Черный археолог. Книга 3. Конец игры

Майор заинтересованно склонился над мумией, внимательно изучил комбез, затем открытые части тела, и вынес вердикт:

– Никаких следов насильственной смерти. Его никто не рвал и не резал. И не стрелял. Похоже, он действительно задохнулся. Насчет опухлостей судить не могу, очень уж он усохший. Но лопнувших сосудов в глазах нет. Так что могу лишь предположить, что разгерметизация не была мгновенной, воздух потихоньку уходил, плюс система регенерации накрылась наверняка. Часть экипажа, получается, от удушья погибла. А атмосфера со временем вся утекла в космос. За двести-то лет.

– И что нам это дает?

– Да, собственно, ничего. Хорош трындеть, Паша, погнали дальше.

Вновь вооружившись импровизированным посохом, майор осторожно шагнул в основной коридор, но от переборки далеко отходить не стал. Неторопливо осмотрелся (компьютер в режиме реального времени воссоздал трехмерную модель ближайших окрестностей, выделив кучи мусора и прочие препятствия, совместив видеопоток с данными сканера), чуть подумал и повернул вправо – если идти, не сворачивая, метров через семьдесят будет очередной радиальный коридор, объединяющий круговые проходы. И по нему можно будет добраться до ходовой рубки. Естественно, при благоприятном стечении обстоятельств. Сканер бил всего метров на тридцать, и все эти метры были проходимы. А вот что дальше, можно было выяснить только опытным путем.

Впрочем, бравый майор трудностей не боялся – целеустремленно шагал, держась, где это возможно, ближе к центру коридора, но и по сторонам поглядывать не забывал. «Большой брат» показал себя с самой лучшей стороны, просчитывая обстановку на десять секунд вперед – что, учитывая затрудненные условия работы, было вполне удовлетворительно. Все-таки лабиринт из металла, тугоплавкой керамики и пластика совсем не то же самое, что лес, и уж тем более чистое поле. Все показатели не выходили из зеленой зоны, и я мог спокойно любоваться, так сказать, окрестностями от первого лица. Правда, в отличие от ведомого, я видел куда больше – вычислитель обрабатывал сразу несколько каналов в разных диапазонах и выдавал улучшенное изображение, дорисовывая детали, плохо различимые невооруженным глазом. А потому второй труп – такой же иссохший и без повреждений, если не считать переломанного позвоночника, – сюрпризом для меня не стал. Я даже Тарасова загодя предупредил.

– А я все-таки прав, – заметил тот, осторожно толкнув мумию посохом. – Такой же жмур. А изломало его, когда мы гравигенератор врубили. Упал неудачно.

– Похоже на то, – согласился я. – И тоже без скафандра, заметь! Кстати, оружия поблизости нет?

– Тебе виднее, – усмехнулся напарник.

– Сканер ничего не показывает.

– Значит, не боевик наш жмурик. Из обслуживающего персонала? Или яйцеголовый?

– Комбез такой же, как у первого. Нашивок на нем никаких нет?

– Вроде нет.

– Тогда не знаю.

Убедившись, что больше ничего интересного поблизости не имеется, Тарасов побрел дальше, периодически прощупывая подозрительные места посохом. А я все голову ломал, за каким лядом ему кусок энерговода сдался. А он, оказывается, просто щуп с собой взять забыл. Надо признать, два раза импровизированный посох реально выручил – майор с безопасного расстояния заставил окончательно обвалиться нагромождения хлама, застывшие причудливыми абстрактными инсталляциями – творения слепых сил природы и гравигенератора.

Пересечения с радиальными проходами, перекрытые гильотинными переборками, Тарасов игнорировал, а в кольцевом коридоре довольно долго не попадалось ничего любопытного. Зато чуть погодя он наткнулся сразу на пару трупов – тела, переломанные ударом гравитации, причудливо переплелись, как будто при жизни два Тау пытались задушить друг друга.

