Загадка Гайлена (издание второе, исправленное)

Затем, появилась небольшая луна совершенно неправильной формы. Она походила на округлый булыжник, захваченный этой планетой из космоса. Как бы то ни было, но мерцание странного спутника немного рассеяло плотную тьму. Идти стало значительно легче.

С разных сторон послышались тихие шорохи. Вокруг быстро бегали шустрые тени, вроде мышей или тушканчиков, которые скачут в жарких пустынях. А раз здесь имеются мелкие твари, то есть и другие, которые ими питаются.

Скорее всего, они размером с локоть мужчины, самое многое, в два раза больше. И всё же, если такие животные собьются в некрупную стаю, то они очень легко, тебя загрызут. По крайней мере, так искусают, что далеко не уйдёшь. Значит, нужно найти хоть какое оружие.

Дигор вновь огляделся вокруг. Недалеко впереди, он увидел неподвижную тёмную кучу. Как поселенец и думал, там лежал чей-то труп, совершенно иссушенный безжалостным солнцем. Судя по габаритам, он был при жизни крупным этнори.

Одежда на нём превратилась в грязные рваные тряпки. Мягкие части, когда-то массивного тела, оказались обглоданы до самых костей. Видно здесь постарались и хищники, и их подопечные.

Печально вздохнув, Дигор сказал: – Простите меня великие Боги. – и нагнулся над мумией. Послышался стук камня о, что-то достаточно твёрдое и треск, разрываемых тканей.

Через короткое время, мужчина двинулся дальше. В руке у него была крепко зажата берцовая кость бедолаги. Она оказалась длинною в полметра, весила достаточно много, а на обоих концах, имелось по одному утолщению. Оружие представляло собою, боевую дубинку доисторической эры.

– Теперь, в случае чего, отобьюсь. – буркнул угрюмый Дигор и двинулся по каменистой пустыне. Прямо к холмам, темнеющим далеко впереди.

Занимательный опыт

В 1972-м году американский зоолог Джон Кэлхун провёл эксперимент, который назвал «Вселенная – 25». Результат упорных трудов озадачил сначала его и университетских коллег, а затем, и всю мировую общественность.

Началось всё с того, что Кэлхун создал в лаборатории «рай для мышей». Первым делом, была изготовлена такая надёжная клетка, откуда его подопечные не могли бы сбежать.

Это был квадратный по форме, открытый сверху металлический бак. Он оказался довольно большим. Имел размеры три на три метра, а его края поднимались до плеч мужчины среднего роста.

Внутри круглосуточно поддерживалась температура, очень комфортная для лабораторных белых мышей. Имелось изобилие пищи, свежей воды, создано множество гнёзд для беременных самок.

Ни хищники, ни какие-либо инфекции туда попасть не могли ни при каких обстоятельствах. Лаборанты очень внимательно, следили за чистотою вольера. Состоянье здоровья зверушек находилось под постоянным медицинским контролем.

Учёные отлично продумали систему обеспеченья питомцев влагой и пищей. Поэтому, питаться могли одновременно, девять с половиной тысяч мышей. Поилок стояло чуть меньше. Их было ровно две трети от этого числа грызунов. Учитывая, что времени на еду, уходит значительно больше, чем на утоление жажды, то получить свежую воду, и корм грызуны могли без всяких проблем.

Пространства для проживания, игр и общения тоже имелось в избытке. Чтобы питомцы ощутили последствия скученности, их население должно было вырасти до четырёх тысяч зверушек.

Однако, в ходе проведения опыта, популяция не смогла увеличиться до такого предела. Самое большее число обитателей, не превышало двух тысяч двести питомцев.

Кэлхун поместил внутрь вольера четыре пары здоровых мышей. Те быстро поняли, что попали в «райские кущи» и стали плодиться с немыслимой скоростью. Население бака удваивалось каждые восемь недель.

Через одиннадцать месяцев, там проживало почти шестьсот лабораторных животных. Возникла определённая иерархия и некая «социальная жизнь». Зато стало меньше свободного места. Рост популяции резко замедлился. Теперь населенье удваивалась в три раза медленней, чем в начале данного опыта.

Дело было всё в том, что в тепличных условиях «рая», все мыши жили значительно дольше. Они не «освобождали места» для молодых грызунов. Поэтому, часто возникала агрессия, которая всегда направлялась на новые поколения социума.

