Однажды на Диком Западе

После боя я скорректировал своё отношение к соперникам. За этот год я побил многих сильных ребят, но Рыжий отличался от них тем, что по-звериному держал удар, при этом обладая большой ударной мощью. Хотя, тяжёлые бои были с неграми, тех тоже хрен просто так завалишь – подбородок крепкий. А вот печень у любого человека слабее держит удар, главное, в неё хорошо попасть.

Дома был праздник. К ужину я приготовил ещё вчера замаринованное для шашлыка мясо, а дамы сделали гарнир и салаты. Среди гостей были Любомиров, семейства Нагоровых и Парксов, друзья моих пацанов и подружки Коры, Дженни с несколькими подругами и ближайшие соседи. Потом были настольные игры и конкурсы на ловкость: в мешок закидывали шарики, дуновением загоняли шары в импровизированные ворота из кружек, сражались шашками в "Чапаева" и так далее. Вечером я прочитал очередной рассказ – повесть Пушкина "Метель".

Перед уходом, оказавшись одни в саду, Дженни подошла ко мне и сказала: «Мик, не стоит драться, тебе очень больно. Я видела твои глаза, когда ты лежал на полу ринга».

– Все мы терпим. Одни усталость от рабочей смены, другие монотонность бумажной работы, третьи боль в больнице. Мне нужны деньги на другую жизнь. Спасибо, Дженни, что волнуешься за меня, мне это очень приятно.

Она прильнула ко мне, обнимая за шею, и стала целовать в губы. Я прижал её к себе и то же крепко поцеловал в губы. Так мы и стояли несколько минут, а моя рука ласкала её спину и шею.

– Я все понимаю, Мик. У тебя есть Мадлен, но я не могу без тебя. Ты совсем другой, чем те, кто меня окружает. Ты притягиваешь к себе, словно магнит.

– Ты замечательная девушка, а, значит, всё образуется.

– Я хочу стать женщиной. Мне уже очень много лет, целых 22 года.

Она взяла мою руку и прижала её к своему телу под платьем. Трусиков на девушке не было – не носили их в это время. Там было тепло и мокро…

– Я кончила, когда ты целовал меня… Я хочу быть твоей по-настоящему.

– Будешь моей женщиной, будешь.

Мадлен была счастлива. Наверное, это был лучший день в её жизни. Именно так она мечтала проводить время: свой домик или почти свой, пикники по выходным, друзья, семья. Она вышла на улицу и услышала разговор. Слезы потекли у неё из глаз. Женщина сжимала кулаки и в бессилии разжимала их. Закусив губу, подумала: «Решено!»

Ночью она была задумчива, долго ворочаясь в кровати, пока не уснула под самое утро. На следующий день она отправилась по своим делам. Мы провели тренировку с ребятами и отдыхали, рядом сидела и читала книгу Кора, неслышно шевеля губами.

Мадлен зашла во двор, подойдя к каждому из детей. Она подолгу останавливалась и смотрела на них, потрепав каждого по головке. Затем подошла ко мне, приобняла и пошла домой.

– Чего это с мамой?

– Не знаю, Боб.

Услышав детский комментарий, я напрягся. Действительно, поведение жены и матери было нестандартным. Поднявшись, быстро вошёл в дом. На кухне шебуршилась Мадлен, наливая стакан воды. Я тихо прошёл на кухню и стал смотреть. На столе лежала пачка таблеток, а Мади, наполнив стакан водой, смотрела в окно на солнце.

– Туда собралась?

От моих слов она вздрогнула и сжалась.

– Поверь мне, Мадлен, для человека там нет ничего интересного. Ты забудешь себя и всё, что там увидишь. К тому же самоубийцы туда не долетают – их путь вниз, в ад. Что это ты купила?

– Снотворное.

– Выбрось эту гадость, лучше купи валерьянки, полезнее будет.

– Мик, я мешаю тебе, я стала лишней. Я вижу, как ты смотришь на меня и как на Джесси.

– Мадлен для своего возраста и образа жизни ты неплохо выглядишь. Так что не переживай об этом. Дело в том, что мы с тобой вместе в силу сложившейся жизни, а Дженни – это уже мой выбор. Не было бы её, появилась бы другая девушка.

– Ты не Мик. Но кто же ты? Все мы чужие для тебя, я чувствую это. Правда, ты относишься ко мне, к моим детям лучше, чем настоящий Мик, тот, который был до боя. Кто же ты?

– Тот Мик умер от удара Бизона и улетел в чистилище. На освободившееся место вселилась моя душа.

