Белая Башня. Хроники Паэтты. Книга I

Многочисленные гражданские войны, мор и голод привели в запустение некогда процветающие регионы. Захирели торные пути – мощные непокорные леса сожрали их за считанные годы. Массовый исход жителей из больших городов привёл к тому, что в течение жизни одного поколения названия, гремевшие на всю империю, оказались почти забыты. Совершенно неожиданно возвысился захолустный городишко Суэр, переименованный первым коннетаблем Санна в Санной.

Как мы видим по именованию правителей, власть в новом государстве полностью перешла под контроль армии, а скорее – полувоенных формирований, именующих себя Дружинами. Каждая такая дружина имела во главе конунга, владеющего феодом. Шестнадцать конунгов – по числу феодов – формировали Высший Совет, соправительствующий коннетаблю, избираемому из числа Совета пожизненно. Такой стиль управления не располагал к формированию сильной государственной власти, равно как и заросшая лесом земля не располагала к кипучей хозяйственной деятельности. Так и образовалось на карте Паэтты недоразумение с названием Санн, по соседству с ещё более отсталой страной, называемой Коррэй.

Коррэй даже во времена Империи был не более чем одной большой лесозаготовкой. Во время Смутных дней артели лесорубов, беглые каторжники, да идеалисты-мечтатели сформировали здесь общинное государство, в котором не должно было быть ни богатых, ни бедных, ни королей, ни подданных. Однако такая идиллия продержалась недолго, захлебнувшись кровью тех, кто пытался поднять её на знамя. В итоге образовалось ещё одно дремучее феодальное государство, получившее название в честь одного каторжника, провозгласившего себя герцогом этой земли. С тех пор династия герцогов Коррэйских властвует над небольшой кучкой подданных, да бесчисленными сонмами корабельных сосен.

После этого краткого экскурса в историю вернёмся назад в наши дни, к путешественникам, двигающимся по не слишком-то ухоженному тракту, ведущему из Варса в Санной. Он пролегал через многочисленные перелески, которые вскоре сольются в один могучий вечнозелёный океан. До границы Санна оставалось всего несколько часов пути.

Как и предрекал Каладиус, вскоре после полудня из-за полога фургона показалась немного заспанное, но вполне довольное лицо Мэйлинн. Её появление вызвало бурю приветственных криков.

– Как себя чувствуете, дорогая? – самодовольно спросил Каладиус.

– Так, словно лишь вчера родилась на свет, мессир, – сияя улыбкой, ответила лирра. – Вы – настоящий кудесник! Хотя, признаться, ваш отвар на вкус – невероятная гадость, – смеясь, добавила она.

– Ничто в этом мире не даётся даром, дитя моё, – с самым серьёзным видом ответствовал маг. – Но главное, что вы теперь абсолютно здоровы. И это весьма кстати, так как, если верить карте, ещё до сумерек мы будем вынуждены распрощаться с нашим фургоном.

– Наконец-то я смогу прокатиться верхом! – радостно воскликнула Мэйлинн.

– Ах, дорогая моя, как бы вам не пришлось ещё горько пожалеть о своём уютном фургончике! – полушутливо-полусерьёзно возразил Каладиус.

Дальнейшее путешествие прошло совершенно буднично. Действительно, наступили уже довольно глубокие сумерки, когда Каладиус, ориентируясь на одному ему известные приметы, скомандовал привал. Вокруг был уже самый настоящий саннский лес. Хвала богам, в это время года он не демонстрировал путешественникам другую свою достопримечательность – несметные полчища комаров и мошек. Но громадных замшелых деревьев, многие из которых были такой толщины, что все шестеро друзей, взявшись за руки, не смогли бы объять их ствол, было в достатке. В уютной сени одного из таких великанов компания и заночевала.

На утро после завтрака мужчины вытащили из фургона всё необходимое, навьючили это на тяжеловозов, а сам фургон откатили подальше от дороги, спрятав в зарослях орешника. Удивительная тишина стояла в лесу – большинство птиц ещё не вернулись с зимовки, поэтому некому было устраивать гвалт. Пахло прелью и хвоей. Снега не было уже даже в самых тёмных уголках. Бин даже обнаружил тонкие шерстинки будущей травы, пронзающие толстый слой опавших сосновых иголок.

– Нам туда, – сверившись с картой, Каладиус махнул почти строго на запад, тогда как дорога уходила на северо-запад.

