Самбо Черного Тигра

«Времени в обрез», – подумал он, выбегая из класса. До тренировки оставалось несколько часов, а еще нужно успеть вернуться домой, чем-нибудь наскоро перекусить, следом изобразить, что готовится к завтрашним урокам, и – бежать, бежать, бежать в спортивную секцию! В коридор высыпали ученики из других кабинетов, и Мирзаев с досадой понял, что путь со второго этажа на первый ему безнадежно прегражден.

Недолго думая, Расул схватил пакет с учебниками в охапку и с торжествующим свистом съехал на первый этаж по выкрашенным в коричневую краску перилам. Внизу он замешкался, выронил пакет, присел на корточки, чтобы собрать высыпавшиеся учебники. Вдруг замер: перед его лицом остановились женские ноги в черных туфлях на невысоком каблуке.

– О! – удивленно вскликнул он и поднял голову.

– И? – в унисон спросила Айша Худаевна и вскинула бровь.

– Извините, – подросток понял, что здорово влип. – Я хотел всех обогнать, потому что спешу…

– Уверена, в кабинет директора мы можем пройти не спеша.

– Простите, – подобострастно заулыбался школьник, вглядываясь в глаза заместителя директора, чтобы уловить в них хоть искорку надежды на прощение.

– Неужели?

– Да, честно, такого больше не повторится, —обреченно опустил он голову. – Мы пойдем к директору?

– Нет.

– Нет? – Расул с благодарностью посмотрел на учительницу.

– Но если не сдержишь своего обещания…

– Сдержу, Айша Худаевна, обязательно!

– Тогда можешь идти.

– Ой, спасибо! – радостно поблагодарил он и тут же пустился бегом по коридору.

– Идти! – громко напомнила ему вслед замдиректора.

Расул резко затормозил на пятках и, вытянувшись в струнку, зашагал по-солдатски. Две идущие навстречу девочки-старшеклассницы громко прыснули. А он им весело подмигнул и, поглядывая краешком глаза на строгую преподавательницу, вышел из коридора четким шагом кремлевского курсанта.

Семиклассник Мирзаев сдержал обещание: навсегда перестал пользоваться лестничными перилами, чтобы сократить расстояние между общеобразовательной и спортивной школами. Но если в первую плелся нехотя, настраивая себя на терпение и ожидание, то во вторую летел без оглядки.

Тренировки по вольной борьбе проводились в две смены – по утрам и вечерам. Дети, согласно возрастным и весовым категориям, занимались в двух группах. В одну из них два года назад и записался Расул Мирзаев.

– В шахматы играешь? – в первый же день резким тоном спросил его Раджаб Магомедович, однако лицо преподавателя не утратило присущего ему добродушия, а глаза – характерной веселости.

– Нет, – с апломбом ответил подросток, абсолютно не понимая, какой смысл таился в этом неуместном на первый взгляд вопросе. – А что?

– Бороться нужно так, как будто играешь в шахматы – думать на несколько ходов вперед, – поучительным, но не обидным тоном ответил наставник и легонько подтолкнул нового ученика к остальным подросткам.

Раджаб Тимураев хорошо знал, что говорил: много лет занимался боевым самбо и мечтал участвовать в первом российском турнире. Однако в силу обстоятельств решил посвятить себя преподавательской работе с детьми. Он умел организовать образовательный процесс, находил контакт с каждым из своих воспитанников, разнообразно и увлекательно проводил занятия, знал, какими методами добиться выполнения поставленных задач, и постоянно мотивировал всех занимающихся. А одновременно совершенствовал свое педагогическое и технико-тактическое мастерство тренера.

Первые недели обучения Расул не придавал особого внимания технико-тактическим приемам, которые носили больше игровой, нежели тренировочный характер. Он вспыхивал, как спичка, когда технически проигрывал напарнику: ему не хватало терпения, чтобы четко и последовательно выполнять приемы, рекомендуемые тренером во время занятий, а спонтанные методы, которыми Расул привык пользоваться в уличных рукопашных боях, мало чем могли здесь помочь. Тогда ему были еще невдомек тонкости профессиональной бойцовской психологии, поэтому часто злился на своего напарника, норовя съездить тому кулаком по лицу, и тем самым победить.