– Так не бывает…

– Бывает, Мадлен, бывает. Я – человек из будущего. Там я умер и ожил здесь.

– Конечно, ты знаешь столько всего, чего даже учёные не придумали… Кем ты был там?

– У меня было много профессий, но все они были связаны с войной.

– Мик, делай, что считаешь нужным, только не бросай меня. Я только сейчас узнала, что такое настоящая жизнь и не выживу, если она закончится.

– Не брошу, раз так распорядилась судьба. Ты – хорошая мать и хорошая жена. Единственно, о чём попрошу тебя – не делай плохого Дженни. Прими ситуацию такой, какова она есть. Она станет жить с нами и спать со мной, с нами, в одной кровати. Тем более, скоро нам очень потребуется лишние руки.

– Что ты задумал?

– Буду боксировать, чтобы собрать ещё денег, и тогда мы отправимся в далёкий путь. Там лежат миллионы, которые нужно просто добыть. Только это будет тяжело.

Днём я сходил в банк, положив по тысячи долларов на счёта Мадлен и Дженни, а остальные на свой. У меня уже лежала там симпатичная сумма в 15 тысяч баксов. Сберегательные книжки с их вкладами я отдал женщинам.

В обычных делах прошла неделя, а в субботу я сделал Дженни предложение переехать к нам жить. Вечером был романтический ужин в ресторане с Мади и Дженни, а ночью Мадлен оставила спальню, заночевав в гостевой комнате, а я с Дженни при свечах занялся любовью. Девушка стала женщиной, правда, моё семя оказалась у неё на животе. Пока в мои планы не входило возиться с новым маленьким Кирком. Мы вышли во двор, девушка и я сделали гигиенические процедуры, позвали Мадлен и втроём отправились спать в кровать. Для равновесия пришлось напрячься и поласкать между ног жёнушку. Затем довольные все улеглись спать.

Утром, узнав новость, парни отреагировали просто.

– Батя, ты того, этого самого…

– Мужики, вы же меня понимаете?

– Это да, такую классную девку оторвал. Но что скажут люди?

– А нас это должно волновать?

– Нет.

Кора почесала темечко, видимо, так и не решив, что ей теперь делать, поэтому просто приняла ситуацию, что у папы есть молодая жена Дженни и есть мама.

В воскресенье с Мод, Дженни и Корой прогулялись по магазинам, прикупив им обновки. Себе я так же прикупил пару костюмов, рубашки и обувь. Заглянули в пару оружейных магазинов, где я присмотрел винтовки и пистолеты.

– Мик, что ты затеял?

– Присматриваю оборудование для выполнения моего плана.

Мадлен уволилась с работы, став заниматься домашним хозяйством. Дженни так же оставила ателье миссис Кларк. Я купил ей швейную машинку и всё необходимое, так что теперь она стала работать швеёй на себя, открыв маленькое ателье. Супер мастером она не была, но постельное бельё, рубашки, халаты и брюки шить умела. Так что ряд вещей из одежды мы перестали покупать в магазинах вообще. Иногда я подсказывал фасоны из будущего, которые она делала для нас.

Соседи судачили о моей жизни. Мне их разговоры были «до лампочки», а девушкам объяснил, чтобы они вообще об этом не задумывались, мол, тётки просто завидуют.

– Станете оправдываться – заклюют, а будете вести себя уверенно, будто именно так и должно быть, они сами станут повторять за вами. Просто всех, кто за спиной порочит наше имя, из числа гостей нашего дома исключить.

Дни сменялись, и наступило второе лето. Я усиленно тренировался, готовясь к бою, а вместе со мной и мои сыновья. За ужином я переговорил с домочадцами, обрисовав ситуацию.

– Кора, Питер, Роберт, вы многому научились за этот год. Однако надо получить более углублённое образование. Сейчас мы можем оплачивать ваше обучение, поэтому Кора с сентября начнёт учёбу в платной школе, а вы, парни, поступите в колледж. Думаю, что есть смысл получить техническое образование, чтобы уметь что-то делать руками.

– А куда папа?

– На Квинс-сквер есть колледж, который готовит механиков. Думаю, что разбираться в механизмах, за которыми будущее, дело перспективное.

– Хорошо, отец, мы будем учиться. Только надо узнать требования для поступающих.

– Согласен. Завтра идём в колледж, выясняем, что для поступления требуется, и будем целенаправленно готовиться.

