Закаленные бурей 3

– Я просто не ожидал от столь юной леди такого увлечения, хотя, именно ваш приезд к пароходу в 1903 году дал нам заряд бодрости победно провести турне.

– Вот-вот, должны же быть у меня какие-то увлечения, кроме вышивания и учёбы.

К нам подошла императорская чета.

– Девочки, вот вы где пропали, больше часа беседуя с господами офицерами.

– Папа, это же футболисты "Зенита", учёные, лётчики и ди-вер-сан-ты. Они так воевали на фронте, что если бы у тебя было больше таких солдат, мы бы точно выиграли войну.

– Конечно, дочка. Господа, благодарю, что развлекли моих дочерей. А сейчас я похищу их у вас.

Мы откланялись: «До свидания, ваши высочества!».

– До встречи, господа офицеры.

Чета с детьми и фрейлиной отошли, а мы принялись доедать то, что пришлось отложить, пока разговаривали. Императрица строго спросила у Софи: «Софи, о чем эти офицеры разговаривали с моими дочерями? Надеюсь, что не об ужасах войны?».

– Ваше величество, они рассказали о военных подвигах, футболе и о романе, который читает ваша дочь. Даже я заслушалась. Всё было очень в меру.

– Это хорошо, мадемуазель Софи, незачем девочкам в столь раннем возрасте слушать солдатские разговоры.

Во время банкета к нашей компании подходили Ерофеев, и даже сам шеф корпуса. Затем мы немного разбрелись по залу, высматривая возможных знакомцев среди офицеров.

Я забрёл в компанию, где центром внимания был только что назначенный председателем реформированного Совета министров Сергей Юльевич Витте – умный, деятельный и внешне очень представительный человек, истинный руководитель, если бы не одно «но». Все его поступки были направлены для достижения своей, а не государственной выгоды. Сегодня за вклад в заключение мира ему было пожаловано графское достоинство, так что он весь светился радостью и уверенностью в будущем. Он был явно в фаворе, отчего купался в лучах славы, распинаясь о своих подвигах.

– Господа, прелестные дамы, увы, Роман Романович совершенно не выказывал инициативы. Всем пришлось заниматься лично мне, отстаивая интересы государства Российского. Да-с, господа! Розен лишь поставил свою подпись на итоговом документе. Вы не поверите, чего мне стоило отбить все претензии японцев. Я безмерно благодарен его императорскому величеству за то, что он по-царски оценил мой вклад в заключение мира.

– Если бы вы отказались от заключения этого мира, а продолжили войну, то Сахалин, Маньчжурия, Квантун и Корея остались бы за нами, господин председатель.

Все посмотрели на молодого офицера, отчеканившего такие слова, и с вызовом смотрящего на новоиспечённого графа.

– Не понял, господин ротмистр!

– Любой солдат на фронте знает, что генерал Куропаткин предал Россию, проиграв войну. Вы заключили такой мир, который лишил Россию всех завоеваний на Дальнем Востоке. Это такое же предательство в политике, как сделал Куропаткин на военном поприще.

– Вы, юноша, слишком молоды, и не вам судить о государственных делах. Мы поступали так, как могли в данных обстоятельствах, и сделали все, что могли.

– За всё придётся платить, господин Витте, за всё. Он наверху всё видит, и наградит по истинным заслугам.

Я отошёл, а Витте выругался: «Забавный малый с горящим взором, но голова бестолковая. Только настроение испортил!»

Не знаю, зачем я поддался искушению высказаться, лишь подставив себя под удар, просто накипело в душе. Радовало, не все лидеры уважали Витте, а многие были его политическими противниками. Этот прецедент не забылся, народ стал шушукаться, а в утренних газетах в описании бала был абзац о том, что молодой офицер обвинил Витте и Куропаткина в предательстве России.

Поздно вечером приём закончился, и мы разошлись по домам. Рядом со мной, вдыхая сырой прохладный воздух, шёл Серж, живущий недалеко от меня. Мы болтали.

– Вот и сбылась мечта идиота – я стал дворянином.

– Да уж, Сэм, если бы ты сейчас сватался к Юле, то, однозначно, был бы встречен благосклонно.

– Не сыпь мне соль на рану, она ещё болит. Все произошло так, как должно. Зато я встретил Оксану. Значит, это для чего-то нужно нам, потому что так решили наверху.

