Будем жить по-новому! Защитник. Книга 2

«А кто от вашего батальона будет показывать номер?» – спрашивала Лена Кириченко, мило улыбаясь.

– Я буду показывать.

– «А что ты будешь показывать, то есть с чем ты будешь выступать?» – хихикали девушки.

– Девушки, это великая тайна, что я вам покажу, и не пытайте меня, а то я в окружении такой красоты совсем забуду про свое выступление.

«Александр, хватит охмурять моих сотрудниц, в зале уже собираются тянуть жребий, когда кто выступает», – сообщила мне Алевтина.

Вернувшись в зал, я подошел к нашим, и Вадим порадовал меня, что я буду выступать последним из 10 участников. Все перешли в актовый зал, где стояла наряженная елка. Армейский ансамбль настраивал инструменты. Зал заполнялся народом, кто-то заносил стулья, кто-то просто стоял, прислонившись к стенке.

Когда в зал набилось человек 120, ведущая концерта начальник финслужбы Алевтина Вениаминовна объявила первый номер. В основном, народ пел одну-две песни, один майор очень здорово танцевал «цыганочку с выходом», один пожилой полковник от штаба армии продекларировал стих Лермонтова «Бородино», читал мощно, так что народ прониклись той энергией, которая заложена в это стихотворение. Все мы им от души аплодировали.

– А сейчас наш новогодний концерт завершит командир отдельного диверсионного батальона Александр Кольцов.

Колени предательски задрожали: «Соберись, ты ж не один раз выступал с докладами перед командирами различного уровня, давай вперед и не бойся», – напутствовал я сам себя.

– Дорогие товарищи, я исполню песню под названием «Одинокая ветка сирени», музыка и слова Залкина Валерия – обычного советского юноши.

Заиграли музыканты, и я исполнил эту душевную лиричную песню.

 Народ тихо слушал песню, слова которой многим присутствующим навевали какие-то свои личные воспоминания, наполняя память кусочками довоенной жизни, а я просто от души ее пел.

Дождавшись, когда мне закончили аплодировать, я продолжил выступление: «А теперь я хотел бы рассказать несколько шуточных историй и даже анекдотов, которые перекликаются с ситуациями из нашей обычной жизни». Сам лично, когда я первый раз слушал эти номера или анекдоты я смеялся, потому что мне было по-настоящему смешно. Я начал рассказ: «Вот представьте себе безобидного человека, который в какой-то степени не от мира сего, и ему надо выкрутиться из возникшей в его жизни бытовой ситуации…»

И я рассказал пародию В.Петросяна в стиле монолога о «Студенте кулинарного техникума» на Г.Хазанова. Народ смеялся над ситуациями, которые решал герой и чем для него это закончилось. Потом рассказал несколько армейских анекдотов, и закончил тоже армейской классикой: «Полковник – майору: – Завтра в 9.00 произойдёт солнечное затмение, что случается не каждый день. Всех построить во дворе, а солдатам при себе иметь закопченные стёкла. Если будет дождь, то всех собрать в гимнастическом зале.

Майор – капитану: – По приказанию полковника завтра в 9.00 произойдёт затмение солнца, в случае дождя вы его не увидите, и затмение состоится в гимнастическом зале, что случается не каждый день, но для чего иметь с собой закопченные стёкла.

Капитан – лейтенанту: – По приказу полковника завтра в 9.00 в гимнастическом зале состоится торжественное затмение солнца, для чего закоптить стёкла. Если потребуется дождь, полковник даст особый приказ, что случается не каждый день.

Лейтенант – сержанту: – Завтра в 9.00 полковник затмит солнце в гимнастическом зале при закопченных стёклах, что случается не каждый день в ясную погоду, когда идёт дождь.

Сержант – солдату: – Завтра в 9.00 состоится затмение полковника по случаю солнца. Если в гимнастическом зале будет идти дождь, что случается не каждый день, вас всех соберут во дворе, но каждому закоптить по одному стеклу в спортзале.

Солдат – солдату: – Слушай, завтра, когда мы будем коптить окна в гимнастическом зале, случится дождь и солнце затмит полковника».

Народ смеялся до слез. А мне было приятно, что я не ударил лицом в салат, а рассказал новые для того времени шутки. Потом мы немного прогулялись под Луной по морозу с Натальей и двумя ее подругами с отдела, когда я провожал их к дому, в котором они снимали комнату.

А с первого дня нового 1942 года началась обычная военная жизнь, единственно, что люди работали и тренировались в этот день без фанатизма.

Московская наступательная операция завершилась в первых числах января. Советские войска нанесли поражение войскам группы армии «Центр» и отбросили их на 100-250 км от Москвы.

В длительных оборонительных сражениях, а затем в контрнаступлении войска 16-й армии понесли большие потери. Согласно «Справке о потерях личного состава в частях 16-й армии», доведенной до командиров полков и дивизий, входящих в армию, за декабрь 1941 года потери составили больше 20000 убитыми, ранеными и пропавшими без вести.

