Яна

– Иди домой, – сказал Сергей.

Парень попятился и, переходя на бег, затерялся среди прохожих. Сергей опустил взгляд на буклет:

Welcome to freedom!

BAR – LIBERTAS – BAR

« – 20% »

***

Три черных джипа один за другим всё так же важно и неспешно двигались по проспекту.

В одном из них Анатолий, повернувшись с переднего сиденья, показал Павлу Яновичу фото Сергея на экране своего телефона.

– С этим, что? – спросил Анатолий.

Павел Янович достал из кармана сигару и наклонился к снимку.

– Вообще-то он парень неплохой и… в системе долго не протянет, – сказал Павел Янович и откинулся на спинку сиденья. – Лёву набери, – попросил он, прикуривая сигару.

Сидящая рядом Анна, разгоняя дым, приспустила окно.

– Ты слишком много куришь, – сказала она.

– Спасибо, я в курсе, – ответил Павел Янович.

Анатолий набрал номер и передал телефон отцу.

– Лёва, здравствуй дорогой! – сказал Павел Янович в трубку и привычно закинул ногу на ногу.

***

Сергей остановился у входа в заведение с вывеской LIBERTAS, он сверил надпись с картинкой на рекламном проспекте и вошел внутрь.

За барной стойкой оказался тот самый парень с буклетами, один из которых Сергей держал в руке. Не то чтобы Сергей не удивился, но ему сейчас было всё равно.

– Давно не виделись, – равнодушно сказал он.

– Здрасьте! – кивнул Парень-бармен.

– Здесь свобода со скидкой? – спросил Сергей, предъявляя буклет.

– Для вас за полцены, – заверил Парень-бармен.

– Тогда, бутылку Джемисон.

Парень-бармен ловко открыл и поставил перед Сергеем бутылку, добавил бокал и трехслойную тарелочку с орехами и сухофруктами.

– Это за счет заведения, – пояснил он.

Благодарно кивнув, Сергей плеснул себе виски и сразу выпил. Затем, не выпуская бокал и бутылку из рук, он повернулся к залу.

В уютном полумраке с локальным освещением оказалось довольно много посетителей. Подцепив тарелочку, Сергей направился к свободному столику, но его опередили две половозрелые старшеклассницы. Побросав на свободные стулья свои сумки, они со смехом плюхнулись за стол.

– Занято! – хором прокричали старшеклассницы, хихикая о чем-то своем.

Сергей посмотрел по сторонам. Свободных мест поблизости не было, и он остановил взгляд на столике у окна, за которым сидела симпатичная девушка.

Это была Яна. Пригубив мартини, она прикурила сигарету, заглянула в телефон и что-то записала в блокнот.

Вчера, когда стук в дверь прекратился и бандиты вроде бы ушли, Яна ещё долго стояла в прихожей, замирая всякий раз, когда на этаже останавливался лифт. Ей казалось, что они вот-вот вернутся со специальным инструментом и взломают дверь. Не раздеваясь, она залезла под одеяло и всю ночь вздрагивала от каждого шороха.

Утром она долго не решалась выйти из квартиры, но всё-таки, набравшись смелости, заскочила в лифт, спустилась в подземный паркинг, села за руль и только когда по набережной выехала на проспект, успокоилась.

– Чего ж ты так испугалась, – сказала сама себе Яна. – Не бойся, слышишь! Никогда и ничего не бойся! – Ударив по рулевому колесу, она круто перестроилась в правый ряд и повторила: – Никогда больше, слышишь, никогда, ничего, не бойся!

Добравшись до банка, Яна сразу направилась в кабинет управляющего. Лев Таккере долго и рассеянно заверял, что сегодня же всё утрясет, ошибку исправит, и волноваться нет никаких оснований. Яна вроде бы окончательно успокоилась, но вечером всё же домой не спешила, сидела здесь, в баре, и периодически звонила Евгению, который каждый раз был недоступен.

