Жизнь в неизвестности

Пытаясь как-то защитить свою квартиру и свою семью от озверевших снайперов, вынужден был тайно по ночам подниматься на господствующую высоту и под звуки боя отстреливать снайперов с обеих сторон нашего дома.

Так было до тех пор, пока кто-то не догадался, откуда отстреливают снайперов под шум уличных боев. Моё стратегическое место так хорошо обработали миномётами с обеих воюющих сторон, что у меня пропал интерес посещать господствующие высоты над нашим микрорайоном.

К тому же у меня в снайперской винтовке кончились патроны. Разматывать скотч под оптическим прицелом на снайперской винтовке, куда на цевье были прикреплены запасные патроны к снайперской винтовке, у меня совсем не был времени.

Ножа с собой тоже не взял. Конечно, мог собрать боевые патроны к снайперской винтовки вокруг заброшенной стройки. Но это был огромный риск. Мог сразу засветиться, как убийца снайперов.

От этого моего необдуманного поступка со снайперской винтовкой могла пострадать вся наша семья. Поэтому решил прекратить вылазку на господствующие высоты по отстрелу снайперов на крышах.

Однако куда-то выбрасывать на свалку снайперскую винтовку ни стал. Мало ли что может произойти в нашем микрорайоне и в Душанбе в целом.

Ведь до сих пор продолжается гражданская война в республике. Так что обратно тщательно замотал винтовку тряпкой и спрятал в расщелину между холмами, на пути своего обратного следования в свой микрорайон.

Здесь мог взять снайперскую винтовку в любое время. Если, конечно, снайперская винтовка с глушителем мне ещё понадобится. Другой никто снайперскую винтовку здесь не найдёт.

Через две недели, когда уличные бои переместились в 102-й микрорайон и за Большой Гиссарский канал, жители нашего микрорайона «Зеравшан» потянулись к центру города. К этому времени у многих в квартирах кончились продукты. Наша семья не бедствовала из-за отсутствия продуктов. Полный дом был оставшихся новогодних подарков и консервированных продуктов по бартерным сделкам между мной и бизнесменами зарубежных фирм.

Со временем нам нужно было приводить в порядок свою квартиру, которая с обеих сторон была засыпана стёклами разбитых окон, простреленных снайперами с двух сторон.

На улице январь месяц 1993 года. Зима в Таджикистане начинает набирать свою силу. Выпал первый снег в этом году. Все вокруг белым бело от снега.

Обогревательные батареи в квартире не могут обогреть холодный воздух, проникающий в нашу квартиру сквозь разбитые стекла. Надо мне как можно быстрее выбраться в центр города и привезти домой новые стекла на смену разбитых окон.

Так как стекольщик никудышный, то придётся к нам домой пригласить специалиста по стёклам или в центр Душанбе порезать стекла по размерам в стекольных мастерских моих строительных предприятий.

Если не застеклю окна в квартире в течении двух дней, то с наступлением холодов мы просто помрём от холода и болезней. Думаю, что в центре Душанбе таких уличных боев как у нас в микрорайоне «Зеравшан» не было.

Значить смогу пробраться к своим складам и привезти оттуда стекла к окнам своей квартиры или там же нарезать стекла по размерам. Если центр города пострадал также как мы, то семье надо срочно выезжать из Таджикистана.

Больше нельзя подставлять семью под такой удар. Мы и так едва не погибли во время последних боев в нашем новом микрорайоне «Зеравшан», который боевики фактически превратили в развалины.

2. Надежда умирает последней.

Центр столицы республики в Душанбе, встретил меня разбитыми витринами богатых магазинов и ободранными стенами правительственных зданий.

Всё выглядело точно также как шесть лет назад в феврале 1987 года. Ничего не изменилось в сознании таджикского народа за прошедшие шесть лет гражданской войны.

Все старания интеллигенции и бизнесменов республики были разрушены до основания за две недели уличных боев. В который раз начинать все сначала нет никакого смысла. Надо уезжать из страны охваченной войной. Как можно быстрее. Пока в семье имеются наличные деньги, а сама семья никак не пострадала от гражданской войны. Здание министерства строительства, ощетинившись защитными ежами из металла и бетона, как во время блокады Ленинграда в боях с фашистами.

Министерство строительства приняло меня совсем не дружелюбно. Мне понадобилось несколько минут объяснять охранника министерства строительства, что у меня во дворе министерства строительства в боковом здании имеется офис.

