Бремя версий

Куницын с готовностью продолжил:

–Показания Вовы Ермакова, этого самого сисадмина, я изучил. Про похищение там подробно изложено, но вот про «Финком» всего несколько слов. Девочка-следователь пока не рассматривает версию о том, что заказ на похищение пришёл из «Финкома», а оба арестованных помалкивают. Факты похищения, наличия и применения огнестрельного оружия отрицать бесполезно, они объективно доказываются. А вот о заказчиках они будут молчать до последнего. Поэтому нам нужно этого Ермакова вытащить и разговорить. Лучше это сделать в областном управлении уголовного розыска. Я там ребят озадачил, они не против, но нужно моё присутствие. Вы мне вопросник напишите, чтобы чего не упустить. Теперь Игорь, про покушение на тебя. Сам понимаешь, информации мало. Уголовное дело в производстве важняка из Следственного комитета. Оперативное сопровождение по делу осуществляет аппарат МВД, а они сведениями не делятся. Но могу сказать, что гильзы и пуля не числятся по пулегильзотеке. На гильзе есть генетический материал, но это всё, что я знаю. Да, ещё, телефонные номера в день покушения высветились в нашем регионе один раз. Сейчас пытаются выяснить, с кем связывались и в каких местах ещё проявились. Машины никто не видел. Но по камерам видеонаблюдения у нас в Калашине на здании банка и на выезде из города засветилась тёмная вазовская «девятка». По времени это точно она, но номера были закрыты. Я поговорил с местной братвой, они клянутся и божатся, что никто из наших урок к покушению на тебя не причастен. Но это, сам понимаешь, придонный планктон. Они мало что решают. Приказ на тебя мог отдать и кто-то повыше. Но мне к ним дорога заказана, не мой уровень, со мной разговаривать не будут.

Игорь не утерпел:

– Слушай, Женя, по твоим словам, выходит, что в государстве есть параллельная силовая структура со своими правилами, согласись, что звучит диковато…

– Не горячись Игорь, – вмешался в разговор Белов, – это громко сказано «параллельная силовая структура». Никакой единой преступной организации, конечно, нет и быть не может. Давно бы всех пересажали и перестреляли. Вспомни…, извини, забыл про твой возраст, почитай тогда, что творилось в девяностых. За ночь, бывало, у нас в Калашине на два-три огнестрельных трупа вызывали. А в столицах, что творилось? Мужики рассказывали, вплоть до пулемётов братва применяла. Целые криминальные войны шли, при которых, понятное дело, и простые граждане страдали. Вот так-то. Но, потихоньку, улеглось. Экономическая ситуация стала меняться, естественная убыль бандитов сказалась, да и правоохранители очухались. Но сказать, что криминальный мир исчез, и воры в законе перевелись – это преувеличение, или самообман. В последнее десятилетие с экранов не слезают этакие крёстные отцы российского разлива. В этих сериалах всего намешано и про их дикую жестокость, и своеобразное благородство, и какие-то блатные принципы, и ещё чёрт-те что. Но мы-то не просто обыватели, на которых вся эта квазитворческая мутотень нацелена, мы ещё и следователи. Поэтому должны признать, что профессиональная преступность есть, и воры в законе существуют. Абсолютное большинство людей с этим не сталкивается, да и, слава Богу! Но мы, как специалисты, должны видеть реалии и, если нужно для дела, их учитывать. Места заключения и люди, там сидящие, просто часть нашего общества, это надо понимать и принимать. Те, кто, пусть по собственной вине и дурости, эти «университеты» прошёл, далеко не всегда становятся после отсидки белыми и пушистыми. Да некоторые и не сидевшие законопослушностью не отличаются. Какая-то часть из них добровольно следует определённым правилам, говоря их языком, начинает жить «по понятиям». Как в любой социальной системе в блатной среде существует принуждение для нарушающих «понятия», создалась иерархия влиятельных личностей, так называемых «авторитетов», и способы влияния массы на принимаемые решения в виде известных «сходок». Всё как у людей. Имеется и экономическая основа, называемая «общак», формируемая за счёт рэкета и отмывания преступной выручки. Одним словом, субкультура. Отрицать её существование можно, но она есть. Пока «понятия» затрагивают лишь посвящённых, общество терпит, реагируя только на ставшие известными преступления. Как только блатная пена выхлёстывает через край и отравляет жизнь большинству, государство хватается за карающий меч, и делает это нашими с вами руками…

– Короче, Склифосовский! Что это за вечерняя проповедь? – не выдержал Куницын, – ты к чему, старче, клонишь? Говори короче.

