Переговорная капсула

– Именно так. – согласился Роман: – И в этом нет ничего удивительного. Как я узнал, данное здание возведено более полутора столетий назад. В те времена, в каждом приличном строении имелось несколько разных проёмов, ведущих наружу. Главный подъезд служил господам, все остальные предназначались прислуге. Их называли «чёрными входами».

Потом, земля в нашей столице резко поднялась в цене. Дома стали лепиться вплотную друг другу. «Чёрные» двери, а с ними и окна на боковых и задних фасадах, пришлось заложить кирпичом. Так и возникли те комнаты в больших коммуналках, где удавалось устроить только тёмную спальню или кладовку.

Используя специальную аппаратуру, я обследовал ту сторону «длинного» дома, что примыкала к особняку Беклемишева. В том помещении здания, которое смотрит во внутренний двор, я заглянул в узкий чулан. За его капитальной стеной обнаружилась узкая комната, похожая на небольшой туалет.

Я съездил в «Бюро технической инвентаризации города». Поговорил там с моим хорошим знакомым и купил у него все чертежи «длинного» дома. Вот они на экране, можете на них посмотреть.

Роман снова щёлкнул клавиатурой. На широкой панели появился план первого этажа необычного здания. Сыщик повёл указателем мышки по монитору компьютера, где была та же схема. На экране LCD-телевизора начала ползать длинная красная стрелка размером в ладонь.

– Обратите внимание, – сказал детектив: – это строение походит на короткий зигзаг из трёх разновеликих отрезков. Каждое звено данной фигуры поворачивает то в одну, то в другую сторону под углом в девяносто градусов.

Следя за остриём указателя, заказчица отчётливо видела, как «длинный» дом сначала тянулся вдоль боковой стороны особняка Беклемишева и уходил прямо на север, вглубь небольшого квартала.

Затем, он сворачивал влево, и продвигался впритык к заднему, глухому фасаду огромного здания её погибшего зятя. Потом, менял направление перпендикулярно прежнему курсу и снова устремлялся вперёд, прямо на полюс планеты ╚╗.

– Подъезд «длинного» дома оказался устроен в среднем, горизонтальном отрезке зигзага. – пояснял детектив: – Там имеется металлический марш обычной двухмаршевой лестничной клетки. Он примыкает к той кладовой, что находиться в «дальней» комнате «длинного» дома.

– Видите? – спросил даму Роман: – На чертеже, между лестничной клеткой и кладовой нет никаких помещений. А теперь посмотрите на съёмку, что я сделал при помощи электронной аппаратуры.

Парень щёлкнул по клавише. На экране возникла размытая фотография, сделанная всевидящей «Искалкой» Ивана. Заказчица смогла различить унитаз без бачка, умывальник с защитным щитком на стене и какой-то стеллаж, больше похожий на трёхэтажные тюремные нары.

– Не буду вас утомлять другими деталями поиска. – сказал вдруг Роман: – Хочу сообщить, что я проверил подвал «длинного» дома, но каких-либо люков, пробитых в бетоне, увы, не нашёл. Оставалось предположить, что где-то в стене лестничной клетки имеется дверь, сквозь которую можно проникнуть в этот узкий тайник.

Картинка на экране сменилась. Пошёл ролик о том, как сыщик проник в старый схрон. Тем временем, Роман продолжил давать пояснения: – Это я начал снимать уже в тёмном тамбуре, ведущем в подъезд «длинного» дома.

Я осмотрел старинную кирпичную кладку и обнаружил в ней некое подобие скважины. Изучил деревянный наличник двери, ведущей в подвал. Нашёл спрятанный за досками ключ и открыл им замок.

Как видите, каменный блок легко повернулся вокруг вертикальной оси. Я шагнул в тесную щель и попал в длинную комнату шириною около метра. У входа стоял унитаз с умывальником. За ними трёхэтажные нары. Затем узкий стол, табуреты, всеволновый ламповый радиоприёмник и древний проводной телефон с круглым дырчатым диском.

Там же находилась древняя электроплитка для приготовления пищи, чайник и шкафчик полный различной посуды. Чуть дальше громоздилось несколько ящиков заполненных консервными банками и полулитровыми бутылками спирта.

– И что всё это значит? – значительно больше удивилась заказчица.

