Страницы нашей жизни том-1

– Нет, не возьму твои деньги. – принципиально, отказался Рашид. – Ты сделаешь перерасчёт по зарплате и по ведомости выдашь недостающие деньги. Иначе, мы на тебя подадим в арбитражный суд.

– Можешь подавать! – разозлился, на Гиззатулина. – Трогать бухгалтерию из-за копеек не буду.

Гиззатулин Рашид и его бригада, подали в арбитражный суд жалобу на меня. С перерывами, суд продлился больше месяца. На это время отстранил бригаду Гиззатулина Рашида от основной работы.

Вся бригада Рашида за этот период выполняла случайные работы у частных лиц, с которыми дрались за каждую копейку, так как частники редко соглашались выплачивать положенную по договору сумму.

Арбитражным судом частные проблемы не рассматривались. В этом случае Рашид проигрывал. Что касается моего арбитражного суда с бригадой Гиззатулина, то обе стороны понесли большие расходы на разбирательства арбитражного суда.

Судьи предлагали нам несколько раз мирно разойтись в этом вопросе, но Рашид принципиально настаивал на рассмотрении дела по всем правилам закона. Арбитражный суд вынужден был подчиниться требованиям истца, продолжил рассматривать дело.

Арбитражный суд закончился в пользу бригады Гиззатулина Рашида. Постановление огласили публично, в присутствии многочисленной аудитории посторонних лиц, которые явились в зал арбитражного суда, как на цирковое зрелище. Ведь ни один разумный человек не подавал в арбитражный суд за копейки долга.

По решению арбитражного суда должен был заплатить бригаде сорок три копейки, согласно представленной им ведомости. Затем обеспечить бригаду работой с испытательным сроком на один объект. В случае конфликта устроенного со стороны бригады, имел право уволить бригаду. Без восстановления на работу.

После решения арбитражного суда в пользу бригады Гиззатулина Рашида, бурное ликование бригады перешло в мордобитие между собой. Они не смогли поделить между собой, копейки получены от меня. К выполнению работы на новом объекте бригада явилась перебинтованной.

Надо было отдать должное Гиззатулину Рашиду и его бригаде в том, что работу свою они всегда выполняли добросовестно в короткий срок. Однако, после выполнения работы на объекте, бригада начинала выяснять отношенья между собой за начисление зарплаты. В патологии самой бригады заложена паранойя – около умеем, психопатологическое состояние целого коллектива.

Главной чертой которого было, наличие бредовой системы борьбы за принципы ради принципа. Коллективная паранойя часто умело использовалась меланхоликом, Насыровым Сухробом, который направлял бригаду в нужное русло нерешённых проблем.

Таким образом, Насыров, создавал баланс между мной и бригадой Гиззатулина Рашида, подыгрывая обеим сторонам. На этот период, холерик – Гиззатулин Рашид, увлекался работой на новом объекте, планируя в своём сознании новые бредовые идеи борьбы за свои неизвестные принципы, которые были во вред всем.

Часть-2. Собственный бизнес.

1. Новые обстоятельства.

Наконец-то наступил такой момент моей жизни, когда сам мог самостоятельно решать какие-то вопросы без давления со стороны. Насыров Сухроб где-то пропал? Линёва Аркадия и Каляпкина Владимира отстранил от себя сам. С Касымовым Джамалом тоже сам разберусь. Думаю, что ему вскоре надоест искать меня со своими претензиями. Так как он сам не выполняет собственных обязательств, то могу бесконечно тянуть волокиту в отношении выплаты положенных ему комиссионных денег, неизвестно за что.

Пускай сам Джамал Касымов побеспокоится об выполнении своих обязательств, которые он взял по совместному договору. Что же касается Шевелева Валеры, то с ним мне придётся искать общий подход к нашему совместному делу.

Как только закреплюсь основательно в своём бизнесе, то при первом же удобном случае постараюсь освободиться от Шевелева. Конечно, мне будет жалко терять такого талантливого художника, но как партнёр в бизнесе он совершенно не годится.

Использую его в качестве партнёра в открытии бизнеса, а дальше будет со временем видно. Возможно, что-то у нас с ним получиться в лучшую сторону?

