Далёкий Друг

– Опять в дорогу, Виталий Иванович? – смущённо улыбаясь, интересуется женщина.

– Труба зовет, девушка, и только. Сама подумай, стоит ли любая тема того, чтобы хоть ненадолго расстаться с такими девчатами?

– Конечно, нет! – Вера чуть краснеет от неуклюжего комплимента.

Крохотная чашка ароматного напитка быстро возвращает бодрость и поднимает настроение. Задача, стоящая передо мной, уже не кажется невыполнимой. Более детальный анализ убеждает, что на этом этапе сделки если и будут проблемы, то только в случае возникновения и в самом деле форс-мажорных обстоятельств. Оставив щедрые чаевые и невзначай чмокнув барменшу в щёчку, с видом обречённого иду на посадку. Предполётный контроль мне не страшен, гораздо более неприятное чувство вызывает сам полёт. Высоту я не уважаю, а посему подъём в поднебесье меня серьёзно напрягает. Просветка и последующий осмотр не занимают много времени. Оставшиеся до посадки минуты читаю газеты, купленные по пути в киоске.

Вот и самолёт; расположившись в кресле, просто смотрю перед собой, сосредоточиваясь на длинную дорогу. Наконец с резким выдохом выгоняю прочь все фобии и уже с интересом осматриваю салон. Народ даже в бизнес-классе разный. Есть, конечно, и чуть знакомые представители элиты, но, кроме них, в наличии имеются и очень даже экзотические экземпляры. Меж тем лайнер идёт на взлёт, и ускорение вдавливает пристёгнутое тело в мягкое кресло. Противный набор высоты – и, наконец, выход на крейсерский режим.

Перед тем как нацепить очки объёмного видео и окунуться в омут приключений с лихими героями сериала-боевика, которого, по моим расчётам, должно хватить на весь полёт, с удивлением замечаю прямо под носом полный одноразовый стаканчик некоего напитка. Мой сосед личность довольно странная как внешне, так и судя по чуть заметной хитринке в глазах. Парень далеко не прост; его огромное тело, без капли жира, едва вмещается в стандартные рамки аэрофлотовского сиденья.

– Махани, брат, глядишь, отпустит; она у меня на кедровых орешках, – он протягивает стакан.

В другой момент я, может быть, и послал бы добровольного помощника куда подальше, но сейчас только кивнул благодарно. Причём фобии здесь сыграли уже не самую главную роль. Дело в том, что мне очень нравятся традиционные народные алкогольные напитки, причём желательно домашнего приготовления. В Шотландии я нахожу самое маленькое семейное производство виски и, не заморачиваясь блеском этикеток, в полной мере наслаждаюсь мощью и силой не очень благородного, но древнего напитка. В Грузии пью вина только домашнего производства; друг Вано, зная мою слабость, привозит на дегустацию чачу со всего района, и качество впечатляет. По моему убеждению, национальные крепкие алкогольные напитки помогают понять сам духовный смысл жизни народа. Так и сейчас: сильный пшеничный дух неважно очищенного спирта в значительной мере смягчается и даже скорее трансформируется едва заметным ореховым духом, превращая самогон в некий концентрат сибирской воли, свободы и бесконечности.

– Спасибо! – через несколько секунд произношу, оглушённый непривычной крепостью настойки. – И-зу-ми-тель-но! Ху! Где брал?

– Сам гнал. У нас в тайге только на себя и надёжа. Медикаменты, конечно, сила, но без такого внутреннего подогрева не выжить. Только здесь ведь, как в фармакологии, главное меру знать, – новый знакомый очень доволен похвалой, тем более, что ему попался истинный любитель, с которым можно щедро поделиться не только рецептурой, но и, так сказать, продуктом перегонки.

Мой попутчик оказался словоохотливым и умеющим рассказывать. Благодаря его зарисовкам, я словно побывал в тех богом забытых местах. Семён, так его звали, не умолкал почти до Урала. Он много путешествовал, много видел. Мне очень импонируют такие открытые крепкие парни с душой нараспашку, свободные и независимые, как звери, живущие по соседству. Мы выпили: я, конечно, самогон, а его, в ответ, угостил довольно неплохим коньяком «Remy Martin», который сибиряку пришёлся по вкусу. Вполне естественно, что к посадке в славном городе Челябинске наши ёмкости заметно опустели. Расстаёмся друзьями, обменявшись на прощание телефонами и адресами, написанными на этикетках полупустых бутылок.

