Страницы нашей жизни том-6

В эти два рабочих дня работал в гражданской одежде Митрошина сына, который у них был моряком дальнего плавания и дома бывал редко.

– Александр не пьёт вообще. У него аллергия. – выступил против моей пьянки Сергей Иванович на банкете устроенным в мою честь вечером второго дня. – Ему завтра утром работать…

Никто ни стал выступать против Митрошина. Не дожидаясь конца банкета в мою честь, меня вместе с моими вещами и с очередными наградами, совершенно трезвого, погрузили в бортовую машину и отправили в соседний райком партии, где отсутствовала наглядная агитация.

Так продолжалось целый месяц до конца моих «полевых работ», пока там была у меня работа. Откровенно говоря, мне всё это надоело. Хотелось вернуться обратно в наш авто батальон к своим друзьям.

За два месяца на уборке урожая в Ставрополье в полевых условиях видел наш батальон со стороны несколько раз, когда переезжал из района в район работать по проблемам стендов и планшетов. Однако встретиться с друзьями никак не мог. Они в поле, а на трассе.

6. Последствие.

В последние дни июля месяца меня вернули в Ставрополь. Поместили жить на три дня в гостиницу «Ставрополь». В общежитии пединститута закончился ремонт. Пришло время вступительных экзаменов.

В общежитие пединститута заселились приезжие абитуриенты. Теперь у коменданта общежития полный рабочий день со всеми отсюда вытекающими проблемами. Наш армейский авто батальон закончил уборочную страду в Ставропольском крае. Теперь нас будут перебрасывать на уборочную страду в Челябинскую область. Там поспел урожай. На сборы и на отдых отвели три дня. Разместили наш армейский авто батальон где-то рядом с городом.

Из окна гостиницы видел, как маршируют куда-то за город солдаты нашего батальона. В последний день будет банкет в нашу честь. Фактически намечали два банкета. Один банкет без алкогольных напитков в полевых условиях в честь личного состава солдат армейский авто батальон.

Второй банкет вечером того же дня в здании Дома культуры для командиров штаба по уборочной страде.

Мне, как ответственному по наглядной агитации, надо было присутствовать на втором банкете. Лично мне лучше быть на банкете среди своих друзей-соратников.

До банкетов три дня. Меня поставили на довольствие в столовую того же общепита, который кормил меня до моего отъезда на «полевую работу». В столовой ничего не изменилось.

Всё так же вкусно готовят. Меня по-прежнему кормят отдельно от всех. Всё те же милые девчата – блондинка Лариса, брюнетка Глафира и толстушка Анастасия, которая изменилась на вид.

– С тобой можно поговорить здесь? – как-то подозрительно, спросила Лариса после обеда.

– Конечно можно хоть где. – удивлённо, ответил. – Сейчас свободен, как никогда раньше.

– Ты заметил, как изменилась Настя? – поинтересовалась блондинка и тут же сама ответила. – Она беременная от тебя. Ты был у неё первый и после тебя она ни с кем не была в постели.

– Ну и что из этого? – удивлённо, спросил. – Она сама этого хотела. Её никто не насиловал.

– Так ты ещё не всё знаешь. – с ухмылкой, продолжила Лариса. – Её тебе подложила Клавдия Юрьевна, комендант общежития пединститута, её мама. Так как Настю никто не хотел поиметь.

– Мне всё хорошо известно. – соврал, доставая из кармана пачку денег за «полевые работы». – Клавдия Юрьевна заплатила мне одну тысячу рублей, за то, что сделаю её дочь женщиной. Обещала дать ещё тысячу рублей если Настя будет беременная. Ты всё это хотела бесплатно.

– Это не правда! – в слезах, сказала Лариса. – Мне было достаточно, что ты был у меня первый.

– Да, это не правда, что мы сказали про Клавдию Юрьевну. – серьёзно, продолжил. – Комендант общежития пединститута даже не в курсе, что ты и Настя устроили за её спиной.

Когда по обоюдному согласию с Настей мы тыкались в моей постели. Ты в это время была за потайной дверью. Ждала, когда пойду в душ, чтобы сменить постель до прихода Клавдии Юрьевны.

С тобой всё было по-другому. После моей необдуманной вечерней шутки над тобой. Ты решила переспать со мной против моей воли. Подговорила Глафиру сменить тебя на ужин.