– Если ты ненавидишь, значит, тебя победили! – дернул его однажды за руку Раджаб Магомедович. – Ты не победишь, если только стремишься стать сильнее противника, – сделай его слабее себя! Победить сможет тот из вас, кто сумеет продержаться в бою хотя бы на полчаса дольше. Поэтому работай не одними руками-ногами, а включай мозги, и тогда ты начнешь побеждать!

Расул слушал, но смысла слов не воспринимал: все существо подростка пламенело от желания побеждать, и ему не верилось, что этого недостаточно без профессиональных навыков и глубокой психологической подготовки. Это продолжалось до тех пор, пока не проиграл свой первый бой на ежегодном районном соревновании по боевым единоборствам в Ясной Поляне. Противник победил, потому что не атаковал первым, а ухитрился воспользоваться рычагом локтя, отчего Расул оказался на лопатках. Вернулся домой обескураженный, подавленный и не сразу признался в своем поражении.

– Шалопай! – от дядиного подзатыльника Расул вконец потерял аппетит и бросил ложку на стол. – Если ты ленивый, то никогда не возьмешь верх, потому что победитель – не лентяй!

– А-а! – рассмеялся сидящий напротив Шамиль. – Ты лентяй!

– Не смейся над братом! – Патимат погрозила младшему сыну половником, который достала из казанка с фасолевым супом, затем взглянула на брата, осуждающе покачала головой, укоряя за несдержанность. Магомед как раз приехал навестить мать, сестру и племянников из Кизляра, где жил с семьей в собственном доме.

Она нежно коснулась подбородка старшего сына, подняла его голову и сказала, смотря ему прямо в увлажнившиеся глаза:

– Ты обязательно победишь. Верь, сын: когда-нибудь ты поймаешь удачу за хвост, и уже ни за что не отпустишь ее!

8.

С того дня Расул Мирзаев в корне пересмотрел свое отношение к занятиям спортивной борьбой. Теперь он прислушивался к каждой рекомендации своего тренера и старательно выполнял все положенные физические упражнения, тем самым воспитывая в себе нужные силовые и волевые качества. На тренировках выкладывался полностью, уставал так, что от бессилия еле волочил ноги – добраться домой и рухнуть в кровать.

Так продолжалось изо дня в день, из месяца в месяц. Юный боец ни на йоту не давал себе послабления: неустанно и настойчиво, шаг за шагом, с болью, пóтом и – что скрывать! – даже с кровью добивался своей цели; стремился овладеть техникой единоборства, до совершенства отточить приемы и встать в один ряд с лучшими и перспективными учениками Раджаба Тимураева. Расул участвовал в товарищеских встречах по самбо и вольной борьбе, проходивших в разных районах Дагестана.

Дядя Магомед тоже изменил свое отношение к племяннику: не хулил по пустякам, покупал одежду для занятий спортом – каску, куртку, пояс, перчатки, шорты – а иногда, тайком от Патимат, давал крупную купюру со словами: «У мужчины всегда должны быть деньги!».

В следующем, 1998 году, в селе Ясная Поляна состоялся очередной турнир по самбо. В нем принимали участие девятнадцать команд со всех районов республики. Соревновалось свыше полутора сотен юных спортсменов. Каждый из них отличался хорошей подготовкой и, конечно, предвкушал победу. Одно из призовых мест завоевал единоборец из Кизлярского района – Расул Мирзаев.

Правда, третье, потому что…

– …тебе не хватает терпения, – сказал ему после соревнования незнакомый парень с волевыми чертами лица и проникновенными, но при этом чрезвычайно добрыми глазами. – С тобой бы не сделали «промокашку», если бы ты набрался терпения и не пошел в атаку, а попытался, наоборот, спровоцировать противника напасть на тебя первым. Ты должен защищаться, а не нападать – вот «золотое» правило.

– Откуда ты знаешь! – огрызнулся юный боец. – Кто ты вообще такой?

– Сабир, – улыбнулся парень доброжелательно (а улыбался он крайне редко) и протянул ему руку…

Эта встреча положила начало многолетней дружбе. Сабир Магарамов уже отслужил в армии и работал в Кизляре тренером по дзюдо. В общении с ним Расул почерпнул уйму полезных навыков по улучшению техники единоборства; прислушивался к советам нового друга и зачастую в паре с ним отрабатывал те или иные приемы самозащиты, когда дзюдоист выступал в роли атакующего.

Сабир часто посещал друга на тренировках в сельской спортшколе, иногда вместе с ним выезжал на юношеские соревнования в другие районы. Он воочию наблюдал, как озорной и веселый в быту подросток на спортивных площадках превращался в настоящего бойца, наделенного не только крепкими мышцами и тигриной ловкостью, но и прекрасной интуицией, помогающей ему предвидеть атаки противника.

