Евгений Онегин

Глава третья

Elle était fille, elle était amoureuse.

Malfilatre[117]I«Куда?  Уж  эти  мне  поэты!»  —«Прощай,  Онегин,  мне  пора».  —«Я  не  держу  тебя;  но  где  тыСвои  проводишь  вечера?»  —«У  Лариных».  –  «Вот  это  чудно.Помилуй!  и  тебе  не  трудноТам  каждый  вечер  убивать?»  —«Нимало».  –  «Не  могу  понять.Отселе  вижу,  что  такое:Во-первых  (слушай,  прав  ли  я?),Простая,  русская  семья,К  гостям  усердие  большое,Варенье,  вечный  разговорПро  дождь,  про  лён,  про  скотный  двор…»II«Я  тут  ещё  беды  не  вижу».  —«Да  скука,  вот  беда,  мой  друг».  —«Я  модный  свет  ваш  ненавижу:Милее  мне  домашний  круг,Где  я  могу…»  –  «Опять  эклога![118]Да  полно,  милый,  ради  бога.Ну  что  ж?  ты  едешь:  очень  жаль.Ах,  слушай,  Ленский;  да  нельзя  льУвидеть  мне  Филлиду[119]  эту,Предмет  и  мыслей,  и  пера,И  слёз,  и  рифм  et  cetera?..[120]Представь  меня»[121].  –  «Ты  шутишь».  –  «Нету».  —«Я  рад».  –  «Когда  же?»  –  «Хоть  сейчас.Они  с  охотой  примут  нас.IIIПоедем».  —          Поскакали други,Явились;  им  расточеныПорой  тяжёлые  услугиГостеприимной  старины.Обряд  известный  угощенья:Несут  на  блюдечках  варенья,На  столик  ставят  вощанойКувшин  с  брусничною  водой[122].. . . . . . . . . . . . . . . . . . .. . . . . . . . . . . . . . . . . . .. . . . . . . . . . . . . . . . . . .. . . . . . . . . . . . . . . . . . .. . . . . . . . . . . . . . . . . . .IVОни  дорогой  самой  краткойДомой  летят  во  весь  опор  (17).Теперь  подслушаем  украдкойГероев  наших  разговор:«Ну  что  ж,  Онегин?  ты  зеваешь».  —«Привычка,  Ленский».  –  «Но  скучаешьТы  как-то  больше».  –  «Нет,  равно.Однако  в  поле  уж  темно;Скорей!  пошёл,  пошёл,  Андрюшка!Какие  глупые  места!А  кстати:  Ларина  проста,Но  очень  милая  старушка;Боюсь:  брусничная  водаМне  не  наделала  б  вреда.VСкажи:  которая  Татьяна?»  —«Да  та,  которая  грустнаИ  молчалива,  как  Светлана[123],Вошла  и  села  у  окна».  —«Неужто  ты  влюблён  в  меньшую?»  —«А  что?»  –  «Я  выбрал  бы  другую,Когда  б  я  был,  как  ты,  поэт.В  чертах  у  Ольги  жизни  нет,Точь-в-точь  в  Вандиковой  Мадонне[124].Кругла,  красна  лицом  она,Как  эта  глупая  лунаНа  этом  глупом  небосклоне».Владимир  сухо  отвечалИ  после  во  весь  путь  молчал.VIМеж  тем  Онегина  явленьеУ  Лариных  произвелоНа  всех  большое  впечатленьеИ  всех  соседей  развлекло.Пошла  догадка  за  догадкой.Все  стали  толковать  украдкой,Шутить,  судить  не  без  греха,Татьяне  прочить  жениха;Иные  даже  утверждали,Что  свадьба  слажена  совсем,Но  остановлена  затем,Что  модных  колец  не  достали.О  свадьбе  Ленского  давноУ  них  уж  было  решено.VIIТатьяна  слушала  с  досадойТакие  сплетни;  но  тайкомС  неизъяснимою  отрадойНевольно  думала  о  том;И  в  сердце  дума  заронилась;Пора  пришла,  она  влюбилась.Так  в  землю  падшее  зерноВесны  огнём  оживлено.Давно  её  воображенье,Сгорая  негой  и  тоской,Алкало  пищи  роковой[125],Давно  сердечное  томленьеТеснило  ей  младую  грудь;Душа  ждала…  кого-нибудь,VIIIИ  дождалась…  Открылись  очи;Она  сказала:  это  он!Увы!  теперь  и  дни  и  ночи,И  жаркий  одинокий  сон,Всё  полно  им;  всё  деве  милойБез  умолку  волшебной  силойТвердит  о  нём.  