скачать книгу бесплатно
И часто, их одаривали различной старой, не нужной рухлядью, которую до сего момента хозяевам было лень выкинуть на помойку.
В конце –концов, все оставались довольны, пионеры находили вожделенное вторсырьё столь нужное стране, люди избавлялись от хлама в своём доме, не выходя из квартир.
В пыльном полумраке чердака виднелись пустые деревянные ящики, пустой комод без дверок , пустая детская коляска без колёс, кухонная плита с оторванной дверцей духового шкафа в которой тоже было пусто, поломанные детские игрушки и много чего еще по мелочам валялось то там, то тут.
Возле кирпичной стены разделяющей дом на пополам, стояла старая металлическая кровать и древние напольные часы, они словно уставший человек облокотились на её шершавую поверхность своей широкой спиной .
Часы были высоки и массивны и внешне напоминали генерала , в этом мире поломанных и искалеченных солдат.
От самих часов в них остался только циферблат, передняя дверка там где должно было быть стекло, была заколочена куском фанеры, и закрашена в цвет корпуса.
Обшарпанный ящик черного цвета до сих пор нес на себе следы былого величия, остатки старинной инкрустации, ангелочки с цветочками украшали его бока, а ручка дверцы в виде головы собаки словно говорила, – не трогай , укушу!.
Вообще эта рухлядь , своей формой и цветом походило на большой гроб с циферблатом.
Санька подошёл к часам и открыл дверцу.
В нутрии было пусто.
От нечего делать он забрался внутрь часов и прикрыл дверь.
Точно как в гробу, что то похожее мне снилось сегодня ночью, уххххх ужасссс!
Санька выскочил как ошпаренный как только вспомнил свой сон, а выскочив пнул напугавший его ящик со все силы ногой.
Деревянный корпус гулко зазвучал, будто большой барабан в тиши чердачного мрака и медленно начал заваливаться в бок , царапая задней стенкой о кирпичи стены.
Сильный грохот эхом разнёсся под нагретой металлической кровлей дома.
От неожиданности Санька даже присел на корточки прикрыв голову руками, ему показалось что крыша с треском падает на него.
Гулкий барабанный звук и последующий грохот от упавших часов, вспугнул всех голубей , мирно сидящих на верхних балках перекрытий.
Голуби кружились над самой головой мальчишки, иногда чиркая по его волосам крылами, они словно хотели напасть на того, кто потревожил их тихое уединение.
Чердачная пыль, фонтаном взвилась из под упавшего черного ящика, в мгновение образовав еле проницаемую пелену.
В тонких стреловидных лучах света пронзающих полумрак чердака в разных местах, было видно как хлопья пыли тихо и густо кружатся в воздухе и медленно опускаются на пол.
Дышать Саньке стало трудно, во рту появился привкус дерева и еще чего то, нос угадывал сильный запах кошек, голубей, затхлости и плесени.
Апчь-хи ! Апчь-хи! Апчь-хи! , – голова дебошира пошла кругом.
Взгляд его упал на злосчастные часы, было важно удостоверится, что они не проломили потолок у соседей.
Часы- гроб лежали на спине, на пару сантиметров погрузившись в чердачную пыль, но не повредили пол .
Передняя дверка от сильного удара отвалилась и сейчас болталась на одной петле, свесившись в сторону.
Солнечный луч, пролезший в маленькую дыру металлической крыши проколов гущу парящей пыли, упёрся в дальний угол раскрытого нутра часов.
И преломившись в его глубинах , выпорхнув, улетел слабым и немощным светом в высь чердачной мглы.
Высветившаяся немецкая буква V привлекла внимание мальчишки.
Что это может отбрасывать свет обратно вверх, под острым углом? Интересно посмотреть!– подумал Санька подползая на корточках к его пустой оболочке.
Он глянул в то место, из которого, преломившийся луч солнца выпорхнул назад.
Приглядевшись повнимательнее он понял , что луч попав внутрь шкафа часов, проник в образовавшуюся от падения трещину. Но что было тем препятствием повернувшим его обратно , пока понять было невозможно.
Встав на колени мальчишка попытался запустить в не широкую щель, пальцы правой руки.
Острая боль пронзила его указательный палец в тот же момент .
Оооййййййй! – вскрикнул он ,отдёрнув руку назад и замотав ей из стороны в сторону.
Укусил что ли кто ! – была первая мысль, пришедшая в голову.
Но присмотревшись, он понял , что ни кто его не кусал.
Из ужаленного пальца, торчала толстая заноза.
Санька зубами прихватил её за торчащий кончик и выдернул из мягкой плоти пальца, выплюнув вместе с кровавой слюной.
Из освобождённой от инородного тела раны, в тот же миг закапала кровь.
Она большими каплями падала к его ногам, в чердачную пыль .
Смачно плюнув на рану проколотого пальца, мальчишка отер его о штаны, а после засунув в рот, начал высасывать из ранки кровь.
Он то и дело сплёвывал сладковато-солоноватую слюну в сторону, что бы очистить ранку от грязи и тем самым предотвратить попадание в свой организм инфекции.
Так некоторое время, раненый , сидя на корточках, обсасывал свой палец , взирая на щель в шкафу.
Такую процедуру мальчишки производили всегда, когда наносили себе случайные не большие раны , порезы, ожоги.
И если место, где была рана , было доступно их языкам, то делалось это незамедлительно, в целях дезинфекции.
Кровь всё продолжала сочиться из пальца , но уже не так сильно, как сразу после извлечения занозы.
Желание достать нечто затаившееся в щели шкафа, было очень велико.