Появилась когорта «отверженных мышек», что не нашли для себя, места в сообществе. После трёпки, полученной от «крутых старожилов», молодые самцы ломались психологически и не могли защищать своих юных подруг.

В итоге, агрессию стали проявлять уже самки. Защищая потомство, они очень часто дрались. Иногда, сами убивали детенышей и перебирались в дальние гнёзда, что находились на верхних ярусах бака. Они становились «отшельницами» и упорно отказывались от размножения.

Затем, появилась новая категория мышек, которых учёные назвали «красивыми». Они не хотели сражаться со всеми подряд, не боролись за самок и кусок территории, не проявляли желания спариваться, а были чрезвычайно пассивными.

Они только ели, пили и спали, а кроме того, всё время чистили свою белую шкурку. Зверьки избегали каких-либо конфликтов и не выполняли никаких «социальных обязанностей».

«Красивые» молодые самцы и самки «отшельницы», не желавшие спариваться и размножаться, прятались на самом верху «райского» места. Очень скоро, они составляли большинство населения бака.

Средний возраст питомцев, равнялся двум с лишним годам, что на треть превышает границу репродуктивного возраста. Смертность молодняка достигла сотни процентов. Количество беременностей стремительно приближалось к нулю.

Члены угасавшего общества мышек практиковали гомосексуализм, асоциальное и агрессивное поведение по отношенью друг к другу. При изобилии пищи процветал каннибализм. Самки отказались воспитывать новорождённых детенышей и убивали потомство.

Через какое-то время, подопытные зверушки состарились и умирали одна за другой. К концу пятого года, от начала научного опыта, почил последний жилец «мышиного рая».

Закончив эксперимент, Кэлхун сделал определённые выводы. Он заявил, что отказ от принятия вызовов нашей природы, бегство от напряжения, от жизни полной борьбы и опасностей – это есть гибель духа. За ней неизбежно последует новая смерть, уже бренного тела.

Учёный провёл аналогию с современными жителями США, развитых стран Европы и Азии. Он объяснил, что ключевая черта человека, а если выражаться точнее – судьба, это жизнь при давлении внешних условий. То есть, быть в напряжении от постоянного стресса.

Существа, которые выбрали «невыносимую лёгкость своего бытия», отказались от подобной борьбы. Они превратились в аутичных «красавцев», способных на самые примитивные функции: поглощение пищи, воды, да ещё крепкого сна.

Кто-то из журналистов спросил у Джона Кэлхуна: – Почему же эксперимент назывался «Вселенная – 25»?

На что зоолог ответил: – Я пытался создать «рай для мышей» двадцать пять раз. Все предыдущие эксперименты так же закончились смертью всех грызунов, что находились в металлическом баке…

– Получается, что подобная «райская жизнь» запрещена всем существам, в какой бы звёздной системе, они не селились. Требуется, постоянное движенье вперёд, к другим территориям или вершинам развития духа. – подвёл итоги просмотра Сергей. Он ещё раз, печально вздохнул и занялся другими делами.

Дорога к спасению

Глаза поселенца привыкли к той тьме, что опустилась на поверхность планеты. На небе не было ни единого облачка. Маленький спутник неправильной формы висел высоко над чертой горизонта, и блестел очень ярко. Серебристого света хватало на то, чтобы видеть те камни, что лежали под ногами у Дигора.

Шустрые тени, мелькавшие по сторонам, не приближались к молодому мужчине. Они все спешили к южным воротам ангара, который остался далеко позади. Там было вволю относительно свежего, ещё не засохшего мяса.

Отличная физподготовка позволяла этнори шагать хоть всю ночь напролёт. Благо, что местность вокруг, оказалась достаточно ровной. На ней не встречалось ни высоких барханов, ни скоплений обрывистых скал, которые приходилось бы далеко обходить.

Почти что везде, был мелкий, немного слежавшийся желтоватый песок. Он казался плотным на вид, но при ходьбе, ноги постоянно проваливались. Так что, шёл поселенец почти вдвое медленнее, чем по твёрдой земле.

Температура воздуха удивительно быстро снижалась. Ближе к полуночи стало настолько прохладно, что из носа и рта поселенца уже вырывались облачка белесого пара.

Лёгкая тенниска и тонкие брюки едва защищали мускулистое тело. Чтобы сильно не мёрзнуть, пришлось обернуть голову той шикарной рубашкой, что Дигор нашёл возле ангара. Подолом пёстрой сорочки, он плотно укрыл озябшие плечи.