Она или ты сама подсыпали мне какую-то гадость в напиток отчего мне скоро захотелось спать. Хорошо, что у меня крепкое здоровье. Если бы умер, а не заснул, то сейчас вы все трое подруг сидели за решёткой.

Тогда вам повезло и мне тоже, что не умер. Пока засыпал ты была за потайной дверью на пару с Настей. Как только отключился, так сразу ты вошла в комнату и стала меня возбуждать против моей воли.

Фактически меня насиловала. Пока сообразил, что это не сон. Поэтому во время нашего совместного оргазма кончил на тебя, а не в тебя, то есть пресёк твою возможную беременность.

Могло всё быть иначе, если бы мы с тобой договорились. Ведь сам холостой и в соку. Ни одной девчонке не отказал быть первым. Мы могли трахаться с тобой в сласть по полной программе, чтобы осталась эта ночь в нашей памяти на всю жизнь.

Тебе не надо было устраивать рискованный театр с сексом и привлекать к нему своих лучших подруг.

– Саша! Прости меня, за такую глупость. – в слезах, просила блондинка. – Мне очень хотелось, чтобы ты был первым у меня. После того как ты переспал с Настей. На меня словно нашло…

– Ладно! Хватить реветь! – стал успокаивать, блондинку. – Всё обошлось хорошо. Назад не вернёшь. Главное, что сбылась твоя мечта. Кто у тебя был первый. Будет тебе что вспомнить.

– Ты добрый человек, а мы настоящие дуры. В голове у нас одни фантазии и больше ничего. Всё могло быть иначе, если бы могла здраво размышлять. – кисло улыбаясь, сказала Лариса, направляясь к умывальнику.

Клавдия Юрьевна при первой встречи со мной, предложила мне использовать в личных целях прачечную их общежития. В прошлом месяце уже пользовался стиральными машинами в общежитии.

Прекрасно знал, как стирать и сушить бельё. Все три дня самостоятельно занимался стиркой своей армейской одежды. Затем выглаживал там же в прачечной на брюках стрелки.

Три дня промчались, как три мгновения. Подошло время банкета и нашего прощания с полевой работой в Ставрополье. В последнее утро перед банкетом хорошо искупался под душем в гостинице.

Выбрил до блеска своё лица. Приготовил в актовом зале Дом культуры имущество по наглядной агитации к отправке в эшелон, который формировался где-то рядом с городом.

– Где твои личные вещи? – спросил водитель, который приехал забирать наглядную агитацию.

– Мои личные вещи, всего один вещмешок, находится в гостинице. – ответил, водителю. – Он мне сегодня пригодится. Когда меня будут перевозить в эшелон, то сам заберу свои вещи…

После отъезда армейской машины приехала местная гражданская машина со всем необходимым к предстоящему банкету. Пришёл сторож дед Степан и вместе с ним двое рабочих, которые в июне месяце были у меня помощниками.

Теперь сам добровольно собирался им оказывать свою помощь. Вчетвером за час расставили в актовом зале столы и стулья к банкету. Дальше после нас приехали официанты из ресторана и приступили к сервировки банкетного стола. Сервировали каждый стол отдельно. Как художники пишут свои картины на одном белом фоне, но совершенно разной палитрой цветов. Получилось очень красиво. Как цветочные полянки в уборочную страду. Сразу видно, что от души. Ни каждый день бывает такой праздник.

– Александр! Какие планы у тебя на будущее? – поинтересовался Михаил Сергеевич Горбачёв, который прибыл из крайкома партии посмотреть, как сервируются столы к будущему банкету.

– У художника-оформителя одни планы на будущее. – откровенно, с юмором, ответил. – Когда закончится уборочная страда, чтобы отдыхать у моря. У нас ещё три месяца уборочной страды.

– Имел ни это ближайшее будущее в сезон уборочной страды. – стал подробнее объяснять Горбачёв мои планы на будущее. – Имею ввиду планы на будущее после службы в армии. Ты отличный художник-оформитель. После армии приезжай к нам. Предоставим тебе все условия.

– Вообще-то у меня рисование не работа, а хобби. – откровенно, ответил. – У нас в роду много художников и никто никогда это ни считал рисование своей профессией. В том числе с моей стороны. После армии мечтаю поступить работать в Союзгосцирк и учиться заочно на юриста.