Целую неделю мы с Шевелевым ходили по всем инстанциям государственных организаций с окончательным оформлением своих документов

Производственного объединения "Дизайнер". С началом перестройки в Таджикистане бюрократия и коррупция в различных структурах власти бесконтрольно выросла.

Всюду бессовестно придирались к каждому пустяку и требовали соблюдать закон, который сами тут же нарушали путём подлога документом на своё участие в открытии нашего предприятия.

Приходилось через подставных людей выплачивать взятки и предлагать дорогие подарки, в виде определённых сторонами денежных сумм и золотых украшений.

Любая попытка привлечения взяточников к ответственности, могла закончиться провалом в открытии нашего Производственного объединения "Дизайнер" и самого бизнеса в целом.

После того, как все было закончено с открытием своего бизнеса, решил окончательно порвать с прошлым, которое весело надо мной своими тяжкими воспоминаниями о совместной работе с Насыровым Сухробом.

Конечно, там были и прекрасные воспоминания, которые научили меня бизнесу, но убийство семьи Салмаевых, Мадины и Анвара, перечёркивало все прекрасное, что связывало меня в работе с Насыровым Сухробом. Поэтому, после открытия банковского счета, пошёл в Строительный банк и забрал там все свои документы.

Исаковой Светлане сказал, что открываю новый офис в Киноконцертном комплексе. Буду там раскручивать свой бизнес. Возможно, что там займусь бизнесом развлекательным? В области кино и театра.

– Ой! Как это прекрасно! – радостно, воскликнула Исакова Светлана. – Теперь ты мне будешь контрамарки доставать на премьеры или билеты на новые художественные кинофильмы и театральные представления.

– Возможно! – ответил ей. – Если меня примут в штат Киноконцертного комплекса. Пока там буду только арендовать один кабинет в подвальном помещении Киноконцертного комплекса. В котором бывал Махкамов, первый президент Таджикистана.

– Какая жалость. – расстроено, произнесла Исакова Светлана. – Но Всё равно рада, за твой шаг в бизнес.

Действительно хотел арендовать под свой офис кабинет в Киноконцертном комплексе, но директор этого комплекса назвал мне такую цену за аренду одного кабинета, что решил начинать свой бизнес из подвала и квартиры своего дома. Куда перенёс вначале все документы, а позже в подвал перевёз из склада-ангара все остатки строительных материалов, которые не успел ещё распределить по новым строительным объектам Душанбе и в его окрестностях.

Таким образом, так бизнес мой начинался обратно из дома. Надо было ещё разобраться с тайным счётом в Государственном сберегательном банке. Но как-то не решался этого сделать. Боялся, что, вдруг, вновь появится Насыров Сухроб, что тогда ему скажу за эти деньги?

Пускай эти деньги на тайном счёте лежат, как неприкосновенный запас НЗ). Это НЗ мне ещё пригодиться, когда точно узнаю, что Насыров Сухроб отправился к своим предкам. Надо сходить к его дому и посмотреть на него издалека. Может быть, всё совсем ни так, как сам думаю?

Просто время уже изменило людей, и Насыров Сухроб стал обычный законопослушный гражданин, который занимается каким-то собственным делом и воспитывает своих малых деток. Откровенно, сомневался, что Насыров Сухроб изменится.

Ни стал своё решение откладывать в долгий ящик и тут же отправился в сторону "Зелёного базара" через две улицы от которого стоял дом Насырова Сухроба. Мне только надо было пройти через небольшой переулок и выйти напротив дома Насырова Сухроба, чтобы издалека понаблюдать за его домом и выяснить положение всего происходящего вокруг семьи Насыровых.

Лишь бы меня не выследили его телохранители. Как был удивлён, когда на доме Насырова Сухроба увидел табличку какого-то предприятия. Даже не поверил своим глазам и несколько раз посмотрел вокруг. Думал, что спутал номер дома или улицы.

Но всё совпадало, улица Пархарская, дом-12. Подошёл поближе, чтобы прочитать вывеску на доме. Там было написано – "Коллегия адвокатов Таджикской ССР.

Юридическая консультация Железнодорожного района Душанбе." Никаких признаков проживания в доме Насырова Сухроба не было. Прошёл во двор этого дома и в прихожей прочитал табличку "ВАФОЕВ ГЕННАДИЙ САФОЕВИЧ, адвокат, член Союза адвокатов СССР". Значить тут больше не живёт семья Насырова Сухроба.

