Не в каждой шутке…

В штабах сочиняют легенды, типа, – вражина заморская подкралась, и обзывается это, тогда, – учениями. И носится по закрытым для гражданских калош полигонам, всё что может носиться, летать и нырять.

«Долбят» макеты и условно условного, рапортуя потом и получая грамоты или фитиля неструганого в «кормовой клюз». (Клюз это отверстие в борту через которое протягивается «верёвка» для привязывания корабля к причалу. Ну, вы поняли, надеюсь).

Нам же предстояло светлой солнечной полярной ночью выйти в море и бахнуть торпедой.

Командир не любил выходить днём. Начальство ночью отдыхает от тяжёлого руководства и не мешает, да и команде нефиг расслаблять булки.

Накануне погрузили боезапас, учебные торпеды. Они настоящие, только без боевой части и ярко окрашены.

Всё «пять баллов», вышли в море, дошли до полигона и легли в дрейф. Это когда выключают двигатели и качаются на волнах в одной точке. До закрытия полигона было ещё время, да и торпедоловы не подошли.

(Участок моря, обзываемый полигоном, закрывают для гражданских плавсредств на определённые часы. Торпедоловы это небольшие кораблики, которые подбирают учебные торпеды для доставки в базу).

После обеда сыграли «боевую тревогу». Малым ходом режем волну, БЧ-3 (минно-торпедная боевая часть) суетится-готовится, как положено, расчехляют и разворачивают торпедные аппараты. Все спокойны, собраны, – делов то всего – отстрелить пару учебных, ни мишеней тебе, ни условных «гадов».

Командир БЧ-3 командует «товсь», «пли!». Сигарообразная чушка плюхнулась в серые волны и исчезла. Докладывает командиру – торпеда вышла штатно!

– Добро! Молодцы, готовь следующую. Старпом, в вахтенный время и место.

– Товарищ командир, – голос сигнальщика, – она, кажись, эта, того…