Наконец могу смело глядеть в иллюминатор и с интересом рассматриваю огромный город, над которым кружимся уже третий раз. В салоне начинается лёгкое волнение, но стюардессы работают чётко и дежурно уверяют, что всё в порядке, просто аэропорт не даёт посадку. Эти тревоги и сомнения не трогают ни Семёна, ни меня. И правильно: через несколько минут командир экипажа уже объявляет:

– Пристегнуть ремни!

Мягкая посадка: наш лайнер бойко бежит по челябинской бетонке. Мы улетели из дальневосточной весны, а прилетели в весну уральскую. Тепло, но сыро. Раннее утро.

Меня встречают на выходе из здания аэропорта. Фирма явно не считается с расходами, и моей скромной персоне подогнан огромный, как сарай, «Инфинити». Услужливый шофёр подхватывает мой нехитрый скарб и распахивает дверцу. Вхожу в автомобиль, почти не нагибаясь, и словно на машине времени переношусь в далёкое будущее. Надо отдать должное японцам: качество отделки и продуманность интерьера – выше всяких похвал. Доминируют не пластик, а кожа, дерево и металл.

Встреча проходит на достойном уровне. Миленькая девушка в супермодном прикиде, сопровождаемая парой вышибал, мгновенно утрясает все послеполётные формальности.

– Виталий Иванович! – приятный голосок будит несколько подзабытые чувства, – вы не желаете позавтракать?

Что можно ответить на такое предложение? Конечно, да. Правда, выговариваю несколько условий: одно из основных – это скорейшая встреча с руководством «Надежды». Мои довольно робкие требования находят полное понимание, и я получаю заверение в том, что гендиректор ждёт меня в любое время. Раз так, почему нет?

– Светочка, не откажусь от кружки пива. Есть в ваших краях приличные пивбары? – интересуюсь вполне искренне, так как после аэрофлотовских посиделок на душе остаётся тяжёлая грусть.

– У нас, Виталий Иванович, как в Греции, есть всё. Скоро доберёмся до нужного места: там и пиво великолепное, да и шеф-повар почти чудо, – моя провожатая знает толк в VIP-сопровождении. – Саша, – она обращается к шофёру, – давай к «Сове».

Город ещё пустынен. Только-только вышли из парков первые трамваи, один из которых некоторое время довольно бойко сопровождает наш небольшой кортеж. Солнце выгоняет из подворотен утренние сумерки, заливая город весёлым светом весны. Незаметно возвращается хорошее настроение.

По пути словоохотливая Света знакомит с основными достопримечательностями крупного областного центра. Особенно меня поразил чисто индустриальный пейзаж с множеством чадящих всеми цветами радуги труб. Впечатление, словно все дредноуты мировых войн сошлись здесь, в сугубо сухопутной точке планеты, для решающей битвы за самое главное – жизнь.

– Света, неужели так до сих пор можно жить? На дворе чуть не середина двадцать первого века. Где же прорывные технологии, где, наконец, «зелёные»? – я киваю в сторону дыма.

– Понимаете, мы на Урале. Здесь всегда, на протяжении тысячелетий, плавили металл. Вначале чистую медь в эпоху бронзы, ну а век железа сотворил работающие до сих пор гиганты. Металл – это слава Урала и одновременно его проклятие. Не стоит думать, что этот дым самое страшное. Он, по крайней мере, виден, и от него худо-бедно есть защита. Модернизируются очистные системы, и, поверьте, воздух становится заметно чище. Но есть металлы, которые и спустя пятьдесят лет не позволяют в полной мере насладиться местными красотами. – О, а девочка-то не просто офисная кукла, она личность, и знает, на удивление, много; мало того, ей не безразличны проблемы родного края.

– Не совсем понял, а про какие металлы вы упомянули? – мне и в самом деле невдомёк.

– Вы не слышали про ядерный инцидент в пятьдесят шестом? Тогда странным образом рванули ёмкости с делящимися материалами; нет, взрыв не был ядерным, но сколько грязи выпало по округе. Фон в некоторых местах и до наших дней стабильно высокий.

Беседу продолжаем за кружкой пива в полумраке пивного ресторана. Прохладное тёмное пиво спряталось под роскошной шапкой белоснежной пены. Меня как знатока поразили качество и особый вкус напитка. Нахлынуло странное чувство ностальгии, сладко щемит сердце. На несколько минут становится просто хорошо, тем более, что организм быстро приходит в норму, оставляя в прошлом драйв от могучего первака с кедровыми орехами. Тема, вполне естественно, уходит от региональных проблем, превращаясь в полумраке во вполне цивилизованный разговор мужчины с красивой женщиной.