Когда к ней подошел Сергей, Яна составляла реестр всех своих долгов, то есть за квартиру, за машину, по многочисленным кредитным картам, и за множество коммунальных услуг.

– Вы позволите? – спросил Сергей.

Мельком оценив незнакомца, Яна молча вернулась к блокноту. Она почти закончила, оставалась всякая мелочь, ну и подвести итог.

– Я к свету, – сказал Сергей, располагаясь напротив. – Всё живое тянется к свету, – добавил он, наполняя бокал.

– Вы уверены? С такой-то дозой! – усомнилась Яна, продолжая курить, записывать в блокнот и говорить, не глядя на Сергея.

– А, ну, это да… да, – сказал Сергей. – Знаете, хочется побыть одному и в то же время не чувствовать себя одиноко…

– Логично, – согласилась Яна.

– Да, человек так устроен, что… – Сергей замялся.

– Тяжко без собутыльника, – кивнула Яна.

– Хороший собутыльник в наши дни – большая редкость, – сказал Сергей.

– То есть на безрыбье, и я сгожусь, – продолжала язвить Яна, не глядя на Сергея.

– Нет, я просто… – Сергей вновь замялся.

– Что? Не гожусь?! – возмутилась Яна, подняв голову.

– Хм… Я Сергей, – представился он.

– Яна, – небрежно бросила она, возвращаясь к блокноту.

– Угощайтесь, Яна! – предложил Сергей, указывая на орехи и сухофрукты.

Яна принялась вычислять сумму долга, считая столбиком. Сергей, чуть приподняв бокал, заглянул внутрь.

– Вы правы, Яна, – сказал он, – всё живое тянется к свету, а человеку сподручней в дерьмо, – сказал и выпил залпом, до дна.

– Приятного аппетита, – буркнула Яна, не поднимая головы.

– Пардон, не к столу, конечно, но…

Сергей вздохнул и вновь налил себе виски. Ему хотелось как можно скорее сменить настроение, переключиться, избавиться от скверных ощущений и войти в какую-то норму.

– А давайте, Яна, выпьем за вас, – поднимая бокал, предложил он, – за вашу красоту!

Она не подняла головы, но комплимент ей понравился. Не встретив участия, Сергей всё же заметил её улыбку и улыбнулся в ответ. Он поднял бокал к свету и невольно засмотрелся на игру бликов в янтарной жидкости.

Тепло алкоголя растекалось по телу, и мрачный мир на глазах розовел. Закатное солнце заглянуло в окно, радужно заплескалось в бокале и подмигнуло Сергею.

– Красота, – сказал он, – как явленное божество, несет нам радость восхищения, желание жить, любить, и сердце откликается улыбкой счастья! – Приятно удивляясь ощущению чистоты, Сергей добавил: – Как здорово всё-таки жить!

Яна на секунду подняла голову, ничего не сказав, с ухмылкой вернулась к своим делам. Краем глаза Сергей уловил этот презрительный вздох, и ощущение чистоты поблекло. Он опустил бокал и посмотрел в окно.

За окном сотрудник кафе активно сгонял с места какого-то нищего, который, положив перед собой шапку для сбора мелочи, со своими котомками уселся на тротуар прямо напротив входа.

Возраст человека без определенного места жительства трудно поддается определению, но вряд ли ему было больше шестидесяти.

Сотрудник ногой отшвырнул его шапку – мелочь посыпалась по тротуару.

Заросший, одетый в лохмотья, и не совсем трезвый бездомный с трудом поднялся на ноги. Он не спорил, не протестовал, безропотно сносил пинки сотрудника и покорно собирал свои манатки.

Сергей с грустью наблюдал эту сцену. Все его мысли о красоте сменились ощущением полного бессилия, и ноющую боль прямо сейчас придется прикрыть скорбным бесчувствием.

– За каждой счастливой улыбкой череда невзгод и страданий, – сказал он, глядя на ковыляющего прочь бездомного. – Слезами и тоской пронизан лучший из миров. И где-то в нём сокрыт источник зла.