– Конечно, у каждого есть свой выбор профессии. – неуверенно, поддержал меня, Горбачёв. – Но ты запомни, что у тебя такая профессия, которая всегда нужна всем в построении коммунизма.

– Мне уже в армии говорили, что у меня профессия номер один в Советском Союзе. – вспомнил сам слова парторга. – Без наглядной агитации не может существовать даже ЦК Политбюро КПСС.

Михаилу Сергеевичу так и не удалось уговорить меня на будущее. Он ушёл по своим партийным делам. Мне ничего не оставалось делать, как любоваться сервировкой столов к предстоящему банкету, а так к этой совершенно не нужно мне суете, которая отрывает у меня моё маленькое свободное время. Мне просто хочется спокойно отдохнуть перед новой работой.

На банкете по случаю удачной уборки урожая с полей Ставрополья присутствовали офицеры советской армии, чьи солдаты убирали хлеб с полей, а также коммунисты, представители советской власти на местах уборки урожая. Там же на банкете были представители исполкома и крайкома Ставрополья. Каждый из них выступал с длинной речью о победе по уборке урожая.

Лично мне уже ничего не хотелось. Просто ждал, когда всё это окончится. Хотелось спать. Думал сбежать с банкета. Но всё здание Дома Культуры было под надёжной охраной стражей порядка, которые никого не впускали и не выпускали из Дома Культуры до конца праздничного банкета. Пришлось смириться с данной обстановкой. Просто сидел на отведённом мне месте.

– В заключении хочется отметить человека, без наглядной агитации которого не обошлась уборка урожая в Ставрополье. – сквозь дремоту услышал речь ведущего с трибуны. – Солдат советской армии, художник-оформитель и художник-дизайнер Александр Сергеевич Черевков.

Под бурные аплодисменты мне пришлось пройти к трибуне. Там на меня принялись вешать награды от крайкома, горкомов и райкомов партии, на которых присутствовали плакаты, лозунги и транспаранты с призывами по уборке урожая, выполненные моими руками.

В большинстве мест не был за прошедшие два месяца. Видел свою работу со стороны, когда проезжал мимо. После того как меня отпустили от трибуны с наградами, отправился за стол на своё место.

Женщина с первого ряда принесла мне от подарков пустую сумку, в контору сложила всё то, что мне надарили у трибуны. В большинстве были фотоаппараты и детские художественные принадлежности, которыми учат рисовать детей в детских садиках и в начальных классах школы.

– Мне детские художественные принадлежности совсем не нужны. – тихо сказал, женщине, которая помогала мне складывать подарки в сумку. – Давно вырос с детского возраста. Своих детей нет. Можете забрать всё это своим деткам или отдать в семью, где есть маленькие детки.

– Спасибо! Мои детки уже взрослые. – шутя, сказала женщина. – Внуки пока не намечаются. Отдам всё в детский садик. Там много творческих детей. Пусть учатся рисовать. Им пригодится. У малых детей творческий всплеск в таком возрасте. Пускай творят на чём попало. Открывают свои таланты во всём.

Женщина сходила обратно к трибуне. Принесла оттуда другую пустую сумку, в которую сложила все детские художественные принадлежности. В моей сумке остались фотоаппараты, дипломы, похвальные грамоты и какие-то медали, которые мне вешали на шею.

Вместе с тем, что было у меня в гостинице, это был огромный вес. От этого веса надо было как-то избавиться. Когда банкет был в самом разгаре и среди безалкогольных напитков, стали появляться алкогольные напитки.

Понял, что пора сматываться в гостиницу, пока не опьянел до свинства. На дорожку махнул сто грамм армянского коньяка и спотыкаясь о чьи-то ноги, тихо вышел из актового зала.

Вокруг Дома Культуры давно сняли охрану. Охрана слилась с народом на банкете. Хорошо, что гостиница была в центре города.

Даже не совсем в трезвом состоянии можно не заблудиться в переулках, которыми пошёл в обход центра города, чтобы меня не задержал местный армейский патруль.

Всё своё время нахождения в Ставрополе чаще был на улице в спортивном костюме. В этот день на банкете соблюдал этикет. Пришёл в армейской форме. Дежурная по гостинице знала меня в лицо и по уникальной армейской форме. Не говоря мне ни слова покачала головой при виде меня в таком состоянии. Вручила ключи от моего номера.

