Полная версия:
Два романса судьбы
– Мы с Колькой женаты уже два года, – добавила она. – Я Маринка, а вы?
– Я Георгий, хоть и не святой … начал свою песню казачонок. Но рулевое колесо помешало ему выпятить грудь от гордости и дальше он замолчал. Потом, как бы спохватился, завел машину и попытался вырулить в нужном направлении.
– А вы? – спросила меня девчонка, – Как вас зовут?
– Саша! – представился я ей, – можно даже Шура.
– Значит Шурик? Как из Кавказской пленницы? А вы куда едете? В город …?
– Мы-то едем в город …– казачонок вырулил машину, но с места не трогался. – А вот тебя куда везти? Назад в Пласт что ли?
– Нет! Я тоже в город … с вами поеду. Там родители мои живут. Мы с Колей в Пласте у его родни жили. Я туда больше не вернусь …
– Что так, совсем плохо с мужем?
– Раньше он и выпивал бывало, но в меру. Три года работал на самосвале в карьере недалеко от города, сразу, как только создали у нас само объединение Южуралзолото. Заработки были хорошие. Больше трехсот в месяц получал. Денег хватало на все и даже на выпивку. А год назад у мужа за ДТП в нетрезвом виде отобрали права. Представляете? Снес шлагбаум на переезде, на требования ГАИ остановиться не реагировал, все пытался удрать от них, пьяный идиот. И вот лишили прав аж на три года. С работы сразу поперли. И он запил. Устроился в какую-то бригаду грузчиком и последний год денег мне почти не приносил. Ладно хоть за квартиру не платили. Она принадлежала его родителям, хотя жили они недалеко в своем доме. То один пил дома после работы. А тут, друзей-алкашей приводить стал последние два месяца. Вчера вечером пришел с двумя мужиками уже поддатый. И парни-то вроде ничего были. Вежливые такие на вид, даже не матерились. Зато быстро споили его в хлам. Я, все на кухне сидела, не видела, как он в комнате под стол упал.
И тут Маринка ткнулась носом мне прямо в грудь и просто заревела навзрыд. Я обнял её и стал нежно гладить еще мокрые от снега волосы, пытаясь при этом хоть немного успокоить бедную девочку:
– Маринка! Хватит, не надо … Все уже позади. Ты жива, здорова … В машине тепло. Забудь, это все, как плохой сон. Если тяжело, не рассказывай больше.
– Нет я расскажу … Может легче будет …
Потом у неё рыдания немного стихли, и она продолжила:
– В общем заволокли они меня в комнату, Колька под столом храпел. А эти прямо при нем стали насиловать меня. Я орала на весь дом, а соседи гады, как будто даже и не слышали … Никто не только не пришел на помощь, но и милицию не вызвали. А эти парни, блин, все твердили мне, да не кричи ты! Расслабься и получай удовольствие … Колька твой, чай давно уж ни на что не способен. За последствия не волнуйся, ты же видишь, мы предохраняемся…
Я потом всю ночь не спала, все на кухне плакала. Утром Колька проспался. Завтракать не стал. Молча собрался, оделся и ушел на работу.
В милицию я обращаться не стала. Побоялась, что те двое, похоже из начальства. Вдруг еще мужу что-нибудь сделают?
А потом задумалась. Какой он у меня муж. Что от него осталось. Кроме штампа в паспорте ничего …И я решила. Брошу все! Детей нет, родни тут тоже нет. Уеду, к черту в … город. Если не с родителями, так поживу у сестры. Давно ведь уговаривала бросить алкаша-мужа и звала меня жить к себе. У нее тоже детей нет, а муж три года год назад погиб в армии на службе. Живет одна. Квартира однокомнатная. Места для двоих – в самый раз, да и веселее вдвоем будет.
Я собралась и поехала на работу, где второй год трудилась диспетчером в Водоканале. Там же уговорила директора подписать заявление без отработки.
Потом зашла в переговорный и позвонила сестре. Клавка после гибели мужа в позапрошлом году закончила четырехмесячные курсы проводников и с тех пор работала на железной дороге. К этому времени получила третий
разряд и ездила проводником только на поездах дальнего следования. Она была дома и, как раз, готовилась к поездке на Москву и обратно.
Услышав, что я решила бросить мужа, страшно обрадовалась.
– Давно пора! Я еще год назад предлагала тебе плюнуть на этого придурка. Давай приезжай. Я вечером уеду в рейс на четыре дня. Ключи оставлю у соседки, теть Любы. Ты её знаешь. Приезжай, располагайся и живи, хоть всю жизнь! Если деньги нужны будут – бери сколько надо, в комоде в нижнем ящике под бельем.
Я заехала на вокзал и купила билет на проходящий поезд Нижневартовск – Адлер с отправкой на 03:02 часа ночи. Приехала домой и стала потихоньку собирать вещи в дорогу.
В восьмом часу вечера пришел муж, как всегда поддатый. В этот раз пришел один. Поставил на стол бутылку водки и позвал меня на кухню. Я отказалась, заявив, что уезжаю в … город к сестре. К этому времени вещи у меня были уже все собраны.
Колька подошел, схватил у меня чемодан и сумку, забросил их в кладовку, потом достал молоток и намертво прибил дверь к косяку большим гвоздем.
– Никуда не поедешь! Не пущу!
– Коля! Я все равно жить с тобой не буду. Я страшно устала от тебя и уйду отсюда даже без вещей.
Он прошел на кухню, сел за стол, налил себе полный стакан водки и выпил, даже не закусив ничем. Потом высказал мне:
– Я вчера вырубился за столом. Соседи сказали, что ты поздно вечером страшно орала. Тя чё, насиловали, что ли?
– Да, насиловали, – ответила я, побледнев от страха, понимая, что сейчас будет.
– Ах ты ссука! Тебя … как козу драную, а ты меня даже не разбудила?
– Тебя было бесполезно будить, да и незачем! – храбро подлила я масла в огонь.
– Так тебе что, понравилось? Ах ты шалава! Б … ! Шлюха подзаборная! Убью …!
Он схватил нож и бросился на меня. Ладно, зацепился за приоткрытую дверку кухонного шкафа. Пока он падал и вставал я успела обуться и накинуть на себя курточку.
Не помню, как я бежала и куда бежала. Он все пытался догнать меня и все орал, обзывая последними словами. Потом замолчал, видно упал … Я очнулась лишь на трассе на той самой остановке автобуса. За полтора часа, что я тут простояла, прошло десятка два легковушек и столько же грузовых
машин. Я махала руками и кричала. Никто даже скорость не сбавил. От холода я уже просто не чувствовала свое тело, и к вам я бросилась с желанием не сесть в кабину, а просто под колеса. Хотелось лишь умереть. Сил больше не было …
– Да, натерпелась ты, бедолага! Какая все-таки тварь, этот твой Коля! – высказался Жорка
Глава 4. Когда уже нет дороги назад
Я обнимал эту девчонку, гладил и целовал её красивые темные волосы и все шептал ей прямо в ушко:
– Бедная, ты моя, девочка! Сколько же ты всего пережила и настрадалась. Ведь тебе небось и двадцати-то нет?
– Мне двадцать два, – тихо произнесла Маринка, а вам?
– Давай на ты! Я ненамного старше тебя.
– А сколько тебе?
– Было двадцать три, когда институт закончил. Три года вот уже отработал …
– А ты женат и дети есть, наверное, …
– Почему ты так думаешь?
– Потому что таких, как ты, девчонки хватают уже в двадцать …
Печка в машине хорошо работала, было тепло. Девочка видно окончательно согрелась и заснула. Жорка глянул не неё и произнес:
– Тебе повезло. Приедем, иди с ней вместе к сестре. Ты же слышал, там хата свободная. Я б за одну ночь с такой полжизни отдал бы …
– Меня дома жена ждет. Завтра друзья придут проводить. Уезжаем мы с Валентиной, завтра … Она вчера комнату нашу коменданту управления сдала. … Подвезем её, куда скажет и отпустим …
_______
Маринка проснулась часа через полтора. В окнах машины впереди и сбоку уже мелькали огни нашего города. Мимо пронеслась церковь, потом стадион …
– Куда едем? – спросил я девочку.
– На правый берег, в район кинотеатра Современник. Дом сестры дальше по Карла Маркса в сторону Советской Армии, первый с левой стороны.
Мы подъехали к дому. Маринка посмотрела на меня:
– Саш, ты проводи меня до соседки, а то я одна, без шапки, без сумок. Боюсь, что смотреться, как бродяжка буду. А с тобой все ж посолидней будет…, и она зачем-то посмотрела на мой объемистый дипломат.
– Вы идите, идите вдвоем, а я подожду, если че. Минут 15 хватит, да, Николаич? Потом уеду – подмигнул мне бравый казачонок.
– Буду не позже чем через 5 – 7 минут, – буркнул я в ответ, и мы вышли из машины.
_______
Соседка сразу открыла дверь, словно стояла рядом и ждала нас.
– Мариночка, здравствуй! Проходи, родная! Щас ключ принесу. Мне Клавочка все рассказала… Да ты с кавалерчиком! Да божешь-ты мой! Эт где ж тебя так прихватило, милок? Уж не подрался ль ты с Маринкиным извергом? Как таких только земля носит?
– Это я на работе, упал. Нечастный случай, технику безопасности нарушил, – поспешил я успокоить сердобольную старушку.
– А вещей-то совсем немного взяла, – она с сомнением глянула на мой дипломат, – сундучок твой у кавалера не гораздо большой-то … А и правильно, что оставила все паразиту своему. Пусть подавится, проклятый. Вот вам ключик, золотые мои. Идите с богом!
Уйти сразу было не удобно. А Маринка открыла дверь ключом и как-то просто по-свойски сказала мне.
– Пошли быстрее, а то я опять замерзла …
Пришлось войти. А соседка лишь после этого закрыла свою дверь.
– Видать теперь успокоилась окончательно, – подумал я.
– Раздевайся и проходи. Вот туалет и ванна. Я тут, как хозяйка. Все знаю, где что … Щас чай поставлю. Клавка нам булочки и варенье оставила. А вон у неё в холодильнике целый пакет пельменей, Сибирские называются. Давай поедим, я на газу быстро сварю…
У меня засосало под ложечкой от голода.
– Давай поедим, – с тоской в голосе сказал я Маринке и стал раздеваться. Потом прошел в ванную. Пока варились пельмени и прошли все эти пятнадцать минут …
______
Вот так иногда и бывает в жизни. Какие-то мелкие незаметные поступки, совершённые чисто механически, без какой-либо цели, потом, спустя определенное время, всплывают в памяти словно важные поворотные события, что знаменуют собой целую эпоху в нашей судьбе. И за этим поворотом назад уже нет дороги … _______
Кажется, ну что такого? Подумаешь согласился проводить? Что с того, что зашел в квартиру? Ну и пусть – не ушел сразу. Есть-то охота? Тут еще и травма …Я ведь больше полдня ничего не ел …
А главный двигатель всех событий, успела за эти 15- 20 минут раздеться и сполоснуться в ванной, наложить мне полную тарелку пельменей, достать к ним масло и сметану, вскипятить чай, выставить на столе варенье и булочки
… и, в заключении, переодеться и предстать передо мною в каком-то сногсшибательном коротеньком домашнем халатике. Я и представить себе не мог столь пленительных изяществом и красотой линий её совсем еще юного тела.
И я сдался полностью и окончательно. Умылся, вышел из ванной, сел за стол на кухне… Потом вздохнул, открыл дипломат и достал семьсот граммовую бутылку Тамянки.
______
Потом в Клавкиной постели, одуревшие от свалившегося на нас счастья, обессиленные почти двухчасовой сценой страстной любви, мы засыпали, обнявшись и прижавшись друг к другу словно малые дети, дорвавшиеся до самой главной своей мечты.
______
Когда Маринка провожала меня домой, она опять плакала и все твердила.
– Сашенька, милый, за эту самую сладкую в моей жизни ночь, я опять готова бежать, сломя голов, одна под снегом, совершенно голой, бежать …к тебе, чтобы опять повторить в этой кровати все наше сумасшествие. Я не забуду тебя и не выйду замуж никогда, пока не встречу такого же как ты, «космонавта». Но двери моего сердца всегда будут открыты для тебя. Помни меня! Слышишь? Помни …
И я запомнил эту девочку, на всю оставшуюся жизнь …
__________
Романс 2. Грустная сказка с неясным концом
Любая страсть, владеющая человеком, как бы открывает прямой доступ к нему
_______________
Я был готов признать: этот мир не так плох, как кажется… О да, он не плох. Он ещё хуже!
От автора:
Много разных мыслей лезет в голову, когда начинаешь вглядываться в необъятную даль своего прошлого. И опять начинаешь думать, а зачем я так или иначе поступил тогда? И что толкнуло меня на эти поступки? А когда начинаешь понимать, что ответы на эти вопросы так и не нашел, остается лишь благодарить бога за то, что все это давно закончилось. ______________
Вместо пролога
Вечер по случаю проводов нашей делегации уже подходил к концу. В помещении столовой, оборудованном по этому случаю в банкетный зал, в основном, сидели все специалисты и все руководство хозяев зала. УКХ города, где я вырос и начал свой трудовой путь, было раза два крупнее того, что я представлял в этой командировке. Поэтому, с их стороны здесь было около тридцати ведущих работников. С нашего УКХ вместе со мной здесь было тринадцать человек. Я был назначен старшим в нашей команде. По договоренности между коммунальными руководствами наших комбинатов мы всю неделю провели в моем родном городе, перенимая драгоценный опыт самого передового коммунального хозяйства в министерстве черной металлургии.
Вся наша команда вместе с командой провожающих сидела за одним длинным столом. Мы на одной стороне стола, они на другой. Справа от меня сидел заместитель Пугачева по благоустройству Иван Тимофеич Крылов, давно разменявший седьмой десяток и каждый год уверявший всех, что работает последний год и что с января следующего года уходит на пенсионный отдых. С левой стороны весь вечер одиноко простоял пустой стул. На столе напротив стула остались нетронутыми: салфетка, и две тарелочки с ножом и вилкой и с уже завявшими салатиками, фужер, до краев наполненный выдохшимся шампанским и пустая рюмка под водку.
Наташа так и не пришла. Хотя уверяла меня в гостинице, что придет, немного попозже, что у неё разболелась голова и она выпила таблетку и что ей нужно минут пятнадцать полежать …
– Саша! – так всегда обращался ко мне этот пожилой сотрудник, с дипломом агронома, проработавший в УКХ больше двадцати лет, – хорошо, что не пришла твоя Наташа. И так уже все знают, что она «твоя» и что у вас бурный роман. И что за этот роман ты заработал кучу завистников. А это мой дорогой – самые страшные враги. Запомни на всю свою жизнь! Я-то уже её прожил и давно сумел убедиться в этом. Вон послушай, о чем говорят твои новые недруги. Только голову не поворачивай, чтоб не догадались ….
Через стол напротив нас в двух метрах слева сидели уже порядком поддатые – мой коллега с местного УКХ и один из заместителей начальника. Оба, еще не старые, довольно крупные мужики, развязного вида с сигаретами в зубах.
– Смотри! А ведь не пришла, ссучка! Я все ждал …
– Я тоже жду её! Тут их главный на пьянке. Я слышал у них … Он её похоже … Ох и красивая, ведьма!
– Я сам её в первый же день засек, как они к нам приехали.
– Она чем-то на цыганку похожа! Как глянет – у меня прямо мороз по коже …
– Слушай, говорят недобрая эта красота, дьявольская …
– Ха! А сам-то все неделю глаз с неё не сводишь!
– Вот потому и говорю, что не добрая. У меня между прочим от её взгляда коленки заболели …
– А повыше коленок ничего не заныло?
– Это у тебя там ноет. Второй год к урологу носишься …
– А я, пожалуй, все отдал бы за ночь с такой, не доброй …
– Дурак ты! Считай, уже попался в сети её! Такую красоту теперь из души клещами вырывать нужно, с кровью … Если только сможешь вырвать! Сушит она человека и губит до смерти …
Крылов снова повернулся ко мне:
– Слышал? … Я Наташку еще девчонкой помню. И мамку её знал. Она чистой воды цыганкой была. Не простые они люди, Саня, все цыгане эти. Но сии две особенные … У меня мать, когда жива была, тоже умела гадать и предсказывать. Она как увидела их первый раз, так и сказала мне:
– Страшные это люди, Ваня! Над головой у них черная карта. На сердце лед. Видно кто-то у из их цыганской родни проклят был! Никогда не вступай с ними даже в разговоры. Обходи их стороной от греха … Целее будешь!
Потом помолчал немного и сказал с какой-то тайной горечью:
– И как только угораздило тебя, влюбиться в такую? Да и сам я … Мать её до сих пор не могу …
В это время в гардеробной хлопнула входная дверь. Через три минуты открылись двойные остекленные створки и в банкетный зал … вошла Наташа. За столом все словно замерли.
Она прошлась вдоль всего зала в каком-то мистическом черном платье, с красными узорами, пышными рукавами, свободном и широком, совсем не стесняющим движения. И все увидели словно сошедшую с экрана любимую всеми цыганку с черными, как ночь глазами. Её густые темные волосы, волнами падающие на плечи, слегка закрывали раскрасневшиеся с холода милые щеки. А чувственные губы тот же час опьянили всех и даже тех, кто еще казался себе на этом банкете трезвым. Опьянили той самой её ослепительной и обжигающей улыбкой, правда показавшейся мне в тот вечер чуть грустной и ставшей от этого еще милее и краше.
Наташа остановилась, грациозно изогнулась и взмахнула руками, словно представляя себя. Красные рукава её платья вспыхнули, как костер на ветру.
Мужская большая половина зала прямо выдохнула – Ах! И кто-то тут же догадался и включил музыку.
Венгерка началась с робкого и несмелого перебора гитары, потом мелодию подхватила скрипка. Наташа вышла на середину зала, чуть приподняла широкий подол платья, раскинула руки в стороны, развернув подол полностью, повернулась вокруг себя раз, потому другой и пошла по залу…Руки вверх, вниз, к себе, от себя, легкий прыжок, другой … Зал не вмещал её. Она плавно неслась по кругу словно птица, порхая руками-крыльями и кружилась, кружилась, светясь и даря всем, кто её видел какую-то неистовую энергию.
Вокруг меня мелькали красные, восторженные лица, упивавшиеся этим огненным танцем. А у старого Крылова вдруг показались из глаз два ручейка. Но бывший агроном не замечал своих слез. Не замечал, потому что в этот миг плакала его память, тоскуя о безвозвратно ушедшей юности, времени несбывшихся надежд и мечтаний.
Напряжение в зале росло. Особенно в мужской его половине. Первым не выдержал наш сосед, главный инженер. Он выскочил из-за стола, не обращая внимание на то, что свалил свой стул и кинулся к танцовщице. Потом упал перед ней на колени и стал ей неистово аплодировать. За ним пустился его осторожный сосед. Он бухнулся на колени еще у стола и прополз несколько метров, забыв про свои жалобы на боли, плюнув заодно и на свои опасения. Таким путем он добрался-таки до Наташи и уцепился за подол платья, покрывая его страстными поцелуями.
______
Я увидел, что Крылов не выдержал и ушел.
– Застеснялся слез, наверное, – мелькнуло у меня в мыслях.
К Наташе один за другим потянулись мужики. Уже человек десять крутились возле её ног. Подскочили и женщины и молодые, и постарше. Скоро весь зал закружился в страстном танце.
______
Тут опять появился старый агроном и потянул меня за руку:
– Ты свою любимую не хочешь потерять?
– А что случилось?
– Ты ненормальный! Сейчас же, пока не кончился танец, беги к ней, хватай её за руку и уводи отсюда. Я такси поймал, отдал ему ваши с Наташкой куртки, уплатил ему десятку. Машина у входа, давай бегом или они отнимут у тебя её, неужели ты не понял еще, чего она стоит?
Действительно, я все понял. С трудом протиснулся к уже уставшей танцовщице.
– Саша, милый, ты что? – только и успела она спросить. Если бы я не подхватил её на руки, то нас бы не выпустили из круга. А так подумали, что я с ней танцую и расступились, оставляя нам место для танца. А мы пробежали поперек зала, выскочили в фойе через раздевалку, потом на улицу. Такси стояло у входа.
– Милый! Я так устала. Ты меня просто спас …
– Да, – сказал я, – спас! И не только от усталости. Ты похоже себя совсем не знаешь …
_____________
Часть 1. Шувани
Глава 1. На новом месте
Первый раз со своим будущим шефом я встретился уже на третий день моего пребывания на новом месте. Заместитель директора комбината по строительству – Есин Михаил Петрович уже 4 года, как распечатал свой седьмой десяток лет. Однако выглядел лет на пять-семь моложе, потому как был энергичен и очень подвижен для своего возраста. Тем не менее, никто из подчиненных не мог сказать, что видел Есина, разговаривавшего где-нибудь или с кем-либо на повышенных тонах.
– Присаживайся, Александр! – сразу предложил он мне, как только мы поздоровались за руку. При этом он еще приподнялся и представился. – Надеюсь, Валентина показала тебе все наше хозяйство – первый этаж, производственные отделы, второй этаж – технический отдел, бухгалтерия и приемная.
– Да, жена меня провела чуть не по всем кабинетам.
– Конечно, хотя Валя работает у нас всего две недели, она и раньше бывала здесь, а потому все прекрасно знает.
______
Затем, он задал мне с десяток вопросов, касающихся моей работы после института. Потом с еле заметной долей сожаления произнес:
– Вижу, что у тебя наработан опыт в промышленном строительстве, но у нас вакансия лишь в производственном отделе жилищного строительства. Так что, если не возражаешь, можешь хоть сегодня сдать документы в отдел кадров и после выходных в понедельник выйти на работу. Начальник твоего отдела – Якубович Борис Львович. Принимаем тебя инженером-конструктором 1 категории, фактически помощником Якубовича, старшим куратором. У тебя в подчинении будут 3 человека, в том числе и твоя Валя. Вначале я хотел поставить на это место Валентину, но Якубович уговорил меня подождать твоего приезда. Я согласился, так как у тебя три года опыта непосредственно на стройке, а у Вали, увы – этого нет.
Якубович работал в УКСе лет десять и был моложе Есина на 5 лет. А по характеру – настоящая его копия, такой же крайне выдержанный и невозмутимый человек, чистокровный еврей по национальному признаку.
Оказавшись в моем подчинении жена довольно негативно восприняла мое назначение, частенько огрызалась на мои мелкие поручения и просьбы по работе. При этом старалась выделить свою независимость от меня, как от своего начальника. В общем, когда через месяц освободилась должность в отделе промышленного строительства, она чуть ли не бегом перевелась в промотдел. К моему удивлению, Якубович вообще не высказал сожаления по поводу потери одного кадра и был чуть ли не доволен уходом жены из его отдела:
– Да, ты знаешь, – сказал он мне как-то, – характерец у твоей Валентины, не подарок. Там, на промплощадке, все попроще, а у нас тут много с кем из города приходиться общаться.
_______
С работой здесь у меня проблем не было. Первый месяц и подрядчики на оперативках, и специалисты в самом УКСе замечали:
– Якубович все просил себе помощника поопытнее и вот дали-таки ему заместителя, парня молодого и прямо со стройки. Он, аж, прямо помолодел от радости …
Потом к концу ноября на место жены приняли совсем молодого парня, прямо с института без всякого опыта. Виктор Пугачев был веселым, общительным парнем. К моим поручениям относился внимательно и старался быть аккуратным исполнителем. В управление капстроительства комбината без опыта работы обычно никого не брали, но у Витьки папа уже много лет был начальником комбинатовского УКХ, огромной организации ответственной за эксплуатацию жилья и соцкультбыта всего города.
