Тайна времени

У входа в развлекательный дом толпились люди всех возрастов. Было шумно. Солнце неумолимо спешило на запад и времени для заявки на тараканьи бега оставалось все меньше. «Пустите участника!» – кричал он пробираясь через толпу, – «Койот выставляет своего бегуна! Пустите участника!». Люди сторонились, пропуская его вперед. Кто-то хлопал по плечу, желая успеха. Возле массивной двери стоял, опершись на рукоять секиры, Брон. Когда-то этот здоровенный мужчина был чемпионом Бойцовской Арены. Но умудрился куда-то спустить все деньги и в результате оказался в крысином логове. Здесь бывшего великого воина уважали, казалось, он был доволен своей жизнью, зарабатывая себе на пропитание работой наемного охранника.

– Привет Брон. Я хочу участвовать в сегодняшнем забеге.

– Привет малец. Надеюсь, тебе повезет. Проходи, – Охранник толкнул дверь и Кай вбежал внутрь.

Солнечные лучи весьма неохотно пробивались через узенькие окошки старого храма. Огромная деревянная люстра с множеством свечек под главным куполом, опускаемая и поднимаемая с помощью лебедки, служила основным источником света, однако его не хватало, поэтому повсюду были расставлены массивные бронзовые подсвечники.

Столы с перегородками для тараканьих бегов уже стояли в центре зала. Койот поспешил к небольшому столику в углу за которым сидел пожилой старик и записывал участников, вытащив из кармана пять грошей для регистрации.

– Этого мало, – сказал старик, покачав головой, – Взнос на участие в бегах вырос мальчик мой, но я могу принять от тебя ставку на одного из бегунов.

Кай вытащил бронзовую ахгарскую монету:

– Этого хватит?

Старик недоверчиво взглянул на нее и поморщился, словно надкусил кислый лимон:

– Что же…. Тоже деньги. Имя заявителя?

– Койот.

Регистратор кинул монеты в небольшой мешочек на столе, взял перо и аккуратно вписал нового участника в свой список:

– Твоя дорожка восьмая, третий стол. Готовься.

Кай облегченно выдохнул и осмотрелся. Большинство участников находились рядом с беговыми столами. Многих он знал.

Когда двери развлекательного дома распахнули, впустив зрителей и игроков, на середину зала вышел ведущий, – молодой парень лет восемнадцати и громким звучным голосом прочитал список участников, добавляя к некоторым именам их заслуги на предыдущих бегах. Последним именем в списке был Койот, – вице-чемпион прошлого забега. После короткой паузы. Он также звучно произнес:

– Участвуют двадцать четыре бегуна на трех столах. Первые двое бегунов с каждого стола проходят в финал. Пришедшие третьими участвуют в полуфинале, где определяются оставшиеся два участника. Победители полуфинала занимают седьмую и восьмую дорожку на финальном столе. Первые три дорожки финального стола, занимают победители забега таким образом: первая дорожка, – победитель первого стола, вторая победитель второго стола и третья победитель третьего стола. С четвертой по шестую дорожку занимают бегуны, пришедшие вторыми в своих забегах аналогичным образом. Делайте свои ставки! Напоминаю, что минимальная ставка пять грошей и сумма кратная ей.

Поднялся шум. Игроки кричали имя своего фаворита и сумму, которую хотят на него поставить. К ним подходил регистратор брал деньги, а взамен выдавал заранее подготовленную бумажку со своей подписью и именем игрока, на которого была сделана ставка. Если игрок ставил пять грошей, давали одну бумажку, если десять, то две и так далее. Кай слышал несколько раз, как выкрикивали его имя.

Когда шум стих парень произнес:

– Ставки приняты! Кто угадает победителя стола, получает трехкратный от ставки выигрыш, второго двукратный, тот, кто угадал третьего, может вернуть свою ставку. Участники займите свои места согласно вашей регистрации.

