скачать книгу бесплатно
Внезапно раздаётся смех, и я застываю как вкопанная.
Вглядываюсь в темноту вокруг, в надгробия, за которыми прячутся глумящиеся черепа и монстры. Смех был не детский! Мужской… И как будто…
– Вы слышали? – спрашиваю я, навострив уши.
– Что именно? – откликается Дешон.
– Тот смех, – громко сглатываю я. – Будто у клоуна.
По коже вновь пробегает холодок. Пронзительный, демонический смех, казалось, шёл отовсюду сразу, и я вдруг снова переношусь в свой давний день рождения. Стою перед толпой ребят, рядом клоун из фильма хохочет и показывает на меня пальцем… А с ним и те, кого я считала друзьями! Я тотчас подавляю воспоминания и гоню прочь подступающие слёзы.
Одно дело слышать смех, другое – признаться в этом вслух. Теперь он кажется настоящим. Клоун где-то здесь и ждёт, когда я повернусь спиной, а потом накинется, закричит и замучает меня!
Шага больше не сделаю! Разве что назад, к безопасности и теплу моего дома.
Андре, похоже, замечает, каково мне. Берёт за руку и придвигается ближе.
– Я хочу домой. – Мой голос немногим громче шепота.
Андре ничего не говорит, просто стискивает мою ладонь ещё крепче и переводит взгляд на парней, которые к нам присоединились. Они, конечно, меня слушать не станут, но, может, хотя бы Андре захочет.
– Возможно, Эйприл права, – говорит он.
– Насчёт смеха? – спрашивает Кайл. – Я не слышал ничего, а ты?
Дешон и Андре качают головами, но Дешон выглядит как-то неуверенно.
– В смысле, она права, и нам лучше уйти, – поясняет Андре, глядя на Кайла: только ему, похоже, здесь нравится. – Сами видите: никого. Ни тебе вечеринки, ни старшеклассников. Мы одни на пустом кладбище в полночь, а на улице холодрыга, и кто знает, что тут водится. Над нами просто пошутили, вот и всё. Предлагаю разойтись по домам. Вдруг копы приедут или родители нас хватятся? Не хочу получить по шее.
С его стороны очень благородно, ведь его родители думают, что он у меня дома, и не накажут, даже узнав правду. Андре старается ради меня, и, похоже, не зря.
– Пожалуй, ты прав, – вздыхает Дешон. – Идём, Кайл. Здесь нечего делать, и я замерзаю. Лучше уж та дурацкая вечеринка.
Кайл тоже готов признать поражение, но тут ему что-то попадается на глаза.
– Эй, гляньте-ка! – показывает он. – Вон там!
На соседнем пригорке мигает золотистый огонёк – точь-в-точь свеча в темноте.
– Наверное, нам туда! – воодушевляется Кайл.
Дешон, похоже, не разделяет его энтузиазма. Как и я.
– А ну посмотрим. – Андре берёт меня за руку, чтобы подбодрить.
Тепло его ладони помогает ненадолго позабыть о страхе. Мой лучший друг со мной, а значит, ничего плохого случиться не может!
Ещё бы поверить в это…
Мы направляемся к свече, слишком громко сминая ногами листья и ветви. Лишь вблизи я понимаю, что свет исходит из тыквы. У неё треугольные зубы и злые глаза, и хоть я, без преувеличения, видела сотни подобных тыкв, эта кажется… хуже. Страшнее. Словно пламя за глазами вдыхает в неё злую жизнь, словно они следят за каждым нашим шагом.
Тыква стоит на старом надгробии. На нём нет никаких имён: стёрлись от дождя, ветра и времени. Впрочем, недавно у него побывали какие-то вандалы и вырезали на камне:
Не беспокоить!
А поверху, знакомым почерком с моей записки, два слова красной краской:
Найдите меня.
И стрелка, которая показывает на свежевскопанную землю у основания надгробия.
Что-то здесь захоронено… И нутро подсказывает, нам предстоит это выкопать.
– Ну что? – Я обвожу взглядом ребят.
Мы вчетвером молча стоим вокруг могилы, не шевелимся, не издаём ни звука. Холод пронизывает, у меня вся кожа покрылась мурашками, и тишина такая, что слышно, как дышит Андре под боком. Он до сих пор сжимает мою руку, но, несмотря на тепло его ладони, меня пробирает дрожь.
– Мы пришли на кладбище. Посмотрели на жуткую надпись. Теперь можно и по домам? – предлагаю я.