Докучны  ейИ  звуки  ласковых  речей,И  взор  заботливой  прислуги.В  уныние  погружена,Гостей  не  слушает  онаИ  проклинает  их  досуги,Их  неожиданный  приездИ  продолжительный  присест.IXТеперь  с  каким  она  вниманьемЧитает  сладостный  роман,С  каким  живым  очарованьемПьёт  обольстительный  обман!Счастливой  силою  мечтаньяОдушевлённые  созданья,Любовник  Юлии  Вольмар,Малек-Адель  и  де  Линар,И  Вертер[126],  мученик  мятежный,И  бесподобный  Грандисон  (18),Который  нам  наводит  сон,  —Все  для  мечтательницы  нежнойВ  единый  образ  облеклись,В  одном  Онегине  слились.XВоображаясь  героиной[127]Своих  возлюбленных  творцов,Кларисой,  Юлией,  Дельфиной,Татьяна  в  тишине  лесовОдна  с  опасной  книгой  бродит,Она  в  ней  ищет  и  находитСвой  тайный  жар,  свои  мечты,Плоды  сердечной  полноты,Вздыхает  и,  себе  присвояЧужой  восторг,  чужую  грусть,В  забвенье  шепчет  наизустьПисьмо  для  милого  героя…Но  наш  герой,  кто  б  ни  был  он,Уж  верно  был  не  Грандисон.XIСвой  слог  на  важный  лад  настроя,Бывало,  пламенный  творецЯвлял  нам  своего  герояКак  совершенства  образец.Он  одарял  предмет  любимый,Всегда  неправедно  гонимый,Душой  чувствительной,  умомИ  привлекательным  лицом.Питая  жар  чистейшей  страсти,Всегда  восторженный  геройГотов  был  жертвовать  собой,И  при  конце  последней  частиВсегда  наказан  был  порок,Добру  достойный  был  венок.XIIА  нынче  все  умы  в  тумане,Мораль  на  нас  наводит  сон,Порок  любезен[128],  и  в  романе,И  там  уж  торжествует  он.Британской  музы  небылицы[129]Тревожат  сон  отроковицы[130],И  стал  теперь  её  кумирИли  задумчивый  Вампир,Или  Мельмот,  бродяга  мрачный,Иль  Вечный  жид[131],  или  Корсар[132],Или  таинственный  Сбогар  (19).Лорд  Байрон  прихотью  удачнойОблёк  в  унылый  романтизмИ  безнадёжный  эгоизм.XIIIДрузья  мои,  что  ж  толку  в  этом?Быть  может,  волею  небес,Я  перестану  быть  поэтом,В  меня  вселится  новый  бес,И,  Фебовы[133]  презрев  угрозы,Унижусь  до  смиренной  прозы;Тогда  роман  на  старый  ладЗаймёт  весёлый  мой  закат.Не  муки  тайные  злодействаЯ  грозно  в  нём  изображу,Но  просто  вам  перескажуПреданья  русского  семейства,Любви  пленительные  сныДа  нравы  нашей  старины.XIVПерескажу  простые  речиОтца  иль  дяди-старика,Детей  условленные  встречиУ  старых  лип,  у  ручейка;Несчастной  ревности  мученья,Разлуку,  слёзы  примиренья,Поссорю  вновь,  и  наконецЯ  поведу  их  под  венец…Я  вспомню  речи  неги  страстной,Слова  тоскующей  любви,Которые  в  минувши  дниУ  ног  любовницы  прекраснойМне  приходили  на  язык,От  коих  я  теперь  отвык.XVТатьяна,  милая  Татьяна!С  тобой  теперь  я  слёзы  лью;Ты  в  руки  модного  тиранаУж  отдала  судьбу  свою.Погибнешь,  милая;  но  преждеТы  в  ослепительной  надеждеБлаженство  тёмное  зовёшь,Ты  негу  жизни  узнаёшь,Ты  пьёшь  волшебный  яд  желаний,Тебя  преследуют  мечты:Везде  воображаешь  тыПриюты  счастливых  свиданий;Везде,  везде  перед  тобойТвой  искуситель  роковой.XVIТоска  любви  Татьяну  гонит,И  в  сад  идёт  она  грустить,И  вдруг  недвижны  очи  клонит,И  лень  ей  далее  ступить.