Механические хронометры на Винмере, вышли из моды. Мужчина давно их не носил, а новейший смартфон разрядился во время прохода, через пылавший портал. Пришлось просто выбросить бесполезную штуку.

Сколько продолжаются сутки на планете «Утопии», он точно не знал. Был сильно занят, подготовкой к отъезду, и совершенно забыл об этом спросить. Пришлось положиться на внутренний ритм организма.

Сбиться с дороги Дигор не боялся. Во-первых, ему постоянно встречались тела, погибших этнори, которые здесь проходили ещё до него. Они все лежали головою к далёким холмам. Судя по бороздам в плотном песке, уже перед смертью, они всё ещё, пытались ползти.

Во-вторых, в самом начале пути, мужчина заметил несколько ярко сияющих звёзд, висящих на севере. По ходу движения, он постоянно следил, как они путешествуют по тёмному своду?

Выяснилось, что одна из блистающих точек почти, не сдвигается с места. Значит, её можно использовать, словно маяк. Нужно лишь делать небольшую поправку к востоку.

Спустя какое-то время, небо по правую руку стало быстро светлеть. Затем, над горизонтом поднялся краешек белой звезды. За нёй быстро вынырнет её большая сестра, красноватого цвета. Пустыня тотчас раскалиться, что твоя сковородка, на которой легко жарить яичницу или оладьи.

Скоро совсем рассвело, и этнори с надеждой глянул вперёд? Хотелось узнать, далеко ли до низких холмов, куда он усиленно топал много часов? Возвышенности стали значительно больше, но расстояние до них ничуть не уменьшилось. То есть, придётся идти к ним ещё одну ночь, а возможно и две.

Значит, нужно искать любое убежище, где можно укрыться на весь длинный день. Вперёди он увидел несколько крупных камней, выбрал из них самый массивный, величиной с грузовик, и устремился к нему.

Добравшись до места, Дигор оглядел северный край валуна. К счастью, данная часть оказалась не-то чтобы круглой. Она походила на несколько неправильных граней, переходящих друг в друга.

Как поселенец и думал, всюду был плотный песок вперемешку с обломками кремния. Встав на колени в центре каменной глыбы, Дигор взяться руками за кость погибшего этна и заняться тяжёлой работой. Взрыхлив почву, он голой ладонью отбрасывал её в разные стороны.

Когда первое солнце поднялось над горизонтом, в земле была уже вырыта узкая щель. Она прижималась к северной стороне валуна и шла параллельно почти ровной плоскости.

Усевшись в продолговатую яму, этнори засыпал ноги песком. Потом, опустился на спину и завалил верхнюю честь тела по шею. Елозя локтями в разные стороны, Дигор вдавил обе руки в рыхлую почву.

В правой ладони он, как и прежде, крепко сжимал боевую дубинку. Мало ли что, может случиться? Вдруг сюда от жары спрячется какой-нибудь хищник? Придётся от него отбиваться всем, чем только возможно.

Над поверхностью грунта осталась лишь одна голова. Да и та была плотно обмотана чей-то рубашкой, которую Дигор нашёл возле ангара. Сначала, возникло неприятное чувство от прикосновения к коже прохладных крупинок. Он притерпелся к таким ощущениям и очень быстро заснул.

Очнулся Дигор того, что лицу стало жарко. Этнори поднял тяжёлые веки и, осторожно ворочая голову, глянул в разные стороны. Он лежал в продолговатой тени валуна. Судя по её направлению, прямо на север, близился полдень.

Вокруг затемнённой площадки ярко сияла желтоватая почва, густо усеянная обломками камня. Раскалённый двумя жаркими солнцами, воздух слегка колебался над обширной равниной. Благодаря движению струй атмосферы, возникали те искажения, которые часто бывают в пустынях.

Рельеф немного дрожал и блестел, словно покрытый плёнкой зеркального пластика. Во рту ощущалась невероятная сухость, а жажда была очень сильна. Нестерпимо хотелось, выпить прохладной воды.

– «Хорошо, что я догадался, зарыться в песок. На небольшой глубине температура чуть меньше, чем сейчас на поверхности. Грунт защищает меня от жары и не даёт очень сильно иссушать организм». – подумал этнори.