– А вот это уже кое-что! – хмыкнул Тарасов, осторожно пошевелив мертвецов импровизированным щупом. – Похоже, они действительно друг дружку убивали. Ну-ка… Паша, ты не поверишь.

– Колись уже давай, мне плохо видно.

– Один другому шею грыз.

– Мальчики, давайте без подробностей! Меня сейчас мутить начнет.

– Экая вы впечатлительная, Галина Юрьевна! – попенял не вовремя вмешавшейся в процесс девушке майор. – А еще биолог. Без подробностей никак, терпи. О чем, бишь, я?.. Смотри, Паш, а у грызуна, похоже, глаза выдавлены. Насчет переломов ничего не скажу, их сейчас изломало, когда гравигенератор врубился. И на погрызенном явно боевое снаряжение.

– Это воин, – согласился я, внимательнее приглядевшись к мертвецу. – Вибриссы короткие. Непонятно, правда, почему он врукопашную схлестнулся с задохликом ученым. Тарасов, оружие поищи.

– Нету ничего. И боеприпасов тоже – это же подсумки для магазинов?

– Ага. Клинок не видишь?

– Ничего нет.

– Вот как раз это самое подозрительное.

– Согласен.

– Может, в парочку отсеков заглянем?

– А смысл?

– Еще тела поискать, посмотреть, в каком они состоянии. Эти двое тоже умерли явно раньше, чем атмосфера испарилась. Получается, тут самые настоящие боевые действия имели место.

– Паш, смысла не вижу. Ну, порвали друг дружку. Как мы сейчас выясним, кто прав, кто виноват? Давай сначала рубку осмотрим. Если там ничего не найдем, тогда и будем по остальным отсекам шариться. Насмотришься еще на покойничков, гарантирую.

– Я, как ты выразился, понимаю толк в извращениях. Но от вида трупов никакого удовольствия не получаю. Просто предчувствие у меня. Что-то мы упускаем из вида. Что-то важное.

– Междоусобица?

– Маловероятно, – не согласился я. – Внутри одного клана? Ладно бы экипаж был смешанный, но такого у Тау, тем более, двести лет назад, по определению быть не могло.

– Тогда что? Монстр? Так он всех подряд бы рвал, и характер повреждений совсем другой бы был.

– Монстр вообще бред. Это исследовательский корабль. Думаешь, эти ребятки без понятия, что такое техника безопасности? Да у них с этим строже, чем в наших самых секретных шарашках, работающих с вирусной дрянью.

– Тогда я вообще ничего не понимаю.

– Пошли искать улики.

– Трупы, ты имеешь в виду? – невесело ухмыльнулся Тарасов. – Пошли, фиг ли сопли жевать.

Однако ломиться в первую попавшуюся дверь он не стал – до нужного перекрестка оставалось всего метров двадцать. Как мы и ожидали, перпендикулярный коридор был перекрыт бронеплитами, но Ричард и тут выручил – без напоминания запитал электропривод, и левая переборка медленно, словно нехотя, уползла вверх. Если бы атмосфера присутствовала, наверняка бы еще и скрипела дико. А так майор только вибрацию пола ощутил, о чем и поведал незамедлительно:

– Тяжеловато идет.

– Вижу. С той стороны не завалено?

– Снизу вроде ничего не сыпется, сам видишь.

– Сканер пустоты фиксирует.

– Это он зря. – Тарасов, не дожидаясь, пока переборка полностью скроется в пазу, сунул голову в открывшийся проход и принялся шарить лучом фонаря по полу. – Ни черта не вижу, хлам какой-то. Рич, свет подключи, будь любезен.

– Секунду.

Сохранившиеся кое-где на высоте чуть больше двух метров янтарные фонари зажглись, с каждым мгновением усиливая яркость, и мы с ведомым, наконец, сумели рассмотреть обстановку во всех подробностях. Рассмотреть и оценить. Потому и молчали потрясенно довольно долго, даже Ричард забеспокоился:

– Парни, что у вас там?