Приподнялася  грудь,  ланитыМгновенным  пламенем  покрыты,Дыханье  замерло́  в  устах,И  в  слухе  шум,  и  блеск  в  очах…Настанет  ночь;  луна  обходитДозором  дальный  свод  небес,И  соловей  во  мгле  древесНапевы  звучные  заводит.Татьяна  в  темноте  не  спитИ  тихо  с  няней  говорит:XVII«Не  спится,  няня:  здесь  так  душно!Открой  окно  да  сядь  ко  мне».  —«Что,  Таня,  что  с  тобой?»  –  «Мне  скучно,Поговорим  о  старине».  —«О  чём  же,  Таня?  Я,  бывало,Хранила  в  памяти  не  малоСтаринных  былей,  небылицПро  злых  духов  и  про  девиц;А  нынче  всё  мне  тёмно,  Таня:Что  знала,  то  забыла.  Да,Пришла  худая  череда!Зашибло…»  –  «Расскажи  мне,  няня,Про  ваши  старые  года:Была  ты  влюблена  тогда?»XVIII«И,  полно,  Таня!  В  эти  летаМы  не  слыхали  про  любовь;А  то  бы  согнала  со  светаМеня  покойница  свекровь».  —«Да  как  же  ты  венчалась,  няня?»  —«Так,  видно,  бог  велел.  Мой  ВаняМоложе  был  меня,  мой  свет,А  было  мне  тринадцать  лет.Недели  две  ходила  свахаК  моей  родне,  и  наконецБлагословил  меня  отец.Я  горько  плакала  со  страха,Мне  с  плачем  косу  расплели[134]Да  с  пеньем  в  церковь  повели.XIXИ  вот  ввели  в  семью  чужую…Да  ты  не  слушаешь  меня…»  —«Ах,  няня,  няня,  я  тоскую,Мне  тошно,  милая  моя:Я  плакать,  я  рыдать  готова!..»  —«Дитя  моё,  ты  нездорова;Господь  помилуй  и  спаси!Чего  ты  хочешь,  попроси…Дай  окроплю  святой  водою,Ты  вся  горишь…»  –  «Я  не  больна;Я…  знаешь,  няня…  влюблена».  —«Дитя  моё,  господь  с  тобою!»И  няня  девушку  с  мольбой[135]Крестила  дряхлою  рукой.XX«Я  влюблена»,  –  шептала  сноваСтарушке  с  горестью  она.«Сердечный  друг,  ты  нездорова».  —«Оставь  меня:  я  влюблена».И  между  тем  луна  сиялаИ  томным  светом  озарялаТатьяны  бледные  красы,И  распущённые  власы,И  капли  слёз,  и  на  скамейкеПред  героиней  молодой,С  платком  на  голове  седой,Старушку  в  длинной  телогрейке[136];И  всё  дремало  в  тишинеПри  вдохновительной  луне.XXIИ  сердцем  далеко  носиласьТатьяна,  смо́тря  на  луну…Вдруг  мысль  в  уме  её  родилась…«Поди,  оставь  меня  одну.Дай,  няня,  мне  перо,  бумагуДа  стол  подвинь;  я  скоро  лягу;Прости».  И  вот  она  одна.Всё  тихо.  Светит  ей  луна.Облокотясь,  Татьяна  пишет,И  всё  Евгений  на  уме,И  в  необдуманном  письмеЛюбовь  невинной  девы  дышит.Письмо  готово,  сложено…Татьяна!  для  кого  ж  оно?XXIIЯ  знал  красавиц  недоступных,Холодных,  чистых  как  зима,Неумолимых,  неподкупных,Непостижимых  для  ума;Дивился  я  их  спеси  модной,Их  добродетели  природной,И,  признаюсь,  от  них  бежал,И,  мнится,  с  ужасом  читалНад  их  бровями  надпись  ада:Оставь  надежду  навсегда  (20).Внушать  любовь  для  них  беда,Пугать  людей  для  них  отрада.Быть  может,  на  брегах  НевыПодобных  дам  видали  вы.XXIIIСреди  поклонников  послушныхДругих  причудниц  я  видал,Самолюбиво  равнодушныхДля  вздохов  страстных  и  похвал.И  что  ж  нашёл  я  с  изумленьем?Они,  суровым  повеленьемПугая  робкую  любовь,Её  привлечь  умели  вновьПо  крайней  мере  сожаленьем,По  крайней  мере  звук  речейКазался  иногда  нежней,И  с  легковерным  ослепленьемОпять  любовник  молодойБежал  за  милой  суетой.XXIVЗа  что  ж  виновнее  Татьяна?За  то  ль,  что  в  милой  простотеОна  не  ведает  обманаИ  верит  избранной  мечте?