;
часы золотые «Заря» (советского производства, они высоко ценились тогда за рубежом);
авторучки (производства ГДР);
золотая цепочка.
Осмотром места преступления было установлено, что преступник(ки) проник(ли) в домик через окно, которое со слов иностранцев, было закрыто.
Преступник(ки) открыли его, воспользовавшись открытой форточкой. Все вещи были перевернуты и в беспорядке разбросаны.
Зная психологию поведения личности несовершенно- летнего преступника, следов оставленных на месте преступления:
характер перебираемых вещей(предметов) в процессе поиска ценностей, которые может использовать только несовершеннолетний;
разбрасывание вещей, бесцельная, из хулиганских побуждений порча вещей (предметов), продуктов питания, испачканные вещи и помещение, нанесение надписей;
характер похищенных вещей(предметов), представляющих интерес для несовершеннолетнего, хотя рядом находились и более дорогостоящие предметы и вещи;
наличие следов обуви, рук, которые могут принадлежать только несовершеннолетним;
использование места и способа проникновения в помещение, требующее большой ловкости и небольших габаритов тела;
отсутствие следов подготовки к совершению кражи и сокрытия следов преступления
позволили мне сделать вывод, что преступление могли совершить только несовершеннолетние и именно те, кто проживал в Кемпинге, или местные, кто часто посещал Кемпинг.
Подтверждением того, что преступление совершили несовершеннолетние, явилось обнаружение на месте преступления следов отпечатков пальцев рук, которые по характеру своему могли принадлежать только несовершеннолетним.
При опросе администратора Кемпинга было установлено, что несколько дней в одном из домиков Кемпинга проживала большая русская семья (муж, жена и четверо детей). Двое ребят из этой семьи в возрасте от 11 до 13 лет часто «крутились» возле этого и других домиков иностранцев, останавливающихся в Кемпинге, просили у них жвачку, вкладыши, банки из-под пива и т.п. пред- меты, каковые были для них в диковину. Два часа назад эта семья выехала из Кемпинга, и со слов администратора, они собрались уезжать в один из городов Украины.
Исходя из анализа обстановки на месте преступления и полученной информации об указанных несовершеннолетних, мною была выдвинута версия, поддержанная следователем, о причастности к преступлению этих несовершеннолетних. Были уточнены приметы несовершеннолетних, приметы всех членов семьи. И оперативная группа тут же выехала в аэропорт, а затем на железнодорожный вокзал. На железнодорожном вокзале по приметам была обнаружена указанная семья. У матери подозреваемых в краже несовершеннолетних я увидел на руке золотые часы «Заря», точно такие же, какие были похищены из домика в Кемпинге. Часы были изъяты, хотя женщина сказала, что эти часы ей подарил муж. Всей семье было предложено проехать в ОВД. В ОВД было установлено, что гр. К., отец подозреваемых несовершеннолетних, ранее неоднократно судим за кражи, родом из г. Воронежа и направляется он с семьей к родственникам на Украину. О краже в Кемпинге он ничего не знает, дети его не воруют. Часы «Заря», да он подарил жене, купил их в г. Ростове-на-Дону у незнакомого лица.
В беседе с несовершеннолетними, которые первоначально отрицали, что они совершили кражу, было установлено, что день назад в Кемпинг, недалеко от их домика поселились иностранцы. В очередной раз, когда иностранцы ушли из домика, Петя и Саша (так звали н/ летних) решили в канун отъезда совершить кражу личных вещей у этих иностранцев. Окно в домике было закрыто на один верхний шпингалет, который Петя без труда открыл, воспользовавшись открытой форточкой и таким образом проникли в домик, где и совершили кражу – 2-х фотоаппаратов; часы «Заря»; авторучек; золотой цепочки. Часы отдали отцу, сказав ему, что нашли, а фото-аппараты, цепочку, авторучки положили незаметно в сумку. Одна из авторучек находилась в кармане одного из несовершеннолетних. Кражу совершили в день отъезда потому, что надеялись на безнаказанность и что «о ней никто никогда не узнает и никто их не поймает».
Кража была раскрыта. О чем тут же было доложено руководству УВД. И вся наша дружная опергруппа «глубоко выдохнула» от того, что по «горячим следам» раскрыли в общем-то неординарное преступление и именно в отношении иностранцев. Наступило какое-то облегчение и радость от того, что ты совершил какое-то большое и доброе дело.