Мелодия мобильника прерывает мои комплименты. С первых слов становится понятно, что разговор обо мне и меня ждут. Решительно пресекаю попытку девушки расплатиться по счёту. На её шёпот, что фирма платит, только пожимаю плечами. Фирма, конечно, не обеднеет, но сейчас платит не она, а Света, и я рискую засветиться в лице официантов и барменов жалким альфонсом, чего позволить не могу в принципе. Оставив на столе несколько купюр, мы выходим в весну.

Офис фирмы занимает пару этажей в здании некоего бывшего НИИ, беспощадно расстрелянного перестройкой. Вполне естественно, проведён капитальный ремонт, и сейчас сложно найти существенные различия между обстановкой данной конторы и дизайном аналогичных офисов многих мировых фирм в разных странах. Кабинет генерального директора поражает размерами; раньше здесь, похоже, находился не один конструкторский отдел. Сейчас светлый кабинет продуманно обставлен шикарной мебелью, но, несмотря на это, он не стал уютным. Хотя кабинет шефа – это особое место в любом учреждении, и он не должен навевать тёплых чувств. Из-за стола поднимается невысокий худощавый человек в строгом деловом костюме. Его светлые волосы аккуратно уложены хорошим парикмахером, а на лице застыла дежурная улыбка, оставляя серо-зелёные глаза холодными и бесстрастными.

– Виталий Иванович, мы рады приветствовать вас на уральской земле. Как полёт, есть ли какие-нибудь просьбы? – хозяин сама любезность.

– Не стоит беспокоиться, Виктор Алексеевич. Я на подъём лёгок, и такие путешествия не причиняют мне никаких проблем. Очень благодарю за встречу, у вас великолепный, знающий своё дело персонал, – говорю почти правду. – Давайте согласуем график погрузки, и я, с вашего позволения, поброжу по городу.

– Виталий Иванович, вам гид нужен? А то город у нас не маленький, без привычки и заплутать можно, – интересуется директор.

– Ещё раз спасибо огромное. Но мне по душе поговорка: «Язык до Киева доведёт». Иногда и в самом деле хочется заблудиться. Так что не беспокойтесь.

Производственные проблемы решились быстро. Договорившись о том, когда к гостинице будет подана машина и уточнив ряд мелочей, я покидаю кондиционированную прохладу офиса. Автомобиль за пару минут доставляет меня к огромному отелю. Принимают по высшему разряду. Буквально через пять минут я лежу в горячей ванне, смывая пыль дальних дорог. Лёгкий завтрак приносят в номер. Несколько блинчиков с мёдом и пара больших кружек не очень крепкого кофе. Немного погодя – прогулка.

Город встречает широтой проспектов, обилием автотранспорта, аккуратными и чистыми тротуарами. Мне всегда нравилось просто, никуда не торопясь, бродить по улицам, всматриваться в лица, кожей чувствовать пульс жизни. И Челябинск не разочаровывает. Вокруг множество красивых и сильных людей; даже вечно спешащие по неотложным делам бабушки опрятны и словоохотливы. На мою просьбу сориентировать по местности я получаю чуть не сотню подробнейших инструкций и без зазрения совести пользуюсь наиболее понравившимися советами.

Кировка, эта центральная пешеходная зона, буквально оккупирована молодёжью, под колыхание российского триколора отмечающую некую знаковую дату. Шум и веселье до краёв заполняют всю ширь улицы. Я буквально тону в этом водовороте, что-то пью, чем-то закусываю, а самое главное, ни о чём не задумываюсь. Находился до изнеможения так, что на обратный путь не остаётся сил. Услужливое такси подбрасывает до гостиницы. Уже чуть смеркается, а я всё не могу надышаться свободой.

Небольшое уютное кафе в паре шагов от гостиницы. Бокал вина, сигарета и лёгкая музыка. Мелодия потихоньку наполняет душу, но приносит не покой, а смятение. Тревога. Из глубины души поднимается волна щемящей тоски и ожидания. Я теряю суть происходящего. Замираю с вином в руке, так и не осушив фужер. Всё это было, и именно здесь!

