Тайны старого озера

Посмотрев вниз, обнаруживаю лежащий на дощатом настиле блокнот. Он балансирует на краю, вот-вот упадет.

И это зрелище возвращает мне подвижность. Я накланяюсь и хватаю его.

В тот момент, когда касаюсь покрытой каплями воды обложки, мое спокойствие растворяется.

Реальность проникает в сознание.

Рэйчел не вернется.

Я убила ее.

Я – убийца.

Быстро оглядываюсь по сторонам, но ни в лесу, ни у озера нет ни души. Никто не видел, что произошло.

Никто не знает.

Никто не знает, что она была здесь.

Никто не знает, что я приходила сюда.

Нужно, чтобы все так и оставалось.

Под влиянием паники единственное, о чем я могу думать, – как убраться отсюда, пока кто-нибудь не вышел из леса и не обнаружил меня. Пока не начали задавать вопросы.

В последний раз осмотрев безмятежное озеро, бросаюсь к своему рюкзаку и засовываю блокнот внутрь. Я не торможу и не оглядываюсь.

Бегу прочь и не останавливаюсь до тех пор, пока не выбираюсь из леса.

Рэйчел мертва.

Она не вернется.

И никому, кроме меня, об этом неизвестно.

5

– Ты хорошо себя чувствуешь? – спрашивает меня сестра. – Выглядишь так, будто тебя вот-вот стошнит.

Не сводя с нее внимательного взгляда, раздавливаю разваренную морковь на тарелке. Отвечать я не собираюсь, поскольку сейчас любое слово из моих уст покажется грубым, а мне не нужно привлекать внимание.

По-хорошему, услышав нечто подобное, родители должны обеспокоиться, как минимум измерить мне температуру. Однако они этого не делают, мама ест в своем домашнем офисе, а папа уткнулся в телефон.

Обычная трапеза среднестатистической счастливой семьи.

За весь вечер я не произношу ни слова, и это на самом деле не так уж и странно. Просто мы не разговариваем во время ужина. Но меня и в самом деле тошнит, и я не могу заставить себя проглотить ни кусочка. Мой желудок скручивается в узел; еда – последнее, что занимает мои мысли.

Только теперь до меня доходит, что стоило прибежать домой и притвориться, будто все это время сидела здесь. Тогда, если бы кто-нибудь спросил, меня с легкостью могла бы прикрыть Джессика. Она все равно не замечает, когда я возвращаюсь домой.

«Идиотка», — ругаю себя. Сейчас уже слишком поздно делать это, не вызывая подозрений. Однако, если позже понадобится, всегда можно обратиться за помощью к сестре. Хотя вряд ли это сработает. Узнай она, что это связано с нарушением закона, сдала бы меня в мгновение ока.

Я продолжаю ждать телефонного звонка.

Или сообщения от обеспокоенных родителей Рэйчел.

Хоть какой-нибудь информации.

Хоть каких-нибудь новостей.

«Рэйчел пропала, вы не видели ее?»

Вскоре становится ясно, что сегодня вечером мне не удастся запихнуть в себя ни ложечки, поэтому я извиняюсь и, выбросив еду, убегаю наверх.

К счастью, никто не интересуется, куда я иду и чем собираюсь заниматься. Никого это не заботит.

Наверное, я впервые в жизни испытываю благодарность за это.

Поднявшись в спальню, запираю за собой дверь.

Мне все равно на царящий в моей комнате беспорядок. Одежда валяется в углу рядом с корзиной для белья. Старые игрушки и вещи, которыми я больше не пользуюсь, громоздятся в шкафу. Тут и там разбросаны награды с тех пор, когда я еще волновалась о таких глупостях, как школа и спорт. Раньше за поддержанием порядка следила мама, но это было давно, до того, как они с отцом начали серьезно ругаться. Мне же лучше, ведь теперь, когда я заполучила блокнот бывшей подруги, можно запрятать его под горой грязного белья. Никто не осмелится туда заглянуть.

Включив ноутбук, сразу же перехожу к местным новостям. Потом врубаю стоящий на бюро телевизор и жму на пульте кнопку новостного канала. Мысли разбегаются в разные стороны, но, несмотря на это, беру учебник и тетрадь и изо всех сил стараюсь выполнить домашнее задание. На заднем плане тихо бормочут новости, и я скорее сосредоточена на том, о чем говорят ведущие, чем на вопросах на странице. Однако мне жизненно необходимо завершить работу. Не хочу больше неприятностей дома.

Время от времени я бросаю взгляд на кучу одежды, словно бы опасаясь, что она начнет шевелиться или с криком:

«ОНА СДЕЛАЛА ЭТО, ОНА УБИЛА МЕНЯ!»