На следующий день я с Ледковым и Бурятом на нашем немецком джипе, и Филиппов на полуторке, выехали в район города Руза, где предстояло оценить возможность заброски группы в город. Кроме того я хотел, сделав крюк, заехать на наш аэродром в Кубинку, чтобы повидать летчиков и набрать у них старых парашютов, из которых мы планировали пошить белые маскнакидки, так как в выданные нам маскхалаты можно было одеть лишь полторы роты, а нужно было одеть три. Мы спокойно катили по проселочной дороге, накатанной грузовиками со снарядами, продуктами, которые подвозились на передний край к реке Руза, по границе которой наши и немцы плотно удерживали свои позиции. Километра через четыре, судя по карте, должно было начинаться Рузское водохранилище. Мы спорили, где лучше трем группам по 10 человек перейти линию фронта: подъехать на машинах ближе к Рузе и пытаться перейти насыщенную линию обороны или по лесам ближе к Волоколамску, а затем топать по лесу лишних 70 километров, но зато там была более разреженная оборона противника. В пользу реки говорило то, что отсюда проще и в Можайск нанести визит, перерезав при этом дорогу Шаховская – Можайск.

Вдруг впереди стали слышны редкие выстрелы, доносящиеся из лесу, и, где-то через километр, мы увидели стоящие на дороге две полуторки и тентованный армейский «Willys MB». Выскочив из своих машин и рассредоточившись за деревьями вокруг стоячих машин, я подобрался к внедорожнику и загляну внутрь. Водитель был убит выстрелом в голову, а на заднем сидении один был убитый, а второй пассажир подавал признаки жизни. Открыв дверь и вытащив на дорогу убитого, я подсел к раненому, пытаясь определить, что с ним такое. Похоже, что прострелена грудь, причем стреляли в открытую дверь, потому что окна были целы.

Анализируя ситуацию, можно было сделать однозначный вывод – машина остановилась, к пассажирам и водителю спокойно подошли, открыли двери и расстреляли. Неужели, тут солдаты «Бранденбурга» орудуют, или обычные немецкие разведчики, или уголовники, переодетые в нашу форму? Судя по цвету кубиков на кителе, раненый был интендантом. Он открыл глаза и сфокусировал взгляд на мне.

Я расстегнул ему полушубок, китель, и надрезал гимнастерку с нижним бельем. Увидев пулевые раны в районе легких и сердца, просто бинтами из своего индивидуального пакета заткнул их, чтобы перекрыть доступ воздуха в легкие и приостановить течение крови.

«Кто вы?» – прошептал раненый.

– Командир батальона Кольцов, кто на вас напал?

– Я командир службы тыла 337 полка, мы с начфином везли деньги и в полуторке крупы и тушенку для полка, – он шептал, задыхаясь, – нас остановили трое командиров в советской форме, говорящие по-русски и, подойдя к машине, открыли двери и сразу начали стрелять. Деньги забрали, и я не знаю, что с полуторкой. Но мы минут 10 назад обогнали остановившуюся машину с красноармейцами, которые отставали от нас примерно на километр. Я видел, как они бросились за бандитами в лес.

«Сейчас вас повезут в госпиталь. – я начал отдавать команды. – Филиппов, садись в «Виллис» и в 85-й армейский госпиталь вези интенданта, к нему ближе всего отсюда,а мы уж тут».

Нужно сказать, что наша батальонная санчасть тоже работала, не покладая рук. Тяпов, Потапов, Черепов оказывали всевозможную помощь раненым средней тяжести, которых к нам направлял находящийся в городе армейский госпиталь, задыхающийся от наплыва раненых, либо бойцы, везущие мимо нас раненых, напрямую завозили их к нам. Кроме того, мы брались лечить гнойные раны и расстройства кишечника с помощью синего йода. Под это дело наши медработники оборудовали три больших комнаты усадьбы, сделав из них операционную и палаты. Но в данном случае ближе было к 85-му.

– Ну, что мужики, расклад такой: враг в нашей форме, хорошо говорит по-русски, предположительно трое, взяли полковую кассу с зарплатой бойцам, что везли в полк, правда деньги придется сдавать, свидетель есть. Их преследуют примерно два отделения красноармейцев со второго грузовика, подъехавшего минут через десять.

Я, Бурят и Сергей Ледков двинулись вдогонку красноармейцам. Пройдя метров 300 по лесу, Бурят заявил: «Кругами водят, однако. Слышишь, где стреляют уже, погоня не в центр леса, а на юг сместилась. Думаю, немцы в лесу хорошо «ходят» – егеря, кто-то отвлекает бойцов, постреливая, а остальные обойдут и во фланг отстреливают всех. Что там двадцать человек против охотника в лесу – всех положит».