Сменить настроение не удалось, и он снова выпил залпом до дна. Глубоко вздохнув, Яна подняла голову, сунула сигарету в рот и как-то недружелюбно затянулась. Заметив её раздражение, Сергей примирительно поднял руки.

– Я не хочу вам мешать, – сказал он.

– Кто мешает, того бьют, – со знанием дела заявила Яна.

Она потушила сигарету, вернулась к блокноту, дважды подчеркнула сумму долга и снова подняла голову.

– Вы ведь не женаты, – сказала она. – И девушки у вас нет. Так? Понимаете, о чем я? Вы кто? Поэт-любитель-самоучка, или философ-неудачник?

– Нет, я… по гигиене окружающей среды, – ответил он.

– Дворник, что ли? – усмехнулась Яна.

– Похоже на то, – согласился Сергей.

– Не сочтите за грубость, дворник, но череда страданий – удел неудачников и слабых, а слабость – противна жизни.

– Я проявляю слабость, чтобы сохранить равновесие, – оправдался Сергей.

– Собеседник для одиночества, виски для равновесия – безупречная логика! – иронично восхитилась Яна.

– А как иначе выкинуть всё из головы? – спросил Сергей.

Яна посмотрела на часы и положила блокнот в сумочку.

– Вот что, дворник, – сказала она с пренебрежительным раздражением, – столкнулся с проблемой и сразу за стакан? Красота… добро и зло… – презрительно передразнила Яна. – Действовать надо, а не мямлить. – Она всем телом подалась к столу. – Плоть и кровь! Инстинкт и воля! Переверни стол, сбрось фигуры! Бутылкой по башке и вперед!

Как бы в подтверждение своих слов Яна глотком допила мартини, жестко поставила бокал на стол и на всякий случай уже мягче добавила:

– Только не сейчас, конечно, и не мне, о’кей? – сказала она, поднимаясь со стула.

– Наверное, я должен сгореть от стыда, – сдерживая смех, произнес Сергей и тоже встал.

– Большая редкость в наши дни, – вспомнила его же слова Яна и накинула на плечо сумочку. – Ладно, у меня своих заморочек…

Она взяла со стола телефон и протянула Сергею руку на прощание.

– Пойду, пожалуй, – сказала она.

– Я тоже, – сказал Сергей и как-то двусмысленно нежно пожал её руку. – Может, вместе? Послушаем музыку, – предложил он.

– Какая неожиданность! Музыку! – вскинув брови, усмехнулась Яна.

– Ну да, – пожав плечом, сказал Сергей.

– Музыку? – переспросила она, удивляясь богатому воображению собеседника.

– Да, музыку, – кивнул он.

– Какую, на хрен, музыку? – с вызывающей грубостью сказала Яна.

– Рок, кантри, Джаз… – невозмутимо ответил Сергей и вновь пожал плечом.

– Джаз? – переспросила она.

– Джаз… Классику…

Сергей уже перечислил почти все стили, которые смог вспомнить. Он знал ещё пару или даже тройку, но они вылетели из головы.

– Ты что, Дон Жуан?! А может, Альфонс? – предположила Яна и, набрав номер, приложила телефон к уху.

– Я не женат, – сказал Сергей. – И мне интересен вкус жизни… музыкально, как он звучит?

Яна услышала три ноты в трубке и голос: «Абонент временно недоступен…»

– Так себе звучит, – сказала она и, словно нехотя, опустила телефон в сумочку.

«Не красавец, но внешность с харизмой, – подумала Яна. – Выпивка его не портит, не алкаш. Во всём выше среднего, уверенный в себе, волевой, но в то же время сентиментальный, запутался и хочет казаться простым. Не удивлюсь, если играет на скрипке, хотя вряд ли».

Ещё немного подумав, Яна закрыла сумочку и подняла взгляд.

– Далеко? – спросила она.

– Что? – не понял он.

– Идти далеко? – повторила Яна.

– Нет, совсем нет, – заверил Сергей.

Всё это время, с первого взгляда, Яна ощущала запах хищника, но его поведение, речь… и даже сейчас он смотрел на неё как-то бесхитростно, широко открытыми и немного грустными глазами, в которых не было даже намека на плотоядность. Это было для неё неожиданно, странно и как-то волнительно.

***

Квартира Сергея оказалась действительно недалеко. Буквально через десять минут они вошли в подъезд, поднялись на второй этаж, и Сергей открыл дверь. Яна прошла в комнату, осмотрелась. Книжные полки, шкаф, кровать, на столе ноутбук, опять книги, томик Гёте.

– Это всё? – спросила она.

– Что? – опять не понял Сергей.

– Одна комната?

– Есть ещё кухня, – сказал он.

Яна прошлась по комнате, через приоткрытую дверку шкафа заметила китель, на погонах две звезды.

– Телевизора нет – современно, – сказала она и повернулась к Сергею. – А где же твоя музыка?

– Музыка… – повторил Сергей и посмотрел на бутылку в руке. – Музыка в душе, – сказал он.

– Рок, кантри и джаз? – спросила она.

– Ага, – простодушно кивнул он.

Яна достала телефон, пару раз прикоснулась к дисплею, и музыка зазвучала.

– Ну, приглашай танцевать! – сказала она и положила руку ему на плечо.

Они танцевали, всё плотнее и плотнее прижимаясь друг к другу. В руке у Сергея была бутылка виски, у Яны – музыка из телефона.

Приподняв голову, Яна заглянула Сергею в глаза и чуть опустила веки, их губы почти соприкоснулись, но музыку прервал телефонный звонок и, томно улыбнувшись, Яна прекратила танец. Она чуть в сторону отошла от Сергея и ответила на вызов.

– Алло! – недовольно сказала она в трубку. – Мы во сколько договаривались?! … Нет, сейчас уже нет. … Неважно, говори! … А что такое? … Хорошо, я перезвоню… Хорошо, сейчас перезвоню! – Не скрывая раздражения, Яна покрутила в руке телефон и, приняв решение, направилась к выходу.

Сергей последовал за ней. Перед дверью Яна развернулась, шагнула к нему, указательным пальцем за подбородок притянула его к себе и чмокнула в губы.

– Пока, дворник, – сказала она и вышла из квартиры.

Сергей растерялся и не нашел, что сказать. Да он бы и не успел. Дверь перед ним закрылась, и замок насмешливо щелкнул.

***

За рулем своего авто Евгений, сбросив скорость, внимательно перебирал прохожих по тротуару. Увидев Яну, он остановил автомобиль у края проезжей части. Яна подсела к нему, устроилась на сиденье и захлопнула дверку.

– Ну? – с небрежной досадой спросила она.

Прежде чем ответить, Евгений поставил ручку переключения передач на драйв, втиснул автомобиль в поток транспортных средств и мельком, с лукавой улыбкой взглянул на Яну.

– Я не нашел, – сказал он. – Не смогу.

– Совсем? – уточнила она.

– Совсем, – кивнул Евгений.

– Что предлагаешь?

– Продать твою квартиру.

– Что? – не веря своим ушам, переспросила Яна.

– Послушай, ты захотела жить отдельно…

– Не начинай! – перебила она. – Ты же знаешь, так надо. И потом, я купила квартиру – я!

– В кредит! – напомнил он.

– И что?

– Плачу-то я!

– Льготный процент, Женя!

– А ремонт, отделка, мебель, машина? Всё остальное? У меня уже нет возможности… в таких объемах!

– Женя, мы договорились, мне нужно время… Мы же договорились! А сейчас ты меня подставляешь!

– Я подставляю? – возмутился Евгений. – Я уважаю твоё решение, твоё право на личную жизнь, ты знаешь мои взгляды. Более того, я плачу по твоим долгам, хотя сам снимаю угол, и у меня тоже долги. Но я не сижу сложа руки, я нашел, поймал момент и предлагаю выход!