За  то  ль,  что  любит  без  искусства,Послушная  влеченью  чувства,Что  так  доверчива  она,Что  от  небес  одаренаВоображением  мятежным,Умом  и  волею  живой,И  своенравной  головой,И  сердцем  пламенным  и  нежным?Ужели  не  простите  ейВы  легкомыслия  страстей?XXVКокетка  судит  хладнокровно,Татьяна  любит  не  шутяИ  предаётся  безусловноЛюбви,  как  милое  дитя.Не  говорит  она:  отложим  —Любви  мы  цену  тем  умножим,Вернее  в  сети  заведём;Сперва  тщеславие  кольнёмНадеждой,  там  недоуменьемИзмучим  сердце,  а  потомРевнивым  оживим  огнём;А  то,  скучая  наслажденьем,Невольник  хитрый  из  оковВсечасно  вырваться  готов.XXVIЕщё  предвижу  затрудненья:Родной  земли  спасая  честь,Я  должен  буду,  без  сомненья,Письмо  Татьяны  перевесть.Она  по-русски  плохо  знала,Журналов  наших  не  читалаИ  выражалася  с  трудомНа  языке  своём  родном,Итак,  писала  по-французски…Что  делать!  повторяю  вновь:Доныне  дамская  любовьНе  изъяснялася  по-русски,Доныне  гордый  наш  языкК  почтовой  прозе  не  привык.XXVIIЯ  знаю:  дам  хотят  заставитьЧитать  по-русски.  Право,  страх!Могу  ли  их  себе  представитьС  «Благонамеренным»  (21)  в  руках!Я  шлюсь  на  вас,  мои  поэты;Не  правда  ль:  милые  предметы[137],Которым,  за  свои  грехи,Писали  втайне  вы  стихи,Которым  сердце  посвящали,Не  все  ли,  русским  языкомВладея  слабо  и  с  трудом,Его  так  мило  искажали,И  в  их  устах  язык  чужойНе  обратился  ли  в  родной?XXVIIIНе  дай  мне  бог  сойтись  на  балеИль  при  разъезде  на  крыльцеС  семинаристом  в  жёлтой  шалиИль  с  академиком  в  чепце![138]Как  уст  румяных  без  улыбки,Без  грамматической  ошибкиЯ  русской  речи  не  люблю.Быть  может,  на  беду  мою,Красавиц  новых  поколенье,Журналов  вняв  молящий  глас,К  грамматике  приучит  нас;Стихи  введут  в  употребленье;Но  я…  какое  дело  мне?Я  верен  буду  старине.XXIXНеправильный,  небрежный  лепет,Неточный  выговор  речейПо-прежнему  сердечный  трепетПроизведут  в  груди  моей;Раскаяться  во  мне  нет  силы,Мне  галлицизмы[139]  будут  милы,Как  прошлой  юности  грехи,Как  Богдановича[140]  стихи.Но  полно.  Мне  пора  занятьсяПисьмом  красавицы  моей;Я  слово  дал,  и  что  ж?  ей-ей,Теперь  готов  уж  отказаться.Я  знаю:  нежного  Парни[141]Перо  не  в  моде  в  наши  дни.XXXПевец  Пиров  и  грусти  томной  (22),Когда  б  ещё  ты  был  со  мной,Я  стал  бы  просьбою  нескромнойТебя  тревожить,  милый  мой:Чтоб  на  волшебные  напевыПереложил  ты  страстной  девыИноплеменные  слова.Где  ты?  приди:  свои  праваПередаю  тебе  с  поклоном…Но  посреди  печальных  скал,Отвыкнув  сердцем  от  похвал,Один,  под  финским  небосклоном,Он  бродит,  и  душа  егоНе  слышит  горя  моего.XXXIПисьмо  Татьяны  предо  мною;Его  я  свято  берегу,Читаю  с  тайною  тоскоюИ  начитаться  не  могу.Кто  ей  внушал  и  эту  нежность,И  слов  любезную  небрежность?Кто  ей  внушал  умильный  вздор,Безумный  сердца  разговор,И  увлекательный  и  вредный?Я  не  могу  понять.  Но  вотНеполный,  слабый  перевод,С  живой  картины  список  бледный,Или  разыгранный  Фрейшиц[142]Перстами  робких  учениц:Письмо  Татьяны  к  ОнегинуЯ  к  вам  пишу  –  чего  же  боле?Что  я  могу  ещё  сказать?