На парковке автомобилей министерства мой служебный автомобиль. Тщательно проверив мои документы, меня пропустили во внутренний двор министерства строительства.

Как только прошёл к зданию министерства строительства, в полуподвальном помещении которого находился офис Алимова Умеда, то сразу понял, что зря уговаривал охранников, чтобы они пропустили меня сюда.

Передо мной было ужасное зрелище. На месте стоянки автомобилей была груда искорёженных автомобилей министерства строительства. Видимо обстреляли служебные автомобили из гранатомётов на внешней парковке автомобилей возле здания министерства строительства.

Лишь позже затащили сюда служебные автомобили, чтобы в дальнейшем остатки служебных автомобилей использовать на запасные части к уцелевшим служебным автомобилям.

К счастью моего автомобиля среди груды этого металла нет, как нет и офиса Алимова Умеда. Наверно, снаряд от миномёта угодил и сюда во внутренний двор прямо в офис Алимова Умеда?

Всё внутри офиса разворочено взрывной волной, а уцелевшее имущество офиса кем-то разграблено. Хорошо, что документы моих предприятий дублированы и подлинники находятся в моей квартире.

Уничтоженные здесь банковские документы придётся восстанавливать через отделение банка «Таджикбанкбизнес». Если только сам банк так не пострадал, как офис Алимова Умеда.

Иначе всё у нас пропало. Тогда никак не смогу доказать никому, сколько денег имеется у меня на расчётном счету в «Таджикбанкбизнес». Убедившись в том, что здесь мне делать нечего, решил пойти в офис Насреддинова Хуршеда.

В надежде на то, что там офис никак не пострадал. От офиса Насреддинова Хуршеда смогу определить свои дальнейшие действия. Сейчас по пути заодно посмотрю на здание отделения коммерческого банка «Таджикбанкбизнес», чтобы знать, как поступать с расчётными счетами своих предприятий в коммерческом банке.

Хотя бы «Таджикбанкбизнес» уцелел. По улице Красных партизан прошёл на улицу Шотемур и буквально сразу оперся в заградительные сооружения, которые прикрывали мне путь к зданию коммерческого банка «Таджикбанкбизнес».

Отсюда не видно было само здание коммерческого банка. Пробираться сквозь заградительные сооружения тоже опасно. Меня на расстоянии могу пристрелить охранники банка или военные с танков и бронетехники, которые окружили двойным кольцом здание отделения коммерческого банка «Таджикбанкбизнес».

Придётся мне в окружную идти на улицу Лахути к офису Насреддинова Хуршеда. Другого пути пока у меня нет. Хотя бы офис моего напарника по бизнесу никак не пострадал.

– Александр! Ты как всегда жив и здоров! – выйдя ко мне навстречу сквозь свою охрану, приветствовал меня, Насреддинов Хуршед. – Пытался как-то наладить с тобой связь, но у тебя все телефоны молчат. Как жизнь у тебя?

– У меня, пока, все нормально. – пожимая руку Хуршеду, ответил ему. – Офис Алимова Умеда сильно пострадал. Придётся как-то устанавливать утраченные документы. Если наш совместный коммерческий банк уцелел.

– Здание отделения банка «Таджикбанкбизнес» никак не пострадало. – сказал Насреддинов Хуршед. – С самого начала уличных боев банки и министерства столицы были взяты под охрану русских солдат и правительственных войск. Министерство строительства взяли позже под охрану. Когда здание обстреляли моджахеды из гранатомётов.

– Ну, ладно! Хоть наш коммерческий банк уцелел, это хорошо. – облегчённо вздохнув, сказал. – Сейчас мне нужно от тебя позвонить в свой персональный автомобиль к Фуату Арбеш. Две недели не имею с водителем никакой связи.

– Тоже пытался связаться с твоим персональным водителем по телефону и выйти на тебя. Телефон не отвечает. – сказал Насреддинов Хуршед. – Домашнего телефона твоего персонального водителя не знаю. Связи с твоим водителем нет совсем. Нам пора обзавестись своими мобильными сотовыми телефонами, как все бизнесмены Европы.

– Почему ты не связался с моим водителем через своего телохранителя Камила? – удивлённо, спросил.

– Камил Турканов погиб. В дом моего телохранителя попал миномётный снаряд. Никто не выжил. – грустно, сказал Насреддинов Хуршед. – У меня были и другие потери. В первый же день уличных боев бандиты напали на мой офис. Видимо среди бандитов был наводчик. В это время был у себя дома. Из офиса уехал на джипе. Тут остался автомобиль «Волга».