Бремя версий

– А что означает эта, как её, ГТА? – поинтересовался Никулин.

– Сокращение от английского названия: «Grand Theft Auto», а означает «Великий автовор» в эту игру в начале нулевых полстраны играло, – пояснил Игорь, – только мне сейчас в голову одна мысль пришла.

– Смело излагай одну мысль, – улыбнулся Кулагин.

– Вот, что я подумал, Андрей Иванович, может быть ошибка наша в том, что мы заранее исходим из корыстного мотива убийц? Что они какую-то материальную цель преследуют: деньги и ценности отобрать, машиной завладеть. Но в реальности-то этого не происходит. Убийцы, может быть моральные уроды, но точно не дураки. Раз за разом им достаются сущие копейки, ну, сколько там, в карманах обычных водителей? Тысяч пять – десять, не больше. Машины они повреждают так, что уехать, по крайней мере, далеко, на них уже нельзя. Предположить, что убийства совершаются из мести за что-то, никому из нас пока неизвестное, конечно, можно, но слишком уж разношёрстные у нас потерпевшие. Ничто при жизни их не объединяло, ни работа, ни возраст, ни место жительства. И машины у всех разные. Я уж даже и цифры, и буквы госномеров сравнивал, думал, хоть там какая-нибудь малейшая закономерность. Но ведь нет.

– Это, Игорь, всё верно, не поспоришь, но вывод-то какой? Мысль-то, какая к тебе пришла?

– Банда нападает ради самих нападений. Как будто хотят ужас посеять на подмосковных дорогах. И знаете, Андрей Иванович, если сейчас в СМИ пойдёт широкий резонанс, то это как раз то, чего они и добиваются.

– Молодец, в точку. Я и сам об этом всё время думаю. Но есть два «но».

Первое – «Лексус» с трассы «Дон» они всё-таки угнали и сожгли машину только потом. Почему? Мы пока не знаем. И второе «но» – если их цель посеять панику, то они могли бы, например, какой-то пугающий символический знак оставлять. Ну, там, трупы уродовать, машины поджигать, или какой-то заметный предмет оставлять на месте убийства, знай, мол, наших. Но они этого не делают, во всяком случае, не делали пока.

– Не согласен я с вашими «но», Андрей Иванович, – упёрся Игорь, – смотрите сами: мы точно не знаем, что «Лексус» это их рук дело. Нет пока объективных подтверждений. Труп водителя пока не найден, и как он погиб, мы не знаем. Знак оставлять – это лишние минуты тратить попусту, а поджигать после убийства ночью на трассе автомобиль, это значит, сразу к себе внимание привлечь. Тут другие два главных «но» всплывают. Первое: как они ухитряются на ходу колёса машины продырявить, и, второе, как незаметно место нападения покидают? Поверишь тут в шапку-невидимку…

– А что, если их машина доверие вызывает? – подал голос Никулин, до этого напряжённо вслушивавшийся в разговор, – например, «скорая помощь», пожарные или полиция?

– Интересно рассуждаешь, – согласился Кулагин, – знаешь, Игорь, придётся снова перелопатить все протоколы, а, может, перспективных свидетелей и передопросить, чтобы выяснить со всей достоверностью, не было ли на трассе в интересующее следствие время спецмашин.

– У меня почему-то такое ощущение, что мы сейчас подошли к самой развязке, но какой-то шаг в рассуждениях сделали неверный, и картинка не проявилась, – признался Игорь.

– Так бывает, дружище, старайся думать о чём-то постороннем, – сочувственно сказал Никулин, – потом нужная мысль сама-собой всплывёт. Просто это такое свойство мозга, нам на лекциях объясняли…

Научные рассуждения Никулина прервал телефонный звонок. Кулагин, сняв трубку, молча выслушал звонившего и, глядя в пространство, произнёс:

– Собирайтесь, мужики, у нас новый труп. Только что обнаружили внедорожник на трассе «Балтия». Опять огнестрел…

41

В доме Татьяны Сергей Юсупов неожиданно для себя обрёл тихую пристань. Неудобства сельского подворья его, деревенского парня, нисколько не смущали. Наоборот, он как бы окунулся в детство. Так и казалось, вот-вот из окошка выглянет мать и позовёт его с улицы домой.