– Здорово ты на Витте наехал.

– Толку от этого никакого, только себя подставил.

Мы разошлись по домам, я пришёл в свою квартиру, где меня встретила моя женщина, уселся в кресло-качалку, налил в бокал грамм сто коньячку и пустился размышления: «Мы взрослеем, и вместе с нами взрослеют наши планы. Если первоначально я планировал просто жить, зарабатывая мирным трудом, то происходящие события круто изменили их. Мне пришлось вступить, пусть и с благими целями, на криминальную дорогу. Затем поступил на госслужбу, где для достижения результата также потребовались мои специальные умения. Чтобы реализовывать новые планы, потребовались деньги, и я снова встал на путь грабежа и убийств, пусть и отбросов общества. Потом пришла война, где в очередной раз произошла переоценка ценностей, и мои школьные друзья стали боевыми товарищами, повязанными кровью врагов. Теперь я офицер самой крутой спецслужбы России – жандармерии, дворянин – человек более высокого статуса. Увольняться из органов нельзя, они дают защиту от другой власти. Вот только как теперь, в мирное время, будет служиться мне и моему отряду? Ничего, утро вечера мудреннее». Затем я искупался, покувыркался с Оксаной в кровати, после чего мы завалились спать.

После яркого и запоминающегося события в императорском дворце наша жизнь снова перешла в довоенное русло. На работе наш батальон, который находился в стадии формирования, особо не трогали, давая возможность набрать людей и провести с ними первичную подготовку. Если оперативники Особого отдела находили какого-нибудь анархиста или бомбиста, засевшего с пистолетом в квартире, тогда привлекали наших ветеранов в качестве штурмовых групп. На неделе такое случалось один – два раза, а участвовало в операции по аресту такого кекса не более отделения бойцов. Студенты восстановились в институтах и ходили на учёбу, а после занятий проводили тренировки.

Отряд тренировался по скорректированной программе. Теперь специальные дисциплины в качестве преподавателей вели Клык, Серж, ТриВ, Бинд, Скрипач, Лавр, Щука, Черкас, вступивший в отряд Сытник, гоняя молодняк, ветеранов и тренируясь сами. Багай стал командовать конной подготовкой курсантов. Продолжали работать все старые преподаватели: Нагольчиков, Евтушенко, наши электрики и радисты, авиаторы и автомобилисты, педагоги-математики, языковеды и русисты. Оксана обучала китайцев русскому языку и переводила им на уроках. Так что формально она прошла полный курс подготовки бойца нашего отряда.

– Леха, вы сами какие-то монстры и готовите из молодых парней безжалостных убийц.

– Мы готовим, Оксана, подразделение, которое сможет защитить лично нас.

Василий Васин за прошедшее время активно занимался развитием спорта в России, благодаря чему его избрали секретарём Олимпийского комитета. С группой молодых единомышленников и спортсменами-энтузиастами из богатого сословия он активно занялся организацией всероссийских чемпионатов по олимпийским видам спорта. Я вошёл в число спонсоров Олимпийского комитета, выделяя примерно 50 тысяч в год на проведение чемпионатов по нескольким дисциплинам, где участвовали команды клуба «Зенит»: футбол, бокс, фехтование и пулевая стрельба. Блондин после войны серьёзно увлёкся стрельбой, да и кроме него в отряде были любители пострелять. Я сам практически каждый день тренировал руку и глаз в стрельбе из пистолета и винтовки.

В сентябре 1905 года под патронажем Васяна и Билько было организовано первенство России по пулевой стрельбе. Блондин стал чемпионом в стрельбе по движущимся мишеням. Кроме индивидуальных, были и командные соревнования. В восьми категориях выступала команда общества «Зенит». В командном первенстве от нашего клуба пришлось выступать мне, Блондину, Васяну и Сержу, где мы стали чемпионами в стрельбе по "летающим тарелочкам". Частенько приходилось выслушивать упрёки капитана футбольного «Зенита» Жоржа Ларина и игрока команды Васяна: «Забыли вы, друзья мои, о клубе «Зенит». Ребята сражаются в высшей лиге, но клуб болтается в зоне вылета. Помогать нам надо, однако. Что думаете, мастера кожаного мяча? Чемпионами, может быть, не станете, но сохранить команду в высшей лиге надо».