Ориентируясь на периодические выстрелы, мы стали обходить погоню южнее и ближе к шоссе. Вероятно, немцы или бандиты хотели, сделав круг, вернуться к добыче. Участились выстрелы из пистолета и немецкого карабина, причем, явно смещающиеся к нам. Мы растянулись цепью и я, пройдя еще с полкилометра, впереди между деревьями и заснеженными кустарниками, заметил смазанное движение. Приглядевшись, я разглядел крадущегося человека в белом маскхалате, то пропадающего за стволами, то появляющегося снова. В нашу сторону кто-то ломился, и через минуту другую на него выскочили трое красноармейцев. Отвлекшись на них, я потерял немца. Раздалось три пистолетных выстрела, и, похоже, они даже не поняли, откуда были убиты. Я замер за густым белым от хлопьев снега кустарником, снова пытаясь увидеть движение.

«Вот ты где, не уйдешь, сволочь», – подумал я, целясь в силуэт и, пока он не исчез снова, нажал на спусковой крючок два раза. Враг вздрогнул и осел на землю. Так же медленно, осматриваясь и слушая лес, я подбирался к нему. Впереди раздались еще пара пистолетных выстрелов и крик человека, которому очень больно. Подобравшись к лежачему человеку, я проверил его пульс, которого уже не было. На всякий пожарный поднял ему веко и, увидев, что зрачок не среагировал на свет, забрал пистолет и прислушался снова.

Двигаясь дальше, услышал где-то впереди меня выстрел. Появился Ледков, знаками показав мне: «Бурят положил одного». Я ответил так же знаком, что еще один труп лежит сзади. Впереди раздавались совсем редкие выстрелы винтовок, и пару раз в ответ выстрелил «Вальтер». Винтовочных выстрелов больше не было слышно, никто не ломился по лесу, значит, закончились красноармейцы – обычные крестьянские парни, призванные в армию, нашли покой в этом лесу. Продвигаясь вперед, я услышал выстрелы из «Вальтера». В ответ раздались ответные хлопки – это кто-то из наших палит. Вот ближе начал стрелять еще один стрелок – это Ледков, на меня гонят, что ли? Я замер, встав за стволом дерева. Рядом со мной начинались кусты какого-то растения. Из-за кустов появился силуэт в белом и, перебегая между деревьями, стал приближаться к моим кустам. Он выстрелил, очевидно, кого-то увидел вдали между деревьями, и, отступая, практически подошел к моей засаде. В момент, когда его внимание было направлено на загонщиков, я резко выскочил из-за дерева, сбил его с ног и нанес ошеломляющий удар по лицу. После чего с помощью его же пистолета взял на болевой прием палец, лежащий на спусковом крючке, одновременно переведя оружие на предохранитель, заломал руку назад и аккуратно вынул оружие из расслабленной руки, при этом контролируя вторую руку, а то еще ткнет меня ножом. Дальше подбежали наши ребята.

– Молодцы, красиво выгнали его на меня.

«Я не ошибся в тебе – ты стоял именно там, где должен был быть, а не суетился, как эти красноармейцы. Услышав твои выстрелы, понял, где ты находишься и просто отгонял его на тебя, командир. Очень хотелось его живым взять, а то бы давно подстрелил. И Сергей, поняв мою задумку, погнал дальше к тебе», – радостно скалясь, сказал Бурят.

«Вот ты, стратег, а ты уверен, что их трое, а не больше? – поинтересовался Сергей, – хотел сам его взять, да далековато он от меня был, мог заметить».

– Трое их, у них ботинки немецкие, не наши, с рисунком другим.

Собрав со спин погибших немцев вещмешки, в которых были деньги, решили их вернуть вместе с машиной с продовольствием в 337-й полк, а также перенесли, уложив на поляне, 15 погибших солдат, собрав их документы, оружие и личные вещи. Немцы были одеты в форму красноармейцев, теплые штаны, офицерские полушубки и сверху белый маскхалат, но в немецких зимних, очень удобных высоких ботинках

Забрав их личные вещи и оружие, мы сидели и отдыхали, собираясь выяснить у пленного, кто они такие.

«Смотри, очнулся фриц», – заметил Ледков.

«Имя, подразделение и должность, цель заброски за линию фронта», – спросил я по-немецки.

«Я говорю по-русски, – ответил мне немец, – зовут меня Гюнтер фон Браун, я из прибалтийских немцев, обедневший барон, так сказать. В вермахте служу в третьем батальоне Ost-Hilfswillige или по-вашему «Хиви» – восточный добровольный помощник, то есть наемник, в чине обер-лейтенанта. Мы сейчас являемся вспомогательными частями, к фронту сопровождаем обозы, похоронные команды, мародерим, как все наемники, бывает, что участвуем в облавах на партизан. Сюда мы прибыли втроем на заработки, решили не заниматься обиранием трупов, а взять куш покрупней. Если бы не вы втроем, я так понимаю, что вы моих друзей положили, то мы взяли бы три вещмешка советских денег».

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.