– Скорее всего, – продолжил объяснять детектив: – этот узенький схрон устроен по приказу хозяина «длинного» дома. А сделано это, было ещё во время возведения здания. Как он использовал это тайное место, нам уже не узнать.

Могу предположить, что после установления власти Советов в стране, о нём, как-то узнали компетентные органы. Спецслужбы Москвы взяли его на баланс и содержали в полном порядке до самого последнего времени.

– Но зачем это нужно? – потрясённо спросила заказчица.

– Не знаю, как обстоит с этим делом сейчас, но в советские годы существовал, так называемый, горячий резерв КГБ. Как только возникала опасность захвата страны, люди, работавшие в данной системе, должны были создать законспирированную подпольную сеть. То есть, перейти на нелегальное положение и организовать сопротивленье захватчикам.

Именно для этих сотрудников и создавались подобные схроны. Их оборудовали не только в жилых домах и подвалах, но и в тех катакомбах, что расположены под старым центром Москвы. Там имелось оружие, боеприпасы, продовольствие, деньги, одежда и документы разного рода.

После уничтожения СССР, всё ценное из тех тайников немедленно вывезли, а сами убежища бросили и постепенно забыли о них.

– Но какое отношение к убийству людей имеет это странное место? – со злостью спросила Эльвира Ахметовна.

– Посмотрите продолжение ролика. – предложил детектив. Роман запустил видео запись, которую сделал в гостинице «рыцарей плаща и кинжала» и стал объяснять: – Когда я дошёл до конца помещения, я обнаружил, что там имеется точно такая же дверь, как и в подъезде «длинного» дома.

Вы видите, как я её открываю и проникаю в небольшую кладовку. Из неё попадаю в помещение офиса, которое смотрит во внутренний двор. Оттуда я прохожу коридором в ту тёмную комнату, где была установлена мина. Ну и вот, в правой стене большая дыра, ведущая в особняк Беклемишева.

– По-вашему, именно этой дорогой воспользовался проклятый убийца? – уточнила заказчица.

– Несомненно. – подтвердил детектив: – Используя старый тайник, преступник проник на первый этаж «длинного» дома и установил мощную мину у стенки переговорного зала особняка Беклемишева. При помощи тепловизора, он проследил, когда ваши родные войдут кабину из пластика.

Киллер открыл вентили на баллонах с пропаном и запустил таймер взрывного устройства. Тем же путём, он быстро вышел из здания и, оказавшись на улице, услышал у себя за спиной звук громкого взрыва.

– Вы знаете, кто этот убийца? – сурово спросила заказчица.

– Сначала я думал, что преступление заказал тот человек, которому была очень выгодна смерть обоих мужчин. – сказал детектив. Я навёл справки по данному поводу и насчитал не менее десяти олигархов в Москве, готовых убить ваших любимых родных.

Услышав эти слова, Эльвира Ахметовна нахмурила тонкие соболиные брови, но ничего не сказала. Видно она хорошо понимала о ком идёт речь. А скорее всего, могла бы сказать, что подобных людей значительно больше.

Заметив реакцию женщины, частный сыщик кивнул, и продолжил отчёт: – Я предполагал, что один из ваших знакомых, как-то смог выйти на хранителя старого схрона. Он побеседовал с ним по душам и каким-то убедительным образом умудрился склонить его к преступлению. Ему и делать то было там нечего. Лишь показать, как проникнуть в тайник и спокойно уйти.

Во время осмотра того помещения, я отыскал засохшую капельку крови, старый плевок и большое число отпечатков. Собранный биологический материал, я отдал на экспертизу в «НИИ МВД».

Пока проводился анализ на ДНК, я решил уточнить в чём заключается роль того человека, который прогнал из «длинного» дома молдавских строителей? Я съездил в архив, где хранятся дела всех бывших комсомольцев Москвы.

Нашёл там личное дело Панфёрова Феоктиста Артамоновича. Изучил его от корки до корки и узнал кое-что интересное. Как оказалось, после окончания техникума, он получил направление в среднюю школу милиции нашей столицы. Оттуда ему было очень легко попасть в КГБ.

Я снял отпечатки с двери его старой квартиры, расположенной на втором этаже «длинного» дома. Сверил их с теми следами, что нашёл в тайнике и убедился, что их оставил один человек – Панфёров Феоктист Артамонович.

