На Южном Урале

Мне оставалось только закрыть дверь гримёрки на ключ и пройти на манежь, где всё было готово к первой репетиции предстоящего эстрадного концерта на манеже пермского цирка.

Зрительный зал был заполнен на четверть представителями администрации цирка, артистами цирка и эстрады, а также сотрудниками местной прессы, радио и телевидения.

– Кристиночка! Кем ты хочешь быть, когда вырастишь? – поинтересовался с микрофоном в руке корреспондент местного телевидения, когда Алла Пугачёва вышла с дочкой на центр сцены.

– Буду артисткой эстрады как мама. – едва слышно в микрофон, ответила тщедушная девочка.

– Ну, а что ты будешь делать на сцене, как артистка эстрады? – не унимался с вопросами, корреспондент телевидения.

– Буду кирпичи возить. – серьёзно ответила, назойливому корреспонденту, будущая артистка.

– Вот так мне приходится возить кирпичи на эстраде. – под общий смех, сказала Алла Пугачёва.

В этот день репетиция эстрадного концерта на манеже пермского цирка прошла без проблем. На следующий день с огромным успехом и с полным аншлагом, утром в обед и вечером были три концерта артистов эстрады на манеже в пермском цирке.

Дальше эти концерты прошли с успехом на подмостках театров и сцен эстрады в городе Пермь, а также за его пределами. На этом моя работа в цирке, точнее, в Союзгосцирке, закончилась на всегда.

Часть-2. Работа на ПЗХО.

1. Прицепы марки «Скиф».

Юрий Борисович Александровский, директор Пермского государственного цирка, а также профессор Левин Александр Петрович, меня устроили работать на военный завод «ПЗХО» (пермский завод химического оборудования), который никакого отношения к химии не имел, а в основном занимался изготовлением оснастки космических кораблей.

Кроме того, на предприятии выпускали специальные инструменты к военной технике, сенокосные агрегаты и туристические прицепы марки «Скиф» к отечественным легковым автомобилям, в качестве народного хозяйства, как прикрытие от иностранной разведки.

В тайных документах предприятие имело название (п/я-А-7204). Так как у меня было много разных специальностей, то в отделе кадров не смогли сразу определить, куда лучше устроить меня работать. Завод был много профильный с цехами по изготовлению оборудования и приборов широкого употребления, то есть, ширпотреб. Основным производством была военная продукция. Кого попало туда не пускали. Там работали только проверенные люди.

Ввиду того, что окончил военное училище по специальным военным профессия, а также работал два года в Орджоникидзе на военном заводе «ФЭУ».

У меня был шанс попасть на работу в военное производство в один секретный цех, куда надо было иметь отдельный допуск и пропуск. На подготовку документов и на проверку моей биографии нужно было некоторое время.

– Вот что, Александр Сергеевич, пока пойдёшь работать сварщиком на сборку прицепов «Скиф». – определили в отделе кадров место моей работы. – Дальше будет видно. Надо проверить тебя.

Цех на сборку прицепов «Скиф» находился рядом с подсобной площадкой и складом готовой продукции ширпотреба.

Всюду вокруг цеха груды металла и большие коробки из фанеры на упаковку изготовленных прицепов «Скиф».

Внутри цеха четыре отдела – штамповка частей прицепа из металлических листов, конвейер по сварке прицепа, покраска кузова и основной отдел по сборке прицепа «Скиф». Дальше готовая продукция отправлялись на склад под одной крышей с цехом.

– Работа не сложная. – после знакомства, стал объяснять мне принципы работы, бригадир сварщиков. – Здесь всё автоматизировано. Заготовки идут по конвейерной линии из отдела штамповки. Тебе надо следить, чтобы все части кузова совпадали, как на чертеже на планшете перед тобой. После чего начинаешь контактную сварку с нажатия на педаль у твоих ног. Главное – не спешить.

– Всё понял. – уверенно, ответил ему. – Если что будет непонятно, то обязательно спрошу у тебя.

Бригадир на примере своей работы провёл контактную сварку двух кузовов. Дал мне проделать ту же работу по следующим двум кузовом. Моя работа бригадир понравилась.

Он пожал мне руку. Похлопал по плечу в знак приветствия и тут же направился к другому сварщику, который работал под первым номером по укреплению металлической конструкции кузова на сварочный конвейер.

Работа лёгкая. Но! Мне не понравились запахи, исходящие от контактной сварки во время работы.

Не успел прийти в себя после аллергии от шерсти церковных собак, а тут ядовитый запах контактной сварки раздражает меня. После работы на всем теле и на лице красные пятна. Постоянно слезятся глаза. Нос чешется. Часто чихаю. В конце дня раздражённый. Могу сорваться на скандал.