– Извините, не учёл уровень аудитории. Веду к тому, что надо убедиться, что Игорю привет прилетел не из блатного мира. Поскольку, если оттуда, надо ожидать продолжения. Мысль надеюсь, ясна, даже тебе, Женя.

– И как ты мыслишь это провернуть, я же сказал, что у меня возможностей нет, – заинтересовался Куницын.

– У меня лично знакомых в блатном мире нет, да и разговаривать со мной они не станут. А вот с Игорем станут, потому, что у него кровный интерес. Есть у меня давний знакомый, слово которого имеет вес у тех, кто нам нужен. Что уж там их объединяет, не знаю, но попробовать нужно, Игорь, ты готов?

– Готов, но, когда это состоится? – спросил Игорь.

– Созвонюсь, тогда и узнаем, – подытожил Белов.

53

На следующий день Белов вручил Игорю листок с адресом и телефоном, прибавив, что ждут его завтра к полудню. Игорь, не ожидавший столь скорого результата, растерянно спросил:

– А кто это?

– Человек, – коротко ответил Белов и продолжил, – учёный, так что не напрягайся особо. Поможет, спасибо скажем, а нет, ну, извините, других возможностей нет.

– Да, я понимаю, – только и смог вымолвить Игорь.

Ехать предстояло довольно далеко, но поскольку от дел Игорь временно освободился, время на поездку было.

Он выехал пораньше утром, рассудив, что незнакомая дорога может преподнести сюрпризы. Ехал не торопясь, наслаждаясь последними тёплыми деньками. На фоне тёмно-зелёных еловых лесов резкими золотыми пятнами выделялись берёзовые рощицы. Но синее небо ещё обещало тёплые деньки.

На месте он оказался чуть раньше намеченного срока, но об этом не пожалел. Листок с адресом привёл его в старинный дачный подмосковный посёлок. Улицы в нём давно превратились в липовые аллеи. Домов за обильной зеленью было и не разглядеть. Некоторые домовладения узнавались по табличкам с названием улицы и номером дома. На иных вообще никаких обозначений не было.

К радости Игоря нужный дом был обозначен, точнее даже не дом, а ведущая к нему заасфальтированная дорожка, усаженная по бокам тёмными елями, ветви которых от времени сплелись, образуя сплошную стену.

На этой узенькой дорожке бампером к выезду уже стояла какая-то машина. Игорь, поглощённый тем, чтобы аккуратно разъехаться в тесном пространстве, не сразу обратил внимание, какое именно транспортное средство затрудняет ему движение. А присмотревшись, ахнул. Перед ним стояла «Волга ГАЗ-21». Легендарное изделие советского автопрома. Причем это был явно коллекционный экземпляр, сиявший хромированными накладками и колесными колпаками. Правда, хозяин этого чуда сделал его ещё чудеснее, разместив за ветровым стеклом какой-то яркий кумачовый вымпел треугольной формы, а по периметру украсил стекло помпончиками, какие раньше встречались на настенных ковриках или портьерах.

Игорь ехал медленно и осторожно, что позволило ему разглядеть двух молодых людей, который стояли за «Волгой». Они оба были смуглые и кудрявые, наряженные в приталенные цветастые рубахи и тесные светлые брюки. Настороженный взгляд их темных глаз, казалось, впивался в лицо Игоря. Игорь подчеркнуто следил за дорогой перед собой и, только миновав забавную парочку, решил глянуть в зеркало заднего вида. Оба парня неотрывно смотрели вслед его машине. По виду просто какая-то латиноамериканская мафия. Причем в каком-то карикатурном варианте.

Дорожка упиралась в глухие металлические ворота. Игорь остановился и взглядом поискал звонок или что-то подобное, чтобы дать знать о своём приезде. Но створка ворот приоткрылась, и к Игорю подошел молодой стройный парень, наряженный в белую рубашку и выглаженные чёрные брюки. На поясе у него висели небольшая черная кобура и рация. Он приветливо поздоровался и, выяснив фамилию Игоря, ушел за ворота, попросив подождать.

Очень скоро он вернулся, распахнул ворота и жестом пригласил Игоря заезжать, указав рукой место для парковки. Оставив машину между двух цветочных клумб, Игорь выбрался из машины и вопросительно посмотрел на парня. Тот улыбнулся и пригласил пройти в дом.

Двухэтажное бревенчатое строение, наверное, справило столетний юбилей. Чтобы добраться до входа в сам дом, нужно было пройти сквозь застеклённую веранду, которая показалась Игорю огромной. В ней располагалась пара диванов и стайка плетёных стульев. На стене, общей с домом, на разной высоте висели картины в тяжелых рамах. Сами изображения Игорь рассмотреть не успел. Его проводили в прихожую и предложили расположиться в кресле. Сопровождающий невозмутимо встал у двери во внутреннее помещение и замер в ожидании.

Не прошло и пары минут, как Игоря пригласили пройти. За дверью оказался просторный каминный зал, заставленный антикварной мебелью. Хозяин, не старый ещё, полноватый мужчина, легко поднялся навстречу Игорю. Они пожали руки. Игорь не успел ничего сказать, потому что увидел сидящую во втором кресле даму и смутился, поняв, что он помешал разговору. Хозяин дома легко улыбнулся и представился:

– Меня зовут Андрей Сергеевич, будем знакомы.

Игорь назвал себя, не переставая коситься на даму.

Хозяин вновь улыбнулся и сказал:

– Это Мадина, мы заканчиваем разговор. Если не очень торопитесь, присядьте здесь в сторонке на диване. Игорь неловко кивнул Мадине в знак знакомства, но та не ответила, увлечённо рассматривая рисунки в старинной на вид книге.

Игорь сел на диван, сразу утонув в его пружинных подушках, и невольно стал прислушиваться к возобновившейся беседе.

Если хозяин был одет в бордовую двубортную домашнюю куртку и серые брюки, то Мадина выделялась ярким одеянием. Шуршащее шелковое платье свободно облегало её плотную фигуру. Разноцветные узоры при малейшем движении переливались каждый раз новыми оттенками. Впечатление создавалось такое, будто в комнату перенесли часть клумбы от входа, и цветы колышутся от лёгких дуновений летнего ветерка. Свою речь Мадина дополняла плавными движениями рук. При этом перстни на её пальцах вспыхивали гранями сверкающих камней, а золотые браслеты на запястьях мелодично позванивали. Игорь в жизни не видел столь роскошной женщины. Её изящное лицо он мог наблюдать только сбоку, да и то урывками, стесняясь пялиться в открытую.

Встреча явно подходила к завершению. Это чувствовалось по затихающему тону высказываний собеседников. Игорь, вначале не придававший значения её содержанию, прислушался и просто поразился. Эти столь разные по всем признакам люди со знанием дела всерьёз обсуждали приёмы гадания по руке, якобы гарантирующие точность предсказаний и большую вероятность наступления предсказанного.

– Скажи, Мадина, ты, рассматривая линии на ладони, учитываешь форму и расположение пальцев, расстояние между ними? – заинтересованно выяснял Андрей Сергеевич.

– Ты знаешь, часто не до этого. Больше смотришь на человека, на то, как он себя ведёт. Чаще всего нервничают, ладонь потеет. Ты в это время вопросы задаешь, а сама его руку в своих ладонях держишь, как будто согреваешь, вот тогда и судьбу видеть начинаешь. Показываешь на линии его ладони и объясняешь, какая линия жизни, какая судьбы, какая сердца, и он сам видит, где и как они пересекаются. Как же человеку не поверить, если он сам на собственной ладони все подсказки увидел. А по пальцам я вижу, чем он занимается, но это для себя, чтобы настроиться, – спокойно ответила Мадина и попросила, – слушай, Андрей Сергеевич, книга у тебя больно хорошая, продай, мне для дела нужно.

– Да она же на французском и издана в позапрошлом веке, зачем тебе? – недоуменно возразил хозяин.

– Мы сами разберёмся, главное картинки хорошие, сразу видно, что настоящий знаток рисовал. Я ещё девчонкой похожую видела у одной старухи в таборе, но та не отдала. Продай мне книгу, я хорошие деньги дам, – настаивала Мадина.

– Ты же понимаешь, мне книга нужна, я с ней работаю. Если хочешь, закажу, тебе сделают фотокопию, – сопротивлялся хозяин.

– Не надо мне фотографию. Когда женишься, с человеком спишь, а не с фотографией, так и настоящая книга. В ней есть дух, её многие наши в руках держали, – не сдавалась и Мадина.

Хозяин, желая прекратить разговор на скользкую тему, снова поинтересовался:

– Вот что скажи, узоры на пальцах, ну там петли, дуги, завитки о личности человека могут рассказать? Ты в них разбираешься?

– Что я тебе мильтон, что ли, в отпечатках разбираться? Но по правде, слышала от стариков, что в старинные года наши умели и по ним предсказывать. Та старуха, у которой книга была, мне даже показывала, как на пальцах смотреть, да я молодая, глупая не научилась. Если нашим сказаниям верить, мы из Индии пришли, а там с начала времен люди знали, что у каждого на пальцах свой отпечаток. Вместо росписи ставили, потому что не подделаешь. А гадать по пальцам не умею, да и очки нужны, без них мне не увидеть. А в очках как предсказывать? Никакой веры не будет гадалке в очках, сам должен понимать, это вроде как без очков ты будущее рассмотреть не можешь. Смех один, да и только. Хоть сутки у вокзала в очках стой – ничего не заработаешь, – развеселилась Мадина.

–Ладно, ладно, давай завершать наше общение. Спасибо, что отозвалась и приехала, вот твой гонорар, как договаривались, – Андрей Сергеевич вынул из кармана синюю бархатную коробочку и протянул Мадине. Женщина открыла футлярчик и ловким движением нанизала на палец левой руки очередное колечко, мигнувшее красным глазком-камешком.

Хозяин и гостья поднялись с кресел, из вежливости встал и Игорь. Мадина впервые обратила на него внимание и сладко пропела:

– Молодой красивый давай погадаю, как есть, всю правду скажу, когда женишься, когда богатый будешь – всё узнаешь.

– Ступай, ступай Мадина, здесь гадаю только я сам, не отбивай хлеб, – мягко выпроваживал гостью Андрей Сергеевич.

В дверях неслышно возник охранник и, дождавшись, когда гостья, шурша платьем и позванивая браслетами, пойдет к выходу, двинулся следом.

– Присаживайтесь, молодой человек, – приглашающим жестом хозяин указал на освободившееся кресло.

Игорь утонул в глубокой кожаной чаше, ощущая тепло оставленное предыдущей визитёршей. Он не смог сдержаться и, вопросительно взглянув на хозяина, поинтересовался:

– А что это было?

– Просто часть моих изысканий, если позволите, – смеясь, ответил Андрей Сергеевич, – научных, естественно, а то вы подумаете, что я тут гаданием промышляю.

– А, что это за книга? – продолжал выпытывать Игорь, указав на лежащий на столике, старинный том.

– Книга одного непростого француза по фамилии Дебарроль. Издана в середине девятнадцатого века. В русском переводе название звучит: «Тайны руки», но сей том, как вы можете убедиться, на французском. Иллюстрации великолепны, но без перевода легко сделать ошибки, – непринуждённо объяснил Андрей Сергеевич.

– А вам это для чего? – опять озадачился Игорь.

– Как вас зацепило-то. Да я сам виноват, не нужно было при вас Мадину расспрашивать. Поясняю. Мой научный интерес в изучении папиллярных линий на пальцах рук и частично ног человека. У приматов такие линии тоже присутствуют, но в очень упрощённом виде. Вы, как получивший юридическое образование, конечно, имеете первоначальное представление о дактилоскопии, как о разделе криминалистики. Там речь идёт о возможностях идентификации лица по пальцевым отпечаткам. Мой научный интерес несколько шире – дерматоглифика. Это учение об узорах на первых фалангах пальцев признается направлением науки, в отличие от хиромантии, изучающей линии на ладонях – явлении антинаучном, но позволяющем существовать Мадине и ей подобным. На удивление, она права в том, что уже в древней Индии об уникальности пальцевых отпечатков хорошо знали и эти знания применяли практически. А теперь скажите мне, зачем понадобилось природе пометить каждую человеческую особь, снабдив её своим, единственным в мире набором папиллярных линий? Как это могло помочь в охоте, труде, вообще в жизни? Притом, что научное понимание этого факта принадлежит девятнадцатому веку. До этого человечество не осознавало, что каждый его представитель несёт на себе явно читаемую печать. Печать не смываемую, ведь если даже обжечь или срезать кожу на кончиках пальцев, при заживлении тот же самый узор со временем восстановится. По узору можно установить пол, регион происхождения, а также некоторые личностные характеристики. Как? Впечатляет? Согласитесь, это приводит к мысли о едином начале жизни, если хотите, о Творце? Один из замыслов которого, тот, который у нас ежедневно перед глазами, а именно узоры на пальцах, мы начали едва-едва понимать, только потребовалось нам для этого несколько тысячелетий. Хотя, что рассуждать? Возьмите Библию, раскройте её на Книге Иова, и в стихе тридцать седьмом прочтёте: «…Он полагает печать на руку каждого человека, чтобы все люди знали дело Его». Ну-с, хорошо. Следуем дальше. Конец двадцатого века принёс новое открытие – раскрытие генома человека. Развитие науки и современные технические средства позволили увидеть знаменитую спираль ДНК и доказать, что человек индивидуален и несёт в себе биологические достоинства и недостатки своих предков. Отсюда вывод. Индивидуум имеет две системы кодировки: на клеточном уровне – геном, и доступную глазу – папиллярные узоры. Внешнюю можно рассмотреть самому, чтобы увидеть геном, нужен труд специалистов и особое оборудование. Ясное дело, узор на пальцах менее информационен, потому что вторичен по отношению к геному. Но связь между ними существует. На стыке генетики и дерматоглифики я вижу возможность научного прорыва. Остается только достоверно установить, какие особенности генетического кода отражаются и как именно отражаются в папиллярных узорах. Тогда можно будет приблизительный, грубый анализ состояния здоровья человека производить, просто вводя в компьютер его дактилоскопическую карту. Ну, как вам?

– Сразу и не соображу. Звучит, конечно, очень заманчиво, но не верится, что это возможно, – признался Игорь.

– Обывательская психология у вас, хотя вы и молоды. Главная задача – придумать механизм перевода пальцевого узора в математический ряд, сопоставимый с математической записью генома. А если рассуждать, как вы, не дерзая, мы так и сидели бы в каменном веке, – рассердился Андрей Сергеевич.

Что поделаешь, научная одержимость, как, впрочем, и всякая другая, лишает её носителя остатков деликатности. Игорь, осознав свою ошибку, решил не углублять внезапно возникшую пропасть в отношениях, и высказался в пользу прогресса науки и техники. Такое косноязычное славословие можно было расценить и как извинение. Его научный оппонент, вспомнив о роли хозяина, смягчился и предложил выпить кофе.

По его знаку, где-то в глубине дома надрывно заработала кофемашина, перемалывая зёрна. Через несколько минут, кофе и печенье разместились на столике. Аромат напитка окончательно примирил стороны. Андрей Сергеевич, сделав несколько глотков, попросил:

– Расскажите, что у вас стряслось? С Беловым мы говорили по телефону и без подробностей.

Игорь про свои приключения рассказал просто, ничего не утаивая и не прибавляя. Он чувствовал на себе внимательный взгляд собеседника и подумал, а не гипнотизёр-ли этот странноватый мужик? Но тот, не колдуя и дослушав, обыденно спросил:

– Вам нужно убедиться, что за вами не ведут охоту братки, а для этого желательно переговорить с кем-то, имеющим в этой среде авторитет?

– В общем, да, – подтвердил Игорь.

– Хорошо, ради Белова, я попробую это сделать. Но за результат не ручаюсь. Если получится, вам позвонит кто-то от них, если нет – я позвоню Белову. Идёт?

–Да, конечно.

– Ну что же, приятно было пообщаться, – хозяин встал и наклонил голову в знак прощания.

Игорь поднялся, и, кивнув в ответ, покинул этот удивительный дом.

Ворота ему открыл тот же охранник. На подъездной дороге уже никого не было. Видимо раритетная «Волга» доставляла сюда Мадину, а чернявые мальчики были её охраной.

54

В Калашине Игорь поведал о своём визите Белову. Иван Иванович посмеялся, но на вопрос, почему помощь обещана «ради Белова», отвечать не стал, пробурчав:

– Много будешь знать, скоро состаришься.

Игорь не обиделся, но в успех предприятия не очень-то верил, вспоминая все подробности своего визита к учёному человеку.

Сомнения в возможностях Белова всё-таки были. Но, как оказалось, напрасные.

Следующим утром, когда Игорь вычитывал материалы, предназначенные к отказу в возбуждении уголовного дела, наваленные на его стол по указанию Сорокина, раздался звонок стационарного телефона.

Игорь автоматически поднял трубку и услышал:

– Это ты Игорь? Слушай, будь сёдня в кафешке «У Гамлета» в полдень.

Игорь попытался узнать, кто звонит, но трубку повесили.

Оставалось подчиниться. О предстоящей встрече он оповестил Белова и Куницына, но на срочно проведённом «военном совете» было решено никому, кроме Игоря, перед блатными не светиться и просто ждать результатов. Правда, Игорю много чего насоветовали по поводу его предстоящего поведения, но всё было слишком умозрительно, чтобы реально помочь в случае беды. Но всё-таки Куницын обещал, что его ребята будут неподалёку. С этим Игорь и поехал.

На стоянке кафе свободные места нашлись. Игорь припарковал свою «Альмеру» и стал ждать. Хотя он и посматривал в зеркала и старался держать под контролем всю площадку, нужного человека он не заметил. Невысокая фигура материализовалась перед самой дверцей. Неприметный, в серой куртке улыбчивый парень просто сказал:

– Вылазь из тачки, садись ко мне.

Игорю пришлось так и сделать, перейдя в чёрную «девятку». Пригласивший его парень уселся за руль, рванул рычаг переключения скоростей, и машина вынырнула на трассу.

Километра через три парень притормозил. Игорь с удивлением увидел справа от дороги небольшое сельское кладбище. Водитель ткнул пальцем в окно и уточнил:

– Видишь на подъездной дороге микроавтобус? Шагай туда.

Игорь послушно выбрался из машины и пошёл в указанном направлении.

Возле микроавтобуса стояли несколько парней. Они посторонились и дали Игорю подойти к дверце, которая сразу распахнулась.

Он шагнул вглубь салона и на ощупь поместился в боковое кресло. Глаза не сразу привыкли к темноте. Но потом он увидел во втором ряду кресел силуэт мужчины. Тот прикурил, и его осветила зажигалка. Лицо было Игорю незнакомо. Совершенно обычное лицо, без каких-то примет. Мужчина негромко спросил:

– Игорь, что ты хотел рассказать?

Игорю пришлось в очередной раз рассказать свою историю. Он неоднократно её рассказывал, и ему стало казаться, что он говорит про кого-то постороннего.

Мужчина помолчал, по потом, явно улыбаясь, что было понятно по его тону, но не видно из-за сумрака в салоне микроавтобуса, произнёс:

– Игорь, это не наши. К тебе вопросов нет. Братва говорит, что ты мент правильный, хотя и вредный. Думай сам, кому дорогу перешёл, кто хотел тебя в доску спустить. Не хочу гнать порожняк, но по всему выходит, что это твои краснопёрые кореша что-то замутили. Ищи там, наши чистые.

– Да как-то не верится, что кто-то из товарищей мог меня заказать, – засомневался Игорь.

– Ты слушай, что я сказал, и думай. Кто и как подсуетился мне неинтересно, но это с вашей грядки прилетело. Я вообще тебе ничего втолковывать не должен. Я здесь сижу и говорю с тобой потому, что обещал очень уважаемому человеку. Вот и всё. Мои пацаны считают, что я тебя здесь покупаю, поэтому мы и встретились. Так что, иди себе с миром. Успехов в работе не пожелаю, а себя побереги, пока стрелка не отловили. Пусть твой следячий выдел его зачалит. Ещё вопросы есть? Нет? Прощай тогда, тебя до твоей машины довезут.

Игорь выбрался из микроавтобуса несколько смущенный. Слишком неожиданно для него прозвучала мысль о возможной причастности к покушению на него кого-то из его же коллег. В раздумьях он шёл к ожидавшей его черной «девятке», когда мимо на скорости прошелестел микроавтобус с задернутыми шторками на окнах.

По возвращении в следственный отдел, он обзвонил Белова и Куницына, сообщив, что всё прошло без эксцессов, и он готов поделиться впечатлениями. Собравшись втроём, они для разговора без лишних ушей вышли во двор. Куницын закурил, как бы мотивируя этим необходимость разговора на свежем воздухе.

Игорь со всеми подробностями обрисовал обстановку и ход разговора и поинтересовался у Куницына:

– Женя, а что значит «в доску спустить»?

– Убить значит, – усмехнулся Куницын.