– Мужчина, с вами всё в порядке? – голос официантки возвращает к жизни. – Может, вызвать «скорую»?

– Всё нормально, девочка. Что-то затосковал. Сколько с меня?

Расплатившись, ухожу, остановившись в шаге от прошлого.

Глава 29

«Нас утро встречает прохладой!»– ломает сон бойкая песня из старого фильма.

Сладко потягиваясь, подхожу к огромному, в полстены, окну. Вчерашняя беготня отняла много сил, поэтому спал как убитый. По местному времени около восьми, но это не тревожит. Времени вагон, и его надо занять. Для начала распахиваю оконные створки и убеждаюсь: разбудивший меня саундтрек не врал. На улице сыро и прохладно. Небо затянуто облаками, и приличный ветерок заметно гнёт ещё голые ветки придорожных тополей.

– Да, Виталий Иванович, сегодня потеряться на незнакомых улицах вам не грозит. Вот-вот пойдёт дождь, – говорю сам себе.

Перспектива промокнуть явно не вдохновляет, и прогулки оставляю на потом. Пора завтракать, но гостиничный ресторан в такое время вряд ли открыт, поэтому спускаюсь в бар. Редко пустующее заведение в этот час не может похвастаться обилием клиентов. Только на самом краю стойки замечаю посетителя. Человек, видимо, потерявший всякое представление не только о часах, но и днях недели. Десяток пустых стопочек сиротливо сгрудились на дубовой панели. Осматриваюсь и замечаю ещё парочку полусонных посетителей. Завтракают на скорую руку, явно куда-то опаздывая. Причём все шишки за поздний подъём валятся на толком не проснувшегося мужчину. Его спутница, найдя объект нападок, разгорячившись, выглядит просто великолепно. Ох уж эти мне бабы!

– Доброе утро! Что желаете? – мои размышления прерывает бармен, с первого взгляда оценив возможности нового клиента. – Если будете завтракать, то рекомендую рулетики-ассорти, коронку нашего шеф-повара. Причём сегодня он явно превзошёл себя.

– Ну, раз такое дело, давайте и кружку пива, – решаю начать день с лёгкого алкоголя, всё равно до обеда я совершенно свободен.

Рулетики и в самом деле оказываются выше всяких похвал. Снаружи великолепно прожаренная ветчина, под ней истекает соком чуть отбитое рыбное филе, в которое завёрнуты креветки; причём всё под таким вкусным соусом, что три штуки, лежащие на тарелке, исчезают вмиг.

– Любезнейший, повторите, пожалуйста. И большое спасибо шефу. Он и в самом деле мастер с большой буквы, – говорю бармену, дегустируя пенный напиток.

Заморив червячка, ем уже не торопясь. Под плотный завтрак великолепно уходит литр пива. Покурив, рассчитываюсь и отправляюсь в номер.

– Всегда рады видеть вас в нашем заведении! – бармену, похоже, понравились и мой подход к завтраку, и чаевые, на которые я никогда не скуплюсь.

Роскошь апартаментов сегодня не может разогнать внезапно навалившегося чувства неудовлетворённости. Оно сродни хандре и выбивает из колеи. Хорошо, что от меня не требуется принимать ответственных решений. Всё предопределено заранее рабочей программой поездки. Валюсь на аккуратно застеленную кровать, не снимая обуви. Как-то незаметно в руках оказывается пульт, и спустя пару секунд окунаюсь в поиск подходящих настроению программ. Стоит ли говорить, что нужной волны в телеэфире просто не предусмотрено. Одно хорошо: под монотонную речь какого-то неудавшегося пародиста я засыпаю.

Трель звонка возвращает к жизни.

– Виталий Иванович, вы готовы? – слышу приятный голосок Светланы.

– Всегда готов! – первое, что приходит на ум. – Мне уже выдвигаться?

– Я вам позвоню. Это в пределах пятнадцати минут.

– Хорошо, Светочка. Я в баре, выпью кофе.

Бармен встречает как родного. Несколько недолгих манипуляций со сверкающим никелем агрегатом, и зал наполняется волшебным кофейным ароматом. Сейчас в зале заметно оживлённей. Публика, решив утренние проблемы, на ходу перекусывает, готовясь разгребать вечерние.

Места у стойки вполне достаточно. Смакую великолепный напиток, разбавляя дымом дорогой сигариллы. Светлана не входит, а реально вплывает в зал, демонстрируя не только великолепные формы, но и чудесную походку на высоченных шпильках.