Делать было, в общем-то, нечего. Дигор закрыл глаза, утомлённые светом двух солнц и попытался, снова впасть в забытьё. К сожалению мужчины, крепкий сон к нему не пришёл. Этнори лишь часто проваливался в тяжёлую дрёму. Он в ней находился какое-то время, а потом пробуждался опять.

Наконец, оба светила, одно за другим, склонились на запад, и тихо скатились за горизонт. Температура понемногу снижалась. Иммигрант выбрался из неглубокой щели и отряхнулся от налипших на тело мелких песчинок. Он поднялся на ноги и отправился в путь.

Второй ночной перегон, мало чем, отличался от первого. Разница была только в том, что поселенца очень мучила жажда, сил у него стало меньше, а скорость движения значительно снизилась.

Да ещё, трупы неудачливых этнов попадались всё реже и реже. Мало кто, прошёл столь большую дистанцию и устоял на ногах. К сожаленью мужчины, до гор было ещё далеко. Подобное знание совсем не внушало уверенность в молодого этнори.

Небосвод, как и раньше, ярко блистал своей чистотой. На нём, как и раньше, не появлялось ни единого облачка. Зато, Дигор знал, какая звезда точно указывает дорогу на север? Мужчина не отвлекался на другие детали, а постоянно следил только за ней.

Ближе к подъёму безжалостного белого солнца, этнори вновь отыскал небольшую скалу. Он зашёл за неё, выбрал то место, которое днём, будет всё время в тени, и вырыл новую узкую щёль.

Забравшись в убежище, Дигор засыпал себя рыхлым грунтом по самую шею. Он надвинул повязку до самого носа, спрятал в песке обе руки и провалился в тяжёлый, беспамятный сон.

Измученный бесконечным кошмаром, он так и лежал до наступления раннего вечера. После заката светил, Дигор поднялся, глянул на горы, и с облеченьем увидел, что очень заметно приблизился к ним. Ещё один переход, и он будет уже, возле подножья. Пора бы подумать о том, куда ему направиться дальше?

Пока не стало темно, Дигор осматривал покатые склоны невысоких возвышенностей. На них оказалось много длинных промоин, ведущих наверх. Скорее всего, раньше здесь изредка перепадали дожди. Вода скатывалась в сухую пустыню и оставляла на местности узкие складки.

Среди мелких впадин, нашёлся один, довольно широкий овраг. К нему и направился сильно уставший мужчина. Скорее всего, эту лощину оставил довольно мощный поток. Кто его знает, вдруг по этому руслу и сегодня бежит небольшой ручеёк?

Недаром, склоны ложбины выглядят немного темнее поверхности гор. Вдруг, там растут какие-то местные травы или даже кусты? В зарослях можно укрыться от солнца и поискать, что-нибудь из еды.

До намеченной цели было рукою подать, но и сил у мужчины оставалось всё меньше и меньше. Он шёл, еле переставляя потяжелевшие ноги. Скорость ходьбы сильно упала. Во рту так пересохло, что язык крепко прилип к шершавому нёбу.

Нестерпимо хотелось, упасть там, где стоишь, растянуться и немедля уснуть. Дигор хорошо понимал, сделай он так, и ему уже больше, никогда не подняться. Колоссальным напряжением воли, он заставлял себя двигаться дальше. Последние лиги, переселенец медленно плёлся вперёд, и почти ничего, не видел вокруг.

Наконец, он оказался в устье оврага, уходившего вверх по склону горы. С огромным трудом, этнори сбросил с себя невероятно тяжёлую, сонную дурь, повертел головой и огляделся вокруг.

Белое солнце, должно было скоро взойти, и стало довольно светло. Как и рассчитывал Дигор, дно длинной впадины оказалось покрыто мелким чистым песком. Так часто бывает на дне маленьких рек. Значит, в прошлые годы, здесь иногда, протекала вода.

На ровной поверхности, темнели цепочки чьих-то следов. Они все тянулись вдоль узкого русла. Чуть впереди, виднелось давно почерневшее тело. Бедняга добрался досюда, но дальше идти, к сожаленью, не смог.

– «Со мною такого никогда не случится! Я всё же дойду до намеченной цели!» – сказал Дигор себе. Собрав волю в кулак, этнори направился вверх.

По мере движения, он постоянно вертел головой и осматривал склоны узкой ложбины. В одном месте, он заметил валун, за которым лежал небольшой пятачок ровной земли. Всё походило на то, что во время дождей, там возникало подобие заводи. Сейчас, её покрывала низкая чахлая травка бледно-серого цвета.