– Это, по-твоему, выход?! – негодуя, воскликнула она.

Евгений прижал автомобиль к обочине, остановил машину и всем телом повернулся к Яне.

– Послушай, – сказал он, – грядет девальвация, пройдет быстро, три-четыре дня, неделя максимум!

– И что? – спросила Яна.

– У меня есть покупатель на твою квартиру. Вносишь приличный аванс за новую, на остальные делаем ставки. Мы в тренде! – с восторгом сказал он.

Яна достала телефон и открыла он-лайн график курса валют: 29.138; 29.142; 29.149

– Ползет по копейке… и куда ползет? – не отрываясь от дисплея, спросила она.

– Умножай на два, в моменте до трех.

– Если вся ваша биржа об этом знает, то это фейк, – с досадой сказала Яна.

– Информация такого рода… стоит дорого, – через паузу и не без гордости произнес Евгений.

– Десять лет тюрьмы в нормальных странах, – сказала Яна.

– Слушай дальше, акции «Интер групп» сейчас на плинтусе. У них судебные дела и прочее… Снимем сливки, перекинем всё туда. Когда «Интер» получит лицензию на платиноиды, акции, сама понимаешь… Это Клондайк, Яна, Эльдорадо!

– Ты хочешь сказать, что через три-четыре дня, каждый миллион можно умножить на три?!

– В моменте, Яна, я сказал в моменте, и поймать этот момент – наша задача.

– То есть… это шанс, – сказала Яна и, задумавшись, прикусила край нижней губы. – Три-четыре дня… – вслух размышляла она, прикуривая сигарету. – Закроем долги и расправим плечи! – Она сверкнула глазами и с игривым прищуром посмотрела на Евгения. – А я знала, что ты сможешь. Вот что значит случай, Женька! – Яна ткнула кулаком ему в плечо и повторила: – Ведь это шанс, Женька, шанс!

– Завтра можем пойти на сделку, – сказал он.

– Нет, – сказала она.

– Нет? – Теперь уже Евгений не мог поверить своим ушам.

– Нет, – твердо повторила Яна.

– Но почему? – спросил он.

– Это моя квартира. И я её люблю!

– Глупо! Через неделю купишь новую.

– Нет, – ещё раз сказала она.

– Что ж… – Евгений поставил на драйв, – моё дело предложить,  – сказал он, и машина рванула с места. – Долги. Удавка затянется, останешься без квартиры и без денег, и… и что потом?

– Да ко мне уже приходили! – с упреком сказала Яна. – Вчера!

– Кто? – не понял Евгений.

– Коллекторы, наверное, не знаю, я не открыла. Лёва скинул мою ипотеку, сказал, что по ошибке. Ну не козел ли?!

– Но это всего лишь месяц просрочки! Они же не могут так сразу…

– Пять месяцев, Женя, пять! – снова с упреком сказала Яна, будто это не она, а он просрочил платежи.

– Пять? Но я же тебе приносил, хотя понятно, – сказал он и всё же удивился снова: – И после этого ты говоришь – нет?! Яна, ты заболела?

– Должно быть другое решение. Допустим, текучку по долгам я оплачу.

– А по моим? – спросил Евгений.

– И по твоим, не плачь. Давай паспорт, завтра миллиона четыре тебе нарисую, может, прокатит.

– Повесить на меня? Ну, уж нет!

– В чём дело, Женя? Бросим кость кредиторам и три с половиной на ставку.

– Я уже поставил пятерку, – проболтался он.

– То есть деньги у тебя есть!

– Я не мог не поставить!

– Молодец! С тебя ещё хотя бы пара паспортов, желательно левых.

– Стремно, – сказал он.

– Двадцатка, чистыми! – возразила Яна.

– Заманчиво, но… – Евгений задумался, – как говорится, поспешай медленно, – сказал он. – Нельзя терять голову. Довольствуйся малым.

– Ты издеваешься?! Упустить такой шанс?! Кончай шутить, Женя! – Яна взглянула в боковое окно. – Куда мы едем?