– Никогда не сомневайся в своей победе, потому что это – первый шаг к поражению, – сказал однажды Сабир. – Если ты заранее считаешь себя побежденным, значит, ты проиграл еще до борьбы. Нужно знать, как избежать поражения, а не победить. Тогда тебя никто не сможет одолеть!

Расул только кивал, взвешивая каждое слово, произнесенное дзюдоистом. Они не уставали от общения, и эта дружба, отмеченная безраздельным взаимным доверием, доставляла обоим неподдельную радость.

В самом деле, все почести мира не стоят одной истинной дружбы! Можно глубоко уважать человека, дорожить общением с ним, но одновременно уметь прощать и принимать его недостатки. Глупо считать, что близкие друзья дорожат взаимным расположением только потому, что оба они совершенны и беспорочны! Напротив, чаще случается так, что именно слабости связывают друзей прочнее, чем достоинства. Оба чувствовали, что дополняют друг друга. И ни один из них позже не смог вспомнить, когда начали обращаться друг к другу не по имени, а просто – «брат».

Как и прежде, Расул уделял первоочередное внимание тренировкам. Вольная борьба, как любил повторять Раджаб Магомедович, – это тандем силы и гибкости. В ней все взаимосвязано, и нет ничего лишнего, второстепенного. Равно как и в самой тренировке, где особое внимание нужно уделять проработке «моста», то есть такому положению, при котором боец касается ковра только руками, лбом, редко подбородком или пятками, а спину держит изогнутой дугой – мостом.

Для развития гибкости и ловкости разучивал целый комплекс акробатических упражнений: подъем со спины прогибом, хождение на руках, кувырки, рондат, колесо, фляк, стойку на руках. Одновременно тщательно отрабатывал технику самостраховки для предотвращения травм при падении вперед, назад и на бок. Легче всего ему давались упражнения, направленные на развитие дыхания и выносливости, например, бег на длинные дистанции (это упражнение он любил, когда еще жил и учился в школе-интернате). Силу развивал на снарядах – перекладине или брусьях, а также с помощью приседаний с отягощениями и отжиманий от пола.

Несколько месяцев отрабатывал на чучеле технические приемы, и лишь в середине 2002 года, когда учился в восьмом классе, тренер разрешил ему применять их в работе с партнером. В таких учебных схватках четырнадцатилетний Мирзаев оттачивал технику и развивал выносливость, и постепенно в нем крепла уверенность в себе и в своих будущих победах.

«Мне нельзя расслабляться ни в коем случае, а то снова превращусь в ту самую промокашку», – думал он в минуты унылой усталости. – А если я сдамся, если не начну побеждать, то навеки останусь в этой дыре и никогда не смогу вырваться отсюда. Разве об этом мечтает моя мама, разве этого хочу я? Конечно, нет. Я научусь побеждать и вырвусь отсюда!».

Его пребывание дома сделалось эпизодическим. Это особенно очевидно проявлялось весной, когда огород зарастал травой, а пропалывать угодья приходилось пожилой Айше, ведь охотников очищать сорняки днем с огнем не найти.

– Куда тебя опять понесло, только со школы вернулся! – кричала она с огорода убегающему внуку. – А кто мне помогать будет? Дел дома невпроворот, а он убегает!..

– Бабушка, я спешу! – тот уже выскочил за калитку и бежал по улице. – Очень-очень спешу!..

– А ну-ка вернись, кому говорю!

– Я люблю тебя, бабушка! – голос подростка тонул в его собственном заливистом смехе, постепенно затихая вдали.

Айша глубоко вздыхала, осознавая тщетность своих попыток вернуть внука, улыбалась и шептала:

– Я тоже тебя люблю, но кто поможет мне траву рвать?..

9.

– Интересно, а почему ты не собираешься в школу? – спросила Патимат сына.

– А первого урока, сказали, не будет, – счастливо улыбнулся пятнадцатилетний Расул Мирзаев.

– Правда? – усомнилась мать. – Кто сказал?

– Классная руководительница, – твердым голосом ответил паренек, – так, чтобы развеять все сомнения в достоверности его слов. – Еще вчера она сказала: «Все приходите ко второму уроку». Не веришь, спроси кого хочешь!

– Верю, – Патимат слегка смутилась своего недоверия, проявленного к сыну, и перевела разговор на другую тему:

– Сынок, в девятом классе трудные экзамены. Ты должен учиться, а не только думать о тренировках и соревнованиях. Старайся, пожалуйста, а то тебя не переведут в следующий, десятый класс, и придется поступать куда-нибудь в училище, а там уж точно некогда будет думать о спорте.

– А я стараюсь! – Расул отвел глаза, потому что понимал, что ответ прозвучал неубедительно и на самом деле он вовсе не старался учиться. Преподаватели относились к нему, школьному активисту и спортивной гордости села и района, терпеливо и не осуждали его за стремление оставаться «твердым троечником» по гуманитарным дисциплинам и «круглым отличником» по физкультуре.

В школу он шел не спеша, обходя широкие лужи, оставшиеся после зимней оттепели 2001 года. Уже у самого входа, за углом здания, услышал чьи-то прерывистые голоса. Остановился, прислушался. Какая-то девочка громко просила отпустить ее, потому что им больше не о чем говорить. По голосу он узнал свою одноклассницу, соседку по парте, которая носила ручные часики и тем самым позволяла ему видеть, когда закончится очередной урок. В ответ на ее просьбу прозвучал юношеский голос, в котором послышались агрессивные нотки.

Расул немедленно зашел за угол школы и действительно увидел там свою одноклассницу, прижатую спиной к стене, а рядом – высокого старшеклассника, который крепко держал ее за руку с часиками и что-то говорил насмешливым тоном.

Эта сцена произвела на Расула удручающее впечатление. Воспоминания, всплывшие из недр далекого детства, вмиг захлестнули его и напомнили вопиющий эпизод из семейной жизни: точно так же когда-то, давным-давно, его отец держал за руку маму и угрожающе изрыгал ей в лицо обидные слова! А потом мама плакала, и он, малыш, плакал вместе с ней…

– Отпусти ее, – низким голосом проговорил Расул, глядя исподлобья на старшеклассника: он презирал ребят, которые плохо относились к девочкам, а уж тем более если при этом они применяли силу.

Тот посмотрел на него с удивлением – мол, какое твое дело! Одноклассница воспользовалась ситуацией, вырвала руку.

– Чего тебе? – спросил у Расула парень. – У нас свои дела.

– Нет у меня с тобой никаких дел! – всхлипнула девочка. Платок развязался у нее на голове, из-под него выбилась прядь каштановых волос. – Я уже тебе сто раз говорила, что не хочу с тобой… – она осеклась, подумав, что незачем посвящать одноклассника в подробности своих отношений с напористым ухажером.

– Сильный, да? – усмехнулся Расул. Он знал, что этот парень тоже ходит в секцию вольной борьбы, но никогда не принимает участия в соревнованиях – то ли сам не хочет, то ли еще не удостоился такого доверия тренера. Поэтому тот не мог оказаться достойным соперником в отстаивании интересов обиженной девочки.

– Хочешь подраться? – насторожился парень и весь напрягся. Лицо его покрылось красными пятнами, губы сложились в тонкую издевательскую полоску. Ростом он был выше Расула почти на целую голову и, видимо, считал, что победа в схватке с девятиклассником ему гарантирована.

– Пожалуйста, не надо! – девочка вдруг сжалилась над своим обидчиком, посмотрела на одноклассника:

– Честно, это я во всем виновата, понимаешь?

– Не понимаю, – буркнул Расул, не сводя с парня напряженного взгляда.

– Это наши дела, прошу, не вмешивайся. Я все объясню потом, поговорим на переменке… завтра, хорошо? Идем, пожалуйста, идем, – она взяла того парня за руку и потянула за собой.

Расул нехотя повиновался, еще раз осуждающе посмотрев на старшеклассника: разве мог он знать в тот момент, что в будущем его одноклассница выйдет замуж за этого парня, они уедут в Ставрополь и заживут там счастливо! Конечно, он не мог позволить, чтобы в его присутствии обижали девочек, девушек, женщин (в таких ситуациях все время вспоминалась мать, несчастная в браке с его отцом), и сейчас Расулу очень хотелось проучить парня, чье поведение показалось ему в высшей степени недостойным мужчины. И только потому, что тот не стал подливать масла в огонь – не нагрубил, не оскорбил, а также из уважения к однокласснице, Расул заставил себя успокоиться.