– Галь, не смотри.

– Поздно, Паш. – Девушка отчетливо сглотнула и тяжело задышала, явно борясь с тошнотой. – Мерзость какая…

– Монстр, что ли? Слизняк?

– Риччи, задрал. – Тарасов медленно выдохнул сквозь зубы и решительно шагнул в коридор, смахнув посохом с дороги какую-то бесформенную штукенцию, напоминавшую раздавленную медузу или что-то вроде. – Ты, Паша, хотел увидеть погибших от разгерметизации? Налюбовался?

– Что-то их многовато… – прохрипел я – горло враз пересохло. Еще бы, от такого-то зрелища! – Несколько десятков, не меньше.

Довольно длинный – метров пятнадцать-двадцать – межсекционный переход был буквально завален телами. Однозначно представители расы Тау, но с неестественно распухшими конечностями, расширенными глазами с сеткой лопнувших сосудов и забитыми свернувшейся бурой кровью обонятельными отверстиями. Тарасов как будто специально склонился над ближайшим трупом, чтобы мне лучше видно было, так что лицо я рассмотрел во всех подробностях. И, что самое плохое, мертвецы не мумифицировались, как попадавшиеся нам ранее. Вакуум сохранил органику в первозданном виде, разве что цвета чуть поблекли – кожа потеряла оливковый оттенок и стала землисто-серой. Тяжкое зрелище, в общем. Даже неугомонного майора проняло, судя по скорости, с которой он миновал коридорчик.

– Ричард, открывай, давай. Не томи.

Тот тянуть время не стал, вошел в положение старшего товарища, и разблокировал переборку максимально быстро. Тарасов сразу же выскочил из кошмарного туннеля, прислонился к ближайшей стене, согнувшись в три погибели, и принялся тяжело и часто дышать.

– Хреново, Саныч?

– Паш, отвянь!.. Ф-фу… отпустило, кажется. – Он выпрямился и глянул туда-сюда. – Здесь вроде почище. М-мать, вот это зрелище! Война тут была нешуточная, как специалист говорю.

– Обоснуй.

– Чего обосновывать-то? Мы только что видели классическую ловушку. Тех олухов специально заманили в коридор, заблокировали с двух сторон и стравили воздух. Причем быстро стравили. Термин «взрывная декомпрессия» тебе о чем-нибудь говорит? Ну вот. Намеренно убили несколько десятков сородичей. Какие тебе еще доказательства нужны? Ты, кстати, как? Пакетики не кончились? Боюсь, впереди еще много интересного.

– Держусь пока, – огрызнулся я. – Иди дальше, направо по коридору порядка тридцати метров очередной межсекционный проход. А там и до рубки рукой подать.

– Да уж и сам вижу. Но обратно я этой дорогой возвращаться не хочу. Прикинь новый маршрут, Паш.

– Что-нибудь придумаю, – пообещал я. – Ты только не отвлекайся.

– Отвлечешься тут, как же! – буркнул в ответ Тарасов и побрел в указанном направлении.

Однако прошел совсем немного, уже через несколько метров наткнувшись на очередное свидетельство некогда разыгравшейся на корабле трагедии. Ругнулся матерно, не постеснявшись Гали. Надо признать, было с чего – этот Тау был не просто умерщвлен, а умерщвлен жестоко. Похоже, его жгли заживо. Или, может, убили, а тело пытались уничтожить. Скорее второе, потому что опомнившийся майор сразу же обнаружил резаную рану на шее погибшего.

– Все страньше и страньше, как говорила одна литературная героиня, – выдавил он, завершив осмотр. – Паш, ты хоть что-нибудь понимаешь? Зачем жечь мертвеца?! Тем более, на корабле? Наплевав на противопожарную систему?

– Тарасов, спроси что-нибудь попроще.