У каждого стола стоял судья, который выдергивал по общей команде дощечку, перегораживающую беговые дорожки. Он же определял победителей. Судья кратко напомнил участником нехитрые правила, – их было три: Нельзя дуть на таракана, нельзя трогать стол, нельзя ничего бросать на беговые дорожки. Нарушителям правил грозил штраф, дисквалификация, ну и конечно побои от игроков. Кай вытащил коробку со своим питомцем и поставил ее на стартовую позицию своей дорожки. Судья дал команду приготовиться. Кай открыл коробку, его таракан осторожно выбежал. Забег крикнул судья и выдернул дощечку, одновременно открыв путь всем бегунам. Таракан Кая рванул вперед. На финише стола были рассыпаны крошки медового пряника. Считалось, что это лучшее лакомство для тараканов. Кай кричал что есть мочи: «Беги, беги беги!!!». Дуть было нельзя, однако кричать не запрещалось, поэтому Кай, заранее набрав в легкие воздух, на выдохе кричал что есть сил, надеясь, что это помогает его питомцу бежать в верном направлении быстрее. От криков участников игроков и просто зрителей содрогались стены старого храма.

«Забег закончен», – крикнул судья.

Шум немного стих, слышались разочарованные вздохи. Кай был сконцентрирован на своем таракане, поэтому не знал каким финишировал его бегун. Он поспешил к противоположному краю стола с коробочкой, чтоб забрать своего питомца, внимательно вслушиваясь в слова судей оглашавших результаты забега:

«Первый стол: Первым пришел бегун второй дорожки, вторым бегун седьмой дорожки, третьим бегун первой дорожки».

«Второй стол: Первым пришел бегун первой дорожки, вторым бегун четвертой дорожки, третьим бегун шестой дорожки».

«Третий стол: Первым пришел бегун четвертой дорожки, вторым бегун пятой дорожки, третьим бегун восьмой дорожки».

– Игроки, угадавшие победителей, могут забрать свой выигрыш! – громко выкрикнул ведущий. Тут же несколько человек с нескрываемой радостью ринулись к столу регистратора, – Бегуны, занявшие третьи места, – с уже менее звучной интонацией проговорил он, – Приготовиться к полуфинальному забегу на первом столе. Номера дорожек по номеру стола.

«Третий это хорошо, шанс попасть в финал велик», – подумал Кай и выдвинулся к третьей беговой дорожке первого стола, – «Если попаду в финал, отыграю взнос, а может, смогу выиграть…, но главное попасть в финал».

Когда регистратор закончил выдавать выигрыши. В центр вновь вышел ведущий и выкрикнул:

– Полуфинал! Шанс выиграть очень велик! Всего три бегуна! Два победителя! Трудно не угадать! Делайте ставки! – кричал он, – Тот, кто угадает победителя, получит тройной от ставки выигрыш, если ваш фаворит займет второе место, вы вернете свою ставку. Делайте ставки!

И шум с новой силой наполнил зал.

Регистратор услужливо обменивал гроши на бумажки с именами полуфиналистов.

– Ставки приняты! Участники займите свои места.

Кай поставил коробочку и приоткрыл крышку. Таракан выполз.

«Забег», – скомандовал судья. Дощечка выдернута. И три таракана помчались к финишу. «Беги, беги, беги!»

«Забег закончен!»

Кто-то неистово вскрикнул, толи от радости, толи от разочарования, было непонятно.

Судья громко произнес:

«Финалисты определены! Первым пришел бегун второй беговой дорожки, вторым бегун первой дорожки, бегун с третьей дорожки финишировал последним».

Кай закрыл лицо руками и присел на корточки. Разочарование и обида словно тяжелые камни, привязанные к его плечам опустили его к полу. «Мне нужны деньги», – шептал он не переставая, словно читал молитву, – «Мне нужны деньги». Он не помнил, как его сопроводили из дома развлечений на улицу. Не помнил, как брел к центру Бояра, без устали повторяя одну и ту же фразу: «Мне нужны деньги». Люди шарахались от него в сторону видя помутневший, почти обезумивший взгляд мальчика: «Мне нужны деньги».

