Под старыми клёнами

Сказала так и ласково взяла светлую Настенькину косичку, как птичку, в свою большую ладонь.

– Бабушка Вера, вы так с Настей похожи друг на друга бываете, – удивился Алёшка, – только одна большая, а другая – маленькая.

– Ага, – быстро проговорила Настя, тряхнув головой, – мы с бабушкой – как кит с китёнышем, выходит.

Она ещё раз тряхнула головой: так ей стало смешно! И весёлая её косичка выскочила из бабушкиной большой ласковой ладони и запрыгала, как трясогузка.

Жаворонки

Жаворонков в небе слышали многие, а вот какая эта птаха на вид, мало кто знает.

Я тоже с детства знаю, как поёт эта звонкая и радостная птица. Но ни разу не видел её близко на земле, только в небе – высоко над головой.

Наблюдательный Сергей Иванович заметил, где жаворонки иногда садятся, и мы решили понаблюдать за ними.

У него есть настоящая подзорная труба, она увеличивает в шестьдесят раз сильнее, чем бинокль.

У этой трубы удобный чехол и тренога.

Напротив того места, куда прилетают жаворонки с просяного поля, Сергей Иванович установил на треноге эту подзорную трубу и позвал нас. Мы пришли втроём и стали ждать, укрывшись в траве.

Пролетали разные птицы.

Сорока потрещала-потрещала слева от нас на сухой ветке осины и улетела, успокоившись.

Совсем рядом от нас из-под жёлтых соцветий корзиночек пижмы – дикой рябинки – вылетела маленькая птичка и мы даже не успели её узнать.

– Наверное, у неё там гнездо, – сказал Сергей Иванович, – вот она и таилась от нас. Не хотела, чтобы мы его обнаружили. Но не выдержала.

– Я пойду проверю? – спросил Алёшка.

– Не надо, мы же жаворонков ждём, всё испортишь. Вот лучше обрати внимание: узорчатые листья пижмы всегда повёрнуты с севера на юг. Если запомнишь – не заблудишься в лесу.

– Здорово как! – отозвался Алёшка и стал глядеть в трубу.

– Смотрите, что я обнаружил, – вдруг зашептал он, – целый муравейник, а раньше мы его не замечали.

Я припал к окуляру.

Там, за широко раскрытыми навстречу утреннему солнцу венчиками полевого вьюнка, посредине цветов красного клевера, под засохшим вязом возвышался муравейник, дом-бастион.

Ай да Алёшка, какой молодец. Обнаружил такое чудо. Рыжие муравьи!

Муравейник похож был на шлем богатыря Ильи Муромца.

Жара стоит несносная, а они трудятся вовсю, разбежавшись по своим тропинкам. Кто волочит за собой гусеницу, кто муху, либо совсем маленькую сухую палочку. Все заняты. Все куда-то торопятся. Некоторые, встретившись на секунду, постоят друг против друга, словно передают важные сведения. И вновь разбегаются: работы много.

А вокруг стрекочущий на все лады мир, состоящий из множества насекомых, и среди них милые сердцу кузнечики.

Тёплый воздух июня поднял с земли на опушке и в луговине герань, васильки, иван-чай. В красно-белое и васильковое одевается земля.

И всё время, пока мы ждём жаворонков, за нами подглядывают анютины глазки.

Ещё в памяти стоят изысканные белоснежные ландыши, а здесь, на просторе, всё больше и больше с каждым днём становится красного и жёлтого цвета.

…Наступил краткий момент тишины: ни птичьего вскрика, ни мышиного шороха – даже странно.

– Завтра будет, наверное, дождь, – говорит Сергей Иванович, – смотри какой большой паук неподвижно сидит среди паутины. Он чувствует ненастье.

И вдруг, смолкнув, подносит палец к губам:

– Ти-хо, – шепчет он, – смотрите!

Вот они! Жаворонки!..

Четыре пташки спланировали на маленький островочек песка.

– Алёшка, смотри в окуляр!

Алёшке не надо подсказывать. Он сам быстро повернул трубу куда надо и стал наблюдать.

Долго смотрит, потом делает вывод:

– Наш петух красивее, чем жаворонки.

– Ну, то петух, кто ж спорит, – соглашается тихо Сергей Иванович.