Уже ясно: никто больше не покажется. Никакой толпы старшеклассников, которые выжидают за надгробиями, чтобы выпрыгнуть и нас разыграть. И вечеринки в ближайшем склепе не предвидится.
Здесь лишь мы вчетвером, жуткая могила, гробовая тишина и предчувствие, которому я отчаянно хочу внять. Меньше всего мне хочется тревожить землю у этого камня, и, похоже, остальные со мной согласны. Даже у Кайла поубавилось энтузиазма. Он не сводит с надгробия глаз, и в призрачном свете свечи его лицо кажется даже бледнее обычного.
– Угу. Думаю, нам здесь больше делать нечего, – заключает Кайл.
– Что, уже уходите? – раздаётся из-за наших спин. – Самое интересное даже не началось.
Я медленно оборачиваюсь, хотя и так знаю, кто это.
Каролина.
Андре
Каролина – последняя, кого мы хотим видеть, я не преувеличиваю. Это ясно по взглядам, пока она идёт к нам, размахивая фонариком так, словно это её вечеринка. Руки Эйприл сжимаются в кулаки.
– Каролина, так это твои проделки? – рычит она.
– Возможно, – самодовольно ухмыляется Каролина. – Неужто испугались?
– Нет, просто злимся, – отвечает Кайл. – Чего ради ты затащила нас к покойникам среди ночи?
При слове «покойники» у меня по спине пробегает холодок. Никогда не любил кладбища. Столько мёртвых тел прямо под ногами. Ждут. Разлагаются. Смотрят. Аж мороз по коже. Я придвигаюсь к Эйприл и крепче сжимаю биту. Меня беспокоит вовсе не Каролина, а то, чего я не вижу.
В ответ на обвинение Каролина воздевает глаза к небу.
– Никого я не затаскивала, болван. Не имею к этому никакого отношения. Просто заметила, как вы улизнули, и решила проследить. Кстати, а что вы здесь делаете?
Все молчат, но тут могильный камень попадается ей на глаза, и они прямо-таки вспыхивают – ярче, чем у тыквы.
– О-о-о! – театрально тянет она, подражая завыванию призрака. – Как жутко!
Каролина делает шаг к надгробию, и Кайл отступает ко мне. Его тело буквально излучает жар, даже тянет прислониться. Мне так… так холодно. Кажется, что с каждой минутой стужа крепчает. Однако небо кристально ясное, никаких признаков бури. Может, именно потому так зябко. Без пелены облаков нечему удерживать тепло.
Но меня сейчас тревожит не погода, и не озноб, и даже не то, как дрожит рядом Эйприл от холода или гнева. Мои глаза прикованы к Каролине. Причастна она к розыгрышу или нет, но само её появление здесь не сулит ничего хорошего. Если она не оскорбит Эйприл, пока мы на кладбище, это будет хеллоуинским чудом. К тому же мне не нравится, с каким интересом Каролина разглядывает свежевскопанную могилу.
– Как думаете, что тут лежит? – Она опускается на колени и шарит руками по земле, затем оборачивается к нам и пронзает взглядом Эйприл. – Может, труп? Убийство на Хеллоуин!
– Не говори так. Фу, гадость! – одёргивает её Кайл. – Это просто чей-то глупый розыгрыш. В худшем случае найдём в могиле пластиковый скелет.
В Каролинкиной усмешке мелькает презрение.
– Лично я воспринимаю это как вызов. Почему бы не раскопать и не выяснить?
Эйприл крепче стискивает мою руку и придвигается, издавая почти беззвучный стон, этакий слабый писк. Видно, предложение Каролины ей совсем не по душе.
– Мы уходим, – говорю я и поворачиваюсь к парням. – Вы с нами?
Дешон кивает, но не делает ни шагу, уставившись на Кайла. А тот не сводит напряжённого взгляда с могилы, а точнее, с Каролины.
– Что такое? – продолжает насмехаться та. – Струсили? Хотите сбежать домой с этой драной кошкой? Ой, минутку… какое мы тебе придумали прозвище? Так-так… Жирная клушка, во! – Она повторяет мерзкую кличку снова и снова, распевая её, будто детский стишок, а над головой у неё зловеще ухмыляется тыква-фонарь.
– Идём! – говорю я. – Незачем здесь торчать и выслушивать всё это.
Я поворачиваюсь к выходу, но Эйприл словно приросла к месту. Она смотрит на Каролину с точно таким же выражением лица, что и Кайл. Только теперь до меня доходит: это не просто гнев, а отказ. Отказ смиренно сносить издёвки.