Когда Кай пришел в себя он с удивлением обнаружил, что сидит на ступенях ведущих к храму Бога Воды. Солнце отдавало земле свои последние лучи, погружая Бояр в темноту. Кое- где зажигали уличные фонари. «И что теперь делать? Откуда я возьму десять динар?», – спросил он сам себя и по щекам потекли слезы. Он вытер лицо рукавом и глубоко вздохнул. «У меня есть еще пара дней. Выпрошу или украду». Кай встал, отряхнулся и бегом направился к богатому району, сейчас время, когда богатеи возвращаются с кабаков, залитые добрым вином, иногда они бывают щедрыми.

«Помогите, мне нужны деньги. Пожалуйста. Сколько не жалко». Теперь он не отводил глаза, не стыдился, страх за свою жизнь лишил его этих чувств. Страх притупил голод. Он подходил ко всем, и богато одетым, и не очень, к выпившим и трезвым, ко всем, кто встречался ему на пути: «Помогите, мне нужны деньги. Пожалуйста. Сколько не жалко».

– Эй, мальчик!

Услышал Кай явно нетрезвый голос. Он повернулся и увидел мужчину лет сорока, в дорогих одеждах сидящего на мостовой обхватив руками уличный фонарь.

– Иди сюда мальчик.

Кай подошел.

– Как тебя зовут парень? А нет… не говори… мне плевать, – мужчина демонстративно сплюнул Каю под ноги, – Тебе деньги нужны? А? Нужны, да?

– Да господин, – обрадовано пролепетал Кай.

– Ну и сколько? Давай говори, сколько тебе надо?

– Десять динар, господин, но даже если дадите меньше, я буду безмерно благодарен вам. Я провожу вас домой.

– Эх… всего-то?! – мужчина икнул, затем поманил мальчика пальцем, – Подойди ближе.

Кай подошел. Мужчина схватил его за затылок одной рукой, другой ухватил за ворот рубахи и придвинул к себе. От него несло жутким перегаром вперемешку с табачным дымом.

– Слушай сюда мелкая тварь, оборванец! Ты никто! Ты пыль на сапогах для всех, кто живет в этом районе. Такие как вы не вызываете жалости, только презрение. Вас надо извести как паразитов! Откуда только вы выползаете? Как хватает духу просить? Иди, работай к гончарам, таскай навоз, торгуй своей жопой если телом слаб. Делай что-нибудь, или сдохни как крыса! Но знаешь что? – он снова икнул, – Таких бедных мразей как ты не спасет никакая работа, вы гнилье, – мусор, который нужно вымести! Я помогу тебе, – он отпустил его голову и полез в сапог. Кай следил за ним. Сверкнуло лезвие ножа. Кай собрав все свои силы вырвался и отпрыгнул в сторону упав на спину. Лезвие рассекло воздух, – Ну что же ты, я решу все твои проблемы, мальчик, иди сюда.

Кай поднялся. Богатый господин продолжал размахивать ножом, зазывая его к себе:

– А знаете, в чем проблема таких как вы? Богатеньких, чистеньких и ухоженных. ВЫ! Богатеи! Привыкли жить как хотите. Покупать что хотите, от избытка и безнаказанности ваша жизнь стала пресной и вы топитесь в вине или насилии, в издевательстве над людьми, желая показать себя выше других, чтобы почувствовать свою силу и власть, чтобы почувствовать что еще живете! Но все это до тех пор, пока у вас есть деньги. Вы разучились жить, радоваться каждому дню просто потому, что живы. И вы повеситесь на первом же суку, когда лишитесь своих богатств, – потому что не умеете жить! И случится это очень скоро. Ахгары подгребут вас под себя, – Кай плюнул в сторону господина и скрылся во тьме дав зарок, что более никогда не посетит этот район.

На следующий день Койот пошел на рынок в надежде украсть кошель у зевак, однако покупателей было меньше чем ахгарских патрулей, которые не сводили с него глаз. Он прекрасно знал, чем может все закончится и не решился украсть даже яблоко. Остатки дня Кай провел в безрезультатном попрошайничестве. Под вечер одна колоритная дама сжалилась над ним и сунула ему динар. «Спасибо мадам», – проронил он, спрятав монету. Но что этот динар, когда завтра ему нужно отдать десять. После полудня Уж и все кому он расскажет о долге будут его искать. «Нужно бежать, бежать из города. Все равно куда». Пошел уже третий день с того момента когда он последний раз ел. Голод и усталость мешали ему думать. Он нашел улицу потемнее и лег прямо на мостовую. «Завтра будет завтра» – прошептал он засыпая.

Проснулся он от пинка в живот. Подняв глаза, Кай увидел перед собой парня немногим старше него самого в бедняцких лохмотьях.

– Койот? – спросил он.

– Нет, – Кай замотал головой.

– Не ври. Ты Койот. Я видел тебя на бегах. Ты Ужу денег должен. Собрал?

– У меня время до полудня! Оставь меня.

– Ну, нет. Уж боится, что ты решишь сбежать, не отдав долг. Я буду с тобой весь день. Ты закон знаешь. Мне жаль, что тебе не повезло вчера на бегах. Это был твой единственный шанс отдать долг.

– Слушай, – Кай внимательно посмотрел на парня, – Как тебя зовут?

– Я Пень.

– Пень? Не слыхал о тебе.

– Я новенький, моя семья погибла, защищая Бояр от ахгаров, деваться было некуда вот и пришел в логово к беспризорникам. Не всем везет с прозвищем, однако если я тебя убью, то смогу взять себе твое имя.

– Мне про героических родичей можешь не рассказывать, оставь эту жалобную байку для сердобольных богатеев. Есть предложение: я даю тебе динар, ты делаешь вид, что не нашел меня. Это честная сделка.

Пень рассмеялся:

– Нет. Я закон знаю, к тому же, мне нравится твое имя. Вставай Койот, – он пнул Кая для убедительности.

Кай неохотно поднялся.

– Ну? Куда пойдем? – с явным сарказмом спросил Пень, – Как собираешься долг отдавать?

– Скажи мне отпрыск героев-защитников Бояра, ты когда-нибудь убивал? Сможешь лишить жизни другого человека?

– Не переживай, смогу.

– Уж убивал, его друг Лис тоже убивал. Я убивал. И как ты думаешь, легко ли это, если те, кто уже это делал, посылают убить того, кто и кровь-то, наверное, только от пореза на пальце видел.

– Умолкни Койот. Лучше ищи способ найти десять динар до полудня.

– Веди меня к Ужу, мне негде взять денег.

– Что же, тогда пошли, – Пень подтолкнул Кая рукой, – Пойдешь впереди меня.

– Куда идти-то?

– Я буду говорить, когда надо будет повернуть. Сейчас прямо.

Они шли по узким улочкам, проходили между домами, минуя места, где могло быть много народу. Кай искал момент, чтоб улизнуть от своего опекуна. Они шли в логово крыс. Уже миновали старый центр с его многочисленными храмами, прошли квартал ремесленников и булочников, с каждым шагом приближаясь к беднейшему кварталу. Тут Кай оперся спиной о стену каменного дома и схватился за живот.

– Ты чего? – с недоумением спросил Пень.

– Живот скрутило. Я три дня совсем не ел, может четыре.

Пень подошел ближе. Кай резко выкинул руку, со всей силы ударив Пня по челюсти. Тот рухнул словно подкошенный. Койот бросился бежать в противоположную от логова крыс сторону. «От старого центра до центральных ворот недалеко», – пронеслась у него мысль. «За городом меня искать не будут». Однако когда до старого центра оставалось совсем немного и через дома уже виднелись храмы ему на встречу выбежали трое его знакомых: Уж Лис и Камыш. Он развернулся, чтоб бежать в другую сторону, но и сзади к нему подбегали двое. Их Кай не успел разглядеть. Они повалили его на мостовую, заломив руки за спину.

– Смотрите-ка кто тут у нас бегает! – сказал Уж, – Долг наверное спешит отдать. Так?

– Прошу Уж, мне нужно еще пару дней, я всегда отдавал долги и в этот раз отдам!

– Нет, ты хотел убежать, а значит, я вправе забрать у тебя самое дорогое. Например, жизнь, – Уж улыбнулся какой-то странной, почти зловещей улыбкой, – К тому же, я обещал твое имя другому человеку. Ребята оттащите его за угол. Проучим должника.

Кая приволокли в узкий закоулок между домами и принялись впятером пинать ногами. Он пытался закрывать лицо руками, но это не помогало, глаза залило кровью и он уже ничего не видел. Все тело превратилось в сплошную рану с нестерпимой болью он кричал умолял, все напрасно.

– Хватит, – донесся сквозь звон в ушах до Кая запыхавшийся голос Ужа, – Не надо чтоб он сознание терял.

Удары прекратились. Послышались торопливые шаги.

– Вы нашли его! – раздался радостный выкрик Пня, – Урод сбежал от меня.

– Я знал, что так будет. Пень есть пень, – Уж рассмеялся довольный своей шуткой, – Ты все еще хочешь его имя? На, возьми.

Кай догадывался, что Уж протянул Пню нож. Он хотел что-то сказать, хотел просить, умолять, но из груди вырывались только хрипы. Тело не слушалось. На какое-то мгновение страх заглушил боль унял звон в ушах и он слышал как неторопливо подходит к нему Пень.

– Теперь твое имя принадлежит мне, – сказал Пень и воткнул нож Каю в живот.

Он не почувствовал сильной боли, вернее боль была не сильнее той, что уже причиняла ему страдание, лишь холод стали и колючий ветер обжигающий его изнутри. «Теперь Койотом будет другой человек».

– Что же вы творите ублюдки, – послышался где-то далекий голос.

Шлепки босых ног об брусчатку, быстро удаляющиеся в разные от него стороны и боль сильная, страшная боль, заставляющая тело содрогаться в судорогах.

***

Первое что Кай ощутил, придя в сознание, – это холод. Он попытался отрыть глаза, однако веки его не слушались. Ломота по всему телу, ноющая боль в груди и животе. Кай застонал.

– Очнулся? – послышался тихий едва узнаваемый голос.

– Где я?

– Ты в храме истинного Бога, который и вернул тебя к жизни.

– Я узнаю ваш голос, – с трудом проговаривая каждое слово, пробормотал Кай, – Но не могу вспомнить, где я его слышал.

– Меня зовут Уго. Мы беседовали с тобой неделю назад.

– А-а, монах храма Воды, – Кай кашлянул и почувствовал вкус собственной крови во рту, – Я не могу открыть глаза, не могу пошевелиться. Мне холодно.

– Да. Твое лицо сильно опухло от побоев, но отек скоро спадет. Сломано пару ребер, но и это заживет, а озноб, это нормальная реакция тела на полученные повреждения. Меня больше беспокоит твоя рана в животе, она все еще кровоточит. Тебе нужен покой.

– Как я оказался здесь?

– Тебя принес три дня тому назад один из моих прихожан, – ремесленник, чью дочь я спас от чумы во времена жуткой эпидемии. Тебе повезло, что он оказался рядом.

– Мне повезло бы больше, окажись он рядом до того как мне вспороли живот.

– Не стоит тебе много говорить. Здесь тебе ничего не угрожает. Лежи, набирайся сил. Я зайду к тебе позже, принесу бульон и немного воды.

Дверь заскрипела, затем захлопнулась. К абсолютной темноте добавилась звенящая тишина. Боль долгое время не давала ему покоя, но слабость все же взяла верх и Кай уснул.

В следующие дни Кай приходил в сознание только когда Уго будил его, протягивая миску с куриным бульоном и кружку с водой. Он пил, затем снова засыпал. Он потерял счет времени, не отличал день от ночи. Вскоре слабость и боль потихоньку стали отступать. Через какое-то время он уже мог полностью открывать глаза и в полумраке различал скудность убранства комнаты. Однако пастель была высокая мягкая и удобная. Боль в груди и животе все еще беспокоили его, но уже терпимо. Уго заботливо перевязывал, удовлетворенно кивал, рассматривая ножевую рану. Вскоре Кай уже самостоятельно садился. Уго приносил ему хлеб и вареную курицу с рисовой лапшой. «Ешь, набирайся сил», – говорил старый монах. Кай кивал, с аппетитом поглощая все, что тот приносил. Через пару дней Уго принес костыли и помог совершить первую прогулку по комнате. Позже Кай впервые вышел на улицу и вдохнул полной грудью свежий воздух.

– Почему вы мне помогаете? – спросил Койот, когда они в очередной раз прогуливались во внутреннем дворе пирамиды, – Вы ведь ничем мне не обязаны, и отплатить вам за доброту мне нечем.

– Разве я не могу делать это бескорыстно? – с улыбкой спросил Уго, – Я помогаю всем, кто нуждается, просто потому, что считаю это правильным. Я стараюсь полюбить этот мир так же сильно, как любит его Бог. Не делить его на черное и белое, а любить его таким, какой он есть. Получается правда скверно, эмоции трудно подавить, когда видишь несправедливость, но я стараюсь.

– Вы поможете убийце детей и женщин, зная, кто он есть? Будете стараться полюбить его?

– Да, – без тени сомнения ответил Уго, – Возможно моя любовь спасет его, очистит его израненную и озлобленную душу.

– Вы не нормальный. Мне жаль вас, – вздохнул разочарованно Кай, – Вас когда-нибудь убьют. Убьют те, кому вы так бескорыстно стараетесь помочь.

– Возможно, – пожав плечами, ответил монах, – Я все равно не отступлюсь.

В центре пирамиды находился глубокий колодец. Когда Кай поинтересовался, сколько там футов, Уго сказал, что колодец бездонный и что он древнее Бояра. Храм Бога был выстроен вокруг него, многие пытались измерить его глубину, привязав груз к веревке, но не нашлось столько веревки, чтобы нащупать дно. Вода там лечебная с помощью нее монах лечит людей. Эта вода спасла много жизней, в том числе и его. Уго рассказывал про чудеса, что может творить вода, свидетелем которых он был. Про то, что солнце и вода ранее были единым целым, Но бог отделил от себя огонь и создал солнце, чтобы оно могло согревать его, потом Вода создал все сущее, в том числе и наш мир.

Через несколько недель Кай был полностью здоров. Но покидать стены Храма боялся.

– Я вижу стыд и тревогу на твоем лице, – сказал однажды Уго, – в чем дело?

– Я не могу более злоупотреблять вашим гостеприимством, не могу более есть ваш хлеб, так как не могу заплатить за него, но боюсь выйти в Бояр так как знаю, что меня могут убить.

– Ты юн и силен духом, тебя может ждать великое будущее. Я могу предложить тебе новую жизнь, уехать в Брави-Ахгар, – центр современного мира. Могу предложить тебе обучение в богословской школе, где тебя примут те, кто обязан мне. Там ты сможешь сам сделать выбор и определить свою дальнейшую судьбу. Или же продолжить нищенствовать, бродяжничать и воровать, следуя уличным законам. Тебе решать.

– Почему именно Брави-Ахгар, разве мало других городов?

– Хотим мы того или нет столица империи является центром духовного и просветительского мира. Там масса возможностей взлететь к небесам или упасть так низко, как еще не падал. Туда стремятся ученые умы и богословы, там живут сильные мира сего. Там тебя ждет твоя новая судьба.

Кай сделал выбор в пользу духовенства, прекрасно понимая, что выбор за него сделал совсем другой человек, которого он так и не смог понять. Он покинул родной город вместе с Боярскими цыганами, которые вели торговый караван в столицу империи, нанявшись к ним носильщиком за еду и место возле походного костра. Вооружившись запиской от Уго, Заучив наизусть название богословского дома, а так же имя человека, которому предназначалась записка, получив устные наставления от монаха, он направился навстречу новой жизни.

Часть 3 "Кочевник"

Небольшая стоянка кочевников, всего в двести шатров, раскинулась неподалеку от речки, на пути от южных городов к столице королевства. Встретить их в этом районе Миртского королевства было большой удачей для усталых путников. Пользуясь традицией гостеприимства, они могли остаться на ночлег, не боясь быть убитыми или ограбленными, восстановить свои силы и продолжить путь.

Лето здесь длилось почти пять месяцев, земли богаты зеленой травой для скота, леса дичью, а в реках полно рыбы, – и все же кочевники в этих краях были большой редкостью. Не потому, что они не знали об этих местах, а просто, потому, что само понятие «кочевой образ жизни» постепенно терял свой смысл с развитием цивилизации. Кочевые племена сумевшие выжить в «объединительной войне» – как принято сейчас говорить в королевстве, и отстоять свой образ жизни постепенно исчезали. Оседая на одном месте, они образовывали небольшие поселения, которые разрастались и превращались со временем в города. В основном, жить, так как жили их далекие предки, продолжали малочисленные племена на востоке королевства, поддерживая старые традиции, они старались оберегать свою самобытность. Именно к таким относилось племя «Кагам». Когда-то их потомки покинули южно-восточные земли. Убегая от страшной войны и насилия тех лет, они уходили на запад в поисках спокойной жизни, и нашли свой дом в степях юго-запада. Уже в шестнадцать лет юноши кочевников становились мужчинами и могли выбрать себе жену, независимо от положения семьи невесты в племени. Во главе иерархии стояли семьи занимавшиеся охотой. Они же исполняли роль воинов в случае нападения. Мальчики из семьи охотников постигали свое ремесло с девяти лет, чтобы к совершеннолетию в совершенстве владеть навыками стрельбы из лука, метанию копья и камней, умело ставить ловушки, знать свое место при коллективной охоте и быть искусными следопытами. Следом шли рыболовы. Своих сыновей они учили плести снасти с десяти лет, распознавать места скопления рыб, правильно расставлять сети, обучали искусству охоты с острогой во время нереста и премудростям сезонной ловли. Далее ремесленники. Дети из семьи ремесленников, включая девочек, постигали искусство того или иного ремесла с девяти лет. Внизу иерархии кочевников находились пастухи и собиратели, эти профессии назначались вождем племени. Как правило, выбор падал на людей неспособных выдерживать нагрузки на охоте или рыбалке. Но иногда вождь пользовался свой властью в целях личной мести и для унижения своих врагов. Именно таким оказался Амато. Неприкасаемыми была семья шамана, они по наследству, втайне от всех передавали секреты знахарства и дар общения с духами предков. Вождь племени кочевников избирался советом старцев из числа наиболее подходящих сроком на семь лет. В случае недовольства в племени через этот срок избирался новый вождь. Амато дважды за время выборов вождя выказывал свое недовольство по поводу некоторых решений вождя Израги и, конечно же, вождь воспринял слова Амато как личную неприязнь. Хотя старцы и игнорировали его доводы, Израги затаил обиду. Амато был родом из семьи рыболовов, но после смерти своего отца входившего в совет старцев он потерял покровителя. Не имея на тот момент сына достигшего десяти лет, кому бы он должен был передавать свои навыки и с кем должен был выходить на рыбалку, Амато стал уязвим. И наследующий год он был назначен пастухом. Но это было не самое страшное: по традиции кочевников старший сын пастуха лишь по достижении совершеннолетия мог начать обучение профессии той, которую ему выберут старцы. Другими словами сын Амато, – Авион будучи взрослым мужчиной и имея полное право создать семью не мог строить свой личный шатер, так как являясь учеником семьи рыбаков или охотников должен был бы жить с ними до конца обучения. А не каждая невеста даст согласие на такую жизнь. Но узнав о том, что Юйса, – дочь вождя и Авион полюбили друг друга, у Амато появилась надежда, что Израги снимет с него должность пастуха и он сможет начать обучать сына, однако этого не произошло.