Теперь,  я  знаю,  в  вашей  волеМеня  презреньем  наказать.Но  вы,  к  моей  несчастной  долеХоть  каплю  жалости  храня,Вы  не  оставите  меня.Сначала  я  молчать  хотела;Поверьте:  моего  стыдаВы  не  узнали  б  никогда,Когда  б  надежду  я  имелаХоть  редко,  хоть  в  неделю  разВ  деревне  нашей  видеть  вас,Чтоб  только  слышать  ваши  речи,Вам  слово  молвить,  и  потомВсё  думать,  думать  об  одномИ  день  и  ночь  до  новой  встречи.Но,  говорят,  вы  нелюдим,В  глуши,  в  деревне  всё  вам  скучноА  мы…  ничем  мы  не  блестим,Хоть  вам  и  рады  простодушно.Зачем  вы  посетили  нас?В  глуши  забытого  селеньяЯ  никогда  не  знала  б  вас,Не  знала  б  горького  мученья.Души  неопытной  волненьяСмирив  со  временем  (как  знать?),По  сердцу  я  нашла  бы  друга,Была  бы  верная  супругаИ  добродетельная  мать.Другой!..  Нет,  никому  на  светеНе  отдала  бы  сердца  я!То  в  вышнем  суждено  совете…То  воля  неба:  я  твоя;Вся  жизнь  моя  была  залогомСвиданья  верного  с  тобой;Я  знаю,  ты  мне  послан  богом,До  гроба  ты  хранитель  мой…Ты  в  сновиденьях  мне  являлся,Незримый,  ты  мне  был  уж  мил,Твой  чудный  взгляд  меня  томил,В  душе  твой  голос  раздавалсяДавно…  нет,  это  был  не  сон!Ты  чуть  вошёл,  я  вмиг  узнала,Вся  обомлела,  запылалаИ  в  мыслях  молвила:  вот  он!Не  правда  ль?  я  тебя  слыхала:Ты  говорил  со  мной  в  тиши,Когда  я  бедным  помогалаИли  молитвой  услаждалаТоску  волнуемой  души?И  в  это  самое  мгновеньеНе  ты  ли,  милое  виденье,В  прозрачной  темноте  мелькнул,Приникнул  тихо  к  изголовью?Не  ты  ль,  с  отрадой  и  любовью,Слова  надежды  мне  шепнул?Кто  ты,  мой  ангел  ли  хранительИли  коварный  искуситель:Мои  сомненья  разреши.Быть  может,  это  всё  пустое,Обман  неопытной  души!И  суждено  совсем  иное…Но  так  и  быть!  Судьбу  моюОтныне  я  тебе  вручаю,Перед  тобою  слёзы  лью,Твоей  защиты  умоляю…Вообрази:  я  здесь  одна,Никто  меня  не  понимает,Рассудок  мой  изнемогает,И  молча  гибнуть  я  должна.Я  жду  тебя:  единым  взоромНадежды  сердца  оживиИль  сон  тяжёлый  перерви,Увы,  заслуженным  укором!Кончаю!  Страшно  перечесть…Стыдом  и  страхом  замираю…Но  мне  порукой  ваша  честь,И  смело  ей  себя  вверяю…XXXIIТатьяна  то  вздохнёт,  то  охнет;Письмо  дрожит  в  её  руке;Облатка[143]  розовая  сохнетНа  воспаленном  языке.К  плечу  головушкой  склонилась.Сорочка  лёгкая  спустиласьС  её  прелестного  плеча…Но  вот  уж  лунного  лучаСиянье  гаснет.  Там  долинаСквозь  пар  яснеет.  Там  потокЗасеребрился;  там  рожокПастуший  будит  селянина.Вот  утро:  встали  все  давно,Моей  Татьяне  все  равно.XXXIIIОна  зари  не  замечает,Сидит  с  поникшею  главойИ  на  письмо  не  напираетСвоей  печати  вырезной.Но  дверь  тихонько  отпирая,Уж  ей  Филипьевна  седаяПриносит  на  подносе  чай.«Пора,  дитя  моё,  вставай:Да  ты,  красавица,  готова!О  пташка  ранняя  моя!Вечор[144] уж как боялась я!Да,  слава  богу,  ты  здорова!Тоски  ночной  и  следу  нет,Лицо  твоё  как  маков  цвет».XXXIV«Ах,  няня,  сделай  одолженье».  —«Изволь,  родная,  прикажи».  —«Не  думай…  право…  подозренье…Но  видишь…  ах!  не  откажи».  —«Мой  друг,  вот  бог  тебе  порука».  —«Итак,  пошли  тихонько  внукаС  запиской  этой  к  О…  к  тому…