– Знаешь, напарничек, мне уже за поворотом слиземонстр мерещится.

– Кто?!

– Не обращай внимания. Но заметь, странности копятся.

– Поделись выводами, что ли.

– Рано. Давай до рубки доберемся.

– Надеешься найти чью-нибудь предсмертную записку?

– Ты думаешь, стоит? – заинтересовался майор идеей. – Тогда скорее по жилому сектору пошарить нужно будет. Или по каким-нибудь защищенным боксам. Наверняка у кого-то инстинкт сработал, и он попытался укрыться в безопасном месте. А потом задохнулся…

– Тарасов, я тебя умоляю! Давай одно дело закончим, потом хоть все каюты обыщи. Только уже без меня.

– А что так?

– Да у меня на неделю вперед аппетит испорчен!!! – взорвался я. – Вали уже, не торгуй лицом. Муторно же!

– Паша, нервы – это плохо. Тем более, в твоем нежном возрасте. Все, иду, иду!

Шутник, блин! Еще мне про нервы втирает! А сам себя еле контролирует. Циничные остроты в подобной ситуации тому первейший признак. Уж это-то я точно помню из лекций. Но, надо отдать майору должное, все-таки держится. Я бы уже давно сбежал из кошмарного склепа. И сидел бы водку хлестал, предварительно проблевавшись. А он лишь дышит тяжело и упорно прет к цели.

– Тарасов, еще один «погорелец».

– Вижу, – отмахнулся напарник, аккуратно обогнув изувеченное тело. – А вон и третий. Ничего не замечаешь?

– Эти сильнее обгорели?

– Угу. Ч-черт, хорошо, что запаха не чую. Тут даже не горелое мясцо, тут гораздо хуже…

– Риччи, я сейчас! – сдавленно выдала вдруг Галина и, судя по звукам, торопливо выпросталась из кресла.

– Так, проняло все-таки девчонку, – констатировал майор. – Как вернется, будем извиняться.

– Тарасов, уволь, пожалуйста, от таких подробностей, – изо всех сил стараясь, чтобы голос не дрогнул, попросил я. – Иначе рискуешь остаться без опеки.

– Вот уж дудки! – отрезал тот. – Тебе по должности положено терпеть. Короче, вот этот, последний, очень хорошо поджарен. Такое ощущение, что его чем-то вроде напалма облили. Или незабвенного коктейля Молотова. До костей обгорел. И обшивка вокруг поплавилась.

– Термическая граната?

– Вряд ли. После нее только копоть бы осталась на стенках. Ладно, не будем отвлекаться. Рич, давай.

– Сей момент.

Однако, вопреки заверениям Ричарда, дело застопорилось. Тарасов ждал, прислонившись к стене сбоку от двери, попутно что-то рассматривая на полу – хоть убей, без понятия, что именно. Луч фонаря метался слишком уж хаотично. А остатков дежурного освещения едва хватало, чтобы различать общие очертания окружающих предметов. Впрочем, «большой брат» ничего из ряда вон выходящего не замечал, соответственно, и я беспокойства не проявлял.

– Рич, ты скоро? – надоело, в конце концов, майору бездельничать. – Чего возишься? Вся проводка выгорела, что ли?

– С проводкой порядок, – растерянно отозвался тот. – Не пойму… похоже, переборку просто заварили изнутри. Сервопривод активируется, отклик есть, а результат… сам видишь.

– Хм… этого и следовало ожидать. Паш, что за переборкой?

Вот делать ему нечего, как меня лишний раз напрягать? Есть же у него схема…

– Радиальный переход. Потом следующий кольцевой коридор, на этот раз замкнутый. Аккурат вокруг ходовой рубки. Выходов из других помещений нет, еще один вход прямо напротив, по ту сторону центрального поста.