На самом деле, ежедневная забота топить дровами печь и ходить к колодцу за водой, с малых лет лежали на нём. Он воспринимал это естественно и нисколько этим не тяготился. Тем более, что Татьяна оказалась домовитой хозяйкой, и запаса уже наколотых поленьев в её дровянике хватило бы ещё зимы на три. Водоразборная колонка стояла метрах в двадцати от калитки, и наполнить водой двадцатипятилитровую молочную флягу, а потом отвезти её к входу в старой детской коляске, было пятиминутным делом.

Первым домашним подвигом у Сергея как раз и оказалось техническое обслуживание этой самой коляски, которая за долгие годы перекатала в своей люльке полдеревни, а теперь доживала свой век, снабжая Татьянино хозяйство водой. Колёсики уже плохо крутились на ржавых её осях и при движении издавали какой-то прямо поросячий визг. Сергей подошёл к этой несложной работе обстоятельно. Аккуратно высвободил пассатижами шплинты из просверленных в осях отверстий и снял сначала ограничительные шайбы, а потом и сами колеса. Он трудился под навесом у сарая, где имелся небольшой верстак, и краем глаза примечал, что Татьяна, копавшаяся на огородных грядках, уважительно посматривает в его сторону. В доме появился мужик, который постепенно брал на себя дела, до которых женские руки раньше не доходили. Сергей это прекрасно понимал и ковырялся в железках с солидной неторопливостью, что в его представлении и должно отличать настоящего мастера. Тщательно прочистив оси от ржавчины наждачной бумагой, он, не скупясь, смазал трущиеся части специально припасённым солидолом и, крутнув рукой колесо, с удовлетворением убедился в бесшумности хода. Старенькое днище коляски он придумал укрепить обычным листом фанеры, что, конечно, с точки зрения промышленного дизайна выглядело несколько кустарно, но зато могло продлить жизнь транспортного средства ещё лет на пять.

– Ну, вот, – доложил он Татьяне, – коляска готова, хоть опять ребятишек в ней катай.

– Ты скажешь, ребятишек, – улыбнулась Татьяна, – теперь знаешь, какие кареты для них делают? Как для принцев и принцесс! А эта рухлядь пусть уж воду возит.

Сергей рассмеялся и подтолкнул коляску к крыльцу, где она обычно и стояла.

На душе у Сергея все эти дни было ровно и спокойно. Казалось, что Татьяна рядом с ним не один год, и дом казался родным, и огород, в котором он любил поработать, запахом вскопанной земли напоминал мамкину делянку. Разговаривали они мало. В основном по вечерам, когда возвращались с работы. Их стихией была ночь. Сергей много раз ловил себя на мысли, что, крутя баранку, он видит перед собой не серый асфальт, а глаза Татьяны, лежащей в его объятиях. Глаза его женщины. Настолько желанной, что иногда он отказывался от выгодных поздних рейсов, чтобы поскорее оказаться дома.

Если с утра не появлялись заказы, Сергей подвозил Татьяну в посёлок, где она работала санитаркой в фельдшерско-акушерском пункте. Иногда, если удавалось, доставлял до дома по вечерам. Она, неизбалованная таким комфортом и вниманием, смущалась, и даже поначалу старалась при таких поездках не попадаться на глаза знакомым.

Но в деревне скрыть любовные отношения невозможно, да и машина Сергея все ночи торчала под окнами дома, как перст указующий. Сергей никакой неловкости не ощущал. Он знал, как много Татьяна для него значит и как ему дорога. Поэтому то, что скажут или подумают односельчане, ему было безразлично. Не раздаривая Татьяне страстных обещаний, он про себя точно знал, что не отступится и ничем её не обидит.

Постепенно его надёжность стала ясна и Татьяне, которой до этого не слишком везло на порядочных парней. Она успокоилась и уже не отводила взгляда, если ненароком в присутствии Сергея на улице или в магазине сталкивалась с давними подружками или злоязычными старухами.

Посреди этой любовной пасторали к Сергею вновь заявился Тахир.

После коротких приветствий Тахир объяснил цель своего визита:

– Сардор! Абдулло тебя срочно вызывает. Давай, поехали, сейчас.

Сергея впервые покоробило обращение «Сардор». Он постепенно начал отвыкать от прежнего круга общения и, если бы он честно признался самому себе, вопросы веры все реже его волновали. Закладка в Коране так и залежалась на 56 странице.