– Виталий Иванович, машина у крыльца. Нам пора, – звуки слов сливаются в чудную мелодию.

– То есть карета подана, – киваю начальнику стойки и, бросив на столешницу несколько банкнот, иду давить задом стильное кресло «Инфинити».

Челябинск поражает широтой улиц, вполне сопоставимых со столичными магистралями. И хотя автомобильный поток достаточно плотен, здесь нет кошмара московских пробок. Поэтому добираемся до станции «Челябинск-Грузовой» быстро и без частых остановок, хотя времени поговорить с девушкой хватает. Модерновый пейзаж современного города плавно переходит в урбанистический хаос крупного железнодорожного узла. Нас уже ждут представители «Надежды» во главе с замом генерального директора. Компания его сопровождения солидная, но какая-то мрачноватая, словно дело, которое они сегодня творят, – гадкое, недоброе. Хотя могу ошибаться – настроение у самого не очень. Картину окончательно портит начавшийся нудный мелкий дождик.

– Ну, что, господа, приступим? – говорю, поздоровавшись со всеми.

Возражений не поступает, и я начинаю буквально по позициям проверять соответствие номенклатуры товара с накладной. К чести фирмы стоит сказать, что все мои придирки не приносят результата. Всё на месте. Заминка возникла лишь по поводу небольшого блока, носящего зубодробительное буквенно-цифровое обозначение. Попросив зама найти агрегат (его, скорее всего, чем-то привалили), иду покурить.

Дождик стихает. Отхожу к стоящей неподалёку цистерне по малой нужде, при этом ни на секунду не оставляя контейнер без присмотра. Ну не нравится мне всё это окружающее братство по оружию! Не внушает доверия. Под навесом, что как насмешка технологическому веку притулился рядом с местом погрузки, два джентльмена ведут несуетный разговор. Первое время не обращаю внимания, но несколько фраз заставляют уши напрячься. Сложив краткие и непонятные посторонним реплики, чётко вижу всю картину задуманной аферы.

Наши предположения оказались в значительной степени верными. Оборудование только и имеет что внешний вид. Скомплектованное из подлежащих утилизации блоков, оно по определению неспособно к работе. Вполне естественно, главная задача местных «доброхотов» не допустить аппаратуру до места установки, ведь шеф-монтаж их прерогатива. Они не отвечают за груз только во время транспортировки. Конечно, связываться с охраной РЖД даже эти сорвиголовы не рискуют и отводят для диверсии порт.

Ответственность за груз после прибытия на станцию назначения лежит на клиенте. На борту она возвращается к поставщику. Поэтому весь смысл – утопить груз. Благо кран на погрузке старьё редкое, творение ещё славной советской эпохи, а по всему с ним что угодно может произойти. Диверсы уже выехали на место. Короче, «Надежда» хочет свести морской финансовый отчёт – «тебе – мне;– и концы в воду».

Любой электронике купание категорически воспрещено. Пока поднимут груз со дна залива, все придёт в негодность. Форс-мажор. Для восстановления такой сложной системы потребуются и время, и деньги. Причём, чтобы не сорвать госзаказ, наша фирма пойдёт на любые траты, чтобы поправить ситуацию. Новая поставка, новая цена (я не сомневаюсь, что она будет значительно выше, чем сейчас) и, как итог, кому-то двойной навар, а кому-то убыток.

Мне удаётся остаться незамеченным и, спустя несколько минут, я вместе с представителями противоположной стороны включаюсь в поиски затерявшегося блока. На это уходит ещё не меньше получаса, так что находке все радуются совершенно искренне. «Надеждинцам» совсем не нужен инцидент подобного рода, а мне просто надоело играть роль неподкупного кретина. Я с удовольствием пломбирую контейнер и, распив на посошок с представителями пару бутылок водки, заваливаюсь в поджидавший меня автомобиль. Светланы нет: срочный вызов к шефу лишает меня последней радости сегодняшнего дня.

Дорогой спрашиваю у шофёра приличную контору по прокату автомобилей. Он навскидку даёт пару адресов, и я прошу его подкинуть до ближайшего. Десяток минут, и я вхожу в просторный холл автофирмы. Уладить все проблемы при наличии серьёзных финансов удаётся быстро, и к моим услугам современный «Мерседес» с полной электронной начинкой. Несколько минут уходит на разговор с механиком, который щедро делится обширными познаниями в этой технике. Расходимся, вполне довольные друг другом. Не проходит и получаса, как колёса моего авто начинают царапать асфальт челябинских улиц.