Жандармы чесали затылки.

– Что же, надо снова обувать бутсы и потренироваться в выходные. Я уже и по мячу не попаду.

– Бинд, ты футболист от Бога, так что не придумывай отмазки.

К сожалению, многие игроки первого состава «Зенита» перестали заниматься им профессионально – не хватало времени, да и жизненные приоритеты поменялись. Ребята встретили себе спутниц жизни, кто в Питере, а кто в Манчжурии, так что стало не до спорта. Но были среди нас и верные энтузиасты спорта. Блондин и Серж отошли от бокса, увлёкшись пулевой стрельбой, боксу высших достижений остался верен лишь Джек. Я же решил продолжать играть в футбол. Так же в «Зенит» вернулись Хотей, Бинд, Прут, Таран, Стар, Гор и Лавр. Пришлось молодым дарованиям, играющим на этих позициях, садиться на скамейку запасных.

Наступил пасмурный октябрь. В борьбу мы вступили лишь в середине чемпионата, сыграв в восьми матчах. И первый матч с нашим участием пришёлся на чемпиона страны 1904 года клуб «Невский». На поле выбегали футболисты в бело-синей форме и темно-зелёной, диктор объявлял по стадиону фамилии игроков. Стадион восторженно встречал возвратившихся футбольных ветеранов. Игра была напряжённой и закончилась со счётом 2-2. После матча пришлось констатировать, что мы растеряли былые кондиции. По итогам первенства, мы заняли третье место, а из кубка вылетели в полуфинале. В первенстве по боксу заматеревший Джек стал чемпионом страны в первом тяжёлом весе. Ничего, в планах на следующий год было вернуть себе утраченные лидерские позиции.

На политическом небосклоне страны веяли новые вихри. Чтобы погасить народные протесты, император пошёл на уступки, согласившись создать Государственную Думу. С начала 1905 года министр МВД Булыгин разрабатывал проект Государственной Думы первого созыва. Проект был забракован из-за неприемлемых для прогрессивной общественности положений.

Как будто по написанному заранее сценарию в октябре в Москве началась забастовка, переросшая во Всероссийскую октябрьскую политическую стачку. 12-18 октября в различных отраслях промышленности бастовало больше двух миллионов человек. Всеобщая забастовка вынудили императора призвать популярного среди демократов и либералов графа Витте. По поручению императора граф Витте разработал «Манифест от 17 октября 1905 года» с новыми положениями. Манифест учреждал парламент, провозглашал и предоставлял политические права и свободы, такие как: свобода совести, свобода слова, свобода собраний, свобода союзов и неприкосновенность личности. Николай 2-й подписал его, тем самым запустив процесс трансформации самодержавия в конституционную монархию, а Витте был назначен председателем реформированного Совета министров.

Нас вызвал Трепов, поздравив с дворянством и наградами, а затем часа два распинался об ухудшении революционной обстановки в стране и необходимости нам усилить и улучшить свою работу.

– Что же господа, будем работать во благо страны, как работают наши лидеры государства. Я имею в виду господина Витте – крупнейшего государственного человека современности. Если он сейчас не у дел, то скоро обязательно получит назначение. При докладе Государю я высказал мнение о Витте, как о единственном человеке, который может улучшить отношения между властью и обществом. Только он способен договориться с интеллигенцией и торгово-промышленными кругами, чтобы привлечь лучших представителей этих слоёв на сторону власти. Господа, нужно совместно бороться против подымающейся анархии. И вы должны быть моей надёжной опорой. Сейчас господин Витте разрабатывает жизнеспособный Манифест нового политкурса страны.

Вначале я не понял, что Трепов серьёзно говорит о достоинствах Витте. Затем осознал, что воевать с Витте через Трепова – бесполезно, поэтому просто спросил: «А что даст этот манифест?»

Тут раздался звонок и Трепов стал очень любезно говорить по телефону. Переговорив и положив трубку, вновь обратился к нам.

– Только что звонил Сергей Юльевич. Слава Богу, манифест одобрен. Скоро будут даны гражданские свободы, введено народное представительство, начнётся новая жизнь!

По должности я ознакомился с манифестом и, несмотря на личную антипатию к Витте, признал, что для своего времени документ под его редакцией был составлен весьма грамотно.

К Алене домой пришла Юля.