Вместе с Корой поступить в школу решила её главная подруга Лиззи. Естественно, что я оплачивал и её обучение. Я и Мадлен отвели девочек в учебное заведение, которое называлось «Пансион Святого Павла», а парней в колледж. Выяснив требования, я составил программу подготовки, и народ приступил к домашнему обучению. По сути, девочкам ничего учить не требовалось, они уже знали многое из основного курса, который проходили в пансионе, а с ребятами мы решали практические задачки по физике, математике и механике согласно выданной программе обучения и моих знаний.

Сразу же обратился к Большому Дэму о поступлении команды в колледж для получения профессии.

– Мистер Мик, у нас нет денег для оплаты учёбы. Вы же запретили воровать, так что теперь с этим проблема.

– Учёбу я оплачу всем желающим, тем более учиться надо всего три года. Подготовительные занятия вначале проведу лично я, а затем с вами будут заниматься Боб, Пит, Дженни или Мадлен. Надо подготовиться и поступать, чтобы в будущем могли своими руками заработать на кусок мяса. А с деньгами что-нибудь придумаем.

Как-то раз в доме появился знакомый мне полицейский.

– Мик, хватит тебе подрабатывать на заводе. Ты можешь сделать хорошую карьеру в полиции. Поступай к нам на службу на постоянную основу.

– Кем, мистер Лоренс?

– Инструктором по физической подготовке патрульных полисменов. Я рассказал о том, как ты расправился с бандой Койота, и народ высказал пожелание поучиться. Сейчас появилась вакансия полисмена, на которую ты лучший претендент.

– Сомневаюсь, что эти умения нужны вашим толстопузикам.

– Ха-ха, согласен, но у нас есть вполне спортивные ребята.

– Хорошо, от таких предложений не отказываются.

Глава 4. Я – полицейский

С середины июня 1948 года я вышел на работу в районный отдел полиции. Передо мной стоял строй из тридцати человек, в основном, молодых ребят из патрульно-постовой службы – «пепсов». Пришлось провести мастер-класс, показывая некоторые приёмы из системы подготовки спецназовца конца 20 века. Я хорошо повалял парней, противодействуя кулакам, ножу или палке. Показал возможность применения рукопашного боя против пистолета и винтовки. Учитывая, что сейчас это были примитивные, долгозаряжаемые изделия, справиться с вооружённым бандитом было гораздо проще.

– Вы – полиция, поэтому не мудрите, а действуйте на опережение: стал противник против вас с кулаками – доставайте дубинку, достал нож – берите в руки пистолет, достал пистолет – стреляйте первыми. Но эти приёмы помогут вам, когда вы окажетесь в равных условиях или у противника будет преимущество. Обязательно надо качать мышцы, так что все спортзал, а если такового нет, в спортзал мистера Паркса. Естественно, что оплатите свои тренировки.

Начальник участка капитан Джон Роллс и его заместитель лейтенант Гарри Лоренс смотрели, открыв рот.

– Круто…

– Чтобы так научится, нужно тренироваться, мистер Роллс.

– А есть что-нибудь, чтобы можно применить сразу?

– Ну-у-у, вот простой приём, если вас схватили за грудь. Теперь повторите его на мне.

Он прихватил мою ладонь, держащую его за мундир, и повернулся корпусом, как я показал. Моя рука оказалась в захвате, отчего я присел, чтобы он мне её не сломал.

– Круто! О'кей, мистер Кирк. Вы приняты инструктором в полицию. Ваш оклад будет тридцать долларов в неделю, плюс ежемесячные премии до двадцати процентов. Работаете пять дней в неделю. Если будет аврал, будем привлекать вас к его решению. Как вам такие условия?

– С полицией нужно дружить, поэтому принимаются, мистер Роллс.

– Тогда зайдите в нашу канцелярию. Там вас оформят, как положено

Так я стал инструктором в четвёртом полицейском участке микрорайона Джексон Хайтс. С завода, где, набив руку, зарабатывал 50 долларов в месяц, я уволился. Теперь я занимался физической подготовкой полисменов участка, параллельно готовясь к боксёрским поединкам.

Ко всему прочему, сразу ввёл ноу-хау в помощь патрульным. Полицейская дубинка появилась на вооружении полицейских подразделений в США в конце 1850-х годов. Первоначально использовались прямые деревянные дубинки длиной от 30 до 65 сантиметров, являющиеся уменьшенной копией бейсбольной биты. Однако в 1960-х годах офицер полиции Лос-Анджелеса Роберт Кога разработал новый вариант прямой деревянной дубинки. Так что я сразу нарисовал «Палку Кога», первую партию которых полицейские заказали в столярной мастерской.