из нее выпрыгнет блокнот Рэйчел.

Разумеется, ничего подобного не происходит, но это нисколько не помогает мне успокоиться.

Особенно если учесть, что в новостной передаче ни о чем таком не сообщают.

Конечно, там рассказывают о разных происшествиях, но ни слова о пропавшей девочке. Я прочесываю Интернет и продолжаю посматривать на новости в прямом эфире.

Ничего.

От этого у меня бегут мурашки по коже.

Возможно, родители Рэйчел еще не заявили о ее исчезновении.

Возможно, после моего ухода никто так и не появился на озере.

Возможно, ее тело опустилось на дно и ее никогда не найдут.

Возможно, ее родители подумают, что она сбежала.

Возможно, мне все сойдет с рук.

Эта мысль кажется опасной. Нельзя ослаблять бдительность. У меня ни за что не получится избежать наказания.

«Это не должно легко сойти с рук», — произносит в голове голос моей мамы, и я понимаю, что она права.

Теперь, когда я остаюсь в одиночестве, уровень адреналина в крови постепенно снижается. Гнев, который я испытывала ранее, потихоньку тает. Ровно настолько, чтобы я начала осознавать, что натворила.

Я кого-то убила.

Да, знаю, меня не назвать хорошим человеком, но что настолько ужасна, я даже не предполагала.

До сих пор.

«Это был несчастный случай!» – раз за разом напоминаю себе.

Просто несчастный случай.

Неудачное стечение обстоятельств.

Я не хотела убивать Рэйчел.

Всего лишь собиралась напугать.

И посмеяться над ней.

Я никогда не желала причинить ей вред.

Во всяком случае, серьезный.

И точно не таким способом.

«Но ты причинила, – шепчет жестокий внутренний голос. – Ты поступила так не только в теории, но и на практике. И ты бы сделала это снова».

Правду все равно узнают. Кто-нибудь вычислит меня.

Я моргаю, и слеза падает на клавиатуру ноутбука.

Беда в том, что я сама не понимаю, о чем плачу.

О девочке, чью жизнь я оборвала?

Или о себе?

Ведь теперь я уверена, что моя жизнь тоже окончена.

6

Мне снится, как я тону.

Дергаю длинные стебли водорослей, которые обвиваются вокруг моих лодыжек и запястий, но это бесполезно. Стоит только двинуться, и они затягиваются все туже. Выпускаю из ноздрей пузырьки, и те медленно поднимаются на светящуюся над головой поверхность. Легкие уже горят.

Мне нужно выбраться отсюда.

Я должна освободиться.

В попытке выпутаться из водорослей усиливаю сопротивление и именно тогда обнаруживаю, что здесь не только растения.

Есть и другие фигуры, как и я, пойманные в силки.

Сначала мне кажется, что это куклы. Или манекены.

Затем одна из них оборачивается, и я вижу широко открытые, словно в едва сдерживаемом крике, глаза и рот.

Рэйчел.

Я тоже кричу, отчего мир взрывается пузырьками. И когда последние капли кислорода покидают легкие, я чувствую, как водоросли тянут меня вниз.

На самую глубину озера.

Туда, где другие тела.

На самое дно, где спрятаны мои самые темные тайны.

7

Я просыпаюсь в холодном поту. На мгновение даже задумываюсь, вдруг Джессика оказалась права, и я действительно заболела. Однако спустя несколько минут мой пульс замедляется, и я вновь концентрируюсь на сне.

Я не больна. Просто до сих пор не оправилась после ночного кошмара.

Подумываю о том, чтобы сказаться больной и остаться дома. В любом случае я бы не так уж сильно солгала: меня тошнит от одной мысли идти в школу и притворяться, что все в порядке.

Скорее всего, родители Рэйчел уже в панике. Даже если им еще неизвестно о смерти дочери, они в курсе ее исчезновения. Новости такого рода разлетятся моментально. В школе поднимется волна сплетен и вопросов. Могу себе это представить: ученики рыдают и обнимаются в коридорах, потому что их одноклассница пропала, а учителя напуганы, полагая, что злодей на свободе. Кстати, они оказались бы правы, хоть убийца и не является таинственным незнакомцем, а ходит с ними по одним и тем же коридорам.

Хуже того, я уверена, что не обойдется без копов.

Нас начнут допрашивать.

Полиция захочет знать, кто видел Рэйчел последним. Или о тех, кто хотел причинить ей вред. Все укажут на меня и добавят, как я годами издевалась над ней.

Все вокруг скажут, что если кто и является подозреваемым, то это я.