Значит, сделал я вывод, именно он и являлся хранителем того тайника. Он выгнал из дома молдавских строителей, чтобы они не мешались у них под ногами, и показал наёмному киллеру, как открыть тяжёлую дверь в старый схрон. Оставалось только найти исполнителя акции.

Тем временем, в «НИИ МВД» провели анализ на ДНК и прислали отчёт на мою электронную почту. Я вложил эти данные в спецпрограмму компьютера. Через тридцать минут я получил трёхмерный портрет человека, который оставил следы в небольшом тайнике. Можете на него посмотреть.

На экране LCD-телевизора возник бюст немолодого мужчины со стрижкой «под ёжик». Он повернулся влево и вправо и дал себя осмотреть с разных сторон.

– Да это же тот самый старик, который по вашим словам напугал молдавских строителей! – потрясённо воскликнула Эльвира Ахметовна

– Да. – согласился: Роман: – это ещё раз подтвердило догадку о том, что именно он и являлся хранителем схрона.

– Но кто же убил моего мужа и зятя? – воскликнула женщина.

– Когда я всё это узнал, – сказал детектив: – я задал себе пару вопросов. Первый, где отпечатки убийцы? И второй, почему пожилой человек, который всю жизнь служил в КГБ и прекрасно знаком с подпольной работой, оставил так много следов? Почему, он их не убрал за собой?

Кроме того, я провёл анализ взрывчатки, которой были убиты ваши родные. К моему удивлению, ей оказалось именно то вещество, что обычно используют партизаны разных мастей. Его можно приготовить на кухне из тех химикатов, что продают в большинстве сетевых магазинов Москвы.

Объехав ближайшие торговые точки, я выкупил записи с видеокамер, стоящих у касс. Так я узнал, что Панфёров Феоктист Артамонович брал именно те материалы, что нужны для приготовленья бомбы.

Кроме того, этот старый мужчина зашёл в отдел электроники, где приобрёл миниатюрный бытовой тепловизор. Как я уже говорил, такое устройство позволяет увидеть фигуры людей, находящихся за толстой стеной.

Эти покупки ещё больше смутили меня. Я поехал в ту поликлинику, к которой приписан наш фигурант. Поговорив с участковым врачом, я быстро узнал, что Феоктист Артамонович болен неоперабельным раком и ему осталось прожить всего ничего.

Из этого я сделал естественный вывод, что пожилого мужчину нанял один из тех заклятых друзей, которые сильно хотели убить ваших родных. Ветеран понимал, что он не жилец и ему уже было наплевать на себя. Он взял приличные деньги заказчика. Перевёл их на счёт своего любимого внука, который сейчас проживает в Америке. Изготовил взрывчатку и пустил её в дело.

Как вы, наверное, знаете, у московского ГИБДД видеокамеры в городе висят на каждом углу. – продолжал детектив: – Я провёл поиск по их огромным архивами и нашёл того гражданина, с кем, не очень давно, договаривался наш фигурант. Вот их фотографии, сделанные в разных местах.

На одной из них видно, как заказчик передал исполнителю тонкий конверт. Наверняка, в нём лежала кредитная карточка и какие-то наличные деньги, так сказать, для текущих расходов.

Посредником в сделке с наёмным убийцей выступал хозяин частной службы охраны, что постоянно работает на прекрасно известного вам человека. Это нефтяной олигарх – Саруханов Давлет Нарбекович.

В социальных сетях интернета есть много снимков, на которых секьюрити и олигарх часто встречаются. Вот на этих отчётливых кадрах они сидят рядом и совсем по-приятельски обсуждают какие-то большие проблемы.

На экране LCD-телевизор прошла череда цветных фотографий, что подтверждали слова детектива.

Возмущенная Эльвира Ахметовна вскочила из удобного кресла для посетителей офиса. Она, как тигрица в маленькой летке, заметалась по комнате и проскрипела сквозь сжатые зубы: – Ну, от этого большого мерзавца всего можно ждать. У него всегда были тёрки с моим мужем и зятем.

Я не могу понять одного, как пожилой человек, бывший работник спецслужб, куда отбирали лучших из лучших, пошёл на убийство ни в чём неповинных людей? Что же плохого они сделали лично ему?

Заказчица ещё долго ходила взад и вперёд и говорила о том, какими хорошими гражданами современной России были два олигарха. Роман делал вид, что во всём соглашается с разгневанной дамой, а сам размышлял совсем о другом.