Когда подошла моя очередь смотреть в трубу, я был удивлён. Звонкая, радостная в воздухе птаха, дарящая чудесные трели, оказалась внешне не яркой. Но в её оперении была своя особая прелесть: крылья и хвостик у неё тёмно-бурые, со светлыми каёмками по наружным опахалам крыльев. Спинка у птицы охристо-буроватого цвета, а грудь – беловато-глиняного цвета с пестринками на горле и зобе.

Когда я всё это перечислил Алёшке, он ещё раз посмотрел в трубу и согласился, что птичка нарядная.

Жаворонки деловито копошились в песке, что-то выклёвывая.

– Что они делают? – спросил я.

– Наверное, клюют необходимые им минералы, – предположил Сергей Иванович.

– А питаются они чем?

– Просяными зёрнышками, семенами вики, коноплёй. Да мало ли чем… ячменём… Мой приятель когда-то держал жаворонков у себя дома в клетке.

Услышав это, я вначале удивился, а потом опечалился. Стало жалко этих весёлых птичек. Зачем же их держать в неволе? Пускай они поют под небесами. Там песни звонче. И душе веселее от простора.

Мама всегда в детстве говорила нам, что жаворонки приносят детям и всем людям после долгой холодной зимы долгожданное лето красное. Она пекла из теста жаворонков и они у неё получались всегда красивые.

Мы весной забирались с братом на крышу нашего дома и звали жаворонков скорее прилететь, лето красное принести на крыльях. А мать стояла внизу и улыбалась – и была красивая такая!

И вдруг – таких птиц в клетку! Это несправедливо.

Созрело лето

Во второй половине июня ночи становятся всё короче и короче.

Такие, что «заря заре руку подаёт» – только разгорится на небе вечерний закат, а уж, глядишь, утренняя заря нарождается.

Дни длинные. И светлые-светлые!

Не наступил пока солнцеворот – 22 июня, после которого день начнёт убавляться, а ночь на прибыль пойдёт.

Тогда возврат солнца с лета на зиму начнётся.

Созрело лето.

В вечерние и утренние часы птицы ещё поют, но днём им уже не до этого: в лесу, в поле, у реки – везде пернатые добывают корм для птенцов.

Птицы все в заботах: надо быстрее своих деток на крыло поставить:

Опустела во дворе в листве клёнов скворечница. Скворчата к середине июня выпорхнули на волю. И улетели со своими родителями. И не слышно теперь их голосов.

И радостно за них, что всё вовремя успели сделать, и грустно: не услышишь теперь их пение до следующей весны.

И я подумал: вот уедут ребятишки все по домам, начнётся учебный год, и двор Чураевых опустеет, как большая скворечница.

И грустно будет его хозяевам. И клёнам скучно будет. Привыкли они к весёлым голосам и птиц, и детворы…

Но, что ж теперь поделаешь? Так всё складывается.

Да и долго ещё до конца лета.

Зачем грустить раньше времени.

Перемирие

Вчера вечером Рома принёс свой красивый набор игрушек фирмы «Лего» и они с Настей долго на столе под клёнами собирали замысловатые конструкции.

К ним присоединился Алёшка. Но в чём-то он оплошал. Как так получилось, я не видел, но оказалось, что, махнув рукой, он задел Насте по голове. Ей стало очень обидно и она начала плакать.

Алёшка успокаивал Настю. Видно было, что ему досадно.

– Настенька, ну, я же не специально, Денис один раз мне тоже нечаянно в лоб залимонил мячиком – я не плакал и не обижался!

– Тебе он залимонил мячиком, а ты мне не мячиком, – не унималась Настя, – мне больнее.

Так она и ушла спать обиженной, когда позвала её бабушка Вера. Алёшка выглядел потерянным.

…А сегодня утром я вышел на шум во двор из своего маленького прохладного подвальчика, где ночую, и увидел необычную картину: Настенька сидит верхом на Алёшке и своими крохотными кулачками молотит ему по спине. Алёшка ни капельки не сопротивляется.

Возню их увидела и бабушка Вера. Она тоже вышла на шум:

– Настя, Настя, так нельзя, что же ты делаешь?

Настя деловито и весело поясняет:

– Я Алёшку апельсиню!

Настя и Алёшка поворачивают к нам лица – они у них смеющиеся. Нам стало всё понятно: это они так мирятся и им обоим от этого весело.

Кто сильнее и кто дольше живёт?

Сегодня Сергей Иванович занят, у него много работы в лесу, поэтому урок под клёнами ведёт Андрей Иванович.

Учитель читает книжку про животных.

Кто дольше всех живёт? – этот вопрос интересует всех сидящих на скамейке.