– Мистер Роллс, она удобна при разгоне плохих горожан. А парням я покажу, как ей правильно пользоваться, в том числе, конвоировать хулиганов.

– О'кей, Мик, я закажу десяток у столяров. Если они подойдут, тогда оснастим весь наш отдел.

Два месяца я работаю инструктором рукопашного боя в полиции. Иногда, когда требуется усиление, хожу на патрулирование городских улиц. Парни, которые у меня тренируются, уже кое-что умеют: орудуют дубинкой, делают наручники из верёвки со скользящим узлом, могут свалить на землю противника приёмом и просто физически окрепли. У меня появились лучшие ученики: Билл Маккензи, Хенк Сварт, Боб Питерс, Фрэнк Мюррей, Алан Бест – молодые парни, которые желали стать сильнее, поэтому слушали меня с пониманием, а мои указания выполняли с рвением.

На одном из совещаний, куда меня пригласили дать отчёт о проделанной работе, я показал нашему шефу приём захвата кисти противника при рукопожатии, после которого тот приседает к земле. Научившись его выполнять, Роллс "переприседал" всё районное отделение, тренируя этот приём на подчинённых. Так что шеф был доволен, наблюдая, как его парни валят друг друга на тренировках, используя приёмы рукопашного боя, или конвоируют условных «клиентов».

Поскольку теперь весь день я был на работе, пришлось думать, как продолжить обучение своих детей и их товарищей. Я обратился к Лоренсу и Роллсу с предложением создать отряд помощников полиции из моей молодёжи, назвав её добровольной народной дружиной. Обрисовав задачи, которые она будет выполнять, сказал, что буду готовить их вместе с полицейскими.

– Мистер Роллс, всё равно идёт естественная замена состава отдела. Почему бы нам не подготовить смену самим, тем более, бесплатно. Я хотел бы, чтобы мои сыновья и эти подростки приучались к дисциплине, стоя на стороне закона, а не криминала. Тем более на занятия вы можете приводить своих отпрысков – буду учить всех.

Роллс почесал голову и дал добро на создание дружины и тренировки ребят вместе с полицейскими. ДНД была оформлена официально, чтобы при проверке к Роллсу не докопались, почему на территории участка находятся посторонние. Кроме рукопашного боя я смог договориться, чтобы ребята из дружины два раза в неделю проходили в тире стрелковую подготовку, а кроме этого, стал давать им курс «топтуна» и оперативника, основываясь на своих знаниях.

Утром в понедельник ко мне обратился лейтенант Лоренс.

– Мик, бастуют рабочие завода мистера Бифа.

– Так я ж у него работал.

– Это хорошо. Мистер Биф обратился в полицию, чтобы мы разогнали митинг. Твои умения очень нам пригодятся.

– Хорошо, босс. Но прежде, чем мы будем применять силу, может быть, я попробую решить это дело миром?

– Уже пробовали. Рабочие упёрлись, требуя повышения зарплаты.

– Лично моё мнение – надо не митинг разгонять, а прессануть этого Бифа. Рабочие реально мало получают.

– Увы, мой друг, Биф один из основных налогоплательщиков района, с ним дружат члены районной мэрии.

– Ладно, босс, разберёмся.

Во главе группы полицейских я прибыл на завод. В цехах было тихо, зато во дворе народ бурлил. Люди окружили здание заводской администрации и несколько человек что-то кричали, а управляющий с парой охранников молча стояли на крыльце.

Полицейские встали напротив толпы, где отдельной группой собрались тренирующиеся у меня парни. Боевой сержант Маккензи, поигрывая дубинкой, проговорил: «Что, парни, покажем, чему мы научились у мистера Кирка?»

– Покажем, Билли! Сейчас отметелим этих работяг.

Тут в разговор вступил я.

– А ну, цыц! Нашлись мне тут коммандос. А если бы там стояли ваши отцы, требующие повысить зарплату, чтобы прокормить семью. Бить надо хулиганов, а не честных тружеников!

Народ замолчал, а я добавил.

– То-то! Так что вначале думайте головой, а потом делайте. Пойду, поговорю с работягами.

Я подходил к толпе, но сегодня рабочие смотрели на меня, как на врага.

– Здорова, мужики. Кто у вас глава стачкома?

– Нет у нас никаких стачкомов. А кто это вообще?