– Все победы в первую очередь нужно начинать с победы над самим собой, – учили его тренер Раджаб Магомедович и друг Сабир. – Если хочешь побеждать всех, победи сначала самого себя, и это будет самая большая победа!

Да, он не так уж давно научился подавлять в себе ожесточение и контролировать ярость. Но все-таки научился, штудируя «правила защиты от самого себя», как говорил Сабир, на каждой тренировке и каждом соревновании! А ведь еще несколько лет назад, будучи совсем мальчишкой, надломленным, но не сломленным житейскими невзгодами, Расул был известен всей округе как задира и неисправимый драчун.

Только годы спустя, когда приобрел навыки рукопашного боя, почувствовал сам, что его все сложнее стало выводить из равновесия. Теперь ему вполне хватало слов, чтобы осадить наглеца, приструнить его. Но если ситуация складывалась критически, то и тогда он не начинал драку первым – таков закон бойца-спортсмена. Поводом могла послужить попытка противника ударить его или оскорбить, тогда он сам бил наглеца на опережение.

В школе мальчикам строго-настрого запрещалось носить головные уборы вне раздевалки. Однако среди ребят, учащихся в десятом и одиннадцатом классах, находились те, кто причислял себя к «золотой» молодежи и считал, что вправе разгуливать по школе в модных кепках или фуражках. Расула ужасно раздражало и обижало такое поведение отпрысков благополучных семей: ведь он добился в жизни большего, чем они, а кроме того, был одного с ними возраста, только учился классом младше! Тайком от матери он съездил в Кизляр и на сэкономленные дядины деньги купил себе кожаную кепку. И уже на следующий день вальяжно разгуливал по школе, демонстрируя всем свою обновку.

Как бы случайно остановился перед девочками-старшеклассницами, стараясь привлечь их внимание к себе, а особенно к кожаной кепке. Девочки уважали его, но в этот момент что-то насторожило их, и они, взглянув поверх парня, отошли в сторону.

Расул спиной почувствовал чье-то присутствие сзади, осторожно обернулся.

– О! – вскликнул он и умоляюще взглянул на заместителя директора по воспитательной работе.

– И? – в унисон спросила Айша Худаевна и вопросительно взглянула на его кепку.

– Извините, – он виновато улыбнулся, снял головной убор. – Обещаю: в школе больше не буду носить!

– Верю, – преподавательница математики медленно кивнула, – но проверю!..

На уроке английского языка Расул шепотом рассказывал товарищу по парте о новых приемах, которые отрабатывал на тренировках, и так увлекся, что от словесного описания перешел к активной жестикуляции. Этого, конечно, не могла не заметить учительница, а поскольку она одновременно являлась классным руководителем, то вынести такое не могла вдвойне.

– Мирзаев! – окликнула его Гулистан Магомедовна. – Выйди из класса, please, а завтра после уроков вернись сюда вместе со своей мамой!..

– Расул – хороший парень, – сказала она на другой день Патимат (они сидели вдвоем за партой в кабинете английского языка, а «хороший парень» в это время нетерпеливо топтался у входа в школу). – Он любит независимость, легко и непринужденно общается со своими одноклассниками, защищает слабых, особенно девочек (хотя я никогда не видела, чтобы он дрался, но другие дети рассказывают), выполняет все поручения. Словом, на него вполне можно положиться. Скажу вам, Патимат Курмагомедовна, больше: Расул – моя правая рука в классе и в школе. Но у него не хватает усидчивости, он совершенно невнимателен на уроках (все учителя мне жалуются), постоянно отвлекается на другие, интересные только ему темы, часто приходит с невыполненными домашними заданиями и не всегда помнит, какой параграф задавали. А ведь это уже девятый, выпускной класс, предстоят экзамены, и к ним нужно готовиться заранее. Лично мне, поверьте, совсем не хочется, чтобы Расул ушел из школы. А если он сам захочет, то сможет подтянуться в учебе. Конечно, он хороший спортсмен, у него, безусловно, большое будущее, но… нужно что-то делать, потому что в одиночку мне вряд ли удастся справиться с ним без вашей помощи и участия.

– Он подтянется, – вздохнула Патимат, – обязательно подтянется. И экзамены сдаст тоже. Мне очень важно, чтобы Расул окончил школу и получил образование. Я поговорю с ним и постараюсь сделать все, чтобы он перешел в десятый класс.