Все вещи, приблизительно через 2 часа после заявления о краже, мы возвратили потерпевшим гражданам ГДР Л. и Г., которые были чрезвычайно удивлены оперативной работой «криминальной полиции» города Ростова-на-Дону и были очень благодарны. Даже у них на родине не всегда так быстро и оперативно срабатывает их «уголовная полиция». Эта похвала была более приятной, чем одобрение от руководства, т.к. исходила от самих потерпевших-иностранцев. Они долго трясли руки, при этом широко улыбались и благодарили за хорошую работу.
А на следующий день переводчик-администратор кемпинга сообщила мне, что немцы, уезжая, высказали ей сомнения по поводку случившегося :
– А не было ли это специально подстроено «криминальной полицией»?, с тем, чтобы показать перед иностранцами как они, «криминальная полиция» Ростова-на-Дону, хорошо и оперативно работают?! Как показалось иностранцам – слишком быстро были установлены преступники и обнаружены похищенные вещи, мол даже у них такого не бывает!
А секрет раскрытия данного преступления заключался лишь:
в правильной оценке и анализе обстановки на месте преступления;
знании психологической характеристики поведения различных типов личности преступников на месте преступления;
в логике рассуждений оперативного работника и следователя;
в правильном выдвижении версии и ее оперативной отработки.
Вынужденная посадка
Работая старшим оперуполномоченным уголовного розыска Первомайского района города Ростова-на-Дону по одному из оперативных дел, мною была получена оперативная информация о том, что некто Н. перевозит наркотики в багаже самолета. Со слов информатора, маковая соломка была хорошего качества. Н. рассказывал, что этот план поставки самолетом один из самых надежных, и придумал его он сам. Сумку с маковой соломкой он упаковывает в аэропорту и сдает в багаж, где его никто не проверяет. Таким образом, он провез уже до тонны маковой соломки. Наркотики он возит из Украины, где у него есть постоянный поставщик в г. Бравары. В город Ростов-на-Дону Н. летает самолетом из г. Киева, а от г. Бравары до г. Киева 1,5–2 часы езды на а/машине. Поставщика зовут Коля, проживает в г. Браварах и работает там таксистом. Иногда Н. берет билет сразу на обратный рейс, т.к. Коля-таксист привозит наркотики прямо в аэропорт Борисполь. Там фигуранты встречаются, и Коля-таксист передает сумку (сумки) с маковой соломкой Н., который тут же их упаковывает и сдает в багаж, и в тот же день возвращается в город Ростов-на-Дону. В городе Ростове-на-Дону Н., через проверенных людей оптом и в розницу продает наркотики.
Лексеич, этот барыга совсем офигел, цену за один грамм поднял настолько, что не все наркоши купить могут. Но мак, конечно, у него «серьезный», такого в городе Ростове-на-Дону нет. Из этой соломки отличная настойка получается и «долбит» так, что душа в пятки уходит, – рассказывал на одной из встреч информатор, – где хранит макуху неизвестно, но точно не дома. Очень осторожный и продуманный тип.
Можешь узнать, когда в очередной раз Н. полетит в г. Киев и когда возвращаться будет?
Думаю, что смогу. Он мне доверяет, – затягиваясь сигаретой, ответил мой осведомитель.
Ну, что ж буду ждать от тебя сведения, – ответил я. Ждать пришлось недолго. На следующий день мой информатор позвонил мне и сообщил, что Н. собирается послезавтра улетать в г. Киев и вечером того же дня возвращается назад. Я тут же позвонил начальнику ОУР аэропорта Привезенцеву Коле и попросил его дать мне расписание рейсов самолетов «Ростов-на-Дону – Киев»;
«Киев – Ростов-на-Дону».
Саня, а зачем тебе? Лететь в Киев что ли надумал?, – спросил Привезенцев.
Да нет, Коля, есть одна интересная информация. При встрече расскажу, так как необходима будет твоя помощь.
Ну, что ж хорошо. Поможем, чем сможем. А теперь записывай расписание, – и он продиктовал мне расписание вылетов и прилетов самолетов «Ростов-на-Дону – Киев», «Киев – Ростов-на-Дону».