– Вот вы даёте! Надо выбрать главных от вас, рабочих, написать требования, потом подумать, на чем надо настаивать, а что можно и снять. Неужели никогда так не делали?

– Есть у нас главные, но они там, возле администрации.

– Берк, чего молчишь, словно немой? Пошли к вашим заводилам, разговаривать будем.

В толпе зашелестели голоса.

– Это же «Летучий голландец». Вишь, мужики, как взялся – сразу видно, что дело знает.

– Он в полиции работает, вон его подручные пришли, дубинками крутят. Народ говорит, Голландец сам их и придумал.

Я протолкался с мастером Берком к домику администрации, где кучковались самые горластые рабочие. Сразу задал вопрос: «Парни, кто из вас хочет войти в рабочий комитет? Будем разговаривать с хозяевами завода цивилизованно».

– Мик, что толку в комитете?

– А то, что сейчас управляющий заводом, мистер Баунти, не знает с кем говорить и кого слушать. Давайте выберем пятерых самых активных, отойдём в сторонку и напишем ваши требования.

– Это всё ерунда, Кирк.

– Хватит базарить, словно бабки на рынке! Быстро выбираем главных, и пошли на переговоры.

Мы набросали десяток реальных требований, среди которых два было самых главных – сократить на час рабочий день и поднять зарплату на два доллара за час. Потом я обратился к трудящимся с новой речью.

– Мужики, видите, там стоит полиция. Если вы станете кидать камни в окна, создавая беспорядки, они применят дубинки. Скажу честно, получить по спине или голове дубинкой – это больно, а слабые на голову вообще могут умереть. Кроме этого заводилы будут забраны в участок, на них заведут дела и передадут в суд. В итоге вместо помощи домашним, вы оправитесь в колонию года на три. Или вы верите, что суд вас оправдает? Это значит, что ваше место будет занято другим человеком и вам придётся искать новую работу. А кто будет кормить вашу семью, пока вы будете сидеть? Поэтому прошу спокойно дождаться результатов наших переговоров.

Затем мы направились в администрацию.

– Мистер Баунти, вот бумага, где рабочие выдвинули свои требования. Думаю, есть смысл пройти и обсудить их.

– Что же, мистер Кирк, пройдёмте с вами и этими рабочими в мой кабинет. Будем обсуждать ваши творения.

Всемером мы зашли к Баунти в кабинет, где расселись на стульях вокруг стола. Управляющий пробежался по списку требований и начался торг.

– Я с этой писулькой даже не буду обращаться к мистеру Бифу. Мне проще разогнать вашу толпу с помощью полиции.

– Верю, мистер Баунти, поэтому рабочие негласно определили меры воздействия на вас.

– Это что за меры такие?

– Скажем так, стачка закончится ничем, они разойдутся по местам, только станет выходить из строя оборудование, причём не один станок, а много, водопровод, да мало ли, что ещё сломается. Это называется саботаж. К тому же вы пешочком домой ходите?

– Да и что?

– А то, что можете попасть не домой, а в больницу. Мистер Биф так же может не доехать до работы. Вариантов воздействия много, поэтому лучше договориться мирным путём.

– Вы мне угрожаете? За это можно на каторгу попасть лет на двадцать.

– Во-первых, лично вам от этого будет не легче, потому что прожить оставшуюся жизнь инвалидом, лишившимся этой работы, очень грустно. А во- вторых, чтобы кого-то посадить, надо его найти. Рабочие – люди добропорядочные, и сами вряд ли способны на такое. Но если их разозлить, они могут скинуться деньгами, заплатить бандитам и те займутся вами.

– Хорошо, я поговорю с мистером Бифом.

– Сегодня же поговорите, а завтра дадите ответ.

– Хорошо, господа, идите. Мистер Кирк, попрошу вас задержаться.

Активисты вышли, где их сразу обступили рабочие, и те принялись рассказывать, как прошли переговоры.

– Берк, а мы что, действительно наймём бандитов?

– А это мысль, мужики.

В кабинете я разговаривал с Баунти.

– Мистер Кирк, вы так вели переговоры, словно дело шло о вашей зарплате.

– Эх, мистер Баунти, это же люди, которые тоже хотят жить. А сейчас они выживают. Откровенно говоря, торчать смену в 12 часов – это дурость. Посмотрите, что вечером увеличивается количество брака. На это влияет усталость и плохое освещение от керосинок.

– Но вы выставили много требований, и все они влекут затраты. Босс не пойдёт на это.

– По сути, здесь два требования: уменьшите рабочий день и поднимите зарплату.