С Татьяной никаких разговоров о религии он не вёл, она тоже этого не касалась. Пара потемневших икон в красном углу её комнаты, привычно висели на своём месте, как это было десятилетиями, и Сергей воспринимал их как часть интерьера. Похожие образа были и в доме его матери, но и там, на родине, его интерес к церкви сводился к наблюдению, вместе со стайкой мальчишек, за крестным ходом в Пасху.

Простое бытовое соседство веры во Христа и веры в Аллаха мирно уживались в сознании Сергея. Никакого внутреннего конфликта от такого их соседства он не испытывал, но понимал, что любой его разговор на эту тему с любым посторонним, а, тем более, с Абдулло, закончится для него же очень плохо.

Но, по-настоящему, ещё одна вещь не давала Сергею покоя. Он не мог забыть о своём участии в поездках Абдулло и его людей, о проявленной при этом жестокости и убийствах. Стараясь загонять эти воспоминания в глухие подвалы своей памяти, Сергей, всё равно, с опаской осознавал, что безнаказанными эти жестокие преступления не останутся. Рано или поздно расплата настанет. Пока он жил один и слепо верил словам Абдулло, он готовился пожертвовать всем, что имел, включая собственную жизнь. После знакомства с Татьяной его решимость принять любой исход стала таять.

Сергей чувствовал, что это не от трусости, просто оказалось, что ему есть что терять. Он не решался назвать их с Татьяной отношения высоким словом любовь. Он вообще не был склонен к патетике, но взаимную искренность чувств подделать было невозможно. Словами выразить своё состояние он не сумел бы, но внутренне ощущал себя с Татьяной единым целым. Вот это-то единство он и боялся потерять сам и отнять эту радость у неё.

Стараясь скрыть свою неохоту, Сергей жестом позвал Тахира в машину, гадая про себя, что на этот раз задумал Абдулло, и какие ещё приключения выпадут на его долю.

В доме Абдулло, к радости Сергея, разговор пошёл на вполне мирную тему.

– Как твоя работа, хватает ли тебе денег? – первым делом поинтересовался Абдулло.

– Всё хорошо, заработки есть, машина не подводит. Жить можно, – ответил Сергей.

– Я слышал, ты нашёл себе жену?

– Ну, женой пока рано назвать, но живу с женщиной, которая мне нравится.

– Плохо, что она не нашей веры, – поцокал языком Абдулло, – но мы понимаем, что ты вырос в России и тебе трудно принять наши обычаи, но милостью Аллаха всё устроится.

– Спасибо, – только и мог вымолвить Сергей, ожидавший упрёков.

– Скажи, ты грузовую машину водить не разучился? – вдруг поинтересовался Абдулло.

– Нет, конечно, только на большегрузные у меня права управления нет, а так на любой справлюсь.

– Это очень хорошо. Нужно будет на следующей неделе отвезти груз в Москву.

– Хорошо, я готов.

– Я знал, что ты всегда поможешь, – улыбнулся Абдулло, – тогда Тахир к тебе приедет и все расскажет, а сейчас поезжай к своей жене.

Когда Сергей уехал, из смежной комнаты, дверь в которую была неплотно прикрыта, вышел Холик.

– Я говорил, уважаемый Абдулло, что этому неверному нельзя доверять, – со злобой сказал Холик, – вот и жену он себе нашёл из таких же, как он.

– Успокойся, брат, скоро это будет уже не важно. Главное сейчас, чтобы ты успел, как надо подготовить груз, – твёрдо ответил Абдулло.

42

Старший следователь по особо важным делам Кулагин возвратился от руководства с очередного межведомственного совещания в сильном раздражении. Члены его следственной группы Климов и Никулин, понимая, что под «горячую руку» лучше не соваться, сосредоточенно делали вид, что изучают свежие протоколы следственных действий.

Кулагин старался сдерживаться, чтобы не сорвать досаду на этих неповинных в его неприятностях ребятах. Сегодня, там, наверху, во время обсуждения нового убийства на автотрассе «Балтия», он выслушал немало замечаний в свой адрес. Им были недовольны и руководство, считавшее, что следственная группа топчется на месте, и полицейские, которых не устраивало отсутствие чётких указаний от следователя: где искать и кого хватать. Из прозвучавших выступлений создавалось впечатление, что Кулагин по нерадению закопался в мелочах, выбрал неверное направление для расследования, и поэтому выдвинутые по делу версии отпадают одна за другой.