Спасибо, Коля. Послезавтра буду у тебя. Пока, – и положив трубку, я стал составлять план оперативных мероприятий, чтобы затем представить их руководству для утверждения.
Фигуранта решили брать в аэропорту после его прилета из Киева, используя для этого помощь сотрудников ОУР аэропорта.
В назначенный день в аэропорт я выехал вместе с тремя парнями из комсомольско-оперативного отряда, которые помогали мне в работе. Они были не хуже некоторых оперов и, если что, могли быть и понятыми. Комсомольско-оперативные отряды создавались на предприятиях из комсомольцев, желающих оказывать помощь сотрудникам органов внутренних дел. Регистрация этих отрядов проходила через райком комсомола и им выдавались специальные удостоверения. Это была существенная помощь для сотрудников уголовного розыска, так как эти отряды старались работать только с уголовным розыском. В Первомайском районе таких активных комсомольско- оперативных отрядов было два. Один при заводе РСМ (10–15 человек), другой при заводе «АЛМАЗ» («Телефонный завод») тоже 10–15 человек. Это были хорошие спортивные и отчаянные ребята, многие прошедшие армию, войну в Афганистане. Некоторые из них потом, как Чуленбаев Игорь – командир комсомольско-оперативного отряда завода РСМ, тоже пришли служить в органы внутренних дел. Это была хорошая школа, так как участие в комсомольско–оперативных отрядах учитывалось потом при приеме в органы.
Самолет из Киева, на котором должен был прилететь Н., прибывал в г. Ростов-на-Дону в 20-30. За три часа до прилета я приехал в аэропорт, где меня ждал начальник ОУР Привезенцев. Через службы аэропорта мы узнали, что Н. вылетел в Киев и взял билет на этот же день на обратный рейс, который прибывал в Ростов-на-Дону в 20-30.
С Привезенцевым мы договорились, что его сотрудники помогут нам в задержании. Досмотр вещей под благовидным предлогом проведем у них в аэропорту. Задерживать решили после того, как фигурант получит багаж. В багажном отделении под видом рабочих будут находиться сотрудники ОУР аэропорта и два моих комсомольца, а на выходе я с комсомольцем и Привезенцев с двумя сотрудниками ОУР Аэропорта. Проведение совместных мероприятий сотрудников ОУР с «земли» (так звали районных сотрудников) и сотрудников ОУР аэропорта шло также в зачет сотрудникам ОВД аэропорта.
Все детали оперативных мероприятий мы обсуждали с Привезенцевым в его кабинете. Своих «пионеров», как я называл комсомольцев из комсомольско-оперативного отряда, мы приютили в кабинете сотрудников ОУР. За чаем и разговорами мы не заметили, как уже пошел 8-ой час вечера. В кабинете начальника ОУР, как и во всех кабинетах руководства аэропорта, стояла громкая связь с радиоузлом аэропорта, где объявлялись вылеты, прилеты, задержки и другая информация.
Неожиданно из репродуктора послышалось, что аэропорт г. Ростова-на-Дону закрыт для приема и вылетов самолетов, и всем самолетам объявлена задержка. И тут же у Привезенцева на столе зазвонил телефон начальника ОВД аэропорта.
Да, да. Все понял. Хорошо. Да! Сейчас буду, – лаконично по-военному ответил Коля. Я понял, что что-то случилось и что-то неординарное. Когда он положил трубку, я спросил его:
– Что случилось, Коля?
Коля как-то рассеянно-задумчиво сказал:
– Кажется, у нас захват самолета! И немного помолчав, продолжил:
– Самолет «Ереван-Москва». Летчики попросили вынужденную посадку на нашем аэродроме. В моей практике это первый случай, начальник вызывает к себе, КГБ-шник уже у него. Ты посиди в моем кабинете, а я пошел.
Да, такого еще не было и в моей жизни, и в практике работы в ОУР. Как-то неспокойно забилось сердце. Я понимал, что мне тоже надо принять участие в мероприятиях по обезвреживанию «захватчиков». И потому с нетерпением стал ждать Привезенцева с совещания.
Минут через 30–40 появился Коля и рассказал, что самолет «Ереван-Москва» вылетел из Еревана и направлялся в Москву. В полете кто-то из пассажиров сообщил стюардессе, что двое армян хотят взорвать самолет. Как сообщил этот пассажир, он услышал разговор двух лиц армянской национальности, которые говорили между собой на армянском языке. Пассажир русский, но знает армянский язык, т.к. родился и вырос в Армении.