Санька с большей осторожностью и аккуратностью, чем прежде, засунул в ту же щель два пальца и попытался как щипцами прихватить , то что блестело и отбрасывало свет.
Пальцы почувствовали в щели, под фанерой, что то холодное и металлическое.
В следующее мгновение он рванул фанеру на себя и она легко проломившись, рассыпалась в его руке.
Под верхним , ветхим листом фанеры, показалось второе дно шкафа.
Там лежал какой то металлический кругляк, он блистал, своей серебристой поверхностью, будто бы его только недавно, отчистили до блеска!
Вот это да , часовой шкаф с двойной стенкой , это интересно! Может там ещё что есть?!
Золото , бриллианты , деньги , как в двенадцати стульях, – подумал мальчишка, рисуя в своём воображении , горы золотых монет , сверкающие драгоценные камни,
серебряные цепи , броши.
Рука была засунута в проломленную дыру по самый локоть и обшарила все доступное пространство .
В образовавшейся нише кроме пыли, щепок, и грязи пальцы не нащупала больше ни чего.
Встав на ноги, он поднёс предмет к лучу света и стал разглядывать свою находку.
На грязной ладони пацана лежала круглая монета, белого , блестящего металла, с изображением чьего то не знакомого профиля.
Сашка взял её пальцами правой руки, что бы развернуть на другую сторону, кровь жирным пятном измазала её чистую, сверкающую белым металлом поверхность.
На другой стороне монеты, было какое то подобие женской фигуры под деревом , и выбиты два непонятных слова.
Неожиданно монета лежащая на ладони левой руки начала мерцать , во круг неё образовалось свечение, с цветными, радужными разводами и через мгновение, свечение , озарило всё ближнее пространство чердака, ярчайшей вспышкой.
Глава 5.
Толстый сук, дёрнулся под тяжестью навалившегося на него веса.
Засохшие листья, сухая кора, пыль, полетели в низ в пропасть, сорванные с его ствола, сильной встряской.
Шея предателя, обвитая веревкой, неестественно вытянулась, язык выкатился из рта, с его кончика в глубокую пропасть тяжелыми, густыми каплями падала бурая кровь , того , кто на тысячелетия соединил свою судьбу, со светлой судьбой Сына Божьего, отдавшего свою жизнь, в искупление грехов человечества.
…………………………………………………………………………………………………..
Высоко над Древним Городом, на довольно просторном выступе горы, под сенью одиноко стоящего, старого, сухого, кривого дерева, стояли трое.
Двое, из троих, были закутаны в белые льняные балахоны.
Под робкими лучами восходящего солнца, они пятнами сияли на черно – сером каменистом фоне, того места где находились.
На третьем был плащ из змеиной кожи, который делал его почти не заметным, слив его образ с кручей горы.
Белые накидки и змеиный плащ, были наглухо запахнуты , капюшоны отброшены назад, за плечи.
Их лица в этот момент освещенные восходящим солнцем, были мужественно прекрасны, все трое были как близнецы братья похожи друг на друга.
В шести шагах от стоящих, вцепившись в край обрыва, своими узловатыми, сухими корнями, будто коршун в добычу, доживало свои последние дни , кряжистое , кривое дерево.
Сноп сухих , разно длинных веток и единственный толстый сук обращённый в сторону Вечного города, вот все что осталось у него, от когда то величественной кроны .
Этот сук был словно иссохшая длань просящего старца.
Она, длань умирающего древа, сегодня получила свою последнюю жертву.
Толстый сук скрипел и стонал под навалившейся на него тяжестью.
Засаленный старый канат, в некоторых местах с наполовину прорвавшимися волокнами, словно змей зацепившись хвостом за сук, намертво обхватил шею повешенного.
Проклятая добыча уже ни как не могла освободиться из его мертвой хватки.
Ветер полоскал на утреннем не сильном ветру, словно грязную тряпку, останки предателя, теперь принадлежащие только старой , иссохшей коряге.
Верхушка горы обрызганная лучами утреннего солнца, старое дерево, скрипящий сухой сук, канат на пределе своих волокон удерживающий обмочившиеся останки мертвеца, вот что предстало взору троих невесть откуда взявшихся сущностей, в человеческом обличии.
……………………………………………………………………………………………………
Ну вот и всё!
Игра Сыграна, Великая Игра Началась! – сказал, закутанный, в темный змеиный плащ.
Первый Светлый, взяв руку рядом стоящего второго Светлого, поднёс её к свои губам и нежно поцеловав преклонил пред ним голову.
Милый Брат, прости, за всё прости.
Сколько раз я хотел признаться тебе, подбодрить, поговорить, приласкать тебя, но я не мог этого сделать. Таковы были условия нашего существования здесь.
Ты просишь у меня прощение?– ответствовал второй Светлый.
Не нужно!
Да, судьба мне досталась страшная, я был ужасным человеком , но от этого я страдал не меньше чем мои жертвы.
Я предал и тебя, и человек по имени Иуда, будет проклят людьми на века.
Но для нас, это была всего лишь Игра, в которой мы исполнили свои роли.
Добрый мой брат, ни кто не должен просить прощения, ни кто ни в чём,
не виноват !
Все предначертано за ранее, я знал на что иду.
Так было задумано, во спасение людей, Отцом Нашим!
Ведь то, что было тут, это даже не миг жизни, это лишь событийная иллюзия, но она дала начало Великому действу, на долгие тысячелетия, во спасение Человечества!
Ты прав, прав, брат мой.
Я видимо ещё не отвык от прожитой земной жизни.