– Американская секвойя, или мамонтовое дерево, по утверждению различных учёных, – читает медленно Андрей Иванович, – имеет предельный возраст 2500–4000 лет, при высоте ствола свыше ста метров и диаметре в десять метров.

– Ничего себе, деревце, – удивляется Денис, – как упадёт на землю, шишек всем наделает сколько?!

– Шишек? – громко начинает смеяться Алёшка, – ну, каких шишек! Мокрое место останется от тебя, если упадёт.

Андрей Иванович поправляет очки, они у него плохо держатся. У них только левая дужка на месте, а правой нет. Вместо неё пока временно жёлтая верёвочка к уху привязана. Когда мы наблюдали за жаворонками на лугу, маленький винтик выскочил из очков и упал в траву. Мы его долго искали и не нашли. На нём держалась дужка. Такой важный маленький винтик – без него Андрею Ивановичу теперь неудобно.

Алёшка спросил:

– А из животных кто дольше живёт?

– На Галапагосских островах, где обитают гигантские черепахи, и сейчас встречают долгожителей, которым более ста лет.

– А как узнают, что черепахам столько лет, ведь они не говорящие? – сомневается Денис.

Андрей Иванович вновь подтягивает жёлтенькую верёвочку. Молча водит пальцем по странице и потом радостно говорит:

– Вот, в книжке ответ есть!

И поясняет:

– На панцире черепахи каждое лето откладывается роговое вещество в виде небольших валиков. Когда температура на улице падает, рост валиков прекращается.

Получается, что по роговым валикам можно подсчитать число прожитых черепахой лет. Как по кольцам роста в стволе деревьев.

В лондонском зоопарке живёт черепаха, которой больше трёхсот лет, – продолжает он.

– Эту старушку можно считать самым старым на Земле животным.

При слове «старушка» Настя хихихнула и уронила мячик.

– Иногда крокодилы тоже доживают до трёхсот лет.

– А слоники сколько живут? – интересуется, вылезая из-под скамейки, куда закатили красный мячик, Настя. – Они такие огромаднющие бывают!

– А вот такие огромные животные, как слоны, живут всего до семидесяти лет, а киты – всего до пятидесяти лет.

– А дождевой червяк, сколько живёт, – этого в книжке нет? – Настя подошла к деду Андрею и пытается заглянуть в книжку, – он никому не интересный, червяк, да?

– Ошибаешься, Настя, вот написано, дождевой червь живёт до десяти лет, почти столько же, сколько собака и кошка, которые иногда доживают и до восемнадцати лет. Лошадь и верблюд живут не более 30 лет. Корова – до двадцати пяти лет.

Дикие хищники доживают до сорока – пятидесяти лет, например, тигр и медведь.

– А кто из них сильнее, медведь или тигр? – поинтересовался давно молчавший Денис.

– Конечно, медведь, у него ведь такие лапы! – ответил Алёшка.

– Зато у тигра больше пасть и огромные когти, – возразил Денис, – он его быстрее загрызёт. Он ещё и хитрее.

– Их, наверное, нельзя сравнивать, они разные, поэтому трудно сказать, кто сильнее, – говорит дед Андрей.

– А вот и нет, – возразила Настя, – я знаю, как узнать! Зачем мы спорим: надо поехать в город, в зоопарк, где мы были с папой. Там есть медведь и тигр. Вот у них и надо спросить, кто сильнее? И всё станет ясно! Правильно я говорю?

Беда с козочкой Маришей

За домом Чураевых, в противоположной стороне от речки Ветлянки, есть переулок, а в переулке гать – место, куда все выбрасывают, валят в топкое место всякую всячину, не нужную в хозяйстве.

Сколько раз бабушка Вера говорила Насте:

– Не ходи по гати босиком, ноги поранишь.

Настя позабыла бабушкин наказ и чуть было не поплатилась за это.

Спасла её козочка Мариша.

Так Настя и Мариша подружились, что часто ходили вместе.

Бабушка Вера радовалась всегда, глядя на них, и говорила:

– Ах, вы, мои козочки, обе – две одинаковые!

Она так говорила, наверное, потому, что обе они и весёлые, и шустрые такие. Или оттого, что они одной масти: Мариша вся коричневая и Настя загорелая такая. Светло-каштановые вихры её на голове веселят глаза.

То Мариша забежит вперёд, то Настя – так они и резвились вместе на дворе, на выгоне. Будто на резиночке друг к другу привязаны.

…На гати есть тропиночка. Около неё кто-то и высыпал золу из печки вместе с незатухшими углями.

Весёлая Мариша, когда они с Настей бежали наперегонки, наступила правой передней ногой в печной жар и спалила себе не только шерсть, но и кожу.

…Я принёс на руках Маришу во двор и Вера Михайловна с Сергеем Ивановичем начали её лечить. А мы все помогали.

Сначала козочка не понимала, как надо себя вести, всё пыталась вырваться. Не давала как следует мазать ногу постным маслом и накладывать марлевую повязку.

Но потом поняла, что ей помогают, и присмирела.

…Теперь вместо того, чтобы резво бегать, как она это часто делала прежде, Мариша, перевязанная, лежит у крылечка и грустно смотрит на всех, кто подходит к ней.

Ей положили большой пучок травы, Сергей Иванович принёс две больших ветки, которые она всегда любила глодать своими крепкими зубами. Но теперь ей это стало неинтересно.

Настя сидит возле Мариши на крылечке и тихо всхлипывает:

– Бедненькая моя, – говорит она, заикаясь, – вместо меня ты наступила на угли.

Слёзы текут у неё по щекам. Она их даже не замечает. Так жалко Маришу!

Лист семижильника

Это растение имеет своё научное название, но мама моя звала всегда его семижильником.

Растёт семижильник обычно в тени, на влажных местах, чаще на лесных дорогах и вдоль них, где они проходят по оврагам и вблизи озёр. В степи семижильник встречается значительно реже.

Его везде безжалостно мнут копыта лошадей, колёса телег. По нему, обжигающему босые ноги прохладой, бегают ребятишки, забравшись вглубь леса.

До поры до времени его не замечают. Но, когда нога деревенского мальчишки наткнётся на битое стекло либо гвоздь и рана начнёт гноиться, обязательно найдётся человек, который вспомнит об удивительных свойствах семижильника. И он, этот прохладный зелёный лист, своими семью жилочками, как добрыми щупальцами, накроет рану. Пройдёт время и рана очистится. Опухоль спадёт, а он, ещё недавно зелёный, засохнет, пожелтеет и пропадёт совсем. И опять все забудут про это неприметное растение. Но забудут только до поры.

Завидная судьба у семижильника.

Коршун и цыплёнок

По улице бежит женщина. Она машет руками и кричит: – Кшу, кшу!!! Кшу!!! Бандит проклятый!

А высоко в небе над домами не спеша летит большой коршун.

– Утащил цыплёнка! Какой бандит! – продолжает шуметь женщина.

Мы выбежали на середину двора, а Сергей Иванович, увидев в небе коршуна, быстро побежал в погребицу и вышел оттуда, уже не спеша, с ружьём.

Большая птица спокойно летела в небе, никого не боясь. Она верила в свою безопасность. У неё были крылья, а у людей – только короткие руки и ноги. И как женщина на земле ни кричала, полететь за птицей никто не мог. Коршун это знал, поэтому и не торопился улетать в лес.

Как только коршун оказался над нашими головами, Сергей Иванович выстрелил. Ружьё так сильно стрельнуло, что заложило в ушах.

Стрелок оказался метким.

…Когда мы выбежали со двора и приблизились к лежавшей в траве птице, она ещё была живая и целое, не перебитое её правое крыло, как маленькое живое весло, загребало под себя воздух. Но вскоре затихло. Левое крыло совсем не двигалось.

А где же цыплёнок? Мы начали смотреть вокруг коршуна.

И вдруг из-под большой хищной птицы, похожей на маленький самолёт, выскочил жёлтенький комочек – это был цыплёнок – и присел рядом.

Он либо сильно напугался, либо ничего не понял. Сидел себе задумчиво и никуда не бежал.

– Свою хозяйку не узнаёшь!? – радостно проговорила женщина и взяла цыплёнка в руки.

– Тётка Клава, а может, он не твой? – смеясь, сказал Сергей Иванович, – мало ли их тут, хищников, летает.

– Мой, мой, – отвечала женщина, – этот бандит два дня назад унёс уже одного его братика, прямо со двора, как и этого. Я выскочить из избы не успела.

Когда шли к дому, она дала Насте понести цыплёнка. Мы все шагали около Насти. Цыплёнок был совсем маленьким. У него не оказалось ни одной царапинки.