– На 2 доллара в час – это несерьёзно.

– Поднимите на 1. Требования специально составлены, чтобы был торг.

– Ох, мистер Кирк, вы хитрец. А вы серьёзно полагаете, что они пойдут на нападения?

– В Российской империи сейчас началось движение по дестабилизации обстановки в стране и убийству руководителей государства, которое финансируют Франция, Англия, Германия. Появились так называемые народовольцы, люди, которые делают бомбы или стреляют из пистолета в градоначальников и даже царя. Вы думаете, в САСШ нет таких революционеров-бомбистов? К сожалению, мне, как полицейскому, или моим коллегам придётся расследовать покушение на вас. Может быть, мы даже найдём преступников, но вам, а главное, мистеру Бифу, ведь он первый кандидат на выстрел или точно брошенный камень, от этого будет не легче. Из здорового человека вы можете превратиться в калеку.

– Да уж, озадачили вы меня, мистер Кирк. Я сегодня же переговорю с владельцем завода.

Я вышел вместе с Баунти, отправившись к стачкому, а управляющий уселся на бричку и кучер повёз его в город. Мастер Берк подошёл ко мне.

– Чего тебя задержал Баунти?

– Уточнял серьёзность ваших намерений. Думаю, что сегодня-завтра он даст ответ. Надеюсь, что он будет таким, каким мы решили.

В доме владельца завода мистера Бифа.

– Баунти, ты уверен, что они пойдут на это?

– Если бы Кирк был рабочим, а не полицейским, он точно бы пошёл. Он говорил так, будто знает, как это делается.

– Значит, если мы не сделаем послаблений, нужно ожидать нападения. Мне дешевле будет нанять охрану, чем идти на поводу у всякого быдла. А Кирк пусть лучше работает в своей полиции. Так и передайте этому Кирку и стачкому.

– Они могут бастовать дальше.

– Ничего, кончатся деньги, сами прибегут. А ты ищи штрейхбрейкеров на замену.

– Хорошо, мистер Биф, я вас понял.

Я ушёл к своим полицаям, рабочие тоже молча бродили по двору завода, собираясь группками и о чем-то разговаривая.

Прибыл Баунти и подошёл к полицейским. Найдя шефа и меня, он проинформировал.

– Увы, но мистер Биф не желает договариваться. Боюсь, придётся применять ваши умения, господа полицейские.

– Ладно, пойду успокаивать народ.

Я снова подошёл к мужикам и объяснил ситуацию.

– Мужики, шеф грозиться вас уволить, поэтому предлагаю стачку завершить.

– Кирк, но как же так?

– Будем искать иные методы. Думайте, какие, только не кричите об этом, а всё сделайте тайно.

Я знал, что никто ничего не сделает, зато сделаю я, только выждав время. Стачком стал уговаривать людей разойтись. В итоге, все разошлись по своим рабочим местам.

Вечером Биф снова беседовал с Баунти.

– Я же говорил тебе, что эти ублюдки способны только горланить. Прояви с ними железную волю, и они подожмут хвост.

Вечером ко мне домой пришёл глава стачкома Берк.

– Мик, мы не знаем чего делать?

– Берк, кто-то обязательно обдумает идею и кинет камень в Бифа. Так что надо немного подождать, пока народ созреет. Тогда Биф и его подручные сами прибегут к вам.

Берк согласился, отправившись к себе домой.

Разузнав, где обитает Биф, я занялся изготовлением бомбы небольшой мощности. Для этого в аптеке купил ингредиенты и порох в оружейном магазине, смешав их в нужной пропорции.

Неожиданно моих подопечных вместе со мной бросили на подавление волнения портовых рабочих в помощь местной полиции. Здесь я договариваться желания не испытывал. Мы стояли в оцеплении, когда в нас полетели камни и палки, и народ стал нас оскорблять. В портовых районах традиционно жили ирландцы – парни весьма боевые, так что, уклонившись от камня, главный полицейский местного отдела дал команду, и полиция ринулась вперёд.

Наш отряд отработал на совесть, очень даже хорошо раздавая дубинками по спинам, рукам и головам бастующих. В завязавшейся драке в ход шли ножи, кастеты, палки и полицейские дубинки. Затем на другом краю прогремели пистолетные выстрелы, и народ бросился врассыпную. Мы поднимали лежащих или сидящих на брусчатке рабочих, и тащили их к тюремным фургонам на конной тяге. Вот так я стал душителем свободы. Зато своим парням выдал новую идею: «Парни, нужны щиты и каски».