– Не слишком-то уютно выглядит наш путь, – проворчал Кол, вглядываясь в темнеющую впереди чащу.

– А я предупреждал, – ответил маг. – Молите богов, в которых верите, чтоб чаща оказалась достаточно проходимой для лошадей.

– Вы просто мастер напутственного слова, мессир, – картинно вздохнув, Кол направил своего коня в направлении, указанном Каладиусом.

Глава 68. Затерянный город

По счастью, мрачные опасения мага пока что не спешили оправдываться. Громадные лесные великаны, росшие тут, верно, уже не одну сотню лет, сплетали величественный полог на головокружительной высоте. Сквозь эту мощную оборону с трудом пробивались солнечные лучи, так что внизу, у древних могучих корней, почти не было молодой поросли, обычно мешавшей путникам. А громадные папоротники и иные травы пока ещё дремали под одеялом прошлогодней хвои. Были места, где лошадей приходилось вести на поводу, но бо́льшую часть времени путешественники всё же проводили в седле.

Странным образом голоса друзей постепенно стихали, снижаясь почти до шёпота. Лес далеко разносил эхо, как-то неуютно звучавшее в этой камерной тишине. Не то чтобы путешественники очень уж боялись преследования. Скорее это был страх потревожить сам лес, который казался сейчас почти живым существом, этаким древним чудовищем, задремавшим, но не уснувшим до конца.

Было довольно сумрачно, несмотря даже на ясный солнечный день, царствовавший где-то там, поверх тяжёлых мрачно-зелёных лап, сковавших, казалось, самое небо.

– Эти деревья, должно быть, куда старше меня, – со странной ноткой благоговения в голосе тихо проговорил Каладиус.

– А сколько вообще живут такие деревья? – поинтересовался Бин, в коем, как мы помним, было довольно много любознательности.

– Трудно сказать, – пожал плечами маг. – Некоторые, я думаю, живут и тысячи лет. Затем такой великан падает, ломая громадную просеку, которая тут же зарастает молодняком. Кому-то из них повезёт стать очередным таким вот долгожителем. Остальные – зачахнут в его сени.

В подтверждение слов Каладиуса друзьям несколько раз попадались такие вот прорехи в лесном покрове. Громадные стволы, из которых можно было бы срубить небольшую галеру или несколько домов, подобных тому, в котором жил Бин, опутанные прошлогодними иссохшимися ползучими растениями и мхами, лежали, словно надгробия самим себе, медленно изгнивающие, чтобы дать жизнь тем, кто придёт после них. Иногда такие великаны ломали ещё несколько соседних деревьев, так что образовывались нешуточные завалы, которые приходилось обходить по широкой дуге.

– Мне так и кажется, что в этих лесах непременно должны жить какие-то неведомые существа, – с лёгкой улыбкой проговорила Мэйлинн, но против её воли улыбка эта вышла слегка тревожной.

– Я бы не стал исключать этого, – кивнул Каладиус. – Даже во времена расцвета Империи эти леса большей частью были неизведанны. Что здесь творится теперь – ведомо лишь богам.

– Может быть, мессир, вы скажете, что лешие, болотницы и прочая нечисть – это не сказки? – недоверчиво воскликнул Кол.

– А Белая Башня – разве не сказка? – тут же парировал маг.

– Есть многое в этом мире, что многим покажется сказкой, – не преминул поддеть сконфузившегося друга Бин, вспомнив их разговор в той латионской гостинице на берегу Труона, название которой уже вылетело из его головы.

– И как же вы станете бороться с этими чудищами, если они нам повстречаются? – с кривой ухмылкой осведомился Кол.

– Есть способы, – невозмутимо отозвался Каладиус. – Мука из пережжённых костей петуха. В народе говорят – верное средство.

– Что – правда? – округлившимся глазами поглядел на мага Кол, пытаясь понять – не шутит ли тот.

Вместо ответа Каладиус сунул руку за пазуху, и извлёк оттуда пергаментный конвертик с начертанными на нём рунами. Он слегка потряс этот конвертик, так что стало слышно, что внутри него находится нечто сыпучее.

– Одно из ваших приобретений, мессир? – как ни в чём не бывало осведомился Варан.

– Одно из прочих, – подтвердил маг. – В Варсе есть шарлатаны, которые предлагают костную муку для отпугивания леших и слёзы дракона для лечения подагры. И я подумал – а вдруг они не врут?