Эти рассуждения лишь усиливают желание остаться дома. С другой стороны, понимаю, что мое отсутствие будет выглядеть подозрительным. Если копы явятся задать пару вопросов и осознают, что я солгала о болезни, они могут подумать, что я лгу и о Рэйчел.

Нельзя так рисковать.

И пусть это последнее, чем хочется заниматься, но я вылезаю из постели и начинаю собираться. Однако даже после душа я чувствую себя как зомби, а по пути на завтрак едва не спотыкаюсь о ступеньки.

Джессика замечает мое состояние.

– Не спала? – интересуется она.

Рядом с тарелкой хлопьев сестра положила учебник. И это вовсе не потому, что она пытается выучить все в последнюю минуту, как обычно делаю я. Джессика просто хочет удостовериться, что все знает. Она всегда все знает. Судя по всему, о моих проблемах со сном тоже.

– Кошмары, – бормочу я, и мое объяснение звучит вполне правдоподобно. Ожидаю вопроса о содержании кошмаров, но сестра лишь хмыкает и возвращается к чтению.

Когда я направляюсь к буфету за миской, входит мама. Она работает дизайнером интерьеров, поэтому если не встречается с клиентом, то почти все время дома. Чаще всего мама игнорирует нас. Стараюсь избежать зрительного контакта, чтобы и в этот раз она не обратила на меня внимания. Но, видимо, лимит удачи на сегодня исчерпан.

– Ты выполнила домашнюю работу? – спрашивает мама.

Я останавливаюсь и мычу в замешательстве:

– Эм…

– Саманта Джин, – произносит она строгим тоном, который так пугал меня в детстве, – если я еще раз получу от учителя записку о том, что ты срываешь уроки, нас ждет серьезный разговор.

«Серьезный разговор» – это значит, что сначала на меня будут орать в течение нескольких часов, а потом до совершеннолетия посадят под домашний арест.

– Выполнила! – Я не лгу. По крайней мере, не совсем. Я выполнила всю домашнюю работу, просто сомневаюсь, насколько правильно. Голова была забита переживаниями о Рэйчел, и я не могла сосредоточиться.

Мама смотрит мне в глаза. Ее взгляд почти такой же строгий, как и тон.

– Если я узнаю, что ты лжешь… – предупреждает она.

– Не лгу, – говорю я, уставясь себе под ноги. Не хочу, чтобы она прочитала что-то по моему лицу. Не хочу, чтобы она интересовалась, почему я выгляжу так, словно вовсе не ложилась спать.

– Почему ты не можешь быть похожей на свою сестру? – со вздохом спрашивает она и проходит мимо, чтобы поцеловать Джессику в макушку.

Ну хотя бы Джессика не сидит с гордым видом из-за маминой похвалы, а скромно зарывается в свой учебник.

– Я жду от тебя проходной балл в этом семестре, – сообщает мама, подливая себе кофе. – Если не взяться за ум сейчас, ничего не добьешься в жизни. А я не желаю быть матерью неудачницы.

Ее слова ранят. Я крепко сжимаю пустую тарелку, но та на удивление не лопается у меня в руках. Мама покидает кухню.

– Она не это имела в виду, – шепчет Джессика. Обернувшись, вижу, как она с волнением уставилась на меня.

– Нет, – говорю я, стараясь не заплакать, – именно это.

– Я…

– Заткнись, Джессика, – прошу я.

Слава богу, именно так она и поступает. И пусть завтрак – последнее, что меня сейчас волнует, я насыпаю себе немного хлопьев и сажусь за стол как можно дальше от сестры.

В соседней комнате работает телевизор. Это папа смотрит новости перед тем, как отправиться в офис. Стараясь не выглядеть заинтересованной, я прислушиваюсь к словам диктора. Однако он не упоминает о пропавших детях. Имя Рэйчел тоже не звучит. Поднявшись в спальню за вещами, я еще раз проверяю Интернет.

Ничего.

Почему об этом до сих пор не сообщили? Неужели ее тело так и не нашли? Почему родители не объявили об исчезновении Рэйчел?

Из-за полного отсутствия новостей я уже на пределе.

Если о том, что я натворила, уже известно, нет никакой необходимости объявлять об этом. Возможно, полиция уже на пути сюда.

Чтобы ни у кого не возникло вопросов, почему я вообще просматривала новости, удаляю историю браузера.

И уже на выходе из комнаты в голову приходит идея, от которой у меня по спине бегут мурашки.