– Ко мне, – сказал он. – У тебя сейчас небезопасно.

– Знаю.

– Заодно и диплом заберешь.

– Сделал?

– Сделал, но на защиту придется сходить самой.

– Схожу. Думай, Женя, где взять на ставку, думай!

– Будь я её отцом, – сказал он и почесал за ухом, – я бы не дал ей ни копейки, но… может, хотя бы ещё десятку.

– Ты о чём? – спросила Яна.

– О Наташке! Это же «Интер»… Ну, в смысле… твоя подруга.

– Наташка, – повторила Яна и с глубоким вздохом плотно сомкнула губы. – Не хотелось бы, конечно, но Наташка может и сотню… Наташка.

Яна бросила сигарету в окно, нашла в списке контактов нужный номер и сделала вызов.

Глава 3

На следующий день в кафе с иностранным названием LIBERTAS, где утром посетители обычно пили кофе, Яна с Наташей заказали мартини.

Официант, молодой человек лет двадцати пяти, хоть и не атлет, но размеров внушительных, видимо, успешно освоил движение с подносом и между столиками скользил уверенно, попутно исполняя заказы клиентов.

На столик у окна он поставил две чашечки на блюдцах.

– Ваш кофе, пожалуйста! – вежливым басом произнес он.

– Спасибо, родной, – эпатажно улыбаясь, сказала Наташа.

– Приятного дня, – пожелал вежливый бас и чинно удалился.

– Какой огромный! – восхитилась Наташа. – Такие ручища, и не расплескал!

– Мы же просили мартини! – удивилась Яна.

Наташа рассмеялась.

– Такой огромный, и такой тупой! – сквозь смех сказала она. – А, между прочим, он молодец, ведь я же за рулем, хотя плевать.

– Но я хочу мартини! – возмутилась Яна.

– Плевать, – повторила Наташа. – Короче, слушай дальше, – сказала она и пригубила кофе. – Такое чувство… Я до сих пор… такое волнение… Сердце стучит… это что-то… Потрясающе! Я уже снова хочу что-нибудь украсть! Кстати…

Спохватившись, Наташа брезгливо принялась выкладывать на стол пачки купюр.

– Ты просила – держи. Хочу от них избавиться. Они как чужие, грязные. Зачем взяла?! Но это было круто!

– Взяла хотя бы рюкзак, – с досадой сказала Яна, складывая деньги в свою сумку. – Мы же говорили о сотне, Наташ, это ни о чём.

– Давай ограбим твой банк! А, птенчик? Залезем ночью…

– Наташа, ты обещала попросить, занять, я не знаю… хотя бы сотню. Через неделю – клянусь!

– Не грузи. Обещала – возьму.

– Теперь он не даст тебе ни копейки.

– О чем ты? Он даже не заметит! Всё, хватит о деньгах. У нас это неприлично – дурной тон.

– У вас всё наоборот, не театр, а какой-то…

Слово «бордель» Яна не произнесла, но Наташа поняла и в усмешке скривила губы.

– Презренное ханжество профана! – снисходительно сказала она и продолжила, словно взойдя на сцену: – Жизнь – это буйство плоти! Вулкан страстей и половодье чувств! Убей в себе ничтожество. Прочь предрассудки! Когда заходит солнце – всё едино. Томление плоти, трепет ожидания. Великое безмолвие… И вдруг! Неистовый, срывающий оковы, брутальный образ Диониса! Ты вся дрожишь, и крик истомы, и пафос обретенья бытия! Потом свобода!

– Забавно, – одобрила Яна. – Из новой роли, да? Наташ, как насчет папика?

– Ты опять?! Птенчик, вспомни о сцене, девочка моя! Любовь и смерть! Игра страстей! Медея, Дездемона, Клитемнестра! Брось эту жажду ничтожных тщетных благ!

Наташа откинулась на спинку стула и сменила тон на небрежный.

– Папик даст мне любую сумму, – сказала она и вдруг изменилась в лице. – Чёрт!  Я же обещала, у него же суд… был… вчера. А если его посадили?