– Ой, здравствуй, Юлька! Рада тебя видеть, проходи.

– Захотелось тебя увидеть, послушать подробнее, как там было.

– Тяжело там было. Но я так понимаю, тебя больше интересует Алексей.

– Да.

– Что тебе ещё рассказать? Несколько раз в Китае видела Лёшу и ребят. Они даже помогли нам избежать японского плена, когда о нашем госпитале забыло начальство.

– Ален, как он?..

– Он, конечно, весь секретный. Там весь отряд ходил в интендантской форме, потому что они маскировались от шпионов вражеских, как мне потом Кэн рассказал. В частях этот отряд называли «призраки», потому что бойцы всегда были в масках, и никто не знал, как они выглядят. Много они крови попили японцам. В госпитале раненые солдатики рассказывали о непонятном отряде призраков.

– А ты откуда о нём узнала?

– Мне здесь Кэн рассказал об отряде подробнее, но просил не афишировать. Так что я одна из немногих, кто знает «призраков» в лицо. А теперь и ты знаешь. Алексей стал дворянином и коммерсантом. Он и товарищи открывают свой банк, организовали разные производства – есть такие вещи, которые в мире никто не делает.

– Ален, может, мне снова?..

– Он вспоминал тебя. Правда, Юль, сейчас он не один. С нами в штабе служила переводчица. Он сошёлся с ней там и привёз сюда.

– Ах! Даже так…

– Да, Юль.

Пряча слёзы, Юля ушла домой.

А ещё в октябре произошли изменения в нашем ведомстве: министр Булыгин был снят с должности, следом подал в отставку Трепов. На их места пришли Пётр Николаевич Дурново, ставший министром, а шефом Корпуса был назначен свиты Его Величества генерал-майор Владимир Александрович Дедюлин, монархист и сторонник резких мер по борьбе с нарушителями порядка. При своём вхождении в должность он познакомился со всеми начальниками.

– Читал ваш послужной список, недурно-с. Значит, ротмистр Семенов, считаете, что цацкаться с революционерами не стоит?

– Рабочие и крестьяне – это малограмотные люди, но они граждане нашей страны, поэтому через газеты им желательно разъяснять вред, который несут агитаторы. К сожалению, обычные разъяснения без реальных шагов по улучшению жизни ни к чему не приведут. Пока власти не повернутся к народу, мы будем проигрывать любым агитаторам за светлое будущее без царя. Поскольку власти ничего реально полезного для народа делать не собираются, необходимо бороться с агитаторами. Считаю, что со всеми, кто прибывает к нам из-за границы с революционными идеями, а тем более террористами, церемониться нельзя.

– Я запомню ваше мнение, господин ротмистр.

Глава 2. Бизнесмен

Снова был сбор нашего актива с участием командиров и ветеранов из всех подразделений нашего отряда. Вначале говорил я: «Друзья, пришло время конкретных решений. Мы имеем хорошие деньги для жизни обывателем. Но ведь мы не обычные обыватели: мещане, разночинцы, крестьяне. Мы познали другую жизнь – жизнь, полную риска, опасностей, подвигов и больших планов. Я предлагаю делать на этих деньгах ещё большие. Из владельцев тысяч рублей надо становиться миллионерами, а потом миллиардерами. Хватит быть «романтиками большой дороги», грабящими относительно богатых, но сущих бедняков в сравнении с настоящими воротилами государственной экономики. Пора и нам становиться серьёзными людьми. Сила и знания у нас есть, а перспективы я укажу. Все согласны или кто-то желает оторваться от коллектива и идти своим путём?»

На правильно поставленный вопрос получишь правильный ответ. Желающих отрываться от коллектива не было, тем более что это было бы просто глупо.

– Тогда все снова получат премии, а основные деньги отряда мы пустим в новое дело. Наша жизнь сделала очередной виток, и настало время задуматься о новом статусе нашей жизни. И первое, что нам нужно – это специалисты банковского сектора. Может быть, у кого-то родственники, родители, знакомые имеют такие специальности и захотят с нами работать? Сейчас я чуть подробнее расскажу, что я хотел бы видеть в будущем».

Выслушав меня, взял слово Вова Лазарев.