– То есть в любом случае ломиться, – пришел к неутешительному выводу майор. – А я так надеялся, что у меня карта глючит…

– Можешь по кольцу обойти и через второй вход попробовать, – предложил я альтернативу. – Только носовая часть сильно повреждена. Как бы не завалило коридор.

– Даже и проверять не фиг, – отперся Тарасов. – Ломиться, значит, ломиться. Вопрос только, через дверь, или стену в каком-нибудь отсеке раздербанить. А, Паш?

– Я тут тебе не помощник.

– Ну, ты же спец по технике Тау.

– Кто тебе сказал такую глупость?

– Наш обожаемый капитан! – не задумываясь, сдал мой напарник Пьера. – Надо толщину перегородок оценить, хотя бы приблизительно. Схемку отмасштабируй.

– Если верить сканеру, разница пять сантиметров.

– Стена толще? Логично… но вот прочнее ли?

– Как проверить?

– Практическим путем.

– Ты же резак не взял.

– У меня есть кое-что получше, – заверил напарник, осмотрелся по сторонам и вернулся назад по коридору к еще одной, куда более хлипкой, двери. – Рич, с этой что?

– Не заперто.

– Ну-ка, что тут у нас?.. – Тарасов уже привычным жестом сдвинул створку вбок и осторожно заглянул в бокс. – Склад оборудования?

– Компрессорная, – пояснил я. – Отсюда системой вентиляции управляли. Кстати, и воздух из того коридора откачать могли.

– Похоже.

Внутри было темно – пара сохранившихся светильников погоды абсолютно не делала, да и загадочные механизмы были упрятаны в прочные кожухи, но в правильности диагноза я был уверен – Попрыгунчик расшифровал надпись на двери и сделал ее перевод.

– Жмуров еще найдем?

– Тарасов, отстань со своими приколами. Вон, Галина Юрьевна до сих пор не вернулась.

– Вы о чем, мальчики?!

Ага, легка на помине. И что-то подозрительно весела. Таблетками, видать, закинулась. Док Шульц у нас добрый, наверняка вошел в положение.

– Да так, незначительные подробности обсуждаем. Паш, перенаправь свою картинку мне на забрало.

– Может, диапазон чуть скорректировать?

– В ультрафиолет, что ли? Тут даже тепловизор ничего не показывает толком, – посетовал Тарасов. – Вот, вроде здесь…

Он уверенно пересек бокс, проскользнув меж двумя загадочными конструкциями, и вышел к посту оператора. Луч фонаря уперся в очередное иссохшее лицо, на этот раз странно искаженное, как будто перед смертью Тау терзали жуткие муки, скрутившие мышцы в узлы. Обычно они у представителей этой расы не особенно выделяются, сейчас же, когда кожа усохла и истончилась, можно было свободно различить рельеф волокон. И от таких подробностей становилось еще страшнее.

– Фигово ему было, – пришел к тому же выводу майор. – Умер в муках. Вот только зачем он так тщательно к креслу привязался? Паш, смотри.

– И что я должен увидеть?

– Узлы обычные для Тау?

– Да без понятия! – в отчаянии взвыл я, хоть направление мысли Тарасова и уловил. – Не могу сказать. Но выглядит… обстоятельно. Не враз и распутаешь.

– Так и запишем – умерший пытался ограничить свою свободу. Как будто в самом себе не был уверен. Вывод? А вывод делать пока рано…

– Тарасов, чего ты там бормочешь? Стену ломать будем вообще?!

– Будем, будем. Вот прямо сейчас. – Майор жестом фокусника выудил из набедренного кармана небольшой флакончик с распылителем, в каких обычно спреи разнообразные продают, и довольно подкинул его на ладони. – Вот за что люблю черный рынок, так это за широту возможностей.

– Симплекс?! – поразился я.

Это надо умудриться армейскую взрывчатку раздобыть! Воистину майор Тарасов страшный человек.

– Не, чуть послабее. Но тоже нормально.

– Эмм… Напарник, а тебя ничего, хм, не смущает?