Эйприл выпускает мою руку и, решительно шагнув вперёд, опускается рядом с Каролиной.
– Кто последним найдёт тело, тот редиска, – тихо произносит Эйприл и начинает копать.
Вначале я просто смотрю, как она с яростью отшвыривает землю в сторону… но не в Каролину. Даже сейчас, ответив на подколки, она не опускается до жестокости. Каролина тоже принимается копать, откидывая горстями рыхлые чёрные комья.
Я перевожу взгляд на Дешона, затем на Кайла. Сам не знаю, чего жду. Может, Кайл возьмёт дело в свои руки, сгребёт Эйприл в охапку и утащит с кладбища, а может, Дешон скажет обоим не маяться дурью и валить отсюда.
Однако они не делают ни того ни другого, а переглядываются.
Кайл пожимает плечами. Дешон опускает голову в понуром согласии. Затем Кайл подходит к могиле с другой стороны и тоже начинает копать.
Дешон с убитым видом поворачивается ко мне, его взгляд красноречив: ни он ни я не хотим здесь оставаться; ни он ни я не хотим в этом участвовать, но раз ввязались наши друзья, значит, и мы тоже должны.
К тому же никто не хочет, чтобы Каролина думала, будто выиграла.
Мы с Дешоном опускаемся рядом с остальными и принимаемся рыть.
Земля холодная, мокрая и, как выясняется после нескольких горстей, каменистая, но я не останавливаюсь, хоть и царапаю себе руки. Без понятия, что на меня нашло. Дело не только в желании казаться крутым, не только в желании поддержать Эйприл. Внезапно понимаю: я должен быть здесь и копать недавно потревоженную могилу вместе с подругой и парочкой малознакомых ребят. Мы все должны быть здесь.
Все должны копать.
Такое чувство, что у нас нет выбора. Что это судьба.
Кажется, копаем целую вечность, я весь взмок, и ночь больше не кажется холодной, а яма уже по локоть, не меньше. Все сгорбились над ней, тянутся вниз, выгребают землю горсть за горстью.
И вдруг…
– Эй, я что-то нашла! – кричит Каролина.
И свет в тыкве тут же гаснет!
Мы все замираем: чары развеялись. Стоим на коленях и, тяжело дыша, смотрим на Каролину. Она сжимает в руках что-то маленькое.
– Что это? – спрашивает Кайл хрипло, будто пробежал сотню миль.
Каролина не отвечает. Она встаёт и, глядя на коробку в руках, устремляется прочь от кладбища, надгробия и тыквы. В свете померкшей луны силуэт Каролины едва различим. Я поворачиваюсь к Эйприл. Та смотрит вслед Каролине с нескрываемым гневом. Гневом на то, что Каролина победила.
Чем бы ни был её приз.
Эйприл рывком встаёт, и мы отправляемся за Каролиной. Я успеваю заметить, как она прячет что-то в карман. А может, просто так кажется из-за игры теней. Не успеваю я открыть рот, как она разворачивается и швыряет свою находку Эйприл.
– Просто дурацкая коробка, – непривычно сдавленным голосом говорит Каролина. – Коробка, больше ничего.
Она достаёт из кармана и зажигает фонарик и с надменным видом уходит, бросая нас на тёмном кладбище.
Обступив Эйприл, мы глазеем на предмет у неё в руках. Дешон светит на него телефоном.
Ничего.
В смысле, ничего, что стоило бы таких хлопот, как закапывать и звать на кладбище среди ночи группу ребят. Расписанная крышка жестяной коробочки поблекла за долгие-долгие годы в забвении. Рисунок почти неразличим, но вроде бы это…
– Клоун, – произносит Эйприл.
Я перехватываю её взгляд. Ей определённо не по себе. Дрожащими руками Эйприл открывает крышку.
Пусто.
Даже земли нет. Только тусклое серебристое нутро, побитое от старости ржавчиной. Больше ничего.
– И это всё? – разочарованно спрашивает Кайл.
Мы молчим. Просто стоим тесным кружком и смотрим на руки Эйприл.
Ждём чего-то, ведь не может коробка появиться здесь просто так.
Должен признаться, я немного разочарован, хотя не совсем понимаю почему.
Наконец Эйприл тяжко вздыхает и выбрасывает находку за спину.
– Идёмте, ребята. Больше тут делать нечего, – говорит она. – Я скоро в ледышку превращусь.
– Э-э, может, нам стоит её сохранить? – Дешон ищет коробку лучом фонарика.