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Проникнутый тщеславием, он обладал сверх того ещё особенной гордостью, которая побуждает признаваться с одинаковым равнодушием в своих как добрых, так и дурных поступках, – следствие чувства превосходства, быть может мнимого. Из частного письма (франц.).

2

На почтовы́х – на почтовых, казённых лошадях, которые сменялись на каждой станции, и потому путешествие совершалось гораздо быстрее, чем на собственных лошадях (ср. поездку Лариных в Москву, глава шестая, строфа XXXV).

3

Цифрами в скобках отмечены слова, примечания к которым даны Пушкиным. Эти примечания помещены в конце романа, с. 203.

4

Отлично-благородно – старинное выражение казённых служебных аттестатов.

5

Madame – мадам (гувернантка, воспитательница); monsieur – мосье́ (гувернёр, воспитатель).

6

Monsieur l’Abbй – господин аббат.

7

Педант – здесь это слово имеет значение: человек с принципами и взглядами, расходящимися со взглядами светского общества.

8

Эпиграф – фраза или стих, поставленные в начале главы или целого сочинения и намекающие на их содержание; эпиграфы часто брались из древнеримской литературы и печатались на латинском языке (см. эпиграф ко II главе).

9

Ювенал (II век н. э.) – римский сатирик.

10

Vale (лат.) – будь здоров.

11

«Энеида» – эпическая поэма римского поэта Виргилия (I век до н. э.).

12

Ромул – легендарный основатель Рима.

13

«Высокая страсть», о которой здесь говорится, – страсть к поэзии. Слово «звуки» Пушкин часто употребляет в значении поэзии, звуков поэтического языка.

14

Гомер (Х век до н. э.), Феокрит (III век н. э.) – древнегреческие поэты.

15

Адам Смит – английский буржуазный экономист. Согласно его теории, для обогащения страны деньги (и золото) играют второстепенную роль по сравнению с продуктами сельского хозяйства и промышленности.

16

Овидий Назон (I век до н. э.) – римский поэт. Среди его произведений существует поэма «Искусство любви». Овидий был сослан за свои стихи к устью Дуная (в нынешней Бессарабии).

17

Дамы и барышни, славящиеся своим кокетством.

18

Фоблас – герой целой серии романов французского писателя Луве де Кувре (XVIII век). Фоблас – человек, проводивший всю жизнь в любовных похождениях.