– Так будет правильно, – Гулистан Магомедовна коснулась пальцами руки собеседницы, желая тем самым поддержать ее эмоционально; учительница старалась вести диалог в русле доверительной беседы, понимая, что эта родительница глубоко переживает за своего сына и сейчас по-настоящему обеспокоена. – А я со своей стороны сделаю все, что от меня зависит, чтобы Расул продолжил обучение в нашей школе.

– Спасибо…

Патимат вышла из школы подавленная, с тяжелым сердцем, и не сразу увидела сына – он стоял поодаль, на дороге, за железной оградкой.

Несколько минут шли молча к дому и не смотрели друг на друга. Никто из них не решался начать говорить, догадываясь, что этот разговор обоим принесет только неприятности.

Наконец, Расул не выдержал многозначительного молчания матери и поинтересовался вполголоса:

– Ну, что говорила Гулистан Магомедовна?

– А ты как будто не знаешь, – глухим голосом ответила мать.

– Нет, не знаю! – коротко рассмеялся паренек, начиная верить, что все – слава Аллаху! – обошлось благополучно.

– Не знаешь? – вдруг повернулась к нему Патимат, и в глазах ее отразилась решимость. – Значит, говоришь, не знаешь, да? Так ты сейчас у меня все узнаешь! – с этими словами она нагнулась, подобрала с земли ивовый прут (приглядела его еще издалека) и двинулась на сына. – Я из тебя вундеркинда живо сделаю!

Расул настолько опешил, что не сразу сообразил, как отреагировать на ее слова и действия – шуткой или всерьез. И только когда лозина со свистом хлестнула его ниже спины, он окончательно уверовал, что мама настроена более чем серьезно. Виданое ли дело, чтобы его, шестнадцатилетнего взрослого парня, на которого уже с интересом поглядывали старшеклассницы, били прутиком, как шкодливого первоклашку!

– Мама! – отскочил он и спросил удивленно, постаравшись изобразить веселость, но при этом вложить в голос нотки упрека:

– Что ты делаешь?

– А ты меня еще спрашиваешь! – она разозлилась еще сильнее от неуместной веселости сына и его укоряющего тона. – Не понимаешь по-хорошему, что нужно учиться, поймешь у меня по-плохому! – и снова замахнулась на него прутом.

– Ой-ой-ой! – озираясь по сторонам, с невеселым смехом ринулся прочь Расул.

А Патимат спешила за ним, размахивая хворостиной, до самого дома.

Глава IV. Борьба борьбе – рознь?

10.

Капелька пота сорвалась с брови и угодила прямо в глаз.

Расул даже не моргнул, глядя в упор на соперника. Он знал, что стоит ему отвлечься хоть на секунду, противник этим непременно воспользуется и попытается провести основной захват.

Тот поощрительно хмыкнул, наверное, по достоинству оценив его сообразительность и подготовленность ко всяким случайностям.

Семнадцатилетний Расул Мирзаев не терял бдительности: они находились в одной весовой категории, но боец из Хасавюртовского района старше на целый год, уже окончил среднюю школу, следовательно, лучше подкован психологически, опытнее и знает больше способов обхитрить соперника. С такими парнями нужно держать ухо востро! Нет, не бояться, что с тобой все-таки сплутуют, и ты проиграешь, а до конца – в течение всего нескольких минут – оставаться готовым к любому повороту событий и стараться (хотя это практически невозможно) предвидеть все вероятные сценарии боя.

Турнир проходил в последнее воскресенье июля 2003 года в селе Сивух Хасавюртовского района Дагестана.

Стояла страшная жара.

Как обычно, эта схватка в борьбе спортивного самбо началась в стойке, и только в результате неудачно выполненного броска могла продолжиться на полу, в положении лежа. Редкий самбист нарочно прибегал к такому приему: он повергал противника на пол и проводил один из болевых приемов или удержание, чтобы закончить поединок в свою пользу. Об этом Расул знал из рассказов тренера Раджаба Магомедовича и несколько раз во время тренировок испытывал подобный прием, но в итоге пришел к выводу, что он ему неинтересен. Задача схватки и состояла в том, чтобы при помощи броска повергнуть противника на пол спиной или боком. Именно за это бойцу присуждалась чистая победа или победа по очкам. Для того чтобы провести такой прием, противники прежде передвигались по ковру, присматривались друг к другу и выбирали удобный момент для атаки или, напротив, для ее отражения. А потом переходили к различным захватам, чтобы вывести конкурента из равновесия, произвести бросок и победить.