Дигор встал на колени и, помогая себе костью покойника, принялся рыть иссохшую почву. Скоро он углубился на длину своей правой руки. Как мужчина и думал, грунт там оказался очень сырым.

Сняв головную повязку, Дигор набрал в угол ткани две пригоршни песка. Он сложил всё в плотный кулёк, поднял свёрток над головой и выкрутил его, словно выстиранное в речке бельё.

В жадно распахнутый рот попало немного живительной влаги. Пусть она была очень мутной, и отдавала каменной пылью на вкус, зато это была, столовая ложка воды!

Прохладная жидкость лилась на язык, ставший шершавым и жёстким, будто наждак. Она чуть смочила горло и рот, но до желудка, увы, не дошла. Вся без остатка всосалась в иссохшие ткани.

Повторив процедуру множество раз, Дигор с облегчением понял, что слегка утолил сильную жажду. Теперь, оставалось найти прохладное убежище на день, где можно укрыться от безжалостных солнц.

Нужно там отдохнуть до наступления раннего вечера, и только потом, двигаться дальше по неширокой ложбине. Наверху, должны начинаться луга, в которых можно искать какую-то пищу.

Завалив неглубокую яму, этнори взял острый обломок гранита, валявшийся рядом, подошёл к валуну и нацарапал на нём короткую стрелку. Она покавала на скромный источник, скрытый в песке на небольшой глубине.

Сжав берцовую кость в левой рукой, Дигор взял правой ладонью крупный окатыш, и отправился дальше. Проглоченная мужчиной, вода сотворила настоящее чудо. Сил у него намного прибавилось. Мышление обрело должную ясность, внимательность выросла до прежнего уровня.

Острый взгляд иммигранта скользнул по скале, стоявшей по правую руку, и наткнулся на углубление, что уходило в небольшую скалу. Осторожно приблизившись к ней, этнори напряжённо прислушался? Ведь чёрт его знает, кто может сидеть в этой пещерке?

Например, мелкий хищник, подобный тем тварям, что он встречал возле ангара. Пусть зверь не очень большой, но может так покусать, что занесёт заражение в кровь. Врачей здесь поблизости нет. Лечить будет некому. Так и загнуться недолго от малейшей царапины.

Широко размахнувшись, он швырнул камень внутрь, поднял с земли новый обломок и приготовился бросить опять. В гроте слегка погремело и стихло. Оттуда послышался шорох и злое шипенье.

В темноту полетели другие снаряды. Среди звонкого грохота, Дигор различил влажный шлепок. Прошло какое-то время, но из дыры не доносилось ни единого звука.

Белое солнце уже приподнялось над горизонтом. Температура быстро росла. Хочешь, не хочешь, а нужно укрыться в найденной трещине. Иначе, проглоченная недавно вода, покинет тебя в качестве вонючего пота. Вместе с влагой уйдут и минеральные соли, необходимые телу.

Опустившись на корточки, Дигор приблизился к низкому входу и вгляделся во тьму. Перед ним находилась большая змея с перебитым хребтом. Она чуть шевелила длинным извилистым телом, но не могла сдвинуться с места.

Поселенец схватил берцовую кость правой рукой, широко размахнулся и ударил опасную тварь. Утолщение тяжёлой дубинки попало по черепу с распахнутой пастью. Пресмыкающееся резко задёргалось и постепенно затихло.

– «А вот и еда!» – облегчённо подумал измождённый этнори. Он нашёл острый обломок гранита, отрезал размозженную голову и поднял тело животного над похудевшим лицом. Струйки дымящейся крови ударили в нёбо, скользнули по языку и устремились по горлу в голодный желудок.

Два солнца уже поднялись над горизонтом. Температура быстро росла. Нужно, как можно скорее, укрыться в тени. С большою опаской, мужчина влез в узкую длинную щель. К неописуемой радости Дигора, там он, никого не нашёл. Можно здесь провести целый день.

За неименьем ножа, действовал он тем острым камнем, который подобрал у пещерки. Света проникавшего внутрь, хватило на то, чтобы всё сделать, как надо. То есть, снять со змеи пёструю шкуру, выпотрошить длинную тушку, прорезать на набольшие кусочки и, глотать их сырыми, один за другим.