Открылась юридическая контора. Куда же делся сам Насыров Сухроб? Здесь даже хозяйственного двора ни стало. Сарай с козами и курами сломали.

– Извините! Можно мне войти к вам? – спросил, девушку, которая только что тут вышла из соседней двери.

– Входите! Вас слушаю. – приветливо сказала девушка. – Меня зовут Ира Толкачёва. Секретарь машинистка конторы юридической консультации. Адвокат Вафоев Геннадий Сафоевич будет у нас позже. Сейчас в отъезде. Сам вас могу проконсультировать по всем интересующим вопросам – бизнес, частное производство.

– Здесь вроде бы раньше был жилой дом? – осторожно, спросил. – Куда тогда делись жильцы этого дома?

– На этот вопрос вам не могу ответить. – обиженно, ответила секретарша. – Знаю только, что в этом доме жили коммунисты. Когда райкомы партии сократили, то дом отошёл государству. Вафоев Геннадий Сафоевич тут же арендовал этот дом и открыл в нем свою адвокатскую контору. Вскоре мы будем расширяться.

– Какие вопросы рассматривает ваша контора? – поинтересовался. – Конкретно, вы мне можете сказать?

– Контора занимается оформлением и подготовкой документов новых фирм. – ответила Толкачёва Ира.

– Свою новую фирму уже открыл и без вас. – сказал, секретарше. – Но для меня сделали плохую печать фирмы. Вы можете заказать мне хорошую печать, пока только начинаю бизнес в своём предприятии?

– Конечно! – радостно ответила секретарша. – Мы изготовляем различные печати через финскую контору.

– Тогда оставлю вам свой эскиз на печать. – сказал ей. – Вы сообщите мне, по телефону, когда печать моя будет готова. До этого времени обойдусь своей неудачной печатью. Так что о результатах звоните мне.

Оставил секретарше эскиз на новую печать и задаток денег на изготовление новой печать. После чего отправился по своим делам, которые мне предстояло выполнить на сегодняшний день. Мне уже стало как-то легче на душе оттого, что узнал немного о семье Насырова Сухроба.

Хотя бы то, что Насыров Сухроб уже не проживает в этом доме. Значит, что он ни такой уж властелин, как о нем думал, если его так просто выселили из дома с развалом коммунистической партии в республике. Может быть, что Насырова Сухроба вообще выселили за пределы Таджикистана?

Возможно, что Насыров Сухроб со своей семьёй вернулся обратно в Горный Бадахшан в Хорог? Откуда он когда-то приехал? Ведь он по нации памирец, а не таджик. В любом случае власть Насырова Сухроба в Душанбе надо мной уже совсем не присутствует.

Мне только осталось подождать немного, чтобы привыкнуть к новым обстоятельствам и убедиться в том, что уже ни от кого не завишу. Могу самостоятельно проводить всюду свой собственный бизнес.

Тогда, наверно, смогу распорядиться на своё усмотрение с деньгами моего тайного счета в сбербанке? Прошло ещё несколько недель, прежде чем окончательно прекратил всякую связь со всеми делами, которые меня связывали в совместной работе с Насыровым Сухробом. Все работы на старых объектах были закончены, и мы должны были определиться с работой на новых объектах. Надо было оформлять на законном основании свой коллектив.

Кто будет со мной работать, у того надо принять на учёт трудовые книжки. Подписал в последний раз на старых объектах все наши наряды через Художественный Фонд, Строительный банк и заказчиков объектов.

В Исполнительный комитет Душанбе ни стал обращаться, так как все свои дела Исполкома проводил только через Насырова Сухроба, который сидел во Фрунзенском райкоме партии. Сейчас не было Фрунзенского райкома партии и не было Насырова Сухроба.

Так что больше делать мне в Исполкоме было нечего. Что там буду рисоваться, если никого из новых не знаю? Может быть, это Насыров Сухроб только прикрывался Исполкомом Душанбе, а в действительности все было совершенно по-другому?

Возможно, что и документы были не действительные, а тут сам нарисуюсь перед Исполкомом Душанбе.