Когда направился на второй этаж в свой номер, то дежурная по гостинице позвонила кому-то, сказала, что художник прибыл. Наверно кто-то из наших офицеров попросил им это сообщить.

Мне ничего не было известно, когда меня заберут в наш эшелон, который формировался где-то на сортировочной станции рядом с городом. Поэтому, когда поднялся в свой номер в гостинице, то прежде всего сложил все свои вещи на виду у двери, чтобы после не искать по шкафам во время подъёма. Прошли мои полевые проблемы. Обратно солдат советской армии.

7. Полустанок «Максима Горького».

– Рядовой Черевков! Подъём! – услышал, сквозь сон, команду старшего лейтенанта Шувалова.

Хорошо, что не раздевался перед сном. Как чувствовал, что за мной скоро приедут. Вместо армейских сорока пяти минут на подъём. Мне понадобилось несколько секунд, чтобы в руках со своими вещами выполнять следующие команды старшего лейтенанта Семёна Шувалова. В одно мгновение закрыл на ключ дверь в свой номер и стрелой помчался к дежурной гостиницы.

– Молодец! Вот это армейская дисциплина! – похвалила меня, дежурная, принимая от меня ключ от моего номера. – Если в советской армии у всех такая дисциплина, то мы всё в порядке.

Мы оба без слов отдали даме честь под козырёк и тут же быстро вышли из гостиницы. Прямо у входа в Дом Культуры за тротуаром стоял «Бобик» автомобиль ГАЗ-69, который выдали нашим офицерам в штабе дивизии в Батуми на уборку урожая. Ни стал разглядывать кто был за рулём машины, мне было ни до этого, хотелось спать.

Просто плюхнулся на заднее сидение. Наверно станция сортировочная была далеко от Ставрополя, так как за городом мы ехали где-то в лесу. Затем на просёлочной дороге повернули к железной дороге.

В это время спал на заднем сидении машины, но сквозь сон слышал движение нашего автомобиля и звуки, которые доносились со стороны за салоном моего ночлега и не давали мне спокойно спать в пути.

– Солдат! Подъём! Приехали! – обратно прервал мой сон своей командой старший лейтенант Семён Шувалов. – Быстро в вагон на своё место. В поезде доспишь. Мы уже скоро отъезжаем.

Полусонный и полупьяный после банкета, выбрался со своими вещами из машины прямо напротив вагона, в котором предстояло ехать на новое место уборки урожая в Челябинской области.

Водитель из машин помог мне забраться в вагон и проводил до купе в вагоне. Там спали мои друзья по службе в армии. Моё место было свободно. Просто плюхнулся туда и заснул.

– Взвод! Подъём! – услышал утром голос повара Лёвы Амборян. – Жрать подано и выпить тоже.

Тут же открыл глаза. Прямо передо мной на столике в купе был завтрак на четверых и под столом бутылка «Столичной водки». Лёва Амборян продолжал что-то соображать над нашим завтраком.

Двое солдат на верхних полках только что проснулись и пытались спуститься вниз. Мне надо было опередить всех в очередь к туалету. Надо умыться и почистить зубы порошком.

– Однако хорошо устроились. – сказал, усаживаясь к столику завтракать. – Выпить и закусить есть что. В то время как вкалывал над наглядной агитацией к вам. Вы в это время загорали.

– По тебе видно, что ты не страдал. – хлопая мне по животу, сказал шеф-повар. – Жирок откормил и барахла много накопил. Показывай, что ты спрятал от друзей в гражданской сумке.

– От друзей мне нечего прятать. – ответил, открывая гражданскую сумку с фотоаппаратами.

В гостинице спрятал себе в вещмешок заработанные деньги за время «полевых работ» и один фотоаппарат ФЭД. Тут же стал доставать из гражданской сумки фотоаппараты и раздавать своим друзьям.

Оставшиеся в сумке фотоаппараты понёс в соседние купе, там раздал солдатам, которые ехали в вагоне в качестве взвода командного состава авто батальона.

– Вот теперь другое дело. – радостно, сказал Лёва Амборян, когда вернулся к столу. – У нас будет сумка, в которой можно будет носить в дороге водку для солдат, чтобы нам не было скучно. Ты сегодня, по графику, дежурный по поезду. Как говорится – тебе и сумка в руки на сегодня.