Наташа посмотрела на часы и поднялась.

– Куда посадили? – спросила Яна.

– В тюрьму, – сказала Наташа. – Надо бы срочно узнать.

– В тюрьму… – пытаясь понять, что это значит, повторила Яна и вдруг поняла. – Наташ, а как же деньги? – теряя надежду, спросила она.

Наташа что-то прикинула в уме.

– Насчет денег… Жди здесь, если всё нормально, я привезу, – сказала она и пошла к выходу.

– … если всё нормально,  – глядя ей вслед, повторила Яна. – Серьезно? А если нет? – вслух подумала она, прикуривая сигарету. – А я как дура жди?! Хорошо, жду, – согласилась Яна и стряхнула пепел.  – Это я опять… сама с собой?

Она украдкой оглянулась по сторонам, затем приоткрыла сумочку и посмотрела на деньги. «Три с половиной умножить в моменте на три, это будет…» Раздвигая пачки купюр, Яна отыскала телефон, открыла калькулятор и посчитала.

Десять миллионов пятьсот тысяч. Она пересчитала ещё раз – всё правильно, десять миллионов. «За неделю неплохо», – подумала Яна.

– Стоп! – сказала она вслух и прикрыла рот рукой.

«Женька же поставил пятерку, значит, плюс ещё пятнадцать, это будет двадцать пять с половиной миллионов. Ого, если бы ещё Наташка, то есть Павел Янович. Ян-ов-ич. Видимо, отец у него был Ян. Вот, а я кто? – Яна. Это же знак! Но если его посадили… Да нет. Ну, кто ж его посадит? Это же Павел Янович, он человек известный, значит, всё должно быть нормально. Надо верить, и всё получится», – решила она и, поерзав на стуле, взглянула на дисплей телефона.

Цифры отображали текущий курс рубля: 30.154; 30.179; 30.192. «Ух ты, как ползет! – подумала Яна. – Павел Янович, держись. А мне нельзя терять ни секунды».

– Время! – сказала она и ткнула сигарету в пепельницу.

***

В административной высотке, на самом верхнем этаже, в своем кабинете президент холдинга «Интер групп» Павел Янович, комфортно расположившись в кресле, дымил сигарой.

Управляющий «Такер банком» Лев Таккере, поправляя очки, курсировал вдоль стола.

В свои сорок четыре он выглядел лет на тридцать и ролью младшего партнера пользовался весьма умело. Ему прощали шалости, принимая их за ошибки, по-отечески журили и прикрывали.

С Павлом Яновичем они работали давно и не всегда в рамках закона, что Льва Таккере никогда не смущало. Однако в этот раз он чувствовал, что зашел слишком далеко. Дело было не в законах – пересекались интересы крупных структур, а это чревато большими неприятностями. Ему хотелось соскочить, но деньги есть деньги.

– Я делаю всё, что в моих силах, но я не волшебник! – оправдывался Таккере. – К тому же газеты пишут о поджогах… умышленных, и…

– Лёва, пострадали люди, – сказал Павел Янович. – Самое время проявить милосердие. Помоги деньгами, кредитом, а закладные сюда, на стол.

Павел Янович убедительно ткнул пальцем в подлокотник кресла, откинулся на спинку и пыхнул сигарой.

– Я ценю ваш масштаб, Павел Янович, – сказал Таккере, – но в свете последних событий… – Он развел руками и глубоко вздохнул. – Я действую в ваших интересах и свое умножаю, да, но под угрозой моя репутация!

– Лёва хочет поторговаться? – усмехнулся Павел Янович.

– Вы же знаете, что мой банк! – Таккере всегда как-то преображался, когда говорил о своём, светлел и бронзовел одновременно. – Мой банк, вся моя жизнь…

– Вся твоя никчёмная жизнь, Лёва, не стоит и гроша, – перебил Павел Янович, – а я тебе плачу, за что, Господи, за вывеску!