Ужас ситуации, и это хорошо понимали все, был в том, что случись ещё одно – два убийства, и Подмосковье охватит паника. А за такие общественные потрясения непременно спросят с начальства. И спросят жёстко. С Кулагиным никто разбираться не станет, не та фигура. А вот, раз следователь явно утратил инициативу, начальство, подогретое публикациями в средствах массовой информации, и взялось фантазировать само.

В этот раз наиболее свежей идеей представлялась версия полицейских о совершении преступлений бандой «золотой молодёжи по схеме компьютерной игры ГТА». От возражений Кулагина просто отмахнулись и в приказном порядке обязали сосредоточиться на проверке именно этой версии, установив сжатые сроки. Короче, как в поговорке: хоть яловая, а телись.

С этим моральным грузом Кулагин и вернулся к себе в кабинет, прикидывая, что ещё можно дополнительно запланировать и реализовать в ближайшие дни.

Поглощённый этими раздумьями, он не сразу услышал, что в дверь постучали.

– Андрей Иванович, к нам гости, – негромко сообщил Никулин.

– Да, войдите, – вернулся к реальности Кулагин.

– Здравствуйте, Андрей Иванович, – спокойно произнёс вошедший.

Кулагин и следователи, кивнув головами в знак приветствия, рассматривали позднего посетителя. Зная, что посторонних в здание следственного комитета просто так не запускают, все поняли, что это очередной коллега-правоохранитель. Крепенький мужик среднего роста, возрастом где-то под сороковник, уверенно подошёл к Кулагину и, протянув руку, представился:

– Подполковник Елисеев, центральный аппарат ФСБ. Вот мои документы.

– Старший следователь по особо важным Кулагин, а это следователи следственной группы Климов и Никулин. Присаживайтесь к столу, слушаем вас.

– Дело, которым вы занимаетесь, попало на контроль к высшему руководству. Моё начальство приказало подключить наши оперативные возможности, чтобы в кратчайшее время выйти на преступников. Нас интересует наиболее полная и свежая информация из первых рук, поэтому я у вас. Предупреждаю, официально мы остаёмся в тени, всю славу поимки отдадим краснознамённой родной полиции.

– До славы и поимки злодеев пока как до Луны, – усмехнулся Кулагин, – а что касается обстоятельств, готовы доложить, но это надолго. Мои ребята беседе не помешают?

– Напротив, интересно будет и их мнение услышать.

Разговор занял более двух часов. Кулагин, подводя итог, сказал:

– Ну, основные моменты мы изложили. Что касается версии об убийствах в стиле игры ГТА, могу сказать, что объективных доказательств этого у нас нет. Ни разу машина преступников в поле зрения следствия не попала. Единственная «железная» улика – это один из пистолетов, которым располагают убийцы. Гильзы, выстреленные в этом экземпляре, найдены на всех местах нападений. Три пули, извлечённые из трупов, по заключению баллистиков имеют идентичные следы от канала ствола. Но все это может сработать только тогда, когда мы найдём это оружие. Ни в одной пулегильзотеке ничего совпадающего с нашими признаками нет. Если, на нашу беду, злодеи свои стволы в речку сбросят, то привязать их к преступлениям мне будет нечем.

– Да, картинка невесёлая, – согласился Елисеев, – значит, никто ни разу не заметил ни людей, ни машину в момент нападений?

– В том-то и странность этого дела, ведь автотрассы довольно оживлённые. И посты дорожно-патрульной службы, плохо ли, хорошо ли, но службу на дорогах несут. Записи со всех возможных камер видеонаблюдения мы тоже собрали и изучили. Никаких зацепок.

– Строго между нами могу сообщить, – осторожно начал Елисеев, – что наше техническое подразделение уже занимается анализом телефонных соединений в тех местах и временных рамках, когда совершались нападения. Телефоны убитых нам удаётся привязать к месту, но по телефонам возможных преступников никаких закономерных связей пока не установлено.

– Извините, что перебиваю, – вмешался Игорь Климов, – но если взять тот случай, когда угнали «Лексус», помните, там ещё труп водителя не нашли? Так вот, телефон водителя находился в «Лексусе», когда его угнали, и по номеру телефона полиция отследила его примерный путь. Если нам сейчас удастся установить, какие телефоны перемещались параллельно с этим номером, может быть мы выйдем на убийц!