– Лёш – ты, я, Ник, Блондин получили экономическое образование, так что всё, что ты предлагаешь, мы сможем реализовать. В конце концов, у нас есть родители и хорошие знакомые, кто подскажет на первых порах. Единственно, что создание банка мы не потянем, тут нужны специфические знания.

Поднялся Павел, который Блондин.

– Друзья, моя мать работает в одном из банков Петербурга. У неё есть подруги, также работающие в этом секторе лет по двадцать. Насколько я знаю, у мамы сейчас некоторые сложности по работе. Возможно, что этих спецов заинтересуют условия, которые мы предложим.

– Хорошо, Паша, исходя из наших возможностей, давайте разработаем такие условия. Вторым является вопрос строительства. Я за неделю напишу общее техническое задание на то, что хочу видеть. Товарищи учёные, прошу дать ваши предложения по лабораториям и небольшим производственным цехам, в которых вы будете делать новые открытия. Стар, ты у нас будущий строитель и постоянно крутишься в этой среде. Есть ли у тебя хорошие знакомые в этом деле или будем обращаться в любую проектную фирму?

– Папа у меня владеет небольшой строительной фирмой, сотрудничает с проектным институтом и субподрядчиками. Если к нему обратимся, он выступит генподрядчиком. Ещё в институте у меня есть друзья – все будущие строители разных направлений. Их я и приглашу к сотрудничеству – будем готовить наш дипломный проект.

– Потянете? Грунты-то там проблемные.

– Для этого есть отводы и гидродренажи. Гидрологию у нас читает доцент Греков Георгий Стефанович, а практику ведёт Александр Новосёлов – оба кроме преподавания имеют фирмы по данному профилю. Они нам так и говорят: «Чем больше у вас будет практики, тем лучше запомнится теория». И к ним всегда можно обратиться за консультацией.

– Замётано. Нужно будет выкупить землю, чем займусь я сам. Предполагаю искать территорию для нашего городка в этом районе. Кстати, к цехам потребуется подвод железной дороги.

"Я возьму на себя весь цикл: оформление разрешения, проектирование и контроль работ», – предложил Сытник.

– Давай, Серёж, действуй. Деньги найдём на любую потребность, главное – результат. Встречаемся через неделю с банкирами, а через две – со строителями.

Земля принадлежала муниципалитету города. Так что, где на общих основаниях, подав прошение, где по звонку и удостоверению, а где и с благодарностью в несколько тысяч рублей, дело сдвинулось. Через месяц я стал владельцем большого участка земли, ограниченного Лахтинским разливом, рекой Глухаркой, и будущими Приморским проспектом с Западным скоростным диаметром. Берега Большой Невки и Финского залива были застроены дворянскими усадьбами, среди которых располагалась и наша база, а далее начинались приобретённые мной владения.

В субботу состоялась встреча с мамой Блондина, элегантной и эффектной дамой за сорок. Я был с ней «шапочно» знаком, но сейчас нам предстояло вместе работать. От нашего отряда присутствовали офицеры и руководители направлений, а также Иван Ерофеев. Леонидова пришла не одна, а со своими подругами – такими же профессионалами банковско-бухгалтерского сектора.

– Знакомьтесь, господа: Алена Анатольевна Прутская – управляющая в торговом доме купца Исаева, её сестра Елизавета – юрист адвокатской конторы, Наталья Алексеевна Химченко – специалист по биржевым операциям «Коммерцбанка», Елена Николаевна Ковалёва – управляющая филиалом этого банка, Наталья Валерьевна Кащенко – главный бухгалтер филиала, и я, Ольга Валерьевна, управляющая центральным офисом. Ко всему прочему я занимаюсь биржевыми операциями, которые можно охарактеризовать, как фьючерсы и опционы ценных бумаг, преподаю этот раздел в Смольном институте. Владелец банка решил эмигрировать в США, так что свою деятельность в России банк прекращает, и мы остаёмся не у дел.

– Так вроде опционы ещё не в ходу?

– Алексей, в 1820-е годы на Лондонской фондовой бирже появились первые опционы на акции. В США опционной торговли нет, здесь я с вами согласна.

– Прошу прощения, не знал. У нас в институте курс биржевой торговли будет в следующем году.

– Но вы собираетесь работать на бирже?

– Поверьте, Ольга Валерьевна, я в курсе, как работает биржа. А истории опционов не особо-то и важна. Мне надо пару месяцев поиграть по-маленькому, присмотреться к работе столичной биржи в этом времени, и затем можно вводить деньги посерьёзней.