До приезда в Ставрополье у нас в поезде среди солдат и офицеров был составлен график дежурства по поезду. Каждый дежурный имея при себе железнодорожный фонарь и тамбурные ключи, следил за прибытием и отправкой поезда на станциях нашего следования.

Не знаю, как среди дежурных офицеров. Но солдаты всегда использовали своё дежурство на покупку водки.

– Откуда у вас такая шикарная закуска? – с удивлением разглядывая завтрак, интересовался.

– Прямо с барского стола. – ответил Лёва. – Ты, наверно, завидуешь нам при виде такой пищи?

– Чему у вас завидовать? – брезгливо, ответил. – С барского стола одни объедки подают. Мне отдельно от барского стола, по моему заказу, готовили разные кавказские закуски и напитки.

– Приедем на место. Там обязательно попрошу командира, чтобы он тебя мне в помощники поставил. – на будущее шутя пригрозил шеф-повар. – Посмотрим, как ты у меня будешь крутиться.

– Помощником не буду, а учителем быть согласен. – под общий смех друзей, уточнил поправку.

– По этому случаю надо выпить. – предложил связной, поднимая кружку с водкой. – За дружбу!

Мы дружно поддержали тост и после закуски принялись рассказывать друг другу разные интересные случаи, которые произошли у нас за два месяца уборочной страды урожая в Ставрополье.

Наш поезд плёлся по железной дороге со скоростью черепахи. Пропуская в обе стороны товарные и пассажирские поезда. Нам ничего не оставалось, как растягивать удовольствие.

– Вот и твоё дежурство наступило. – показывая на пустую бутылку из-под водки, печально, сказал Лёва Амборян. – Скоро будет полустанок «Максима Горького». Там должен быть магазин.

Друзья вручили мне пустую сумку, железнодорожный фонарь и тамбурные ключи. Хотели скинутся по три рубля.

Но отверг сборку денег с солдатской заначки. Гордо показал друзьям два красных червонца, которые заработал на полях сражения при уборке урожая. Солдаты были не против такого решения с моей стороны. Двух червонцев хватало на шесть бутылок водки.

После того как принял дежурство по поезду, тут же пошёл в тамбур нашего вагона. Открыл ключом дверь и с нетерпением стал ждать платформы полустанка «Максим Горький».

Однако наш поезд продолжал ползти со скоростью пьяной черепахи. Словно это не мы, а поезд выпил бутылку водки. Хотя к этому времени мы были совершенно трезвые с бутылки на четверых.

– Где у вас тут гастроном? – спросил дежурного по станции, как только остановился поезд.

– Здесь за станцией наверху. – ответил дежурный, показывая за бугор под горой. – Успеешь сбегать. Пока встречный поезд не пройдёт ваш поезд никуда не тронется. Может тут долго стоять.

У меня больше не было никаких вопросов к дежурному по станции. Посмотрел в сторону бугра, у которого должен быть гастроном. Примерно, метров пятьсот будет. С покупкой минут за двадцать успею.

Думаю, что в таком захолустье очереди в магазин не будет. Если даже будет очередь, так гражданские из-за уважения к своему защитнику пропустят солдата без очереди.

Когда поднялся на указанный бугор, то за бугром была автомобильная трасса, за которой было ровное место, как два футбольных поля где находился железнодорожный посёлок, на окраине которого у автомобильной трассы гастроном.

Расстояние до гастронома, как до нашего поезда. Обратно бежать вниз намного быстрее чем подниматься вверх. Вполне успею к поезду.

– Ура! К нам солдатик прибыл. Какой красавчик! – завизжали девчонки за прилавком. – Вовремя пришёл. Мы только что-то открылись. Успеем товар свой продать. Сейчас мы трусики снимем…

– Девчонки! Обязательно выполню ваше желание, когда отслужу. – тяжело дыша, как бы согласился с пожеланием девчат. – Сейчас у меня заказ, шесть бутылок водки и закуска к ней.

Продавщицы больше ни стали шутить со мной. Прекрасно понимали, что внизу у станции меня ждёт армейский поезд. Два червонца вполне хватило прямо в картонной коробке шести бутылкам водки и краковской колбасы с ржаным хлебом.