Как мы ловили раков

Утром, когда все позавтракали, Сергей Иванович предложил пойти на озеро ловить раков. Мы согласились. А тут Денис с Ромкой пришли и тоже присоединились к нам.

– А как мы их будем ловить? – спросил Денис.

– Вот придём, тогда увидишь, – отвечал опытный Сергей Иванович.

– А ты ловил когда-нибудь раков? – спрашиваю я Алёшку.

– Нет.

– Ты сюда раньше не приезжал?

– Всего один раз, давно было. Дед Андрей летал на самолётах – некогда было, а папа почти всегда на работе. А если дома, то сидит около компьютера. Мы с мамой зовём его компьютерный ворон. Он эту, как её, диссертацию пишет.

– Всё с вами понятно, – покачал я головой.

Когда мы пришли к озеру Лопушному, Сергей Иванович срезал в тальнике четыре короткие, чуть больше метра, удочки и привязал к каждой леску – белую нитку от обыкновенной катушки, которую он взял у бабушки Веры.

– Нате вам всем по удочке, – сказал он.

Роме он удочку делать не стал. А тот и не собирался рыбачить. Он уже возился в мокром песке, сооружал башню-крепость.

Себе я сделал удочку сам.

Настя тоже взяла удочку и теперь стояла, наматывая нитку на палец.

– А где же крючки? – удивился Денис.

– А они нам не нужны, – поучал Сергей Иванович, – смотрите, что надо делать!

Он снял брюки и вошёл в воду. Чуть потоптавшись, нагнулся и достал сразу несколько ракушек. Ракушки были все в тине, но, когда он их ополоснул хорошенько в воде и протёр рукой, они засверкали на солнце красивыми узорами.

Затем Сергей Иванович раскрыл ракушки большим ножом и извлёк мясо. Ловко привязав мясо ракушки на конец лески каждой из удочек, он воткнул снасть прямо в воду в метре от берега.

– Всё, рыбалка началась! – весело объявил он.

– Началась? – удивился Алёшка, – так просто? А как же он попадётся, рак, если крючка нет?

– А зачем крючки?

Рак клешнями захватывает мясо. Как только увидишь, что нитка натянулась, тащи её потихоньку наверх, перебирая обеими руками. А увидишь в воде на ниточке сидящего рака с мясом в клешнях – хватай его снизу правой рукой – он твой!

– Такая разве бывает рыбалка? – засомневался Денис.

– Смотри, у тебя уже сидит, вынимай, давай!

– Давайте в первый раз хватайте вы, – попросил Денис, а я потом уж…

Сергей Иванович подошёл к удочке и стал потихоньку вытаскивать леску.

– Хоп! – сказал он весело и выбросил большого рака на берег.

Рак плюхнулся на спину в траву и захлопал тугим хвостом.

Потом перевернулся и тихо пополз к воде.

– В ведро его! – скомандовал Сергей Иванович.

– А как? – спросил Денис.

– Возьми сзади, со стороны хвоста за панцирь пальцами – и все дела…

Денис подкрался к раку сзади, но потом замер: рак будто догадался, что его схватят сейчас, он начал поднимать свои клешни попеременно вверх. Они у него были похожи на ножницы.

Денис оказался парень не промах. Один миг – и рак в его руке.

Теперь он в воздухе продолжал шевелить клешнями, но было уже не так страшно.

Когда натянулась леска у Алёшки, он начал подкрадываться к удочке.

– Да иди спокойно, только не шуми и всё, – подсказывал Сергей Иванович.

– Сидит! – радостно зашептал Алёшка, – такой здоровенный!

– В воде они все большие, – отозвался Сергей Иванович.

– Эх, – удручённо произнёс Алёшка, – рак, как пуля: сорвался и задом в глубину – я моргнуть не успел.

– И всё же проморгал рака, – засмеялся Денис.

– А ты-то совсем ещё не пробовал даже, – отозвался Алёшка.

Скоро лески натянулись на всех удочках. Надо было действовать.

Алёшка и Денис поймали каждый по раку, а Сергею Ивановичу повезло – на одну приманку вцепились два рака и оба оказались в ведре.

Настя попросила, чтобы на её удочку ловил я, что и было сделано.

Её удочка оказалась уловистой.

Когда ведро больше чем наполовину запомнилось раками, Алёшка предложил:

– А давайте их здесь и сварим!

Мы все согласились, похвалив Алёшку за предложение.

Я пошёл искать рогульки для костра, Алёшка, Настя и дед Сергей – собирать дрова.