– Итак, Алексей, давайте уточним, что вы хотите и что вы имеете в качестве финансового обеспечения. Я приведу немного статистики, чтобы вы представляли себе финансовые параметры российского рынка. К 1875 году в империи было учреждено 357 акционерных обществ: 53 железнодорожных с капиталом примерно в 700 миллионов рублей, 73 банка с капиталом порядка 220 миллионов и 163 промышленных с капиталом в 130 миллионов рублей. Сейчас акционерно-паевых предпринимательских структур насчитывается около 1400, то есть, официальные капиталы участников торгового рынка страны зафиксированы на уровне примерно четырёх миллиардов рублей.

– Скажем так, я и мои товарищи оперируют суммой в 68 миллионов рублей, что на фоне других банков очень даже и неплохо.

– Сколько!? Паша что-то говорил о миллионе рублей.

– Это его доля, а у нас таких долей несколько. Вот только с их легализацией пока проблема.

– Легализовать деньги мы сможем. Сделаем так: основываем банк с уставным капиталом тысяч в сто рублей. Затем наш эмиссар отправляется, например, в Румынию – это бардачное королевство, где любые проблемы решить проще и дешевле, чем в той же Германии. Можно сделать вклад в любой банк, но надёжней отрыть филиал своего. В него частное лицо делает физический вклад на основную сумму, а далее осуществляем перевод денег из Бухареста в центральный офис банка в Петербурге. Либо можно заключить контракт на услуги с организованной там же фирмой-однодневкой и пропустить через банк её деньги. Всё – капиталы легализованы. Их даже вывозить никуда не придётся, все оформим и прикроем бумажками отсюда. Это примерная схема, технические детали доработаем. А теперь расскажите, что вы планируете делать?

Я стал рассказывать о планах развития нашего дела: о банке, работе на бирже, о микрорайоне в Приморке, где будет жилой и научный городок, а также небольшие производства. Женщины посовещались, и мы стали решать, какую форму организации выбрать. То, что это будет управляемое Советом директоров закрытое акционерное общество, чтобы все руководители имели в нем долю и были заинтересованы в его развитии, споров не вызвало. Решали, как правильно организовать наше предприятие.

– Стоп, спорщики! Давайте я назову формы организации предприятий, тогда и выберем ту, которая нам подходит. Итак, картель – объединённые в группу независимые фирмы, которые согласуют свои действия друг с другом; холдинг – материнская компания, которая контролирует более мелкие дочерние компании, концерн – финансово-промышленная группа компаний разных отраслей промышленности. Они сохраняют юридическую и хозяйственную самостоятельность, но координируются доминирующей финансовой структурой; трест – объединение, в рамках которого участники теряют самостоятельность. Реальная власть в тресте сосредотачивается в руках правления или головной компании. В США первый трест «Standard Oil» в 1879 году основал Рокфеллер. И синдикат – объединение предприятий отрасли для устранения конкуренции, иначе говоря – монополия. Члены синдиката сохраняют производственную и юридическую самостоятельность. Последнего у нас быть не может – маленькие мы ещё.

Обсудив варианты холдинга, треста и концерна, была выбрана структура «концерн», состоящая из закрытых акционерных обществ, работающих при доминанте банка. Концерн «Зенит Рус» назвали в честь нашего спортивного общества, но с указанием принадлежности к Руси. На первом этапе в предприятие вошли «Банк Зенит Рус» с гендиректором Леонидовой, её заместителем – директором по развитию Ковалёвой и главбухом Кащенко, маклерская контора «Зенит маклер» с директором Химченко и первыми сотрудниками-стажёрами: Леонидовым и Кущёвским, научно-промышленное объединение «НПО Зенит Рус» с директором Тагановым и его замом Бушкиным, и торговый дом «Зенит торг» с гендиректором Лазаревым, коммерческими директорами Щукиным и Владимировым. Джек, Бинд и Митяй получили должности вице-президентов по направлениям: силовому, административному и техническому. Все фирмы, будучи юридически самостоятельными, имели в своём названии слово «Зенит», ставшей нашей торговой маркой. Это делалось для того, чтобы разграничить ответственность. Если у одной фирмы будут проблемы, то остальные должны функционировать в штатном режиме.