Он думал о том, что Панфёров Феоктист Артамонович всю свою долгую жизнь, верой и правдой служил великой советской державе. Он охранял один из её многих секретов. Был постоянно готов, в любую минуту, уйти в боевое подполье и бороться с врагами страны.

К девяностым годам, мужчина, наверняка, дорос до звания подполковника. Он собирался выйти на пенсию, как заслуженный ветеран КГБ, и вдруг, в одночасье, Советский Союз развалили те самые люди, которые его возглавляли.

Пришедшие к власти, правители сдали противнику всё, что только возможно. Разогнали спецслужбы и сожгли документы всех своих тайных сотрудников. Не дай Бог, они все соберутся и уничтожат продажную хунту. Так он и остался с мизе́рным пособием, которое ему начисляли, словно простому электрику ЖЭУ.

Единственный сын старика погиб на афганской войне в 1989 году. Ближе к двухтысячным, сноха вышла замуж за богача-бизнесмена. Затем, взяла малолетнего внука и укатила в Америку.

Сначала, бывший чекист переживал и сильно надеялся, что всё очень скоро измениться к лучшему. Предателей Родины возьмут под микитки. Выведут из кремлёвских палат и расстреляют на площади у всех на виду.

Потом, он внезапно узнал, что у него обнаружен рак лёгких и лечить эту болезнь его «дорогая» страна не намерена. Мол, у нас для тебя нет нужных ресурсов. Если ты хочешь, езжай за границу и плати там врачам сумасшедшие бабки.

Тут он, скорее всего, совсем не случайно, встретился с одним человеком, который ему предложил огромные деньги. А сделать было нужно всего нечего. Заложить мощную мину и грохнуть двух крупных воров общественной собственности, которых теперь все зовут олигархами.

Жить старику оставалось всего лишь полгода, и он решил заработать «бабла» для любимого американского внука. А заодно, отмстить кровососам, которые удивительно просто обокрали советский народ.

Только поэтому, он плюнул на все правила боевой конспирации и не стал стирать отпечатки в стареньком схроне. Мол, пусть меня после взрыва схватит полиция. А если, вдруг доживу до суда, то всё им скажу со скамьи подсудимых и с чистой совестью сяду в тюрьму. Наверняка, меня там все начнут уважать.

Сыщик заметил, что пожилая заказчица слегка утомилась. Вельможная дама перестала выказывать своё недовольство, по поводу несправедливости жестокого мира и, наконец-то, умолкла.

Роман спокойно сказал: – Итак, Эльвира Ахметовна, я сделал всё, что сумел. Теперь дело за вами. Вы должны сами решить, как вам теперь поступить? То ли, отнести все мои данные в прокуратуру, то ли, действовать по другому сценарию.

Детектив выдернул флешку из порта компьютера. Протянул её измученной женщине и громко добавил: – Здесь записаны все материалы по вашему делу. Отдаю всё в ваши руки. Больше у меня ничего не осталось.

Дама взяла небольшое устройство. Сунула его в свою дорогущую сумочку и гордо кивнув, направилась к выходу. На пороге она обернулась и бросила сыщику, словно слуге: – Остаток денег за вашу работу, переведут на ту кредитную карточку, которую я вам дала в начале недели.

Повернув ручку двери, она толкнула ногой прочную створку. Вылетала из сыскного агентства и, стуча каблуками по полу, рванула по коридору налево. Туда, где находился лифтовый холл. Охранники кинулись за своей госпожой.

– «Скорее всего, бросилась к любимому папочке». – безразлично подумал Роман: – «Каримов Ахмет Сулейманович человек очень влиятельный и наверняка разберётся с тем олигархом, что заказал двух любимых зятьёв. Но это уже их личные тёрки. Чем они больше поубивают друг друга, тем меньше их в России останеться».

Роман поднялся с рабочего места. Закрыл дверь за увядающей, но всё ещё очень несдержанной, восточной красавицей. Вернулся к столу со стационарным компьютером и начал писать подробный отчёт по данному следствию.

Закончив с этой, в общем-то, никому ненужной работой, парень подумал о том, что появление Эльвиры Ахметовны прервало его встречу с Денисом. Сыщик взял микрокомпьютер и вызвал номер старого друга.

Роман хотел сообщить, что он закончил сложное дело вальяжной заказчицы и, пока есть свободное время, им можно где-то увидеться. Посидеть в каком-нибудь приятном местечке за рюмочкой чая и, как в прежнее время, поболтать о том и о сём.

Абонент почему-то не сразу взял трубку. Слушая длинные гудки в телефоне, парень неожиданно вспомнил о том, как он и Денис служили в Таджикской республике.

Глава 2. Письмо из Колхиды

Старый конверт

Роман Комаров выехал из дачного кооператива, где находился земельный участок родителей, миновал поселенье Марусино и пролетел мимо остановки метро под названьем «Котельники». Двигаясь, по Новорязанской дороге он проскочил через вечно загруженный МКАД, выбрался на Северо-Восточную Хорду и помчался в свой отдалённый спальный район. Туда, где находилась когда-то деревня лихого боярина Ховрина.

Домой сыщик добрался уже в четверть десятого и поставил машину на тесной парковке, недалеко от подъезда. Парню едва удалось втиснуть серую «Ладу» между скромными «тачками» местных жильцов.

Роман поднялся на лифте на девятый этаж. С собой детектив привёз две тяжёлые сумки и внёс их в свою небольшую, но уютную «двушку». Он разобрал подарки родителей и разложил их по нужным местам.

Еда, которую дала мама любимому сыну, и овощи с осенними фруктами отправились прямиком в холодильник, стоящий на кухне. Заготовки на долгую зиму разместились в тёмной кладовке, что находилась за стенкой, рядышком в ванной.

Затем, детектив быстро разделся, бросил одежду в машинку для стирки белья и быстро принял освежающий душ. Вытершись большим полотенцем, Роман натянул на себя домашний спортивный костюм и посмотрел на будильник. Стрелки показывали, что на все эти хлопоты ушёл целый час.

Отправляться в кровать было ещё очень рано. Смотреть телевизор совсем не хотелось. Давно надоели толстомордые головы, что уже сорок лет ведли «разговоры в пользу бедных граждан страны». Причём, за это долгое время, ничего так и не тронулось с места.

По словам дорого отца детектива, всё стало значительно хуже, чем раньше. Работы в России нет почти никакой. Уровень жизни народа резко упал. Европа с Америкой вконец обнаглели и показали «великой» стране свой звериный оскал.

Роман вспомнил о том пакете, что отдала ему тётушка Роза перед самым отъездом с родительской дачи. Молодой человек решил посмотреть, что там такое? По словам милой женщины там лежали кое-какие бумаги из архива её покойного деда, Тимофея Ивановича Соболева. То есть, прадеда парня.

Их детективу прислала бабушка по родному отцу, Мария Семёновна. Парень уже как-то читал его дневники о махинации с огромным рубином в Америке и счёл их весьма интересными.

Сыщик сунул руку в карман своей светлой куртки, висевшей в прихожей, и достал из него плотный пакет. Роман вернулся в гостиную, лёг на удобный диван и хорошо рассмотрел старый конверт.

Адреса, написанные на желтоватой бумаге, говорили о том, что он был отправлен из довоенной Москвы в Соединённые Штаты Америки. Судя по смазанному почтовому штемпелю, это случилось в тридцатых годах двадцатого века. То есть, в то самое время, когда прадед Романа, работал в Америке в качестве частного сыщика и носил иностранное имя Тимоти Сейбл.

Времени до наступления полночи ещё оставалось достаточно. Сыщик решил посмотреть, что же содержат эти бумаги? К сожалению парня, один из первых листов куда-то исчез. Пришлось читать с середины кем-то начатой фразы.

Письмо прадеду сыщика

(отрывок из рассказа К. Г. Паустовского «Пламенная Колхида»)

…Когда дожди прекратились, мы проехали в город Батум, где у моего провожатого, Нодии было какое-то важное дело. Грузинский мелиоратор остановился у старых друзей, мне же казалось неловко стеснять незнакомых людей, и я поселился в гостинице. Это, пожалуй, была одна из самых страшных ночей в моей жизни.

Лил продолжительный дождь. Свободных комнат там, увы, не нашлось, а идти куда-то ещё мне совсем не хотелось. Администратор гостиницы вел себя достаточно странно. Он сообщил, что у него, правда, есть одна комната, но он не решается меня в ней поселить.

– Почему? – спросил я.

– Да как вам сказать, – ответил он нерешительно. – Этот номер не совсем уж плохой, но… весьма неудобный. Это единственное в нашем здании помещение на мансарде. Под самой крышей. Лестница очень крутая и узкая, деревянная, и ведет только туда.

Швейцар, слушавший наш разговор, что-то быстро и недовольно сказал по-грузински. Администратор почмокал губами, покачал головой и повторил, что, пожалуй, нельзя мне ночевать в этой комнате.

– Почему? – снова спросил я его.

– Не знаю… Не могу сказать точно, кацо. Мы не любим пускать в эту комнату наших гостей.

Швейцар снова что-то сказал и испуганно посмотрел на меня.

– В чем собственно дело? – спросил я. – Значит, есть какая-то причина для этого?

– Не очень давно. Там один человек сошел с ума.

– Не каждый же, кто там живет, сходит с ума.

– Ну, все-таки… – уклончиво ответил администратор.

Тогда вмешался швейцар.

– Тот человек сошел с ума ночью, – сказал он вполголоса, – я хорошо помню, было минут сорок четвертого, когда он в первый раз закричал.

– Это было так страшно, – добавил администратор, – Особенно, когда он закричал второй раз. Он выскочил из маленькой комнаты, сорвался с той лестницы, упал и сломал себе руку. Он не смог ничего объяснить, что с ним случилось.

– Ничего особенного я в этом не вижу, – сказал я в ответ. – Не ночевать же мне на улице в дождь. Покажите мне комнату.

Администратор поколебался, взял ключ, и мы поднялись наверх. С третьего яруса начинался ещё один узкий пролёт каменной лестницы. Он завершался маленькой короткой площадкой. С неё шла к чердаку узкая деревянная лестница, похожая на небольшую стремянку. Она упиралась в проём, окрашенный охрой.

Мужчина долго не мог открыть деревянную дверь, – ключ заедал в замке и не мог повернуться. Наконец, узкая створка открылась. Прежде чем двинуться дальше, он, не переступая порога, повёл рукой в помещении и нащупал там выключатель. Свет загорелся.

Я увидел коморку с металлической койкой и одним обшарпанным стулом. Другой мебели там не имелось. Но ничего неприятного я в этой комнате тогда не заметил. Мне лишь показалось, что единственная, очень сильная лампочка под потолком слишком уж выпукло освещает скудную обстановку скромного номера, – я даже увидел слабую вмятину на подушке от головы постояльца. Очевидно, что кто-то здесь ночевал не очень давно.

– Ничего особенного я тут не вижу, – повторил я вполголоса. Хотя мне уже стало не по себе от сознания, что данная комната будто отделена от гостиницы тёмной узенькой лестницей.

– Смотрите сами, – ответил мужчина. – Звонка к коридорному нет. Ключ плохо работает. Поэтому лучше не закрывайте дверь за собой.

Администратор ушел, и только тут я заметил, что в комнате не имеется окон. Она была похожа на морг – только голые жёлтые стены и белый, как снег потолок.

Я лег, но дверь на ключ всё же не запер. Свет я не выключил. Лампа под потолком мешала уснуть, но мне не хотелось вставать, чтобы её погасить. По крыше порывами барабанили струи дожди. Изредка ветер подвывал в чердаке, скорее всего, в разбитом кем-то окне.

В конце концов, я все же уснул. Очнулся я совершенно внезапно. Пару секунд я пролежал с закрытыми веками, потом потянулся к наручным часам, лежащим на стуле возле кровати. Стрелки показывали сорок две минуты четвертого.

Эта картина испугала меня. С ней было связано что-то весьма неприятное или опасное. Вот только что? И вдруг я вспомнил рассказ седого швейцара. Он говорил, что ровно в это же время из этой комнаты закричал человек, когда он сошел с ума.

Я повернулся на спину. Внезапно крупная дрожь прошла по всем частям тела, от затылка до пяток, – в потолке, над моей головой, был настежь открыт квадратный проём. За ним зияла плотная чердачная тьма.

Люка этого я раньше не видел. Кто-то открыл его, когда я крепко спал. И открыл изнутри, с чердака.

Я не спускал глаз с проёма и говорил сам себе: «Спокойно. Главное, не волноваться».

Я осмотрел тесную комнату, – в ней никого больше не было, и быть не могло. В ней не могла бы укрыться даже сороконожка. Но все-таки… Я осторожно заглянул под кровать. Там было пусто.