19

Брегет – карманные часы с боем. Они названы так по имени их конструктора, французского механика Брегета.

20

Каверин – приятель Пушкина.

21

Вино кометы – вино сбора винограда 1811 года, когда в небе была видна большая комета.

22

Roast-beef (англ.) – ростбиф.

23

Трюфли – сорт грибов, которые привозились из-за границы. Страсбурга пирог – паштет из гусиной печёнки. «Нетленным» он назван потому, что его привозили в консервированном виде из Страсбурга. Лимбургский сыр – мягкий острый сыр, приготовлявшийся в провинции Лимбург (Бельгия).

24

Entrechat (франц.) – антраша, особый балетный прыжок.

25

Федра – героиня одноимённой трагедии Расина; Клеопатра – здесь: героиня какой-то переводной пьесы; Моина – героиня трагедии Озерова «Фингал».

26

Княжнин – автор многочисленных трагедий и комедий, в большинстве представляющих собой переделку французских пьес.

27

Озеров – автор сентиментальных трагедий. Его «Дмитрий Донской», поставленный в 1807 году, в разгар войны с Наполеоном, имел громадный успех у публики.

28

Семёнова – знаменитая трагическая актриса.

29

Катенин – поэт и критик, переводчик Корнеля.

30

Шаховской – драматург и театральный деятель.

31

Дидло – знаменитый балетмейстер.

32

Терпсихора – в древнегреческой мифологии муза танцев. Русская Терпсихора – русская танцовщица.

33

Раёк – верхний балкон в зрительном зале, самые дешёвые места в театре.

34

Плещут – рукоплещут, аплодируют.

35

Нимфы – лесные божества в древнегреческой мифологии. Они были обычными персонажами классических опер и балетов.

36

Истомина – знаменитая балерина.

37

Эол – в древнегреческой мифологии бог ветра.

38

Амур – божество любви. Его изображали в виде мальчика с крылышками, вооружённого колчаном и луком. Амуры – постоянные персонажи классической живописи, поэзии, театра.

39

Щепетильный – в языке XVIII и начала XIX века это слово соответствовало нынешнему «галантерейный» (щепетильные товары – галантерейные товары).

40

Цареград – Стамбул, прежняя столица Турции. Драгоценные курительные трубки в Россию привозили из Турции.

41

Руссо – знаменитый французский писатель и философ XVIII века, проповедник свободы и демократии (народного государства).

42

М. Грим – французский писатель XVIII века, пользовавшийся покровительством разных европейских монархов.

43

Чадаев (правильнее – Чаадаев) – писатель, друг Пушкина. В светском обществе он славился необыкновенным изяществом костюма.

44

Уборная – специальная комната, в которой одевались и причёсывались.

45

Венера – в древнегреческой мифологии богиня любви.

46

Пушкин имеет в виду изданный в конце XVIII века «Словарь Академии Российской»; в этот словарь совсем не были включены слова иностранного происхождения, даже те, которые к тому времени уже прочно вошли в русский язык.

47

Ямская карета – наёмная карета, извозчик.

48

Плошки – плоские банки, наполненные маслом, в котором горел фитиль. Такими плошками в праздничные дни освещали снаружи дома.

49

Кавалергард – офицер одного из гвардейских кавалерийских полков.

50

Диана – в древнеримской мифологии богиня луны и охоты. Её изображали стройной молодой девушкой.

51

Ланиты (слав.) – щёки.

52

Флора – богиня цветов.

53

Эльвина – условное имя.

54

Армида – героиня поэмы итальянского поэта Торквато Тассо «Освобождённый Иерусалим», волшебница, соблазнительница. В классической литературе это имя стало нарицательным.

55

Перси (слав.) – грудь.

56

Биржа – место стоянки извозчиков.

57

Охтенка – жительница Охты, петербургской окраины.

58

Васисдас – старинное слово, обозначающее форточку или верхнюю часть двери, открывающуюся отдельно: булочник мог, не отпирая дверей, продавать хлеб через васисдас. Слово «васисдас» происходит от немецкого «was ist das» (что это такое).

59

Вотще (слав.) – напрасно.

60

Beef-steaks (англ.) – бифштекс.

61

Брань – война, сражение (здесь идёт речь о дуэлях).