Антимагистр Д.У.М.

– Ну да, последствия на мне, я помню. Ладно. На связи.

«Не паникуй на ровном месте, – бормочет Дюббук. – Он же ректор, мало ли какие у него дела».

«Само собой. Просто я не верю в совпадения. Ладно, как завещала царица, пока не буду париться».

«Чем займёшься?»

«На пары пойду. Раз уж я всё равно в универе. Хотя нет, нафиг пары. Пойду в ритуальный зал, эксперименты проводить».

Так и поступаю. До вечера сижу в подвале универа, высовываясь только в туалет и перекусить. Пробую много всего и даже получаю кое-какие результаты.

Главное – я теперь весьма уверенно призываю антиману. Наполнять с её помощью конструкты по-прежнему не получается. Даже «вывернутые». Скорей всего, это вообще невозможно.

Зато я научился выплёскивать антиману в чистом виде. И понял, что таким образом могу уничтожать другие заклятия, из обычной энергии. Не перехватывать контроль, не впитывать. Просто развеивать, будто их и не было.

Вот такие дела. Теперь, если кто-нибудь решит жахнуть меня заклятием, я смогу его просто отменить.

Не просто охренительная способность, а суперохренительная!

Заодно я, кажется, узнаю кое-что про запас антиманы. Он не бесконечен. Это и так было ясно, конечно – бесконечна только Вселенная, и то не факт. Однако, выплеснув достаточно много энергии, я чувствую подрагивание ядра. Знакомое ощущение. Так всегда бывает, когда слишком много маны тратишь.

С приставкой «анти», в моём случае.

Замечательно. Остаётся понять, откуда энергия берётся. Потому что генерировать её моё антиядро, походу, не может.

Ответ лежит на поверхности, надо лишь убедиться.

Выкидываю антиману в пустоту, просто так. Чувствую, что истощён. А затем прошу Дюбу подышать огнём и впитываю энергию пламени.

Ага. Прекрасно. Так я и думал.

Значит, чтобы пополнять свои запасы, мне надо поглощать чужие заклятия. Ну, или питаться маной напрямую от людей, отключив для этого контрольный конструкт. Или ещё проще – поглощать ману из своих накопителей.

Не очень хорошо, конечно. По крайней мере, непривычно. Обычное ядро генерирует ману саму по себе, а тут приходится идти на ухищрения.

Но выбора нет. Такой вот я теперь, особенный.

Судя по часам, все пары давно закончились. Я, когда выходил из зала, пару раз звонил в приёмную ректора – Ростислав Егорович не появлялся.

Так что подозрения меня не отпускают.

Но делать нечего. Выхожу на улицу и прыгаю на Абигора. Приношу колёсному засранцу жертву и бормочу под нос:

– Что думаешь, Дюббук? Может, ну его на фиг, поехали в родне?

«А поехали! – отвечает тот. – Раз ректор тебя кинул, имеешь право».

– Конечно, имею. Я ж не заключённый какой-нибудь.

«Хотя нет, знаешь. Лиза наверняка будет против».

– Да, наверное. Но ничего, я ей позвоню. Чуть позже. Аби, поехали!

Мотоцикл заводит мотор, а я выкручиваю ручку газа и вылетаю с парковки. Уже когда оказываюсь за пределами МКАД, немного сбрасываю скорость и набираю номер Караевой.

Когда Лиза берёт трубку, на фоне я слышу шум воды, который сразу же стихает.

– Алло? – говорит она.

– М-м, ты принимаешь ванну?

– Не твоё дело, – слышу короткий всплеск.

– Блин, ты точно принимаешь ванну. Ты сейчас голая. Как мне отделаться от этой мысли?

– Давай к делу, Могильный, – бурчит Лиза.

– Хорошо, царица моя! Скажи, а можно мне уехать из Москвы?

– Я, конечно, говорила, что ты глупый. Но не думала, что настолько.

– Что это значит?

– Это значит нет. Тебе нельзя покидать город. Ты совсем не читал договор, который подписывал?

– А что будет, если я уеду? – наивно интересуюсь.

– Плохо будет.

– Вот блин…

– Что? – цедит Кара. – Только не говори, что ты уже свалил.