Хорошая выпивка и закуска к ней. Всё поместил в моей хозяйственной сумке под самую завязку. Со стороны не заметно что в сумке. Спускаться обратно намного легче. Понадобилось всего пару минут, чтобы перейти автомобильную трассу и подняться на небольшую возвышенность, перед которой открывалась величественная панорама на Мамаев курган. Самый большой комплекс в мире, посвящённый Великой Отечественной Войне. С огромным памятником «Родина-мать зовёт!» в центре кургана.

Конечно, со школы мне было известно много событий о Великой Отечественной Войне. Мой отец, а также многочисленные родственники по линии моей мамы и отца, были на войне против фашистов и во время оккупации части Кавказа немцами. Все наши родственники вернулись с войны живыми с многочисленными ранениями и наградами. Они воевали не ради наград. Как заворожённый простоял несколько минут на небольшой возвышенности прямо напротив острия меча скульптуры «Родина-мать зовёт!».

С мыслями о том, как сказал в своё время Александр Невский: «Кто к нам с мечом придёт, тот от меча погибнет». Всё так и происходило во все времена с теми, когда кто-то из врагов пытался завоевать нашу Родину и лишить нас свободы.

Точно сколько времени простоял на небольшой возвышенность сказать не могу. Вот только когда посмотрел вниз на железную дорогу, где стоял наш армейский поезд, то чуть не упал в обморок.

Внизу на полотне железной дороги ничего не было. Видимо сам был полностью отключён во время своих размышлений. Если совершенно не слышал и не видел уходящего поезда.

– Где наш армейский поезд? – спросил, дежурного по станции, когда спустился к платформе.

– Вот только что он отбыл в сторону узловой станции Поворино. – спокойно, ответил дежурный.

– Как теперь мне быть? – растерянно, поинтересовался. – Ведь дежурный нашего поезда.

– Конечно положение твоё ужасное. – искренно, посочувствовал железнодорожник. – Будем искать выход из данной проблемы. Сейчас будет такой же армейский поезд. Посажу тебя туда.

– Вот этого мне не хватало. Сдаться кому-то с повинной. – показывая на сумку с водкой, отказался от данного предложения. – Меня отправят за решётку или после друзья разорвут на части.

– Петрович! Скоро следом за армейским будет товарный на Поворино. Мы подсадим его туда. – подсказала девушка в форме служащей по станции. – Пока спрячем его от армейского поезда.

– Иришка! Ты у нас сообразительная. – одобрил Петрович, подсказку своей коллеги. – Спрячь солдата у нас в бытовке. Как только пройдёт армейский поезд, так сразу мы его выпустим.

Девушка тут же увела меня в бытовку в небольшом здании рядом с полустанком. Дежурный по станции остался встречать армейский поезд. Бытовкой оказалась небольшая комната, в которой были – кровать, шкаф сменной одежды, четыре стула, стол и на столе электрический чайник со свистком. Иришка усадила меня за стол у окна. Тут же замкнула бытовку на ключ.

– Армейский поезд будет долго стоять. – с интересом разглядывая меня, сказала девушка. – У нас в посёлке парни нарасхват. Подались в города в поисках лучшей жизни. Любви хочется…

Она сразу перешла к делу. Задёрнула шторки на окне и потянула меня к кровати, которая была в стороне от окна и с улицы не просматривалась. Дальше мы принялись быстро раздевать, друг друга не произнося ни слова. Мы занялись любовью так страстно, словно долго ждали этой встречи. Хорошо, что она не была девственницей. Между нами было обоюдное желание.

Пока мы занимались любовью, дежурный по станции занимался работой. Беседовал с офицерами армейского поезда.

Словно отвлекал их от внимания к нашему окну, за которым происходили такие страсти, что шум за окном едва скрывал скрип кровати и вздохи перед оргазмом.

Когда едва не оплодотворил партнёршу по сексу. Вырвал свой член из её промежности. Оросил девушку спермой почти до подбородка. Видимо у неё давно не было половой встречи с мужчиной.

Как обезумевшая она стало целовать меня повсюду, включая моё достоинства, стараясь меня возбудить с новой силой. У неё это получилось. Мы вновь принялись истязать друг друга. После первого оргазма сам никак не мог всё закончить. Доводя партнёршу до крика.

Когда мы всё-таки закончили взаимную страсть. Мы пару минут лежали без движения почти на развалившейся кровати. Затем она вспомнила, мы находимся ни у неё дома, а на её рабочем месте.