Хочу прокатиться до знаменитого уральского озера Увильды. Посмотреть на красоты тех мест, разрекламированные местными туристическими фирмами. Ввожу в навигатор пункт назначения и отправляюсь в путь. Времени до отъезда достаточно, вещей у меня нет; в общем, свободен как ветер. Остаётся сделать только одно – звонок во Владивосток. Набираю Гену и несколькими фразами ввожу его в курс дела. Теперь все заботы на нём, а у меня впереди законный выходной.

Глава 30

Звонок мобильника:

– Тихонов Виталий Николаевич?

– Нет, вы ошиблись, – отключаю связь.

Странно. Может, следят или просто ошиблись номером. Этот телефон в Челябинске не знает никто из посторонних. Значит, звонили именно мне. Но как объяснить неправильно названные фамилию и отчество? Шутка? Ладно, разберёмся. А сейчас – на природу.

Нужно проехать почти через весь город. Но я не беспокоюсь; дорога отмечена на электронной карте, не заплутаю. Не радует только погода; с утра слабый дождь усиливается. Но вот впереди сквозь пелену облаков выглядывает солнце. Увеличиваю скорость…

* * *

Дворники давно высушили стекло от крупных капель весеннего дождя. И сейчас я как зачарованный смотрю сквозь их судорожное движение на огромную, в полнеба, радугу.

Навигатор, меняя картинки в режиме он-лайн, чётко указывает направление движения, но я, уже почти проехав перекрёсток, резко ухожу вправо, грязно подрезая соседний автомобиль. Торможу у обочины и, как мальчишка, забыв обо всём на свете, гляжу вверх.

Сигналы клаксонов выводят из задумчивости и требуют незамедлительных действий. Проезжаю чуть вперёд и бросаю автомобиль на большой полупустой стоянке у длинного и несуразного торгового комплекса. Разминая скрипящие от долгой дороги суставы, обхожу машину и, не зная для чего, пробую пару раз ботинком баллоны.

Заплатив за парковку, машинально иду к магазину. Автоматические двери гостеприимно распахиваются, но я быстро прохожу через здание, не удостоив взглядом ни одного прилавка местных торгашей. Минуту спустя меня захлёстывает суета большого города.

Мощённые разноцветной плиткой тротуары полны спешащих по своим делам людей. Совершенно незнакомые дома, ничего не говорящие вывески, и, тем не менее, что-то заставляет меня шагать вперёд, не выбирая направления. Появляется предчувствие: вот-вот случится нечто важное. Это похоже на детский страх, когда, нашкодив, испуганно ждёшь, что про это узнают родители.

Умытое весенним дождём солнце слепит глаза. Почти тепло. Старым тополям, обрезанным за зиму до размеров пеньков, вновь придётся бороться за место под солнцем. Но пройдёт ещё пара недель, пока новая листва живым платьем не прикроет голый ствол. А мне и не хочется сейчас видеть зелень. Это удивляет, и я некоторое время копаюсь в душе, пытаясь разобраться. Всё просто: летние дворы старых пятиэтажек удивительно похожи: заросшие зеленью, они сразу теряют свою индивидуальность, становясь, нет, не безликими, а какими-то одинаково уютными. Чтобы почувствовать разницу, нужно видеть их либо весной, либо осенью, когда становятся заметными все мелкие детали. Странное чувство, похожее на ностальгию, сжимает сердце. Смотрю по сторонам, словно ищу встречи. С чем или с кем?

Около подъездов по старой традиции судачат о житье-бытье бабушки, перебирая день за днём вороха сплетен и слухов. Вот и сейчас, заметив меня, они на пару секунд затихают, оценивая пришельца. Солидный мужчина (а по-другому и не скажешь) в дорогом чёрном костюме с белоснежной рубашкой и галстуком, в сверкающей обуви, с аккуратной стрижкой и модными в тонкой оправе очками сильно диссонирует с убогой серостью окружающих «хрущёвок». Впрочем, такое незначительное событие не отвлекает их от основной задачи – зорко контролировать вверенный им придомовой участок.

Ноги обходят лужу по бордюрному камню. Странно, я как будто знал, что она будет на пути, а ведь вниз не смотрел. Очередной двор, спортивная площадка… Не то. Мне нужно дальше. Что за чёрт: куда дальше?! И о чём это я?