– Ты зря пошёл работать на военный завод. – разглядывая пятна на моём теле, сказала Людмила. – Мог устроиться работать художником-оформителем на любое производство или в какой-то театр.

– Куда ты мне предлагаешь идти работать, там квартиру не дают. – раздражённо, сказал жене. – Рядом с заводом строят дома, на военном заводе специалистам дают квартиры в первую очередь.

– На контактной сварке может работать любой. – ехидно, напомнила супруга, мои выводы о работе. – Таким специалистам ждать квартиру лет двадцать. Мне хочется жить сейчас в своей квартире.

– Твои истерики тут неуместны. – пытаясь уклониться от скандала, спокойно сказал ей. – После проверки моей биографии меня переводит в секретный цех или отдел. Там точно дают квартиры.

– Поживём – увидим. – скорчив рожицу, с усмешкой, сказала Людмила. – Время нам всё покажет.

Мои муки на контактной сварке длились недолго. Туристический вариант автомобильного прицепа «Скиф» продавался с натяжкой. Выхода за границу завод не имел, а в Советском Союзе частных легковых автомобилей было мало. Ни каждый частник мог себе позволить купить туристический прицеп к своему легковому автомобилю на ежегодные туристические поездки на природу.

– К нам в отдел сбыта поступила рекламация из Грузии. – сказал начальник цеха на экстренном профсоюзном собрании. – В рекламации пишут, что туристический вариант прицепа их не устраивает. Так как грузины сами живут в таком месте, куда приезжают туристы со всего мира.

– Так что им надо? – выступил из зала самый нетерпеливый. – Нам нужны конкретные требования.

– Грузины пишут, что в нашем прицепе много щелей от контактной сварки. – продолжил свою речь начальник цеха. – В таком прицепе невозможно перевозить жидкости и мелкие фрукты для гостей. Рекламация навила нас на мысли, что стоит сделать грузовой вариант прицепа марки «Скиф».

– Профком завода поддержал такое решение. – взял слово представитель профкома завода. – Проведём реконструкцию цеха. Линию контактной сварки заменят на точечную сварку под флюсом.

– На время реконструкции, где будем мы работать? – поинтересовался бригадир сварщиков.

– Реконструкция цеха будет проведена за месяц. – ответил представитель профкома завода. – На это время, кто не был в отпуске, пойдёт в отпуск. Остальные рабочие будут распределены по хозяйственным цехам и службам завода. Кто имеет допуск к военному производству пойдут в закрытые цеха. Без работы никто не останется. Отдел кадров доведёт до сведения каждого рабочего.

На этом экстренное профсоюзной собрание закончилось. На следующий день меня вызвали в отдел кадров завода, где мне сообщили, что меня отправляют работать в закрытый цех станочником по производству оснастки для космических кораблей с испытательным сроком на один год. Без права выезда заграницу. Без права контакта с родственниками, проживающими заграницей.

2. Станки с программным управлением.

Вскоре стал работать станочником на станках с программным управлением. В общем-то работа ни сложная.

Настройкой станков занимались специалисты наладчики. Станочнику оставалось только закрепить деталь и включить станок. Всё остальное станок делал сам.

Надо было следить за работой станка и менять позицию обрабатываемой детали к последующей операции. В большинстве своём детали были огромные многотонные к оснастке космических кораблей.

– Можно буду работать сразу на нескольких станках? – проявил сам инициативу через месяц работы.

– Хорошая мысль! – радостно, воскликнул начальник цеха, Эйрих Владимир Ильич. – У нас как раз по графику уходят в отпуск сразу два станочника, а заменить их некем. Вот мы тебя туда поставим.

Посоветовавшись с парторгом цеха, профкомом и руководством завода, начальник цеха закрепил за мной наладчика, приступил работать сразу на трёх станках с программным управлением.

Под строгим контролем специалистов цеха моя работа была одобрена руководством цеха и завода. Так работал всего одну неделю до выхода с отпуска станочников, которые работали на этих станках.

– Ты что дибил! Совсем одурел?! – встретили меня за воротами завода двое парней с группой поддержки. – Кто тебя просил становиться работать на наши станки? Из-за тебя нас хотят сократить.

– Извините, парни. Мне предложили. – сам согласился с ними. – Немного соврал в свою защиту. – Ничего против вас не имел. Выше знаете, что за отказ меня могли уволить с работы или наказать за отказ.

– Вообще-то он прав. – встал в мою защиту рыжий парень с группы поддержки. – Надо найти выход из положения, чтобы никто не пострадал, и каждый станочник остался на своём рабочем месте.