Учитывая мою удачливость, мама может вспомнить о родительских обязанностях и во время одного из перерывов в работе прибраться в моей спальне. А на поиски безопасного места у меня нет времени. Тем не менее я подбегаю к куче грязной одежды и ковыряюсь в ней, чтобы убедиться, что должным образом спрятала улику. Просто хочу убедиться, что он все еще там. Вскоре натыкаюсь пальцами на блокнот.

Списываю все на разыгравшееся воображение или на протекшую бутылку с водой, но я все равно готова поклясться, что блокнот влажный на ощупь.

8

Всю дорогу до школы меня тошнит.

Не только от нервов. Нет, это уже далеко не просто волнение. Каждые несколько шагов я останавливаюсь и уговариваю себя не выглядеть настолько нелепой и испуганной. Такое ощущение, будто меня вот-вот вырвет, и это тоже надо прекращать. Я беспрестанно оглядываюсь по сторонам. Все время ожидаю, что патрульная машина с включенной мигалкой и ревущей сиреной проедет в сторону школы или вовсе остановится позади меня. А еще я всматриваюсь в лица учеников, которые идут со мной по улице. Прекрасно зная, что со мной не стоит связываться, они отводят взгляд, но не кажутся опечаленными. Никто не плачет и не смотрится напуганным больше обычного.

От этого факта мне становится еще хуже. Возможно, сейчас вокруг спокойно, но я готова поспорить, что в школе будет состояние тотальной паники.

Когда я добираюсь до школы, обстановка там такая же, как и всегда. Слоняющиеся у входа ученики переговариваются и даже смеются. Неужели они не знают об исчезновении Рэйчел? Не догадываются, что она может быть мертва? И прямо сейчас среди них разгуливает убийца.

(Но это был несчастный случай. Неудачное стечение обстоятельств.)

Я подхожу к большим двойным дверям, и никто не косится на меня. Никто не шепчет за моей спиной. Народ просто расступается с моего пути, как и всегда.

Все кажется совершенно нормальным, и это кажется совершенно неправильным. Стоит ли мне пихнуть кого-нибудь в сторону шкафчиков? Стоит ли выбить из чьих-то рук домашнее задание? Не хочется выглядеть подозрительно, но и привлекать лишнее внимание я не желаю.

Я выбираю одаривать пристальным взглядом любого, кто на меня посмотрит, чтобы заставить их отвести глаза или убежать.

Я злюсь, и от этого мое самообладание трещит по швам. Не могу отмахнуться от мыслей о том, в какие неприятности я попала.

Наверное, должны хотя бы развесить листовки о пропавшей девочке. Правда ведь?

К горлу резко подступает тошнота. Споткнувшись, я хватаюсь за дверь в попытке удержаться на ногах. Возможно, мне стоит вернуться домой. Это была плохая идея. Очень плохая. Даже если придется столкнуться с неизбежными вопросами и гневом моей матери, все лучше, чем это.

Я расколюсь. Я знаю это.

На меня кто-то натыкается. Оказывается, девчонка на класс младше.

– Прости! – пищит она и вздрагивает, стоит мне обратить к ней взгляд. Ожидает, когда начну орать, ведь раньше я именно так и поступала.

– Все в порядке, – выдавливаю я.

Девчонка хмурит брови, но никак не комментирует странности в моем поведении, просто поворачивается и поспешно уходит.

«Возьми себя в руки, Саманта. Ты должна быть грубой. Нельзя вызывать подозрения».

Я справлюсь.

У меня просто нет выбора.

Я прохожу по коридору, и, судя по всему, никого не волнует мое присутствие. Нет ни суматохи, ни паники, ни слез. Школьники проходят мимо и смеются точно так же, как это происходило и на улице. Нет копов, которые бы опрашивали учеников о том, когда и с кем те в последний раз видели Рэйчел. Ни репортеров, задающих вопросы учителям и учащимся, чтобы выяснить подробности ее истории.

Это просто обычный четверг.

Теперь, когда почти наступили выходные, народ выглядит более оживленным и громким. Все вокруг счастливы и совершенно не подозревают о монстре в своих рядах.

И снова эта нормальность заставляет чувствовать себя только хуже. Скоро на всех обрушится новость о том, что Рэйчел либо пропала, либо мертва. Не хочу весь день провести на нервах в ожидании, когда это произойдет. Я едва подавляю порыв броситься вперед по коридору, крича во все горло: «Неужели вы не в курсе, что ее больше нет? Почему вы ведете себя так, будто вам все равно? Рэйчел пропала! Рэйчел мертва!»

Естественно, я этого не делаю. Даже учитывая, что эта идея занимает все мои мысли, пока я нахожусь возле своего шкафчика. Даже несмотря на то, что я буквально разрываюсь между желанием сбежать домой и с воплями пронестись по коридору. Да, возможно, я взвинчена, но вовсе не сошла с ума. Во всяком случае, пока.

Чувствуя сердце где-то в горле, я начинаю собирать вещи. Уже сейчас вполне рутинные занятия ощущаются странно. Обычно в это время я разыскиваю Рэйчел, чтобы потребовать у нее домашнюю работу и деньги на обед. От этой мысли мне становится плохо, а это опасно.

Мне нельзя испытывать вину.

В противном случае меня наверняка вычислят.

Захлопывая дверцу своего шкафчика, краем глаза замечаю, как за углом скрывается знакомая фигура, и у меня перехватывает дыхание.

Этого не может быть.

Длинные черные волосы. Сто раз виденная голубая блузка в горошек.

Не может быть.

Моя кровь стынет, пока я медленно прохожу по коридору. Все остальное отходит на второй план, разговоры и смех звучат приглушенно, словно журчащий вдали ручей.

Я заворачиваю за угол.

Там, как обычно, у своего шкафчика стоит Рэйчел.

9

Ахнув, я отпрыгиваю за угол. Прижимаюсь спиной к шкафчикам, тяжело дыша. Сердце бьется в груди так громко, что я едва слышу несколько слов, которые на повторе стучат в голове.

Не может быть.

Не может быть, не может быть, не может быть.

Это не может быть Рэйчел.

Я видела, как она утонула.

Или, по крайней мере, думаю, что видела.

Она выжила?

Осознание этого должно бы принести мне облегчение, однако оно, напротив, приводит меня в ужас.

Если Рэйчел жива, она разболтает кому-нибудь, что я столкнула ее.

Что я даже не попыталась ее спасти.

Что я оставила ее тонуть и как настоящий преступник никому об этом не сообщила.

Как Рэйчел выбралась из озера живой? Я так и не увидела, как она всплыла, а ведь оставалась на пирсе намного дольше, чем возможно задерживать дыхание. Неужели Рэйчел тайно доплыла до берега и незаметно улизнула? Неужели наблюдала за мной и смеялась над моей паникой? Зачем устроила мне такую жуткую проверку? Или просто хотела помучить?

Я медленно выглядываю из-за угла.

Это Рэйчел. Совершенно точно она. Длинные черные волосы и голубая рубашка, которую я подарила ей на день рождения, когда мы еще дружили, идеальная кожа и светло-голубые глаза.

Я тяжело сглатываю, пытаясь дышать медленно и размеренно, и наблюдаю за тем, как она убирает рюкзак и собирает книги.

Книги! Блокнот Рэйчел все еще в моей спальне. Интересно, не собирается ли она использовать этот факт против меня?

Несмотря на десятки снующих вокруг учеников, я чувствую, будто в коридоре находимся только мы вдвоем. И она пока не в курсе, что я здесь и наблюдаю.

Нужно оставить все как есть. Рэйчел не видит меня. А вот если увидит, неизбежно набросится на меня. Примется кричать во все горло, что я пыталась ее убить. Позовет учителей, а те вызовут копов, и я отправлюсь в тюрьму.

Прекрасно понимаю: как только Рэйчел меня обнаружит, все кончено. Если же сбежать домой, то буду выглядеть невероятно подозрительно. Единственное, что мне остается, – постараться пережить этот день так, чтобы она меня не заметила. Возможно, я смогу что-нибудь придумать. Какое-то оправдание. Или алиби. Смогу ответить: «Да ты рехнулась. Я никогда не была на озере», а затем попрошу Джессику прикрыть меня.

Хотя даже я уверена, что это не сработает. Надеюсь придумать что-нибудь до того, как мы столкнемся на совместном уроке. Прежде чем мне придется расхлебывать кашу. А до тех пор нужно избегать ее.

Но когда я поворачиваюсь, чтобы уйти, Рэйчел своим поведением заставляет меня помедлить.

Она из стороны в сторону мотает головой, как если бы говорила «нет». Вот только движение получается слишком быстрым, чтобы считаться нормальным. Настолько стремительным, что выглядит практически размытым.

Это заставляет мою и без того похолодевшую кровь буквально заледенеть в жилах.

Затем я моргаю, и Рэйчел снова возвращается в нормальное состояние.

Я пытаюсь убедить себя, что мне показалось.

Но не могу.

Прижав учебники к груди, я разворачиваюсь и бросаюсь прочь по коридору. Постаравшись затеряться в толпе учеников, я добираюсь до нужного кабинета.

Готова поклясться, все время я чувствую взгляд ее холодных голубых глаз на своей спине. Словно в озерную воду, меня бросает в холодный пот.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.