Белая Башня. Хроники Паэтты. Книга I

Глава 29. После боя

Бой закончился, и пришло время подвести его итоги. В целом они были более чем впечатляющими. Все враги разгромлены, потери – минимальны. Каладиус, Мэйлинн, а вслед за ними и Кол с Бином тут же помчались к раненому баинину. Он так и лежал на земле рядом со своей лошадью, а нога его всё ещё находилась в стремени. Он был совершенно неподвижен.

Подбежав, Кол первым делом аккуратно освободил ногу повара от стремени, а затем бережно положил его так, чтобы стрела торчала вверх, и рана была максимально доступна для осмотра. Баинин был без сознания.

Каладиус начал осмотр. Первым делом он нашёл пульс и с облегчением понял, что слуга ещё жив. Теперь необходимо было осмотреть рану. Стрела, пущенная с расстояния в два-три шага, могла уйти очень глубоко. Но и тут после беглого осмотра маг испустил вздох облегчения. Стрела действительно была пущена с достаточной силой, но, хвала богам, первой на пути ей попалась рука. Бицепс была прошит насквозь, а наконечник застрял где-то между рёбрами, однако было очевидно, что он засел неглубоко. Прислушавшись к дыханию, волшебник определил, что лёгкие не задеты. И вообще, похоже было, что рана совсем не так опасна, как казалось вначале, а обморок объяснялся болевым шоком и потерей крови.

– Ну как он? – Мэйлинн по лицу мага видела, что дела не так уж плохи, и потому рискнула задать вопрос.

– Хвала Первосоздателю, милая, кажется, рана не смертельна, – поднял глаза Каладиус.

Мэйлинн быстро поднесла к губам скрещённые указательный и средний пальцы правой руки, и поцеловала их. Бин впервые за всё время увидел, чтобы лирра возблагодарила Первосоздателя этим протокреаторианским жестом.

– Могу я попросить у вас каплю вашего чудодейственного эликсира, дорогая? – осведомился маг.

– О, конечно же! – воскликнула Мэйлинн, быстрым движением извлекая фиал.

– Но сначала неплохо было бы извлечь стрелу, – хрипло проговорил Кол. – Если позволите, у меня в этом деле немалый опыт.

Маг, кивнув, уступил своё место легионеру. Тот, достав кинжал, присел на корточки рядом с раненым. Стрела торчала из руки примерно на полтора фута. Плотно сжав губы, Кол крепко зажал в кулак основание стрелы, затем, вдавив большим пальцем другой руки лезвие кинжала в древко чуть выше, шумно выдохнув, резко, но осторожно сломал стрелу. Но, насколько бы аккуратно не была проделана операция, она, должно быть, причинила немалую боль раненому, поскольку он застонал и открыл глаза.

– Спокойней, друг, – заговорил Кол. – Потерпи немного. Скоро всё будет хорошо. Как зовут этого воина? – обратился он к Каладиусу.

– Пашшан.

– Спасибо тебе, Пашшан, – проговорил Кол на какой-то смеси баининского и имперского, кладя руку на раненое плечо. – Ты – настоящий воин и отличный друг! Не говоря уж о том, что ты – просто превосходный повар.

С этими словами Кол, твёрдо удерживая обломок стрелы между рукой и туловищем раненого, резко дёрнул руку баинина кверху, освободив её от стрелы, оставшейся торчать в теле. Из сквозной раны хлынула кровь, но тут уже наготове был Каладиус. За то время, пока Кол возился со стрелой, он успел смешать каплю эликсира Мэйлинн с водой в своей фляге, и теперь стал обильно поливать обе ранки получившимся раствором. Как всегда, тот сработал великолепно – кровотечение стало заметно слабеть, а судорожно сжатый кулак Пашшана разжался, поскольку боль в руке отступала.

– Ну, друг Пашшан, тебе сказочно повезло! – между тем продолжил Кол, оглядев рану. – Стрела не задела рёбра, да и вошла-то всего на каких-нибудь пару дюймов, не больше. Считай, что ты – невероятный везунчик. Будь это саррассанская стрела, её пришлось бы вырезать из раны, а тут…

Резкий, но точно рассчитанный рывок, сдавленный болезненный крик баинина – и обломок стрелы уже в руке Кола. В следующее же мгновение Каладиус стал поливать рану снадобьем, которое, как обычно, не подвело. Не прошло и минуты, как раненый стал дышать ровно, с глаз упала мутная пелена боли, а щёки стали слегка розоветь.

– Отлично! Мастерская работа, центурион! – без тени иронии похвалил маг.

– Я тоже так думаю, – без ложной скромности ответил Кол. – Теперь нужно перенести его в наш экипаж.

Кол осторожно подхватил было Пашшана под мышки, а Бин уже приготовился взять его под ноги, когда раненый, поняв, что с ним собираются делать, начал что-то протестующе лопотать на баининском, пытаясь освободиться от хватки бывшего паладина.

– Ишь, чего выдумал! – на имперском воскликнул Кол. – Так я тебе и позволю идти самому!

Однако Пашшан был настроен весьма решительно, и в конце концов пришлось ему уступить. Надо сказать, что он без особых проблем встал на ноги, и довольно бодро зашагал к рыдвану, даже без поддержки сердобольного Кола.

Друзья здорово воспрянули духом – сражение завершилось весьма и весьма успешно. С лёгкими сердцами все двинулись вслед за баинином, и обратили внимание, что навстречу им идёт Варан, обтирающий лезвие своего меча куском какой-то ветоши.

– Удачный бой, – подходя к остальным, проговорил Варан. – Я, было, уж засомневался в его исходе.

– И то верно, – подхватил Кол. – Мессир, признаться, я ожидал большего от столь могущественного мага!

– Обычный дилетантский подход, – фыркнул Каладиус. – Люди, не знакомые с основами магии, обычно считают, что великий маг может заставить расступиться воды моря или повелеть земле поглотить вражеское войско. А вы никогда не задумывались, любезный друг, что будь это так, то люди вашей профессии остались бы без работы? Ну действительно – к чему тратиться на содержание войска, если его затем одним ударом пришлёпнет какой-нибудь чародей?

– И что же вам мешает пришлёпнуть войско одним ударом? – смутившись, полюбопытствовал Кол.

– Законы природы, – веско ответил маг. – Или законы Первосоздателя, или же Неведомого – тут уж каждый имеет право сам выбрать себе точку зрения. Но в мире ничего не возникает из пустоты, для всего надобна первопричина, для всего надобна энергия. Магу дано бесконечное в своём могуществе поле возмущения, но черпать из него каждый может лишь в силу своих возможностей. Ведь каждое действие имеет своё противодействие, и чем больше ты хочешь получить, тем больше должен потратить. Лирры частично решили эту проблему, точнее, боги решили её за них. Лиррийская магия несколько отлична от магии других рас, поскольку лирры изначально многим жертвуют ради неё. Однако и это не означает, что великие лиррийские магини – всесильны. Даже если они сами о себе говорят такое. Я слыхал много различных небылиц о той же Дайтелле, но должен вас разочаровать – значительная часть рассказов о её бесконечном могуществе – враньё. Что же касается меня, то сегодня я затратил значительное количество своих сил, подчиняя возмущение, поэтому надолго бы меня уже не хватило. Конечно, имей я возможность подготовиться, усилив своё волшебство зачарованными артефактами или определёнными сигилами, я смог бы больше, но только вот в условиях реального боя далеко не всегда есть возможность прибегнуть к столь сложным инструментам.

– И тем не менее, вы очень помогли нам сегодня, мессир! – вмешалась Мэйлинн.

– Вне всякого сомнения! – подтвердил Кол. – Однако же, теперь надо посмотреть, что там с нашими противниками, ведь кто-то из них мог быть просто ранен.

– Да нечего смотреть, – отмахнулся Варан. – Тут всё в полном порядке. Было шестеро раненых…

– Что значит – было?.. – нехорошо сощурившись, процедил Кол.

– Ровно то, что ты подумал, Кол, – нимало не смущаясь, ответил охотник за головами. – Их было шестеро, но теперь они все мертвы.

– Ты добил раненых? – лицо центуриона потемнело.

– Ну я как-то сразу понял, что ты их добивать не станешь. А кому-то было надо…

– А тебе не пришло в голову посоветоваться с остальными? – казалось, Кол с трудом сдерживает себя.

– Конечно пришло. Но я решил, что вы вновь начнёте их выхаживать в духе того придорожного клоповника, где вы схлестнулись с селянами. Глупо тратить время и ценное снадобье Мэйлинн на подобные отбросы. Если тебе интересно, то те два субчика, которых вы пытались спасти от ран, наверняка уже мертвы от того количества спиртного, которое они вылакали после вашего отъезда. И стоило ли так стараться ради них?

– Я всё больше и больше восхищаюсь тем, какого напарника мы себе избрали! – вид Кола целиком противоречил его словам.

– Да уж конечно. Я тоже считаю, что в столь чистой и благородной компании должен быть человек, который станет делать за всех грязную работу, потому что кто-то должен её делать, да только все боятся запачкать руки! – кажется, Варан тоже стал понемногу выходить из себя, хотя старался не показывать этого.

– Ах, так ты ещё и благодетель, оказывается! – всплеснув руками, воскликнул Кол. – А мы, неблагодарные скоты, этого не ценим! Только вот я вовсе не считаю, что грязная работа так уж необходима. Я натворил в своей жизни немало зла, но всегда старался действовать правильно и – да, пусть это прозвучит пафосно – благородно.

– Сказал человек, изгнанный из гвардии паладинов, – ядовито усмехнулся Варан.

– Я был изгнан за пьянство, – тяжело отчеканил Кол. – Пьянство – не признак подлости.

– Да, это признак слабости, – парировал мастер Теней.

Все, стоящие сейчас рядом, и не смеющие проронить слова, поскольку это был один из тех моментов, когда вмешиваться нельзя, услышали, как скрипнули зубы легионера.

– Если ты хочешь спровоцировать меня, у тебя ничего не выйдет, – помолчав несколько секунд, выговорил Кол.

– Да меньше всего я хочу тебя провоцировать! – взорвался вдруг Варан. – Наоборот, я хочу стать частью вашей команды, я хочу, чтобы вы приняли меня! Но я убеждён, что подобные отношения нельзя построить на лицемерии. Думаешь, я поверил твоим улыбкам? Ты по-прежнему брезгуешь моим обществом, ты по-прежнему видишь во мне врага! А мне надоело делать вид, что проблемы не существует! Я делаю шаги в вашем направлении, но и вы должны делать ответные шаги! Иначе какой во всём этом смысл?..

– А что касается раненых дорийцев, – помолчав немного и взяв себя в руки, продолжил Варан. – То их нужно было убить. И не потому, что «они бы поступили с нами так же» – мне плевать на эту чушь! Но я не хотел подвергать опасности наш отряд ради их никчёмных жизней. Бьюсь об заклад, что наша святая Мэйлинн тотчас бы принялась врачевать их своим эликсиром, а это значит, что в какой-то критический момент она не смогла бы спасти кого-то из вас. Кроме того, это было бы бессмысленно, потому что эти люди так или иначе умерли бы в ближайшие дни. Их убила бы или степь, или, что вернее, их убили бы эти, – Варан небрежно кивнул головой в сторону пунтийцев, всё ещё тупо стоящих там, где оставили их погонщики.

– Они не стали бы их убивать, – не так уверенно, как хотелось бы, возразил Кол. – Они – простые колоны. У них не хватит духу.

– Самые жестокие люди на свете – слабаки, – сверкнув свежевставленными зубами, парировал Варан. – Те, кого долго унижали и истязали, никогда не простят своих истязателей. Эти колоны не способны были поднять нож, чтобы защитить свою жизнь, но они зубами разорвали бы этих дорийцев, оставь мы их наедине.

– Ладно, что было – того не изменить, – выдохнув, заговорил Кол. – Дорийцы мертвы, и тут уж ничего не поделаешь. А по поводу лицемерия… Ты неверно меня понял. Да, ты мне не нравишься, и я тебе по-прежнему не доверяю. Но «мои улыбки», как ты их назвал – это вовсе не лицемерие. Это и есть как раз те самые шаги, которые я делаю навстречу тебе. За тебя поручились Мэйлинн и мессир Каладиус. Пока мне этого вполне достаточно. Но я буду продолжать следить за тобой, так что просто старайся не давать мне повода.

– Постараюсь, – пообещал Варан, поворачиваясь спиной и отходя.

– Ну что, – Каладиус выдохнул, будто долгое время был вынужден задерживать дыхание. – Пойдёмте к нашим спасённым. Что теперь нам с ними делать? Мастер Варан прав – мы не можем сопровождать их до Пунта, это крайне неразумно.

– Мы дадим им оружие, и мы дадим им шанс добраться домой. Большего они от нас потребовать не могут, – бросил Кол.

Мэйлинн снова поникла головой, но возражать не стала.

– Добрые люди, – подходя к толпе пленников, громко заговорил Каладиус. – Теперь вы свободны и можете отправляться назад, домой.

В толпе послышался ропот, какие-то вздохи, стенания и рыдания. До людей словно только что дошло, что же произошло на самом деле. Многие просто бессильно опускались в пыль, обхватывая голову руками. Другие обнимались – видимо, друзья или родственники. Мужчины хмуро выходили вперёд.

– У вас есть еда и вода, – продолжал Каладиус. – Теперь у вас есть и оружие. Два десятка сабель и два десятка луков – этого вполне хватит, чтобы постоять за себя. Есть ли среди вас те, кто держал оружие раньше?

Из рядов мужчин вышли двое. Один, седой уже колон с измождённым лицом, а также мужчина помоложе, лет сорока, но однорукий, причём ранение, видно, было получено не слишком давно.

– Я состоял в армии его величества, – заговорил первый. – Но уж двадцать годков, как уволен со службы.

– Я – рядовой Западного пограничного корпуса Лайл Станиш, – представился тот, что моложе. – Был ранен в сражении у Грушовки месяца полтора назад. Меня выхаживал сельский знахарь, когда нагрянули лошадники.

– Отлично, рядовой Станиш, – откликнулся маг. – Я вижу, что ваша правая рука всё ещё при вас, поэтому, думаю, вы сможете держать саблю.

– Пика мне, конечно, привычней, но и с саблей совладаю, – усмехнулся Станиш.

– Вот и отлично! Значит, вам и быть командиром. А в помощники вам назначаю… Как величать вас, отец? – забавно было слышать это обращение от человека, разменявшего восьмое столетие к человеку, вряд ли дожившему до шестидесяти.

– Бабушем кличут, ваше благородие, – ответил старик.

– Бабуш? – воскликнул Кол. – А нет ли у тебя, часом, родича в Лоннэе? Такой, знаешь, пройдоха, владелец гостиницы на площади Урожая?

– Нет у меня родичей, ваше благородие, – откликнулся старик. – Сыновья померли, жинка померла, братьев и сестёр Арионн не дал. Так что тот Бабуш ко мне никакого родства не имеет. Да и не удивительно – у нас в Пунте это очень распространённая фамилия.

– Жаль, – усмехнулся Кол. – Вот бы порадовал старого скрягу, что родственничка его от рабства спас!

– Ну как-нибудь в другой раз, – пообещал Каладиус. – А пока назначаю вас, господин Бабуш, помощником командира. Что, удержите-то ещё саблю в руках?

– Как не удержать! – самодовольно отозвался однофамилец мэтра Бабуша. – Руки-то, чай, ещё крепкие! И топор держат, и плуг, и косу!

– Вот и славно! Нам бы ещё одного помощника, на всякий случай…

– Я могу, – выдвинулся из рядов рослый мужик, годами близкий к рядовому Станишу. – Я оружия много в руках передержал, разве что владеть им не доводилось. Я – кузнец. Приходилось и пики ковать, и кистени, и даже мечи. Так что знаю, с какого конца за них браться!

– Отлично! Как звать?

– Пал Даруш. Можно просто Гном.

– А не великоват ты для гнома-то? – рассмеялся Кол.

– Да это просто как-то раз на спор выковал я цветок из железа. А тут как раз проезжал один купец мимоходом, завидел его, и стал меня же убеждать, что цветок этот только гномы могли выковать. Так меня люди Гномом и прозвали.

– Добрый мастер! – одобрительно проговорил Каладиус. – Жаль было бы, кабы сгинул-то! А чего ж за себя не постоял, когда дорийцы напали?

– Да струсил я, – простодушно повинился Гном. – Страшно стало за себя, за жену, за деток.

– А где же они? – полюбопытствовал Кол.

– Жинка – тут. И сын старший – тоже, – махнул рукой в сторону толпы кузнец. – А доченька… – в одно мгновение сильное, грубоватое лицо словно размякло и на пыльных щеках показались две светлые дорожки от слёз. – Не выдержала она, померла пять дней тому… Мала была ещё совсем…

– Сочувствую твоей утрате, – склонил голову Кол, услышав, как рядом всхлипнула Мэйлинн. – Но теперь-то трусить не станешь?

– Больше не стану! – лицо кузнеца вновь стало жёстким, словно выкованным из металла.

– Ну добро! – подытожил Каладиус. – Итак, у нас есть командир и два его заместителя. Все мужчины, способные держать оружие, а также женщины, желающие защищать свою свободу, должны собрать и разделить между собой оружие дорийцев. Затем вам придётся двигаться на север, в Пунт. Дабы избежать ненужных встреч, я бы советовал сперва забирать на запад, до самого предгорья. Сейчас там вряд ли встретятся орды, большинство из них кочуют восточней. Вдоль гор и станете двигаться, пока не доберётесь до Дорона. У самых гор он неширок, хотя и быстр. Но там много бродов, уверен, вы сумеете отыскать один из них. Ну а попадёте в Пунт – там уж будете в безопасности.

– Ты, добрый человек, видно, не знаешь, что творится сейчас в Пунте, – покачал головой старик Бабуш.

– Ну отчего же не знаю, – возразил маг. – Что война идёт – ведаю, и вы – лучшее тому подтверждение. Но я также знаю, что недолго осталось быть той войне. Кочевники, думаю, уже сейчас в большинстве своём ушли назад, в степи.

– Да ладно, коли бы одна война! – вздохнул рядовой Станиш. – С войной-то мы уж как-то смирились, да научились жить. Хотя, конечно, в этом году лошадники чересчур озверели. Но вы верно сказали – война близится к завершению. Иная напасть теперь в южном Пунте. Синивица пришла…

– Быть не может! – воскликнул Кол, но не потому, что не верил в эту возможность, а, скорее, от неожиданности.

– Эх, кабы так… – вновь вздохнул Станиш. – Да только правду я говорю. Откуда пришла – лишь Асс ведает. Говорят – из-за гор. Вроде как в Латионе сейчас мор. А может – беженцы из Приречья принесли. Но, как бы то ни было, уже тысячи людей больны и сотни – мертвы.

– А как Лоннэй? – упавшим голосом спросила Мэйлинн.

– Там-то всё и началось, – махнул рукой Станиш. – Город-то был переполнен беженцами. Сейчас город в карантине. Король с семейством уехал на север, в Прайнон. Там, говорят, пока болезни нет. На дорогах кордоны, людей с юга не пускают никуда. Тяжёлые времена ждут нашу страну.

– Плохие вести сообщил ты, рядовой Станиш, – почёсывая подбородок, проговорил Каладиус. – Синивица очень усложняет дело. Трудновато будет пробраться в Найр.

– Трудновато!.. – воскликнул Станиш. – Скажите сразу – невозможно! Дорога в Найр охраняется войсками – мышь не проскочит! Его величество велел разворачивать всех, кто движется с запада, и стрелять, ежели не подчинятся.

– Что ж, и тем не менее нам нужно будет попасть сперва в Лоннэй, а затем – в Найр, – скорее своим спутникам, нежели рядовому Станишу, пробормотал маг.

– Уверен, что вы что-нибудь придумаете, мессир! – не слишком-то уверенно ответил Кол.

– Придётся, – невесело усмехнулся Каладиус. – Ну что ж, молодцы, не будем терять времени, – обратился он уже к освобождённым пунтийцам. – Собирайте оружие, и двигайтесь на запад. Авось всё обойдётся!

– И вот ещё что, – добавил Кол. – Соберите-ка тела в одном месте. Надобно похоронить.

– Будет сделано, – козырнул здоровой рукой рядовой Станиш. – А теперь не могли бы вы назвать нам свои имена, чтобы мы знали, за кого молиться?

– Прости, брат, – ответил Кол. – Но лучше будет, если наши имена останутся при нас. Более того, в благодарность мы просили бы вас не распространяться о нашем отряде. Будет лучше, если вы вообще не упомянете о нас. Это сохранит нас почище всякой молитвы.

– Как будет угодно, – пожав плечами, ответил Станиш. – Думаю, Арионн и так поймёт, кого мы будем благословлять. Я поговорю со своими, чтобы они держали рты на замке.

– Ну вот и отлично! А теперь прикажи людям собрать трупы! – Кол повернулся и встретился взглядом с Вараном. Тот вновь криво ухмылялся.

– У тебя и на этот счёт есть какое-то особое мнение? – холодно осведомился Кол.

– Разумеется, есть, – ответил Варан. – Я не понимаю, зачем нам их хоронить? Просто потеряем время и силы.

– Я отвечу, – кивнул Кол. – Мы их похороним, потому что должны. Потому что так делают порядочные люди. Я не хочу, чтобы меня преследовали их призраки.

– Никакие призраки никого преследовать не станут, – усмехнулся Варан. – Единственные, кто могут тебя преследовать – это фантомы, созданные твоей же совестью. Люди, у которых совесть нечиста, склонны видеть знамение там, где есть простое событие, и возмездие там, где есть простое совпадение. Каждую свою неудачу они охотно объясняют местью неупокоенных призраков. Но эти призраки – лишь порождения совести. Освободи свою совесть от ненужного груза – и призраки исчезнут сами.

– Хорошо сказано, – холодно улыбнулся Кол. – Только вот на этот раз будет по-моему.

– Нисколько не сомневаюсь, – хмыкнул Варан. – Интересно, почему ты не озаботился похоронить меня там, на Симмерских болотах?

– Я и сам жалею об этом, – с ледяной улыбкой ответил Кол. – К сожалению, тогда у меня просто не было на это времени.

Ещё раз хмыкнув, Варан резко повернулся и зашагал к рыдвану. Какое-то время Кол и Каладиус молча смотрели ему вслед.

– Придётся очень постараться, чтобы выкопать могилы в этой почве, – пробормотал Кол, обращаясь к Каладиусу. – Насколько я знаю, дорийцы ведь хоронят своих людей в земле?

– Да, чтобы те стали травой для Звёздной Кобылицы. Ладно, так уж и быть, – засмеялся маг. – Помогу вам ещё раз. Яма с меня! Только уж, не обессудьте, одна на всех. И засыпать придётся руками.

– Не вопрос, – усмехнулся в ответ центурион. – Уж чего-чего, а рук у нас в избытке!

Глава 30. Синивица

После того как общая могила дорийцев была засыпана землёй, а Мэйлинн произнесла короткую отходную молитву, недавние невольники медленно двинулись в сторону Анурских гор. Некоторые из уходящих подходили к своим освободителям, горячо благодаря и благословляя их, но основная масса людей словно и не поняла, что произошло. С той же тупой покорностью, с какой они брели навстречу своему рабству, брели они теперь навстречу зыбкой свободе. Два десятка мужчин, вооружённых кривыми дорийскими саблями, скакали на дорийских же лошадях неподалёку от колонны.

– Несчастные, сломленные люди, – прокомментировал Кол. – Навряд ли они когда-нибудь оправятся от этого потрясения.

– Оправятся, – ответил ему Каладиус. – Люди и не от такого оправляются. И этим они также выгодно отличаются от остальных рас.

Мэйлинн ничего не ответила на это. Она лишь печально смотрела вслед уходящим. Замыкал колонну новоиспечённый командир Станиш. Напоследок он горячо пожал руку всем членам освободившего их отряда, включая лирру. Затем, вскочив на коня и отъехав на несколько сот ярдов, он вновь повернулся к путешественникам, которые уже сели на лошадей и продолжили движение на север, чтобы в последний раз отсалютовать им. Друзья в ответ помахали ему руками. На этом каждый из отрядов направился своей дорогой.

Путешествие продолжалось в тягостном молчании. Каладиус словно забыл, что он незадолго до встречи с кочевниками планировал привал. На самом деле, есть сейчас никому не хотелось. Да и повар Пашшан был пока довольно слаб и не мог готовить. Он лежал сейчас в «гостиной» Мэйлинн, погруженный Каладиусом в сон, поскольку оказался весьма неугомонным пациентом, не желающем отдыхать и беречь себя. Кол и Варан на какое-то время оставили игру в приятелей и хмуро скакали по разные стороны рыдвана. Бин, которого всё ещё несколько лихорадило от пережитого, присоединился к Колу. Лирра и маг вновь устроились на козлах рыдвана.

– Ну, парень, я всегда говорил, что из тебя выйдет толк! – просто чтобы что-нибудь сказать, обратился Кол к Бину.

– Угу, – отчего-то Бину совсем не хотелось развивать эту тему.

– Ты повёл себя очень мужественно! – не отставал Кол. – Конечно, тебе нужно ещё потренироваться, но ты неплохо справился со своим противником! Хотя будем теперь иметь в виду, что кинжал – не лучшее средство для конного боя. При случае прикупим тебе меч, тогда вообще станешь непобедимым!

Бин вновь лишь хмыкнул в ответ.

– Представь: скачешь ты такой, весь из себя – конь белый, меч на поясе… Все девки твои…

– Отстань, а! – неожиданно огрызнулся Бин, пуская коня вскачь и обгоняя Кола.

– Переживает парень, – поймав взгляд Мэйлинн, покачал головой Кол. – А зря. Он себя сегодня повёл молодцом!

– Дай ему время, – ответила лирра. – Всё-таки он впервые по-настоящему испытал на себе, что такое рукопашная. И был ближе, чем когда бы то ни было к смерти. Ему нужно свыкнуться с этой мыслью.

– А вот ты не перестаёшь меня поражать, – пристально глядя на Мэйлинн продолжал Кол. – Ты ведёшь себя, словно заправский легионер. Неужели этому тоже учат в Наэлирро? Вот так вот воспринимать сражения?

– Нет, – усмехнулась Мэйлинн. – Просто я, кажется, очень быстро повзрослела. Порой мне уже кажется, что я всегда вот так вот путешествовала, вот так вот убивала… Боюсь, моё сердце довольно быстро черствеет и ожесточается…