Только срок могу получить за своё участие в криминальных делах мафии Таджикистана.

Может быть, что тогда Насыров Сухроб вообще держал меня в мафии на свой чёрный день?

С риском для своей жизни собрал все деньги от заказчиков за выполненные объекты. Чтобы никто не знал о сборе денег за выполненную работу, назначал встречи в кабинетах заказчиков тогда, когда рядом никого из моих работников не было.

Деньги перевозил к себе домой в обычных хозяйственных сумках, которые не могли привлечь к себе ничье внимание. На дни встречи с заказчиками Шевелева направлял в совершенно другое место работы, чтобы он не путался на моем пути.

Бригадам, закончившим работу, на старых объектах, давал двух недельный отпуск. Так как до этого времени в течении двух лет никто не был в отпуске, поэтому никто не отказывался отдыхать.

Всем сказал, чтобы они поддерживали со мной связь через своих бригадиров. Когда деньги со всех законченных объектов были собраны, то назначил время сбора бригадам на девять часов утра, 31 июля 1989 года в понедельник, в Доме Культуры Кофарнихона.

Мне понадобилось набивать туго два кейса деньгами на зарплату всех бригад. Обратно сильно рисковал своей жизнью. Ничего ни стоило кому-то из рабочих или просто постороннему человеку из-за любопытства напасть на меня, чтобы отнять кейсы с деньгами.

Хотя бы по той причине, что кейсы были очень привлекательные на вид. Тогда всё пропало. В кейсах было почти десять миллионов рублей. На двенадцать бригад. Примерно, по восемьсот тридцать пять тысяч рублей на каждую бригаду.

Такие деньги никогда не смог бы вернуть людям, если бы меня обокрали. Да и весь бизнес мой на этом закончился бы вместе с моей жизнью. Также, как и жизнь у моей семьи, кончилась бы вместе с потерянными деньгами. Риск благородное дело, мне стоило рисковать.

За счёт риска держалась моя работа. Благодаря риска так быстро развивался мой бизнес.

– Вас собрал с таким вопросом, это быть нам вместе или не быть. – сказал, бригадам, заполнившим до предела весь актовый зал Дома Культуры. – С этого дня вы должны определить сами. Кто сможет перейти в Производственное объединение "Дизайнер", которое открыли мы с Шевелевым Валерой, то милости прошу к нашему шалашу. Сдавайте свои трудовые книжки. Вы будете зачислены в штат и в кадры объединения.

– Чем мы будем заниматься в этом Производственном объединении "Дизайнер"? – спросил Черкасов Саша.

– Кроме того, что вы со мной делали эти два с лишним года, – ответил Саше, – мы ещё будем заниматься строительством, коммерческой работой, торговлей и рекламой различных наших товаров. Будут разные работы.

– Какие товары мы будем выпускать? – спросил Салихов Рамазан. – Будут ли у нас покупать эти товары?

– Уже провёл предварительные переговоры с несколькими фирмами, выпускающими дефицитную продукцию, – ответил ему, – которая пользуется большим спросом у населения. Это пошив современной европейской одежды, в частности, мужские костюмы и рекламные майки. Кроме того, нам предлагают продажу и рекламу национальной таджикской одежды. Есть ещё много предложений. Но мы лучше возьмём то, что нам ближе по искусству и то, что вы сами умеете делать. Откроем в Москве и в Душанбе собственные магазины.

– Мы сможем продавать свои творческие работы по искусству? – поинтересовался Таймураз Сабиров. – Ведь мы всё-таки художники, а после бизнесмены в производственном объединении "Дизайнер". Объясните нам.

– Творческая работа не может быть способом наживы. – ответил ему. – Поэтому она и называется творческой работой в искусстве. Но чтобы мы за работой в бизнесе не забывали о своём предназначении людей искусства, то мы в своих магазинах сделаем витрины-выставки изобразительного искусства.

Где каждый желающий художник или народный умелец сможет выставить на всеобщий обзор свою творческую работу. Если эта работа будет пользоваться спросом, так мы будем давать возможность художнику выставлять новые свои творческие работы на продажу.

Но повторяюсь, что творческая работа не может быть средством заработка. Так как человек, пускай даже художник, должен выпускать только такую работу (продукцию), которая пользуется повседневным спросом.

Творческая работа, это только сладость для души, но не заработок для наживы.

Конечно, вы скажите, что сувениры, это тоже творческая работа, которая пользуется повседневным спросом. С вами вполне согласен и готов принять на продажу такую творческую работу. Но сувениры, это ни картины, которые ценятся только в одном экземпляре.

Так что подумайте. Как вам будет удобнее работать со мной, так мы и поступим. Главное, это взаимность во взгляде на современный бизнес и на вашу индивидуальную работу в изобразительном искусстве. Оформительские работы, это наша обычная работа.

– Наш бизнес будет продвигаться и дальше, за пределы Таджикистана? – спросил Фредан Семён.

– Конечно! – ответил ему. – Мы не замкнёмся в рамках одной республики. Весной следующего года на ВДНХ и на выставочном комплексе "Красная Пресня", в Москве, состоятся ярмарка-выставка народного творчества СССР, международная ярмарка "Строительство" и первый международный симпозиум бизнесменов в Москве.

Приглашаются на эти всесоюзные и международные ярмарки-выставки все желающие фирмы. Так как мы с вами только начинаем профессионально заниматься бизнесом, то у нас ещё нет возможности выставлять свою продукцию на таком международном форуме.

Поэтому, как руководитель предприятия, могу лишь присутствовать на этом почётном форуме. Подобные выставки-ярмарки и симпозиумы бизнесменов будут проводиться в Москве ежегодно.

Ознакомлюсь с порядком работы этих форумов и после чего оформлю заявку на присутствие нашего предприятия на этих международных форумах. К этому времени мы с вами вместе должны создать достойный вид и рекламу на свою продукцию.

– Это все только в будущем. – выступил с места, Гиззатулин Рашид. – Нас уже сейчас, интересует зарплата.

– Зарплату вам выдам сегодня. – ответил ему. – После нашего собрания деньги получат бригадиры. Что же касается дальнейшей нашей работы, то новые объекты будут распределяться только на бригады, которые в течении этой недели сдадут мне свои трудовые книжки через бригадиров. Без трудовых книжек работы нет.

– В таком случае пускай все выйдут из актового зала. – опять, выступил Гиззатулин Рашид, которого больше интересовали деньги, чем сама работа. – Пока бригадиры будут получать зарплату, альфрейщики и художники обсудят там между собой вопрос о дальнейшей работе в Производственном объединении "Дизайнер".

Ни стал дальше обсуждать этот вопрос, который был уже исчерпан. Тем более, что после речи Гиззатулина Рашида парни стали подниматься с мест и покидать актовый зал.

Мне только оставалось подождать, когда все альфрейщики и художники покинут актовый зал. Бригадиры рассядутся на освободившихся местах в актовом зале, чтобы по очереди получить зарплату на свои бригады согласно расходного ордера и ведомостей по зарплате, которые заполняли сами бригады.

Так у нас было заведено с первой нашей зарплаты весной 1987 года, когда начали совместно работать по восстановлению Душанбе после погромов. Естественно, что Гиззатулин Рашид завис над моим столом, как только парни стали покидать актовый зал.

Бригадиры хихикали над горделивой стойкой Рашида, который в такой позе получал ведомость на зарплату и расписывался в расходном ордере на получение своих денег. Когда Гиззатулин Рашид расписался в документах, поставил один кейс с деньгами у себя между ног, а другой положил на стол. Как только открыл кейс, так сразу он потерял дар речи.

Видимо, что таких денег он никогда в жизни не видел, даже в своём сне. Гиззатулин Рашид вытаращил свои глаза на такие массы денег и словно в шоке простоял так до тех пор, пока бригадир Черкасов Саша не столкнул Гиззатулина Рашида от моего стола.

Гиззатулин запхал свои пачки денег во все карманы и за пазуху. Остаток денег и ведомости на зарплату взял в руки. Совершенно не соображая в каком мире, он находится, Рашид двинулся к выходу, постоянно роняя пачки своих денег и тут же подбирая их обратно. Бригадиры, улюлюкая проводили Гиззатулина своими взглядами до двери и только после этого стал выдавать зарплату бригаде Черкасова Саши.