– Паша, хорош блеять, говори прямо.

– А как ты эту адскую смесь взрывать собрался? Атмосферы-то нет…

– Я тебя умоляю, – страдальчески выдохнул майор. – Паш, а ты вообще в курсе, что порох, например, тоже без воздуха горит? Ему хватает того кислорода, что в нем в связанном виде содержится. И тут аналогично.

– Ладно, убедил.

– Ломиться вот тут будем, вполне подходящее местечко, – продолжил Тарасов прерванную мной мысль.

– Думаешь?

– Уверен. Здесь воздуховод в стене. – Напарник пинками расшвырял какой-то мусор, мешавший пройти, уверенно распылил по стенке спрей и пришлепнул в центр пятна небольшую фиговинку – ни дать, ни взять, сувенирный магнитик на холодильник. – Берегите глаза, коллеги.

Предупредив нас, майор встал сбоку от обработанного участка и щелкнул пальцами – вернее, попытался. Металлизированная перчатка не позволила, к тому же щелчок все равно бы никто не услышал – как-никак, вакуум вокруг. Зато на этот жест среагировала распыленная взрывчатка – полыхнуло, пол толкнул майора в ноги, заставив того дернуть головой и сдавленно чертыхнуться. Правда, насчет глаз Тарасов явно преувеличил – вовремя сработал светофильтр в забрале шлема, приглушив вспышку. И еще некоторое время оставался мутным, вернув прозрачность, только когда майор отлип от стены – полюбоваться результатом трудов своих. Поглазеть, надо признать, было на что – в перегородке красовалась дыра в рост человека.

– Н-да, далеко не симплекс, – все же буркнул напарник, осторожно сунув голову в отверстие. Луч фонаря тотчас же уперся еще в одну металлически отсвечивающую поверхность – и впрямь воздуховод. – Никакой утонченности, грубая мощь. Какая уж тут художественная резьба по броне.

– Тарасов, у тебя явно завышенные требования, – осадил я ведомого. – На мой взгляд, результат превосходен.

– Ага. Разворотил половину отсека. Куда уж лучше-то. – Майор зацепился левой рукой за край дыры и перегнулся через уходящую далеко вниз шахту с сечением в виде очень сильно вытянутого эллипса. Еще раз пошуровал баллончиком, потом сунул его в карман и приспособил на стенке уже знакомый «магнитик». – Одна радость – Джейми нормальные детонаторы собрал. Обратная связь с вычислителем, дистанционное управление, все дела.

– Джейми? – удивился я. – Террорист доморощенный.

– Еще какой! – заверил Тарасов, снова укрывшись за перегородкой. – Поговорил я тут с ним как-то по душам. Узнал много нового… Поберегись!

Очередная вспышка, очередной толчок в ноги – и вот уже майор удовлетворенно посвистывает, созерцая сквозную дыру в переборке. С довольно ровными, надо признать, краями и достаточно большую, чтобы спокойно прошел человек в скафандре. Правда, сам коридор рассмотреть не удалось – фонарь хоть и добивал до противоположной стены, но луч порядочно рассеивался, к тому же в поле зрения не было ничего интересного.

– Ладно, полезу, – вздохнул Тарасов. Зашвырнул в лаз свой импровизированный шест и лихо перепрыгнул через шахту, благополучно вписавшись в проем. – Ну-ка, что тут?..

– Месиво!.. – через некоторое время выдохнул я. Ч-черт, вот теперь мне реально плохо! Как майор там терпит-то?! – Да что тут, вашу мать, стряслось?!

– Паша, охолони. Это все дела давно минувших дней, – просипел Тарасов. Снова медленно выпустил воздух сквозь зубы. – Хотя… надо признать, такого я тоже еще не видел. Они тут на холодняке рубились, что ли?

И сам же себе ответил, случайно поддев ногой вычурную железяку, совершенно беззвучно отлетевшую к стене:

– Рубились. И жестоко.