– У меня есть предложение. – сказал Николай, один из пострадавших. – Власова Сергея выдвигают на звание передовика производства. Он взял на себя обязательство выполнить пятилетку за три года. Сергею нужен напарник, который будет выполнять вспомогательные операции на другом станке. Вот завтра на профсоюзном собрании мы предложим кандидатуру этого подставного.

Пострадавшие и группа поддержки согласились с предложением Николая. Меня с миром отпустили домой. Откровенно говоря, мне стоило врезать за мою глупую инициативу из-за которой могли уволить сразу двух станочников. Ведь у парней, так же как у меня, есть семья и дети, которых надо кормить. Если завтра не пройдёт моя кандидатура, то мне придётся уволиться по собственному желанию.

В пользу пострадавших станочников. У меня столько много профессий, что без работы ни останусь. В крайнем случае могу пойти работать художником-оформителем в театр.

Профсоюзное собрание в красном уголке цеха состоялось в конце смены. На собрании присутствовали представители профкома и представители парткома завода. Наш цех лидировал среди цехов закрытого типа.

Стоял вопрос о выдвижении передовиков к государственным наградам, а также к награждению орденами «Трудовая слава» трёх степеней.

В этом списке был станочник Власов Сергей, который уже имел награды за прошлую пятилетку, которую закончил досрочно.

– Мы должны учитывать, что человек не резина, которую можно растянуть до предела. – выступил с речью начальник цеха. – Поэтому надо выделить Власову напарника на выполнение вспомогательных операций на соседнем станке. Так мы ускорим производство оснастки для космических кораблей. Думаю, что от профкома, парткома и комсомола будет надёжная кандидатура на это место.

– Чего тут гадать. – взял слово Степанов Николай. – Черевков Александр проявил себя с лучшей стороны с первых дней работы в нашем цехе. Пока мы были в отпуске, то Александр на это время смог работать сразу на трёх станках. При этом выпускал продукцию высшего качества. Другой кандидатуры мы не найдём. К тому же он коммунист. Пускай продвигается в работе. Голосуем за него!

Степанов поднял руку за мою кандидатуру. Все станочники разом подняли руки. Остальные присутствующие на профсоюзном собрании последовали примеру станочников.

Ведущему собрание осталось только объявить, что мою кандидатуру поддержали единогласно. Таким образом на профсоюзном собрании мне было определено место работы на ближайшие пять лет.

– Надеюсь, что тебя не надо обучать как работать на расточном фрезерном станке с программным управлением? – спросил меня, Власов Сергей, когда мы с ним вышли работать в первую смену.

– Мне приходилось работать на таких станках на другом военном заводе. – деловым тоном слегка соврал. – Здесь тоже работал на подобных станках. Но с другой настройкой и загрузкой фрез.

– Это тебя не должно беспокоить. – по-деловому продолжил напарник. – Настройкой станка будут заниматься наладчики. В твою обязанность входит подготовка плиты по габариту к моей дальнейшей работе.

Когда выполняю основную работу. Тебе надо будет провести вспомогательную работу. После чего нашу работу примет государственная комиссия. Затем деталь пойдёт на сборку.

Заготовкой к будущей детали оказалась многотонная металлическая плита, которую устанавливал на мой станок двадцати пяти тонный мостовой подъёмный кран. Таких подъёмных мостовых кранов в цехе было два.

Один подъёмный кран обслуживал все станки, а также другие вспомогательные участки в нашем цехе. Другой подъёмный кран всегда находился над станками выпускающий основную оснастку для космических кораблей.

Таких станков было всего три. На двух станках работали мы. Третий станок был в запасе. На случай поломки одного из рабочих станков. Такой случай произошёл с моим станком через месяц работы напарником с ударником производства.

Мне надо было по габариты обрезать заднюю сторону плиты в вертикальном положении цилиндрической фрезой сверху вниз. Всё было настроено наладчиком и станок запущен в работу. На обработку заготовки относилось три часа времени, то есть, до обеда можно закончить операцию. Прошло по времени больше трёх часов. Однако станок продолжал работать.

Мне невидно было работу станка. Надо было обойти огромный станок по кругу, чтобы заглянуть на работу фрезы. На это уходило много времени. Лазить через станок, чтобы смотреть на фрезу, было опасно для жизни.

Прямое нарушение техники безопасности. На этот случай у станка был стопор у края детали. Тут понял, что здесь тот случай, когда не сработал стопор или программа станка плохо настроена.

Надо принимать меры. Рядом никого нет. