Круги забвения – Коррекция

В ожидании возвращения Маши я развлекал себя пусканием дымных колечек при курении. Это помогало мне в обдумывании следующего шага.

На лужайку соседнего с нами домика вышла стройная девушка среднего роста. Я прищурил глаза разглядывая ее наряд. У нее были светло-зеленые глаза и каштановые волосы, собранные в небрежный пучок. Кажется, ее зовут Елена, вспомнил я копаясь в памяти. Удивительно то, что я не помню, чтобы она проходила через мои руки… Я бы обязательно запомнил такую миленькую фигурку раз или другой. Интересно как она оказалась в семейном квартале? Хотя пофиг… пусть живет пока не мешает, рано или поздно, все-равно попадет ко мне. А пока я не могу выделять свое время всем и каждому. У меня физически нет времени, ведь в моих часах теперь не двадцать четыре часа в сутки. Оторвавшись от соседки я вернулся своими мыслями к Маше и ее потере памяти.

Маша все еще с трудом адаптируется к новым условиям. Хотя нахождение в семейном квартале помогает ей втягиваться в роль. Наличие рядом семейных пар, даже искусственно созданных, должно помочь ей быстрее принять свою новую действительность. Я даже могу ее в чем-то понять, а может даже поставить себя на ее место. Сложно принять даже мысль, что ты чья-то жена, совершенно не помня этого человека.

Ну а для меня… Для меня семейный квартал будет гораздо лучше… Так я смогу чаще видеть Машу и направлять ее поведение. Переехать сюда было прекрасным решением. Остается лишь шаг за шагом помогать ей принимать новую себя. Адаптация при потере воспоминаний чертовски сложный и непредсказуемый процесс. Контролировать приходится практически все, что ее окружает: люди, вещи, книги, даже мысли. Не те мысли могут все испортить и вытолкнуть воспоминания совершенно не туда, куда мне нужно. Она может вспомнить, что-нибудь не то. Ее стирание прошло несколько глубже, чем должно было пройти. Надеюсь ее профессиональные центры и воспоминания не задеты. Иначе застрять мне тут надолго. Предварительно я скорректировал воспоминания соседей, чтобы они не взболтнули лишнего. Они прекрасно подошли для следующей фазы программы «Забвение» и проекта «Ученый» в целом. Ложные воспоминания легли ровно и надежно. Поэтому у меня теперь есть группа лояльных свидетели, которые всем и каждому расскажут, что мы с Машей жили душа в душу до этого несчастного случая.

– Привет соседка, – «Осталось проверить лишь Елену. Неужели я стал так много работать, что лица стали стираться?» Я приветливо помахал рукой Елене. – как твои дела? Как здоровье?

Дежурная фраза, которая может мне многое рассказать о том как прижились новые данные, как происходит адаптация.

– Привет, Аркадий, слушай даже не знаю. Наверное, в целом, все у меня хорошо. Можно даже сказать прекрасно. Голова только побаливает, время от времени, хотя наверное, это лишь реакция на погоду, – Елена активно жестикулировала и то и дело поправляла свои очки в цветной оправе, – Знаете ли у меня всегда болела голова на дождь.

– Да, похоже и правда скоро будет дождь… А как говориться, где болит на дождь, не далеко до той поры, когда кости ноют от жары. Но сегодня ты похоже права… Погода нынче не стабильна и все время меняется, – Совершенно не было настроения слушать эту цветную балаболку, и разговор следовало прервать как можно скорее. Однако мой долг обязывал меня прощупать ее, – какие планы соседушка?

– Слышала, что кто-то из соседей устраивает скоро вечеринку, вот думала тоже поучаствовать. Хочу сходить и посмотреть кто там будет, потанцевать, вдруг на какого-нибудь мужчину симпатичного наткнусь.

– Звучит как план! Похоже у тебя все схвачено, – улыбнулся я, неужели я вшил ей желание выйти замуж?

– Видела сегодня Машу? – закинул я следующий вопрос.

– Дааа, но я не разговаривала с ней еще. Мне так жаль, что с вами случилась такая трагедия… Представить сложно, что она потеряла память в результате несчастного случая в вашей лаборатории. – Девушка сокрушалась, а ее лицо отражало весь спектр сопереживания и сочувствия.

Похоже она все же прошла корректировку воспоминаний. Но почему я ее не помню? Вероятно и правда надо побольше отдыхать. Столько людей столько лиц. Неужели я правда устал?

– Соседушка, тебе бы отдохнуть, – стала накидывать она мне подтверждая мою мысль, – смотри как глазки впали, лицо уставшее какое и я бы даже сказала немного землистое. Не высыпаешься?

– Да куда уж там, все время ощущение, будто в сутках мало часов, – решил пошутить я полуправдой, – а сроки экспериментов все время горят. Все надо вчера. Ты же сама знаешь, как это бывает?

– Да, у меня тоже самое, только сплю да работаю, сплю да работаю… Никакой личной жизни, – сокрушенно проговорила она причитая. – Когда соглашалась на программу, я думала, что окажусь в среде таких же интеллектуальных людей как я. Так сказать повышу свои шансы среди подобных все вроде здраво рассудила, что женщин тут будет значительно меньше мужчин. Хотела наладить свою личную жизнь. А тут что по итогу получаю? Все только и думают, что о работе, да проектах… Дай им волю, будут спать по очереди лишь бы из лаборатории не уходить.

Я же отстраненно витал в своих планах и мыслях, держа разговор с Еленой на краю своего сознания.

«На самом деле новая фаза разбивалась на несколько составляющих. Первая часть была – подселение ложных воспоминаний. Благодаря этому в Нейрополисе появился семейный квартал. Данные, которые я получал были ошеломляющими. Я бы мог получить пару тройку премий в разных категориях, если бы смог их опубликовать. Правда требовалось поддерживать ложные воспоминания и проводить предварительную работу. То, что я соединял судьбы других людей это было не совсем насилие над ними. Чтобы внедрить ложные воспоминания мне требовалось лишь увязывать новые события с их существующими убеждениями и ценностями, а затем они сами себя убеждали в реальности происходящего.

Иногда я следовал предписанному списку для экспериментов, а иногда нес всякое, чтобы просто посмотреть, что случиться, насколько далеко это может зайти».А вот вторая часть фазы, была именно попытка скорректировать сознание человека. Через болевую стимуляцию нейронов, я доводил мозг до состояния восприимчивости и подсаживал новые мысли, постепенно шаг за шагом превращая их в новые устремления, убеждения, для кого-то даже ценности. Кого-то я сделал смелее, других развратнее, третьему подсадил недоверие к окружающим. А затем смотрел через отчеты Исиды наблюдал, что из этого всего может получится. Масштабный эксперимент внутри другого…

– А вы пойдете на вечеринку? – с интересом спросила Елена, поправляя сползающие очки и вырывая меня из моих размышлений об опытах.

– Не знаю, не решили еще, ты же знаешь наше положение? – закинул я еще одну проверку.

– Знаю, знаю, твоя супруга потеряла память и никак не может вспомнить какой ты у нее прекрасный и заботливый муж. Все уши мне уже прожужжали своей историей. Эх мне бы такого заботливого мужчину как ты, я была бы абсолютно счастлива. Может быть… Бросай свою Машу и переезжай ко мне?

Похоже, что я закинул ей стремление к браку любой ценой, а вот семейные ценности и ценности семьи, я положить забыл. Возможно следует ограничить общение Елены с Машей. Возможно это немного не спортивно, навязать всему окружению мысль, что я прекрасный и заботливый муж. Однако, на что только не пойдешь, чтобы Маша стала той, кого я в ней вижу. Ну и, если это поможет ей и мне продвинуть проект, то тем лучше. Мне сейчас нужна любая помощь, любая пара рук будет в помощь. Тем более, если это будут ее руки, то я готов приложить усилия, чтобы она пришла в себя как можно быстрее.

Прижимаясь спиной к стене и смотря в небо, я продолжал дымить через дымовой брелок.

– Маша еще не пришла с прогулки. Сможешь у нее спросить сама. Заодно познакомитесь поближе снова, расскажешь ей о своей и ее собственной жизни. На данный момент ее диагноз значится как, легкая амнезия, но для адаптации ей потребуется любая помощь. Кто знает, какое слово или фраза помогут ей восстановиться. Я был бы благодарен тебе, если бы ты была рядом с ней на этом пути. – Я сделал лицо великомученика и продолжил жалобно. – К сожалению нам с ней, все еще требуется выполнить контракт, а ты сама знаешь как дела обстоят со сроками… И я просто физически не могу быть с ней все-время рядом. Я провожу в лаборатории больше времени чем мне бы хотелось, к сожалению, мне все еще требуется очень много трудиться. Я бы даже сказал трудиться за нас двоих, пока она не придет в норму, – я выдавил самую добродушную улыбку из своего арсенала. Елена тем временем, достала блокнот и что-то в нем записала. Я сделал пару шагов к ней и заглянул в него настолько бесцеремонно, насколько это было бы не подозрительно.

– Что это? – спросил я с интересом, эту черту я никому не прививал.

– Это блокнот, – улыбнулась она не отвлекаясь от записей. – Я люблю все записывать. Данные, рецепты, иногда рисую, а иногда записываю. Веду дневники благодарности и другие духовные практики. А сейчас, я просто записала, что мне требуется переговорить с Машей.

– Списки и записи, это интересная привычка. – Опасная привычка, даже любопытно, что она там пишет. Любой бумажный след может навредить проекту или мне. Добавлю в список дел Исиде, чтобы напомнила мне. В тот момент, когда Елена попадет к нам в руки, чтобы мы тщательнее просмотрели ее записи на бумаге… Я посмотрел вдаль и сразу заметил фигуру в юбке карандаше с красивыми и длинными ногами, подчеркивающими все прелести тела. Это была Маша и стоит признать, что все-таки она была красивой женщиной. Я отпустил ее прогуляться в одиночестве до магазина обслуживания, управляемого андроидами и теперь она несла пакет с какими-то продуктами. Домашний ужин? А что, я не против. Улыбка медленно растеклась по моему лицу, пока я смотрел на Машу.

Поднявшийся ветер трепал ей волосы, время от времени заставляя ее жмуриться и придерживать волосы свободной рукой. Зато прямо за ее фигурой был прекрасный закат. Картинка достойная любого кинофильма. Я прикрыл глаза рукой, чтобы получше рассмотреть ее.

Краем глаза я заметил как моя соседка уже во всю махала Маше в приветственном жесте как старая подруга. Может быть оно и к лучшему…

– Маша, – крикнула ей Елена, призывая скорее подойти. Лицо Елены лучилось радостью, как будто они давно не виделись. Маша же в свою очередь сдержанно придержала свободной рукой растрепавшиеся волосы, которые вновь и вновь пытались угодить прямо в глаза, – Привет!

Узнавания на лице Маши не читалось, от слова «совсем», что на самом деле было и не удивительно. Ведь Маша, насколько я знал, видела Елену впервые.

– Это Елена, – включился я в беседу, представляя девушку из соседнего дома, – наша соседка и твоя подруга.

Мое время уходило… Утекало сквозь пальцы. В этом проекте у меня было все, чего только можно представить или попросить. Время это единственное чего у меня не было, к сожалению именно время решало сейчас очень многое. Поэтому мне надо было как можно скорее привести Машу в нужное состояние. Если Елена поможет мне в том, что ж пусть будет так.Надеюсь я не переборщил со словом подруга…

Я должен добиться успеха – любыми средствами.

Тем временем Маша лишь удостоила меня недоверчивым взглядом. Похоже я все-таки слишком напорист. Она злится на меня? Возможно необходимо взять паузу и для дальнейшего прогресса следует сначала попросить прощения. Отступить на шаг, прежде чем давить вновь.

– Привет, Маша, ты хорошо выглядишь. – затараторила Елена в своем простом и дружелюбном темпе.

– Спасибо, – ответила Маша ее недоверие по поводу подруги чувствовалось не вооруженным взглядом. Ее осторожность и сдержанность в поведении были предсказуемы. Похоже ей было неуютно, осталось лишь понять с чем это связано. С тем что рядом Елена, или все-таки я. Хотя, плевать! Она же моя жена! Она моя и ей, как и мне придется вести себя соответствующие. Эта мысль вызвала тень легкой улыбки на моем лице.

– Скоро будет вечеринка, вы с Аркадием пойдете? – Она мерно била по блокнотику ручкой собираясь опять что-то записать.

– Мы подумаем, я пока не могу сказать точно, – будто это она решает куда и когда мы идем. С усмешкой подумал я, – спроси меня об этом завтра, если тебе не сложно.

– Нам надо многое наверстать Лена, ты же понимаешь, – я подмигнул ей опошляя разговор своим намеком, – мы все еще не оставили попыток увеличить нашу семью.

– Ах, как бы я тоже хотела такую любовь как у вас, – Маша лишь поджала губы, скрывая свое нарастающее раздражение. Елена же ничего не замечая продолжала быстро говорить. Мысли ее все дальше и дальше уводили в замужество, семью и внуков. Пришлось перебить ее поток мыслей.

– Будет, обязательно будет. Я тебе обещаю – шутливо подбодрил я ее, – ты молодая, красивая и интересная женщина, если сама не найдешь я тебе помогу. А если и вдвоем не справимся, то ты всегда можешь стать моей второй женой.

Маша с вызовом и возмущением посмотрела в мою сторону. Я лишь хмыкнул и пропустил ее взгляд мимо себя. Не сложно вершить судьбы, если можно быть мной.

– Ловлю тебя на слове, Аркадий – засмеялась Лена и ее заливистый смех разнесся по двору. Я лишь сдержанно улыбнулся ей.

Я постарался взять Машу за руку. Робкая и весьма не заметная попытка вырвать свою руку из моей хватки у Маши провалилась. Я лишь легонько сжал ее в своей хватке покрепче, чтобы она поняла что не сможет вырваться и она сразу же отступила и перестала бороться.

Чтобы как-то закончить этот пустой разговор я свободной рукой взял пакет Маши в свою руку и приблизившись поцеловал ее в щеку. Все-таки для поддержания образа любящего и заботливого мужа требовались действия и лучше, если их будут видеть другие люди. Так слухи поползут быстрее, особенно от такой женщины как Елена.Что ж, похоже вздорный характер Маши вновь пробивается наружу и происходит это гораздо быстрее чем я бы хотел, но гораздо медленнее чем возвращаются ее воспоминания. Я приобнял Машину талию той же рукой, которой держал ее, заведя наше «милое» рукопожатие подальше с глаз нашей болтливой соседки. В том что она была болтливой я уже совершенно не сомневался. Потому, что все это время она говорила о каких-то пустяках, слухах, книжном кружке и вечеринке.

– Ну все, нам пора. Мы уходим, увидимся позже. – сказал я сухо. А затем легонько подталкивая Машу ко входу завел ее внутрь нашего дома. Следует сразу «поставить все точки над и», убить все эти зачатки характера здесь и сейчас, напомнить какое положение занимает моя супруга в нашей семье и этом доме.

Глава 11-13

Глава 11 – Маша и Аркадий за дверью

Дверь я закрыл скорее торопливо и судорожно, гораздо быстрее чем мне следовало в подобной ситуации. Через шторку на окнах я проверил, что никто не смотрит и не следит за нами и нашим домом. Маша стоя в прихожей так и не двинувшись с места. Ее плечи сразу поникли, а она лишь сжимала одной рукой локоть своей второй руки. Затем и вовсе сжала руки в замок перед собой чуть ниже бедер, и стала незаметно растирать руку, которую минуту назад я сжимал. Неужели слишком сильно держал, она такая нежная?

– Как ты Маша? – начал я с допустимой вежливости.

– В порядке, спасибо, а ты? – дежурная фраза… Стремится быстрее закончить разговор?

– Если честно, Маша, то я очень устал. Устал, что ты отстраняешься от меня. Устал, что боишься меня. Устал ждать, когда ты уже придешь в себя. – я подошел к ней и попытался взять ее за руки. Она лишь сделала шаг назад пытаясь отстраниться, но тут же спиной уперлась в стену и остановилась. Это был плохой сигнал, для меня. Желая побыстрее переломить ситуацию, я настойчиво схватил ее за плечи и приблизился, чтобы заглянуть ей в глаза, – Пойми, Маша. Я лишь хочу, чтобы наша жизнь вновь пришла в норму. Чтобы стало все как прежде. Я хочу, чтобы ты все вспомнила как можно скорее. Разве ты этого не хочешь?

– Я не знаю… Я ведь не знаю, как было. Я ничего не помню. Ты же знаешь, – тихо шепнула она, – Для меня все вокруг чужое и город, и улица, и дом…

В ее недосказанности я услышал «и ты».

– Просто доверься мне. Ты ведь можешь просто довериться мне. – Наиграно, заученно, вырвалось из меня словно фраза из романтического сериала.

– Мне не с кем посоветоваться, мне не у кого спросить совета. Тут нет никого, кто хоть как-то знает кем я была, какой я была. Тут нет никого, кому бы я могла доверять настолько, чтобы поверить тому что обо мне могут рассказать. А сама я никак не могу вспомнить. Вспомнит какая я, – она повесила голову и сказала уже тише, – есть только ты. Только твои слова.

– Разве этого не достаточно? Я же твой муж черт возьми! Кому еще верить, если не мне? – я тяжело дышал и схватил ее чуть сильнее чем полагалось.

– Отпусти, – жалобно сказала она. Вырваться у нее самой не хватило бы сил.

– Что? – сделал вид, что не расслышал

– Отпусти, мне больно, – Маша все-таки попыталась вырвать руку силой, я отпустил ее.

– Прости, – вырвалось из меня.

Она оступилась и ударилась плечом о дверной косяк. Слезы навернулись на ее глазах, – Я лишь хочу знать какая я на самом деле! Хочу понять, что правда, а что нет. Мне нужно время Аркадий! Прошу тебя не дави на меня!

– Время? Время? Куда уж больше времени? – вспылил я, взмахнув руками и переходя на крик, – Я твой муж, ты моя жена! Чего еще нужно тебе для жизни? Я дал тебе предостаточно времени для всего мыслимого и немыслимого. Если ты не можешь вспомнить сразу, то хотя бы попробуй просто притворится. Притворись, что все в порядке. Притворись, что помнишь. Память со временем сама все вспомнить, а ты пока притворись. Притворись пока приходишь в норму. По крайней мере притворяйся на людях. Мы не должны выглядеть чужими в глазах других людей, что о нас скажут соседи?

– Соседи? – с сомнением спросила Маша посмотрев мне прямо в глаза.

– Конечно, соседи. Разве ты не видишь, как они шепчутся за нашей спиной и обсуждают нас? Разве ты не слышишь, как слухи ползут по городу? – я пытался вызвать ее чувство вины.

– Разве это важно? Разве важно в отношении двух людей, чужое мнение? – с безразличием спросила Маша. Маша сползла по стене вниз и присела на коврик.

– Конечно важно! Для меня это очень важно. Это наша репутация. – я присел к ней на коврик, по ее щекам текли слезы. Я вытер их внешней стороной руки, – Для меня все важно. Ты тоже важна. Я скучаю по тебе, по тебе прежней, такой как ты была.

– А какой я была? – Маша посмотрела мне прямо в глаза, было видно, что ей больно от ее бессилия. Мне стало неуютно, растеряно и гадко на душе.

– Какой, какой? Веселой, умной, интересной, послушной. Ты была хороша и как ассистентка, как жена и как любовница. Мне не хватает всех трех граней тебя. Мне не хватает твоего ума в лаборатории, твоего огня в постели и твоего понимания, внимания, доброты и уюта дома. Посмотри на этот дом, – я обвел дом рукой, – посмотри! Дом пришел в упадок, пока ты восстанавливаешься и это твоя вина.

– Моя? – она немного ошарашена и ощетинилась в секунду.

– Конечно, женщина хранительница очага и должна следить за домом. – я наседал на нее и давил, она лишь опустила голову и пыталась сжаться. Совершенно другой человек. Она не рвалась, не злилась, а лишь смиренно ждала моих слов, моего приговора.

– И Маш… Прошу тебя, не одевайся в это больше… – мне требовалось полностью подчинить ее, сбить с нее еще не образовавшуюся спесь. Неокрепшую личность…

– Что? – она подняла на меня глаза в недоумении. Похоже она была готова ко всему, но только не к этому.

– Носи платья, как раньше, они тебе идут гораздо больше. Я купил тебе столько прекрасных платьев.

– Тебе не нравиться как я выгляжу? – с детским вызовом бросила она.

– Нуууу, что ты… Конечно нравится, но зачем носить это, если ты можешь быть намного, намного красивее. Особенно, если начнешь снова носить высокие каблуки, в них твои ноги еще ослепительнее и краше.

Маша вся подобралась, как будто в чем-то замаралась или решила, что одежда, которая на ней жутко старая, грязная и пахнущая. Именно так я интерпретировал ее оценивающий взгляд, которым она пробежалась по себе.

– Соберись пожалуйста, Маш. Я хочу сегодня показать тебе лабораторию, нашу лабораторию, возможно она поможет тебе прийти в себя и что-то вспомнить, – в ее взгляде читалось недоумение, тревога, страх, но и надежда. Было видно, что ей одновременно и хотелось и не хотелось пойти в это место.

На самом деле мне было все-равно в чем она ходит. Мне было важно, чтобы она меня слушалась. А платья? Я никогда не видел ее прежде в платьях, строгость в одежде вот был ее конек. Она носила все от юбок карандашей и брючных костюмов, до всего другого к чему можно было добавить слово строгий.

Я подал ей руку и поднял легко и непринужденно. В последний момент притянув ее к себе. В этот момент она оказалась в моих объятьях и лишь ее руки скрещенные на груди препятствовали мне прижаться к ее груди и телу полностью. Ее губы были напротив моих, она дрожала в моих руках и я поцеловал ее. Она не отозвалась. Маша даже пыталась немного сопротивляться, вырывалась, но я не отпускал и целовал. Она так и не ответила мне на поцелуй, отстранилась и побежала по лестнице вверх. Краем глаза я видел, как она тыльной стороной ладони вытерла губы, а слезы все еще стекали по ее щекам. Или это были новые? Да какая разница? Она теперь моя. Она точно будет моей.

– Милая я жду тебя внизу. Через пять или семь минут будь готова, – крикнул я ей снизу лестницы.

Глава 12 – Лаборатория Аркадия

Я взбегала по лестнице не в силах унять слез, которые ручьями текли по моим щекам. Он опять поцеловал меня. Да я знаю, что он должен быть моим мужем, но я не чувствую к нему ничего. Совершенно ничего кроме отвращения. Мне все в нем не нравится. Особенно этот отвратительный запах его тела, он претит мне. Настолько не приятный, что граничит с тошнотой. А еще он курит. Он определенно курит. Это просто отвратительно! Не знаю были ли у нас с ним на этой почве скандалы, но целоваться с курильщиком это определенно тоже самое, как вылизывать пепельницу полную окурков. Бегу по лестнице и стараясь успеть до ванной, гадая на бегу, вырвет меня или нет. Забегаю в ванную, захлопываю за собой и закрываю дверь на внутренний замок. Включаю воду, чтобы не было слышно, что я тут делаю. Минуту или две стою просто смотря в зеркало на свое лицо.

Впалые, уставшие, загнанные и при этом мутные глаза. Сквозь слезы почти ничего не вижу. Секущиеся и тусклые волосы, желтоватая кожа. Тушь, что вытекла вместе со слезами. Судорожно держу, все это время руки под теплой водой, становится немного легче. Я бы хотела помыться полностью, смыть саму мысль о его прикосновениях, но времени мало. Не удивлюсь, если он решит меня избить, если я задержусь. А в этом городе даже полиции нет. Мне просто некуда идти и некому меня защитить. У меня нет документов, я не помню, как тут оказалась, совершенно не верю, что этот мужчина мой муж. Все слишком не правильно, наиграно. Все эти фальшивые улыбки соседей. Слова которые они говорят похожи друг на друга почти до заученного совершенства. Никаких различий в версиях, все говорят одно и тоже, одними и теми же словами. Все просто как в дурацком сюрреалистическом кино или даже как в шоу Трумена. Горькая ухмылка через слезы пробилась на лицо.

– Ну что, красавица, что мы будем с тобой делать? – рука сама потянулась к зубным щеткам и принялась чистить зубы. Прямо так без пасты, чисто машинальное действие создающее иллюзию чистоты. Вода наполнила ладошки и слезы смылись размазав тушь еще сильнее. Привела быстро лицо в порядок.

– Платье? Он хочет видеть меня в платье? Ладно… Но пускай я тогда буду самой не отразимой женщиной в этих чертовых платьях и в этих дурацких туфлях. Кто вообще да и как вообще можно все время ходить в туфлях на каблуке?

– Мне нужно больше времени, чтобы найти выход из ситуации. Я буду притворятся. Мне придется притворятся, у меня просто нет выбора. Чтобы ты ни делала помни, что полиции в этом городе нет, бежать не куда, институтов для развода тут нет. Все тут под властью Исиды, и ты в том числе. Единственный выход из всей это ситуации вспомнить что-то полезное, помочь ему закончить проект, закончить контракт бежать куда глаза глядят. Исида тоже не подсказала мне ничего разумного.Выхватив первое попавшееся платье из шкафа и одевшись Маша размышляла.

– Будь сильной, притворяйся, будь покладистой, хотя бы какое-то время. Мы выживем, мы справимся. Будет тяжело, но я сумею подстроить поведение так, чтобы он остался доволен. Чего он там хочет? Сделать из меня жертву? Тогда он получит жертву, на какое-то время. По крайней мере до той поры, пока я не буду готова действовать. Кем бы он ни был, мужем мне или нет. Однако я точно знаю. Я кто-кто, но уж точно не жертва!

– А теперь! Вперед девочка. Это будет твоя лучшая роль.

Я была готова буквально через шесть минут. Мой маленький вонючий абьюзер ждал меня внизу. Нацепив маску смирения, и покорности, я спускалась в однотонном голубом романтическом платье. С каблуками, конечно, у меня возникло больше проблем чем я думала. Не похоже, что я вообще когда-либо ходила на них. Я вообще не чувствую того, что мне нравится этот тип обуви. Мой спуск по лестнице, мое дефиле по коридору – все это можно было описать лишь одним емким словосочетанием – кобыла на коньках. Этот лысеющий мужик тем не менее стоял, широко улыбаясь ожидая меня. «Однажды, я сотру эту улыбку с твоего лица» – пообещала я сама себе.