Собственно, иного вывода быть просто не могло – практически весь пол был усеян усохшими фрагментированными телами. Во всяком случае, ни одного целого в пределах видимости я так и не смог найти. Зато отдельных конечностей и голов вокруг более чем достаточно. Скалятся в немом крике, тянутся скрюченными пальцами… тьфу, мерзость!

Напарник подобрал посох и, превозмогая бессознательный ужас пополам с отвращением, принялся ворошить останки, внимательно вглядываясь в мумифицированные куски плоти.

– Ну, и чего высмотрел? – не выдержал я.

– Много чего. Порублены в основном некомбатанты. Характер ран мало отличается – практически у всех отсечены верхние конечности и головы. Часть тел вообще порублена на куски. А военных что-то не вижу. Разве что… – Майор осторожно пробрался меж телами и поднял давешнюю железяку. – Это, я так понимаю, меч?..

– Ты спрашиваешь или утверждаешь?

– Спрашиваю.

– Меч, – подтвердил я. – Церемониальный. Армейский боевой нож листовидной формы и обоюдоострый. Ну и более компактный. А эта страхолюдина – атавизм. Знак принадлежности к семье. У каждого боевого клана своя, освященная веками форма клинка и рукояти. В принципе, можно покопаться в архивах, может, и выясним, чьими наши бедолаги будут.

– Потом покопаешься, – пресек мою болтовню Тарасов. – Надо все-таки до рубки добраться. Сдается мне, истина где-то рядом…

Это точно. Древний корабль сейчас по сути одна большая гробница, в которой покоятся несколько сотен мертвецов, принявших страшную и странную смерть. И хоть я не верю, что за столько десятилетий в безвоздушном пространстве может сохраниться хоть какая-то живая органика, но все равно… жутко, иначе и не скажешь. Лишь бы Пьеру не пришла в голову блажь лаборатории обшаривать. Вот там-то можно на абсолютно непредсказуемую гадость натолкнуться. Ну их, усопших. Сами себе нажили неприятностей на филейные части, за что и поплатились. Но мы-то здесь причем?..

– Паш, очнись.

– А?! Что?

– Очнись, говорю. – Как-то незаметно я отрешился от реальности, захлестнутый волной паники, а потому, оклемавшись, немного удивился – Тарасов за время моей короткой отключки добрался до центрального шлюза ходовой рубки. – Да, здесь вам не тут. Придется створки курочить. Через стену ломиться вообще не вариант.

– Может, Ричард откроет?

– Ричард не откроет, – немедленно отозвался тот. – Механизмы живые, но все бесполезно.

– Вход в «кольцо» заварен, – лаконично сообщил майор.

– Уверен?

– Уверен, Рич, на все сто. Специально осмотрел. Заварен очень грубо, но надежно. Чуть ли не по всему контуру двери.

– Тогда взрывай, – безмятежно посоветовал Ричард. – Здешним обитателям хуже уже не будет.

– Боюсь, не все так просто, – усмехнулся майор. – Как бы в несколько заходов не пришлось. Уж больно бронеплита основательная. Паш, а Тау паранойей страдают?

– Не уверен. Очень может быть, что они ей наслаждаются.

– Тьфу на тебя!..

Тарасов как в воду глядел – прожечь достаточно большое отверстие в створке удалось лишь с третьей попытки. Два слоя контрафактного симплекса испарили при взрыве где-то по пять сантиметров металла, а последний истончил переборку настолько, что она выгнулась внутрь, растянувшись наподобие мембраны, но так и не прорвалась.

– Черт, спрей кончился! – в сердцах выдохнул Тарасов и опасливо ткнул верным шестом стремительно остывающую переборку. Та послушно прогнулась, спружинив, но напору не поддалась. – Миллиметр какой-то остался.

– Придется за резаком возвращаться.

– Нет.

– Что «нет»?

– Есть у меня резак. Не поможет.