Из их разговора пассажир понял, что они хотят предъявить ультиматум командиру самолета, и если тот их не послушает, то готовы взорвать самолет. На одном из этих пассажиров-армян пояс со взрывчаткой. Стюардесса тут же доложила командиру самолета. Командир сообщил в Москву и было принято решение сажать самолет в г. Ростове-на-Дону. Пассажирам объявили, что «по техническим причинам» самолет совершит посадку в городе Ростове-на-Дону, чтобы ни у «захватчиков», ни у пассажиров не возникло паники и каких-либо подозрений.
Выслушав рассказ Привезенцева, я тут же предложил:
– Доложи своему руководству, что я готов тоже принять участие в оперативных мероприятиях, тем более, что я как бывший инженер-механик по ЛА (летательным аппаратам) и двигателям, хорошо знаю самолет ТУ-154 и моя дипломная работа также была связана с ТУ-154.
Хорошо, Саша, пойдем со мной на поле. Все руководство уже там.
Пока мы шли, я спросил у Коли, а что будет в этом случае предприниматься? Будет ли объявлена команда «Набат»? Из его ответов я понял, что он тоже мало, что знает, что делать в таких случаях.
Выйдя на летное поле, мы увидели небольшую группу людей – это было руководство ОВД Аэропорта, представители руководства УВД на транспорте, представитель КГБ в Аэропорту. Шло обсуждение мероприятий по обезвреживанию преступников. Коля подошел к ним, а я остался чуть в стороне и стал наблюдать за происходящим на летном поле. Из всего, что происходило на летном поле я понял, что для самолета «Ереван-Москва» готовят «отстойник», где можно, если что, провести безопасно мероприятия по обезвреживанию преступников. Над летным полем как будто наступила «зловещая тишина». Хотя все вокруг гремело и грохотало. Из обрывков фраз, которые доносились со стороны, где стояло руководство, я понял, что самолет «Ереван-Москва» заходил на посадку. Кто-то из руководителей отдавал какие-то команды по рации. Мне показалось, что руководители силовых ведомств в какой-то растерянности. Еще бы! Это был первый случай вынужденной посадки самолета с предполагаемыми преступниками – террористами («захватчиками») в Ростовском аэропорту.
И вот над аэродромом появился этот злополучный самолет. Все вдруг замолчали и стали напряженно ждать. Лучи фар самолета упали на холодную бетонную взлетно- посадочную полосу. Вот задние колеса шасси коснулись полосы, и самолет покатился по ней, сбавляя скорость. Вот и передняя стойка «упала» на бетонку и самолет стал выруливать к месту стоянки, которую ему уже определили вдали от аэровокзала и административных построек. Вот он остановился, летчики выключили двигатели, и самолет замер. Наступила какая-то томительная пауза. Трап к самолету не подавали. Руководители стали снова обсуждать план действий, которого, как я понял, еще не было. Если там в самолете были террористы, они могли почувствовать что-то неладное. Затянувшаяся пауза, нерешительные действия могли привести к необратимым последствиям. Подготовленных групп захвата для оперативных действий в таких ситуациях ни в УВД области, ни в УВД на транспорте тогда не было, а те, что были, не могли быстро и оперативно обезвредить преступников. Кто-то из руководителей предлагал связаться с Москвой и оттуда вызвать группу захвата. Но это было бы долго и могло привести к непредсказуемым результатам. Я был на стороне тех, кто решил проводить операцию по обезвреживанию террористов своими силами. И я тоже стал думать, как это осуществить в данной ситуации.
Увлекшись всеми этими мыслями, я не сразу услышал, что меня зовут. Это кричал Привезенцев и махал рукой, чтобы я подошел к ним. Подойдя к стоявшим, я поздоровался со всеми и представился. Один из руководителей спросил меня:
Мы обсуждаем план действий. Привезенцев сказал, что Вы ранее были летчиком, поэтому мы хотим знать, что Вы можете предложить, – я стал излагать тот план действий, который уже созрел:
Я думаю, что с экипажем нужно установить связь не только по рации и СПУ, но и непосредственно напрямую, для того чтобы выяснить, что творится (происходит) на борту самолета. Определить место нахождения предполагаемых террористов, психологическое состояние пассажиров и самих преступников. И если это будет возможно, организовать выход пассажиров и предполагаемых террористов (которых я уже буду знать в лицо), которых затем, под благовидным предлогом изолировать и обезоружить.