– Так вы купили и слёзы дракона? – Кол смотрел на товарищей так, словно считал, что они его разыгрывают.

– Конечно нет, – презрительно фыркнул Каладиус. – Это – полная чушь. Драконы не плачут. Уж я-то знаю.

Откуда маг знал о том, что драконы не плачут, никому почему-то расспрашивать не захотелось. Даже любопытные Мэйлинн и Бин решили, что лучше будет сделать это в каком-нибудь другом месте.

– А если окажется, что кости петуха – такая же чушь как слёзы дракона? – не унимался Кол. – Если ваши шарлатаны врут в одном, почему бы им не врать и в остальном?

– Если окажется так, то на этот случай у меня есть толчёный жемчуг, смешанный с лунной кровью девственниц! – на сей раз Каладиус не выдержал, и рассмеялся. – Не волнуйтесь, друг мой, костей петуха будет вполне достаточно. Поверьте, эти шарлатаны знают, когда и, главное, кого можно обманывать, а кого – нет.

– Да и чего ты вообще переживаешь, приятель? – усмехнулся Варан. – Какая тебе разница, чем отбиваться от несуществующих монстров?

– Да мне… просто денег жаль, – Кол и сам понял, как жалко прозвучало это оправдание, поэтому просто махнул рукой и замолчал.

На этом разговор сам собою затих. Лошади мягко подминали копытами толстый слой хвои, совершенно безучастные к потенциальной возможности встретиться с лешими. Каждый из всадников думал о чём-то своём. Некоторые везунчики – даже не о лесных чудовищах.

– Кажется, впереди просвет! – радостно воскликнул Бин, указывая вперёд.

Действительно, казалось, что где-то впереди брезжит свет. Да и деревья, вроде бы, казались уже не такими огромными, и росли они явно реже.

– Этого я и боялся, – хмуро бросил Каладиус, вглядываясь в даль.

– Чего? – с лёгким удивлением спросил Варан, непроизвольно хватаясь за рукоять кинжала.

– А почему, как вы думаете, посреди дремучего леса вдруг окажется большая прореха?

– Люди? – предположил Варан.

– Или болото, – поморщившись, ответил маг.

– Да, это кажется более вероятным, – вынужден был признать Варан. – И большое оно?

– Кто его знает? – сварливо ответил маг. – Приблизимся – увидим.

– У вас же карта… – напомнил Бин.

– Составленная сотни лет назад, – резко перебил Каладиус. – На ней никаких болот здесь не указано. Так что либо оно появилось позднее…

– Либо мы заблудились… – мрачно закончил за него Варан.

– Мы не могли заблудится! – вскинулся маг. – Это абсолютно исключено!

– Давайте не ссориться раньше времени! – попросила Мэйлинн. – Вот доберёмся до этого болота, тогда и будем думать.

До болота они добрались раньше, чем многие на то надеялись. Уже во время бурного разговора друзья заметили, что почва под ногами лошадей стала более мягкой, проваливаясь под копытами всё глубже. Через какое-то время послышалось характерное чавканье, когда лошади переставляли ноги. Ещё через какое-то время мягкий мшистый дёрн стал сочиться бурой водой. Деревья росли всё реже и реже, и были они всё более неказистыми и корявыми. Гораздо больше было поваленных стволов, скрюченного, покрытого лишайником кустарника. Появились пока небольшие лужи в низинках.

И вот наконец стало ясно, что они уже больше не в лесу. Точнее, не совсем в лесу. Деревья росли, конечно, и тут – в основном на небольших возвышенностях, но их было гораздо меньше. Открытой воды почти не было видно, но от этого топь выглядела ещё опаснее.

– И что будем делать? – мрачно осведомился Кол, глядя на расстилающееся перед ними препятствие.

– Надо обходить. Лезть напрямик – безумие, – отозвался Варан.

– А далеко ли придётся обходить? Как велико болото? – задал риторический вопрос Бин.

– Как бы ни было велико, а соваться туда не стоит. На Белый Путь я пока не спешу… – проворчал Кол.

– Далеко ли до Шеара? – спросил Варан Каладиуса.

– Ежели напрямик да с той же скоростью, что мы шли, – чуть подумав, ответил тот. – Дня за три бы дошли.

– Будем надеяться, что болото невелико, – как можно более бодрым голосом сказала Мэйлинн. – Давайте уже двигаться куда-нибудь. Скоро начнёт темнеть.

Решили двигаться в южном направлении по краю трясины, по возможности забирая на запад, к Шеару. Увы, болото оказалось внушительным, а весенний паводок раздул его ещё больше. Стало ясно, что к концу этого дня обойти его не выйдет. Лошади уныло брели по чавкающей дрягве, словно переняв настроение своих седоков. Ближе к вечеру стало очевидно, что направление движения явно сменилось с южного на юго-западное, а затем и на западное. Каладиус, который поначалу всё сильнее хмурился, теперь, вроде бы, успокоился.

– Если новых сюрпризов не будет, то мы потеряем от силы день, – объявил он. – Как только достаточно стемнеет, нужно будет вставать на ночёвку. Не хватало провалиться сослепу в какую-нибудь вонючую яму.

Единственный плюс от болота заключался в том, что редкие деревья не могли заслонить солнца, так что здесь, на окраине топи было куда светлее, чем в глубине леса. Это позволило проехать несколько лишних миль, пока и здесь не стало достаточно темно, чтобы не различать предметов на расстоянии пары сотен футов.

– Привал! – скомандовал Каладиус. – И, пожалуйста, запасите побольше хвороста. Моим костям вредна болотная сырость.

Мужчины молча кивнули и отправились за дровами, хотя все поняли, что Каладиус боится не только сырости. Пашшан, тут же разведя костерок, принялся колдовать над ужином. Мэйлинн занялась лошадьми. Лишь маг, усевшись на какую-то корягу, задумчиво глядел на пляшущий огонь, покусывая нижнюю губу.

Валежника вокруг было навалом, так что трое мужчин быстро натаскали угрожающую кучу, так словно они собирались сжечь на этом костре всех болотниц и леших на десяток миль в округе. Вскоре костёр запылал так жарко, что все были вынуждены отсесть от него на несколько шагов.

Лошади меланхолично ощипывали жухлую прошлогоднюю траву, но было видно, что подобный корм им совсем не по нутру. Увы, в ближайшие дни ничего иного путешественники предложить им не могли. Два мешка овса, взятые из фургона, решили припасти на чёрный день. Сами же хозяева лошадей поужинали простой, но сытной и вкусной пищей, которую приготовил баинин.

– Установим караул, – предложил Каладиус.

– Вы всерьёз опасаетесь лесных духов, мессир? – усмехнулся Кол, однако сейчас, когда вокруг была кромешная тьма, из которой иной раз доносились необычные звуки, даже его усмешка была явно натянутой.

– Кроме лесных духов, друг мой, леса полны и другой напасти – медведи, волки, разбойники, – Каладиус никак не хотел признавать, что он считает угрозу леших реальной.

– Да я не против, – тут же сдался Кол. – Могу первый караулить.

– Хорошо, – согласился маг. – Нас пятеро, будем дежурить по два часа…

– Нас шестеро! – запротестовала Мэйлинн. – Это что ещё за дискриминация такая? Мне кажется, что вы уже должны были понять, что я – не кисейная барышня.

– Хорошо, – улыбнулся Каладиус. – Нас шестеро, будем дежурить по полтора часа каждый. Госпожа Мэйлинн пусть дежурит последней.

– И только попробуйте меня не разбудить! – для верности лирра даже показала кулак сидящим у костра мужчинам, что вызвало всеобщий смех. – Учтите, я серьёзно! – отсмеявшись, добавила она.

Завернувшись в тёплые спальные мешки, все кроме Кола улеглись спать, выбрав для себя места посуше и помягче. Кол же остался подбрасывать ветки в костёр, да следить за тем, чтобы никто не потревожил сон друзей. Чем, собственно говоря, он и занялся. Набросав хвороста в огонь, Кол уселся на корягу, оглядывая своих спящих спутников, в свете костра превратившихся сейчас в какие-то причудливые холмики, вместо мха поросшие грубой тёмной шерстью спальных мешков. То и дело Кол переводил взгляд на лошадей, которые, повесив головы, дремали, едва видимые в отблесках пламени. Это вселяло спокойствие – центурион надеялся, что в случае чего лошади учуют опасность раньше, чем он.

Отмерянные полтора часа, как ни странно, пробежали довольно быстро. Встав и сладко потянувшись, Кол осторожно растормошил Бина, который должен был сменить его на посту. Бин, недовольно ворча, выбрался из мешка, и Кол тут же нырнул в его тёплое гнёздышко.

Спустя некоторое время Каладиус проснулся от того, что Бин легонько, но настойчиво тряс его за плечо.

– Что – моя очередь? – без особого энтузиазма поинтересовался маг.

– Нет, мессир, – шёпот парня был тревожен, если не сказать – испуган. – Но вы должны кое-что увидеть.

С нехорошим ощущением маг выбрался из мешка и пошёл за Бином.

– Вон там, – Бин указал в сторону сокрытого темнотой болота.

Сначала Каладиус ничего не увидел – отчасти спросонья, отчасти из-за света костра, к которому привыкли глаза. Но, некоторое время всматриваясь в тьму, он наконец разглядел то, что показывал ему Бин. Несколько слабеньких бледно-зелёных огоньков, двигающихся над поверхностью болота ярдах в ста отсюда или дальше – в темноте расстояние оценить было невозможно. Двигались огоньки довольно странно – то поднимаясь чуть выше, то опускаясь почти до самого уровня воды, они перемещались в разные стороны, иногда замедляясь, почти замирая, иногда – срываясь с места. При этом не было слышно каких-либо подозрительных звуков – ни всплесков, ни шлёпанья ног по воде.

– Что это, мессир? – Бин старался не подавать вида, но маг явственно ощущал, насколько ему страшно.

– Болотный газ, – как можно равнодушнее ответил Каладиус, резко поворачиваясь к огонькам спиной и возвращаясь к костру.

– Вы уверены, мессир? – Бин чувствовал, что маг что-то недоговаривает.

– Уверен ли я! – проворчал Каладиус. – Ещё бы! Я видел такое, и не раз. Болотный газ, который фосфоресцирует при взаимодействии с воздухом. Ладно, коль уж ты меня поднял, то иди, спи. Мне уж теперь всё равно не уснуть, да и очередь моя скоро наступит.

– Хорошо, – Бин вдруг испытал то самое детское чувство, когда хочется забиться под одеяло в иррациональной уверенности, что никакой беде тебя оттуда не достать.

Парень направился к мешку мага, но успел увидеть боковым зрением, как тот что-то вынул из-за пазухи. Внутренности Бина заледенели, и он поспешил залезть в шерстяной мешок. Он отметил про себя, что Каладиус обратился к нему на ты, что волшебник делал обычно лишь в моменты величайшего душевного волнения. Не в силах совладать с охватившей его паникой, Бин зарылся в мешок с головой.

В оправдание парня хочется сказать, что до сих пор он хотя и встречался со странными, пугающими явлениями, такими как зомби или гомункулы, но все они являлись плодами рук человеческих, так что хотя и несли в себе печать потустороннего, легко объяснялись логически. Здесь же он впервые столкнулся с тем, что могли объяснить разве что народные сказки; с тем, что он привык считать чем-то несуществующим. Именно существование несуществующего пугало Бина куда сильнее, чем та потенциальная опасность, которую это самое несуществующее могло нести в себе. И сейчас с головой одеялом укрылся не Бин – победитель ассассинов, а Бин – маленький мальчик, наслушавшийся на ночь страшных сказок.

Тем временем Каладиус, подбросив в костёр щедрую порцию топлива, отошёл к тому месту, откуда они с Бином следили за огоньками. Маг, так же как и Кол, отметил, что лошади совершенно спокойны. Хотя для более знающего и опытного волшебника это не являлось однозначно успокаивающим фактором. Каладиус предполагал, что сущности, подобные лешим, вполне могут обладать симпатической магией, влияющей на низших существ. А может и не только на них. Кто знает – не способны ли они одурманить, околдовать человека? Маг крепче сжал в пальцах конвертик с пеплом, до рези в глазах всматриваясь в странную игру огоньков.

– Можно я тоже понаблюдаю за болотным газом? – раздался рядом тихий голос Варана, и маг вздрогнул от неожиданности, так как не слышал его шагов.

– Как вам будет угодно, друг мой, – взяв себя в руки, недрогнувшим голосом ответил Каладиус.

– А можно мне тоже пакетик? – с великолепной беззаботностью в голосе попросил мастер Теней.

– Ну, если вам так спокойней… – в тон ему ответил волшебник.

***

Блуждающие огоньки так и не побеспокоили путников этой ночью. Они даже не особо-то стремились приближаться, хотя в какой-то момент времени их стало больше десятка. Всю эту ночь Каладиус и Варан пробыли бессменными часовыми. Всю эту ночь они, сидя почти на границе светового круга, шёпотом проговорили о самых разных вещах.

Утром Мэйлинн пыталась было устроить небольшой скандал из-за того, что её не разбудили в дозор, но узнав, что и Пашшан блаженно проспал всю ночь сном праведника, она немного успокоилась. А узнав об огоньках, испытала смешанное чувство страха и любопытства.

– Ой, жаль, что я этого не видела! – воскликнула было она, но тут же сама себе возразила. – Нет! Не жаль! Я бы, наверное, умерла бы со страху!

Бин пристыженно промолчал. Он до сих пор ещё ощущал на своих кишках холодные липкие пальцы ночного страха.

– Давайте-ка быстренько позавтракаем, да в путь! – скомандовал Каладиус. – Если повезёт, то сегодня мы уйдём подальше это болота.

Слова мага оказались пророческими. Всю первую половину дня граница болот лежала по правую руку от путешественников, но вскоре она стала всё больше удаляться. Берег трясины плавно поворачивал к северу, тогда как отряд продолжал продвигаться на запад.

Этот и последующие три дня были похожи один на другой. Вокруг путешественников вновь сомкнулись густые древние леса, хотя кое-где встречались и небольшие топи, которые также приходилось обходить. Иногда появлялась возможность пустить лошадей небольшой рысью, но чаще двигались шагом, и не только потому, что путь был неудобен. Нужно было беречь силы лошадей, которым, увы, сложно было найти себе корм в дремучем весеннем лесу. С водой было гораздо проще – путники то и дело натыкались на весело журчащие ручейки, которым где-то суждено было, слившись, превратиться в одну из трясин подобной той, что повстречалась нам недавно.

В целом никаких происшествий за время пути не произошло. Никаких неприятных встреч, никаких судьбоносных разговоров и решений. Только бесконечный серый лес, да такая же серая усталость, незаметно наваливающаяся на плечи путешественников. С каждым днём всё молчаливей были друзья, всё более вялыми и неохотными становились движения. Вскоре каждый уже ощущал определённую раздражительность – и в отношении этого унылого леса, и в отношении однообразной еды, да и в отношении друг друга.

Тягуче, если не сказать – тягостно длился очередной день путешествия. Шестой, если считать с того момента, как они свернули с тракта. Меланхоличным шагом брели лошади, понурив головы и, словно бы, потеряв всякую надежду дойти куда бы то ни было. Молча сидели всадники, также повесив головы, избегая даже смотреть друг на друга. Даже вечно неунывающая Мэйлинн поддалась общему настроению и недовольно хмурилась, покусывая губы, да изредка раздражённо поглядывала на Бина, который от скуки грыз ногти.

– Может хватит уже? – наконец не сдержалась она.

Бин зыркнул на неё сердитым взглядом, однако промолчал и грызть ногти тоже перестал. Кол сделал вид, что ничего и не заметил. Варан уже довольно давно ехал шагах в тридцати впереди отряда под предлогом разведки местности. По лицу Пашшана, конечно, ничего прочесть было невозможно, но Каладиус заметил, что баинин уже довольно давно вертит в руках перчатку, сминая, скручивая её, словно вымещая на ней всю свою досаду.

Сам Каладиус ощущал одновременно и тревогу, и раздражение. Он чувствовал, что впервые с того момента, как их отряд выступил из его замка в пустыне Туум, между друзьями начался какой-то разлад. Все устали, и нервы у всех были на пределе. Однако, тут же сварливо подумал про себя Каладиус, надоело уже быть для них нянькой. Если они так раскисли из-за нескольких дней прогулки по лесу – что ж, тем хуже для них!

– Здесь дорога! – вдруг раздался ликующий голос Варана.

Действительно, отряд наткнулся на древнюю дорогу, вымощенную огромными каменными плитами. Даже всемогущий, казалось, лес не сумел уничтожить её полностью. Конечно, бо́льшая часть плит давно ушла под плодородный слой почвы и поросла травами, но кое-где непокорное творение рук человеческих всё ещё пыталось бороться за жизнь.

– Это дорога к Шеару! – воскликнул Каладиус. – Добрались!

Радостное возбуждение мгновенно смыло хандру последних дней. Раздались крики, смех, поздравления. Все снова были друзьями – не разлей вода, готовыми вместе на любые приключения и авантюры.