Затем раздал зарплату дальше всем остальным бригадирам, оставшимся в актовом зале. После того, как зарплата была выдана всем двенадцати бригадам, мои два кейса стали совершенно пустыми. Свою зарплату сам оставил дома, а зарплата Шевелева была у меня в кармане.

Достал из кейса нашу совместную ведомость и показал Шевелеву Валеры на подпись. Он внимательно посмотрел на совместную ведомость, не говоря ни слова расписался. Последним в ведомости по зарплате расписался.

– Дальше мы будем получать зарплату согласно штатного расписания. – сказал, Шевелеву Валеры. – Которая будет установлена Счётной комиссией Таджикистана. Свою прибыль будем с тобой делить поровну. Точнее, называется дивидендом за выполненную работу при КПД-коэффициенте полезного действия.

 Шевелев ничего ни сказал. Положил зарплату в карман и отправился в сторону городского парка. Возможно, что там он должен был встретиться с бригадой Гиззатулина Рашида?

Они оба все также продолжали что-то темнить за моей спиной. Думаю, что потихоньку воровали краску с нашего общего котла и где-то подрабатывали на левых работах в неурочное время.

Мне было невозможно с точностью до килограмма проконтролировать расход материалов, особенно малярные краски, которые по некоторым объектам проходили объёмом до тонны. При таком количестве несколько десятков килограмм можно свободно списать на расход, с хорошей экономией в основной работе.

За несколько десятков килограмм сворованной краски можно было заработать несколько десятков тысяч рублей при наличии других материалов на объект. Очевидно, что это так и было. Так думаю потому, что после исчезновения Насырова Сухроба так оба эти дружки притихли.

Исправно работали. Никаких претензий в мою сторону не было. Видимо, это Шевелев прижучил Рашида, чтобы он не дрыгался и не возникал по любому поводу против меня.

Ведь больше нигде им не удастся ворочать такими массами материалов, которые тяжело контролировано на расход, но очень легко своровать на списании. Возможно, что таких условий работы больше нигде нет?

Уже к вечеру этого же дня ко мне домой пожаловали один за другим бригадиры с трудовыми книжками своих работников. Вероятно, это они спешили захватить хорошие объекты, так как до того, как мы собрались на наше последнее собрание, к нам уже поступили заявки с нескольких предприятий Кофарнихона?

Работать рядом с домом было намного интереснее, чем мотаться куда-то далеко по всему Таджикистану. Тем более, что сейчас было опасное время в республике. Могли в пути обокрасть и убить любого из нас. Все парни желали работать рядом с домом. К вечеру этого дня фактически собрал заново весь коллектив.

– Привёл к тебе ещё одну бригаду. – сказал Гиззатулин Рашид, когда пришёл ко мне. – Это мои родственники. Мы сами будем контролировать работу на своих объектах и менять людей между нашими двумя бригадами. Буду по должности у них за старшего, и вся документация по зарплате будет проходить у меня.

– Твоих родственников приму на работу. – согласился с ним. – Но кто где будет работать, это уже будет моя забота. Сам никого не собираюсь обманывать, но и себя обманывать не позволю. Теперь у нас будет работать нормировщик, который станет определять объем и расход материалов на наших объектах. Так что лавочку для краж материалов прикрою. Работников недовольных установленным порядком держать не буду. Мы живём при капитализме. Посмотри на улицу, там ты увидишь свою замену. При социализме с каждым нянчились и брали на перевоспитание. Сейчас этого нет. Каждый будет получать свою зарплату за хороший труд.

Гиззатулин Рашид промямлил что-то и недовольный нашим разговором, ушёл с целой сумкой трудовых книжек. Может быть, это он пошёл советоваться со своими родственниками или решил по дрыгаться, чтобы побежал за ним? До сих пор Рашид считает себя незаменимым мастером.

Но, вероятно, что это ни так? У него даже бригада на половину поменялась. Никто не хочет работать под его руководством.

Остались только родственники, которые мало чего понимают в альфрейные работах и находятся у него в подсобниках, за что Гиззатулин обдирает своих родственников.

На отчёт мне ведомости по зарплате подаёт с равными цифрами. Однако, от парней слышал, что каждый из его бригады третью часть своей зарплаты отдаёт Рашиду. Выходит, что Гиззатулин Рашид чувствует себя среди родственников ханом.