А как Вы хотите попасть на борт самолета, чтобы установить с экипажем контакт?
Трап мы пока, под благовидным предлогом, подавать не собираемся, – сказал кто-то из руководства.
Так как с самолетом ТУ-154 я немного знаком, то под видом инженера (техника), техническую форму, я на- деюсь, Коля, мы найдем, – обратился я к Привезенцеву, который утвердительно кивнул головой, продолжил, – так вот, под видом инженера (техника), – начал я снова, – подойду к самолету и через технический люк, расположенный в передней стойке шасси (в районе передней стойки шасси), проберусь внутрь салона самолета и таким образом установлю связь с экипажем, тем более что люк расположен вблизи кабины экипажа самолета. На месте изучу обстановку, место расположения преступников, их лица. Обо всем увиденном по возвращении доложу, – закончил я свой доклад.
Хорошо, мы обсудим Ваше предложение, – сказал один из руководителей, и тут же он обратился к Привезенцеву:
Николай Николаевич найдите техничку Рудковскому.
Мы с Привезенцевым отошли в сторону. Привезенцев одному из оперов дал задание найти на меня техническую форму:
Инструмент тоже нужен, отвертки, – заметил я тут же.
Пока отцы-руководители судили-рядили, мне принесли техничку и дали инструмент. Не дожидаясь результатов обсуждения, я переоделся. Пистолет, который был у меня в джинсах за спиной, переложил во внутренний карман технички. Пока руководство принимало решение, я болтал с Колей. Болтал о том о сем, чтобы как-то успокоиться, так как волнение с каждой минутой все нарастало и нарастало. Мне показалось, что мой голос как-то странно дрожал, по телу пробежала мелкая дрожь, стало знобить. Неужели это страх?!– подумал я вдруг. Раньше я не знал чувство страха и не знал, как он «приходит» и как «выглядит».
Мысль о страхе я отогнал и стал сосредотачиваться на деле. Так всегда бывает, как только займешься делом, так все страхи и волнения сразу «уходят». Я наверное сильно «ушел в свои мысли», что не по- чувствовал даже, как Коля Привезенцев трясет меня за рукав и что-то говорит.
Саня, – услышал я его голос, – нас зовут, – и он показал в сторону где толпились руководители.
Мы подошли. И все тот же руководитель (как потом оказалось это был представитель КГБ) сказал, обращаясь ко мне:
Мы согласны с Вашим предложением. Как только установите контакт с экипажем, постарайтесь выяснить всю обстановку на борту самолета. Где находятся пред- полагаемые террористы? Сколько их? Как ведут себя? Их приметы? Ну и т.д. и т.п., действуйте по обстоятельствам, но без лишней нервозности и без геройства. Понятно.
Понятно, – ответил я.
Тогда берите инструмент и с Богом, т.е. удачи Вам.
Я развернулся, взял инструмент и уже намеревался идти, как тот же голос остановил меня:
Подождите Рудковский. У Вас оружие с собой?
Да, с собой.
Оставьте его здесь. Передайте его Привезенцеву на хранение. Не хочу, чтобы у Вас появилось желание проявить лишнюю неконтролируемую активность и геройство. Нам не нужны осложнения, тем более, что на борту люди, дети. Не надо пока оружия. Ваша задача установить контакт с экипажем, выяснить обстановку на борту, вернуться и доложить нам.
Все понял, – ответил я. И вытащив пистолет из внутреннего кармана куртки передал Привезенцеву, добавив при этом с усмешкой – Смотри не потеряй.
Вздохнув полной грудью, я развернулся и уверенной походкой направился в сторону стоящего самолета ТУ-154, который понуро и одиноко стоял на аэродроме. Возле самолета суетились техники и механики, и согласно плана должен был подъехать т/заправщик, в котором должны были быть сотрудники группы захвата. Вопрос о штурме самолета теперь зависел от меня. «Нужно сделать все хорошо!!! У меня должно все получиться», – думал я так, подходя все ближе и ближе к злополучному самолету. Уже подойдя к передней стойке шасси, прислушался к своему «внутреннему голосу», но он почему-то молчал, почувствовал, что сильно волнуюсь и по всему телу «пробежали мурашки». Осмотрев технический люк, понял, что здесь нужна отвертка. Открыл ящик с инструментами, нашел подходящую отвертку. Поднялся к лючку. Попытался отверткой открутить один из винтов, но…..но ничего не получилось – руки тряслись, и я никак не мог попасть в щель винта. Да! Я впервые сильно волновался и никак не мог себя успокоить. Неужели это страх!…Возможно?!… Нужно, нужно было все-таки граммов 100–200 водки выпить, как предлагал мне Привезенцев. Не послушал, дурак, умного совета, теперь сиди здесь сиднем, – думал я так, сидя на колесе шасси.
Успокоиться! Успокоиться! Вот что мне было необходимо сейчас. Но это спокойствие как-то само по себе не приходило…. Время шло, а я находился в каком-то ступоре. И тут вдруг меня как будто «током ударило» и заговорил мой «внутренний голос»:
«Ты здесь сидишь, а там люди под угрозой смерти! Женщины, дети! Твоей информации ждут руководители! От тебя сейчас зависит все! Вставай и открывай этот лючок! Не сиди, действуй!» И наступило какое-то душевное спокойствие и обычная уверенность в себе.
Когда последний винт был открыт и лючок положен на бетонку возле шасси, как мне показалось, наступила какая-то зловещая тишина. Я присел на колесо и глубоко вздохнул четыре раза, собираясь с духом. Затем встал и просунул голову в лючок. Когда моя голова оказалась в салоне самолета, я, услышал, как кто-то вскрикнул. Это была одна из стюардесс. Я повернулся в ее сторону и увидел ее перепуганное лицо.
Не кричи, свои, – спокойным голосом ответил я на ее немой вопрос и тут же продолжил, – Ну, что там в пассажирском салоне.
Дело в том, что лючок находился между кабиной пи- лотов и пассажирским салоном, местом, где находятся стюардессы, и я попал именно сюда.
Все пока спокойно, – чуть заикаясь от волнения ответила мне стюардесса.
Как тебя зовут?
Наталья Николаевна, то есть Наташа, – сбивчиво ответила она.
Меня Саша. Я из уголовного розыска, для того, чтобы выяснить обстановку. Доложи экипажу, что представитель правоохранительных органов на борту. Приподнимаясь на руках, я влез внутрь салона самолета. Из-за штор в это время появилась еще одна стюардесса. Она рассказала, что пассажиры ведут себя спокойно. По согласованию с командиром самолета она сообщила пассажирам, что самолет по техническим причинам вынужден был приземлиться в Ростове-на-Дону. Никакой паники на борту нет. Предполагаемые террористы тоже ведут себя спокойно.
Я могу их показать. Они как раз находятся в первом салоне, если смотреть с этого места, с правой стороны, 5-й ряд, – бойко говорила вторая стюардесса.
Покажите мне их. Из-за штор, я надеюсь, они меня не увидят. Не нужно, чтобы они начали нервничать и суетиться.
Я отклонил полу шторы и стал рассматривать людей, сидящих в пятом ряду справа, так называемых террористов. Это были двое лиц армянской национальности, которые о чем-то переговаривались. Я постарался запомнить их приметы, чтобы при задержании не перепутать с другими пассажирами.
Ну что, а теперь к экипажу, – повернулся я к стюардессам. Одна из них подошла к двери экипажа и условным сигналом постучала. Через некоторое время дверь открылась и в проеме двери показалась голова, скорей всего, второго пилота.
Я из уголовного розыска, мне нужно связаться с «землей» и доложить ситуацию. «Голова» что-то ответила и скрылась за дверью. Через несколько секунд дверь снова открылась и меня пропустили в кабину самолета. Поздоровавшись со всеми за руку, я представился, после чего обратился к командиру:
Как Вы считаете, может мы все решим без штурма. Мне показалось, что предполагаемые террористы ничего не заподозрили и потому может быть, подать трап и под видом предполагаемого осмотра самолета и его дозаправки отправить всех пассажиров в «отстойник» (место ожидания пассажиров), произвести там изоляцию предполагаемых террористов и их задержание.