– Хорошая мысль, – одобрил Елисеев, – сегодня же зарядим на эту задачу специалистов.

– Чем чёрт не шутит, может быть, мы хоть какую-нибудь подсказку получим, – согласился Кулагин.

– Ну, а в завершение, – улыбнулся Елисеев, – какие-то идеи у следствия имеются. Пускай самые фантастические?

Следователи долго молчали. Потом Климов нерешительно попросил слова.

– Давай, Игорь, слушаем, – подбодрил Кулагин.

– Вот мы всё машину ищем, – начал Игорь, – на которой преступники передвигаются. И никаких следов таких машин на обочинах или видеозаписях найти не можем. И никто их свидетелей машин не видел. Раз так, значит, машин и не было.

– Как это не было? – возмущённо воскликнул Кулагин, – что же, по-твоему, убийцы по воздуху на крыльях летали?

– Нет, конечно, просто они к дороге приходили со стороны леса. А потом в лес уходили. Мы с Никулиным на одном из первых убийств такое видели. В заснеженной канаве двойные следы. Только тогда зафиксировать их оказалось невозможно, я их только сфотографировал. Вот посмотрите это фото. Мы собаку предложили по следу пустить, но нас полковник юстиции Зинченков самих послал … обочины обнюхивать, во все стороны километра на три. Ничего мы тогда так и не нашли. Я потом, когда все случаи стал анализировать и в систему приводить, обратил внимание, что все нападения на дорогах происходят в тех местах, где лес вплотную подходит. А так, чтобы вокруг поля, ну, в общем, открытое место, ни разу не было.

– Интересное наблюдение, нужно учесть при наших разработках, – отметил Елисеев, – только вот, как преступники в лес у дороги попадали? Не пешком же?

– Ну, этого я не знаю, – согласился Игорь.

– Проверить всё-таки надо, – решил Кулагин, – сегодня разбегаемся, а завтра с утра собираем команду. Прочешем лес и выкурим оттуда всех, включая мохнатых и пернатых.

– И чешуекрылых, – съехидничал вполголоса Никулин, когда они с Климовым выходили.

Возвращаясь по тёмному коридору в свой кабинет, Никулин вдруг вспомнил:

– Сегодня же ребята собирались Вовкин день рождения по-тихому отметить. Только мы уже, небось, из-за этой запарки опоздали.

И правда, в пустом кабинете вовсю гуляли сквозняки от приоткрытого окна. Это сделали специально, чтобы выветрить табачный запах. Курить, как, к слову, и выпивать, в кабинетах строго возбранялось. Ну, тут уж семь бед, один ответ. Раз решили выпить, то почему и не покурить?

Никулин открыл дверцу шкафа и удовлетворенно вымолвил:

– Совесть до конца не потеряли. Смотри, Игорь, и бутылочку нам оставили и закусон. Хотя, ты всё равно за рулём, а я пять капель приму за Вовкино здоровье.

– Ты, Коля, учти, что Шаповалов допоздна засиживается в следственном изоляторе, своих обвиняемых с материалами дела знакомит. Ребята знают, что он возвращается позднее всех, так что выпивку оставили и на его долю.

– Ничего, хватит и Шаповалову, – уверил Никулин, наливая себе почти полный стакан, – пить, так пить, чтоб от рубашки пахло!

Понимая, что Игорь компанию ему не составит, Никулин с сожалением повертел початую бутылку в руках, раздумывая как поступить. Вздохнув, он решил всё-таки убрать её в шкаф, но перед этим шариковой ручкой отметил на этикетке уровень оставшейся водки.

– Для чего это? – удивился Игорь.

– Хочу проверить, хватит ли у Шаповалова наглости в одно рыло всё выдуть, – как само собой разумеющееся пояснил Никулин.

Игорь только махнул рукой и направился к выходу, чтобы ехать на съёмную квартиру.

Весь вечер Игорь с Никулиным проспорили о том, сможет ли прочёсывание леса чем-то помочь в расследовании.

Сомневались оба, но по разным причинам. Никулин считал идею Игоря ошибочной, а осмотр леса пустой тратой сил и времени. Игорь опасался, что в придорожном лесу по прошествии нескольких дней ничего обнаружить не удастся и из-за этого Кулагин зарубит всю его гипотезу о нападениях из лесных засад.