Помня, что почти трое суток, желудок не видел ни крошки еды, иммигрант съел очень немного. Ведь ещё неизвестно, как мясо местных животных подействует на его организм? Там может быть, много микробов, от которых ты быстро откинешь копыта.

Покончив с потреблением пищи, Дигор взял остатки змеи и разложил их на плоской поверхности камня, лежавшего у входа в пещерку. Причём, их все так разместил, чтобы кусочки не касались друг друга. Осталось лишь выставить «противень» наружу. В лучах ярких солнц мясо хорошенько подвялится. Вечером его можно доесть.

После заготовки «консервов», этнори начал устраиваться, как можно удобней. Первым делом, он заложил вход большими камнями. Теперь жаркий воздух пустыне не проникал в остывшую за ночь пещерку. Прохладная температура внутри, продержится какое-то время.

Конечно, жара будет просачиваться сквозь мелкие щели, но их можно закрыть той рубашкой, что он использовал, словно повязку на голову. Разобравшись с устройством завесы, Дигор устроился на неровном полу, тёмного прохладного грота. Через пару мгновений, он уже крепко спал.

Внезапный звонок

Не успел Сергей Соболев, по-настоящему втянуться в работу, как раздался настойчивый мелодичный сигнал. Недовольно вздохнув, учёный снял с рычагов миниатюрную телефонную трубку. Стараясь не выдавать раздражения, ксенобиолог сказал в микрофон: – Слушаю вас.

Повторилась та же история, что и полгода назад, в конце августа прошлого года. Выяснилось, что звонят из главной приёмной Московского университета имени М. В. Ломоносова.

Ректор учебного учреждения был консервативным, пожилым человеком. Он не любил слишком красивых, но, на его придирчивый взгляд, чересчур деловитых андроидов. Поэтому, секретаршей начальника работала самая обычная женщина. Звали её Анна Михайловна.

Дама поздоровалась с парнем, быстро представилась, и строго спросила, кто у аппарата? Узнав, что говорит доцент Сергей Алексеевич Соболев, она с ходу, в карьер заявила: – Вас вызывают в центральный офис «Роскосмофлота». Дмитрий Семёнович Брагин хочет узнать, когда вы найдёте возможность, подъехать к нему?

– Минут через сорок пять – пятьдесят. – автоматически бросил учёный.

– Хорошо, я ему передам, что вы прибудете в течение часа. – ответила Анна Михайловна. Вслед за короткою фразой, в динамике зачастили гудки.

Пришлось молодому учёному, опять отложить все дела. Он выключил мощный стационарный компьютер, стоящий на широком рабочем столе, вышёл из своего закутка и направиться в маленький кабинетик завлаба.

После издания последней, десятой статьи, посвящённой экологии «Байреда», прошло уже больше недели. Позавчера, Виктор Петрович Герасимов получил от редакции неплохой гонорар за «соавторство». Вернее сказать, лишь за то, что его простая фамилия стояла на первом листе публикации.

Все немалые деньги профессор сразу потратил на подарок жене, у которой был скоро полувековой юбилей. Хлопоты с покупкой презента оказались далеко позади. Ничто не терзало его чистую совесть. Седовласый мужчина пребывал в замечательном расположении духа.

Он выслушал сообщенье о том, что доцента опять вызывают к главному спонсору лаборатории ксенобиологии и ксеноботаники. Мужчина ничуть не расстроился по данному поводу и с широкой улыбкой сказал:

– Если тебя снова отправят в командировку на задворки галактики, двигай туда без всяких сомнений. Мы здесь пока, без тебя обойдёмся. Сами управимся с текущей работой.

Ожидавший очередного скандала с начальником, ксенобиолог даже опешил от его поведения. Парень быстро взял себя в руки, с чувством ответил: – Большое спасибо. – и немедленно вышел из комнаты.

Оказавшись на улице, Сергей огляделся, и заметил Лобана. Тасманийский волк-телепат лежал возле крыльца на сухой чистой траве. Он грелся на ласковом солнышке тёплой московской весны. Иногда Пёс вёл себя так, словно он огромная кошка. Видимо, сказывалась раскраска «под тигра» на шкуре.

Мохнатый напарник поднял длинную голову, посмотрел на старшего друга проницательным взглядом и сразу почувствовал, он куда-то собрался. В голове парня послышался короткий вопрос: – Я еду с тобой?