Когда уже развели костёр, Сергей Иванович начал смеяться. Он подошёл к ведру, в котором шуршали, словно переговариваясь раки, и поднял его в руке перед собой:

– Ребята, у нас же ведро полиэтиленовое, оно расплавится. Промахнулись мы малость. Не получится. Да и соли у нас нет. Алёшка, сбегай за ведром и солью!

Алёшке предложил свой вариант:

– А давайте пойдём домой, в огороде около колодца возьмём железное ведро и сварим раков, соли возьмём дома. В огороде хорошо будет, там скамеечки, – добавил он для убедительности.

Мы снова согласились с Алёшкой и пошагали домой. Ведро с добычей нёс Алёшка, а Настя ему помогала.

Раков в огороде мы сварили удачно, а вот дальше у нас было происшествие.

Не сразу, но потихоньку все научились есть раков. Даже Настя самостоятельно старалась очистить самый лакомый кусочек рака – хвостик, который почему-то называется шейкой.

Так всем было вкусно!

Когда все раки уже кончились и мы посматривали на зелёный старенький чайник, который не торопился закипать, Денис произнёс:

– Смотрите, что у меня на животе, чешется так!

Он задрал на животе свою сиреневую майку и все увидели красноватые пятна на коже и сыпь.

– У тебя и на лбу пупырышки красные, как ветрянка, – удивилась Настя.

Когда уже разливали чай, у Дениса, кроме сыпи на животе и пятен появились три волдыря. И мы не на шутку забеспокоились.

– Ты по крапиве бегал? – спросил Сергей Иванович.

– Нет, кажется, не бегал, – ответил спокойно Денис.

– Тогда вот что, – сказал Сергей Иванович, – быстро идём к твоему деду, заберём его и сгоняем в районную детскую больницу. Мало ли что? Только бы мой дружок Николай с машиной дома был.

– А деда его зачем забирать, у него же нет волдырей? – удивилась Настя.

Сергей Иванович и Денис ушли, а мы остались в огороде.

Когда Сергей Иванович вернулся, он пояснил, что у Дениса оказалась аллергия на раков. Такая реакция организма. Денис никогда не ел раков, поэтому никто не знал, что ему нельзя.

Врач дал Денису таблетки, сейчас он сидит дома.

…Утром Денис пришёл к Чураевым. У него не было даже следов от вчерашнего происшествия. И выглядел Денис не пострадавшим, а даже наоборот, каким-то особенным.

Он важно заявил:

– Доктор сказал, что я держался молодцом и, когда вырасту, этой болезни у меня не будет. Надо расти скорее, вот и всё!

Настина обида

Вчера вечером бабушка Вера и Алёшка о чём-то вдвоём на лавочке у дома тихо разговаривали.

Настя это видела и ей стало завидно.

Сегодня утром бабушка Вера рассказывала, как они когда-то с Алёшкой ели малину в саду у колодца, а в это время прибежал радостный сын её Саша и объявил, что родилась Настя.

– Было жарко, жарко-начало июля уже…

– А Алёшке сколько лет тогда было? – нетерпеливо спрашивает Настя.

– Три годика было, мы с ним везде уже ходили вместе. Хоть куда: в магазин ли, на речку…

На лице Насти – обида. Она даже всхлипнула и стала смотреть перед собой, не поднимая головы.

– Внученька, что с тобой? – спрашивает ласково бабушка Вера.

– Что, что? – медленно говорит Настя.

Она поднимает голову и глаза её, очень грустные и большие, смотрят на бабушку. Из них, кажется, вот-вот польются слёзы.

– Когда меня ещё даже не было, вы все Алёшку уже три года любили, – сказала так и мизинчиком левой руки стала тереть глаз у носа.

Но слезинка не успела выскочить.

Бабушка Вера погладила шершавой ладонью Настенькин лоб и успокоила:

– Вот придумщица. Я вас одинаково люблю обоих. Не бери в голову.

Глаза у Настеньки становятся после таких слов бабушки ещё больше и красивее, а веснушки на щеках – весёлыми. Она смотрит на бабушку и ничего не говорит: всё и так понятно.

Сон под утро

– Почему в Москве у нас метро есть, а в деревне нет? – спрашивает Алёшка.

– На десять дворов метро? – бабе Вере сделалось смешно и она сказала сквозь смех:

– Сядешь в метро и выскочишь из деревни – не успеет вагон остановиться – деревня уже кончилась!