Когда на другой день рано утром добрались до кабинета, Никулин первым делом открыл шкаф, чтобы проверить, хватило ли у Шаповалова наглости.

Наглости хватило. Водки осталось совсем на донышке, а в самом низу этикетки стояла чёрточка и красовались корявые буковки: «Исправленному верить. Шаповалов». Никулин от огорчения даже сплюнул.

Климов от души над ним посмеялся и, захватив сумку с сапогами и камуфляжем, заторопился в холл первого этажа, который Кулагин объявил местом сбора для выезжающих на осмотр лесного массива.

43

В весеннем солнечном лесу день пролетел, как одна минута. Как ни накручивал ребят Игорь Климов перед началом осмотра, настроение у всех сперва установилось праздничное и весьма легкомысленное. Сменив пыльные кабинеты на ярко-зелёные от молодой травки лесные полянки, следователи, весело аукались и пересмеивались, как школьники на большой перемене. Больших усилий стоило растянуть их в цепь и заставить сосредоточиться не на полёте первых бабочек-капустниц, а на возможных следах, оставленных преступниками. Постепенно следственное действие вошло в свои казённые рамки, веселые голоса умолкли, и Игорь с удовлетворением увидел, что работают все по-настоящему.

Не очень густой лес хорошо просматривался во всех направлениях. Листики только пробивались из набухших почек, и сплошной зеленой стены, в которую за пару дней превратятся пока полуголые кроны деревьев, ещё не было. Только местами, там, где кучками теснились молодые ёлочки, видимость была ограничена. Игорь, намеренно шедший позади всех, старался каждое такое место осмотреть лично.

Сильно мешали поваленные за зиму, а может и за прошедшие годы, большие деревья. Переплетение их мёртвых ветвей местами преграждало путь. Приходилось такие «крепи» обходить стороной.

Игорь прикидывал, что преступникам, если они действительно шли в темноте в этом направлении, невольно приходилось выбирать пути посвободнее. Но ни тропинок, ни натоптанных направлений в этом едва проснувшемся от зимней спячки лесу ещё не появилось. Это потом, когда пойдут грибы-ягоды, наиболее удобные проходы превратятся под сапогами местных собирателей в ясно различимые дороги.

Прошло почти три часа, когда следователи, один за другим, стали выбираться из лесной чащи на асфальтированное шоссе. Вышел за ними и Игорь. Автомобильного движения на этом второстепенном транспортном пути почти не было. Так, пара-тройка машин за полчаса. Пока его команда, устроившись на сухой обочине, перекуривала и обсуждала нулевой результат своих усилий, Игорь старался сообразить, какой участок выбрать для продолжения осмотра.

Сразу за асфальтом почва обрывом уходила к речке. Речка не широкая, но её человеку не перескочить. Навряд ли преступники, будь они здесь, заранее не разведали бы местность. Такая речонка, да ещё в ночной темноте, преграда серьёзная. Так, что остаётся думать, что транспорт их мог ждать именно на этом шоссе.

Следователей Игорю пришлось поделить на две группы и отослать их в противоположных направлениях по обочине дороги вдоль опушки, чтобы постараться найти место выхода преступников из леса. Народ уже подустал, и шуток стало поменьше.

Прошло ещё два часа и как Игорь не оттягивал этот момент, пришло время позвонить старшему следователю по особо важным делам Кулагину и сообщить, что результата нет.

Кулагин выслушал, и спокойно сказал:

– Ладно, Игорь, всё ясно. Сворачивайтесь, возвращайтесь и сразу ко мне. Только, смотри, никого там, в лесу, не потеряй.

То ли от постигшей их неудачи, то ли от избытка кислорода в бурлящей весенними древесными соками местности у Игоря страшно разболелась голова. Всю обратную дорогу он старался перетерпеть боль, но не выдержал, и принял две таблетки анальгина из автомобильной аптечки. Только тогда немного полегчало.

С Кулагиным Игорь столкнулся буквально в дверях. Пробегая мимо, Кулагин только успел сказать:

– Давай, срочно, в мою машину, по дороге расскажу …

Игорь побежал следом, и едва успел втиснуться на заднее сиденье служебного «Форда».

Чтобы восстановить сбитое короткой пробежкой дыхание, он старался втягивать воздух носом на четыре счёта и так же выдыхать. Этот нехитрый способ помогал ещё в дни армейской службы. Совладав с собой, наконец, поинтересовался: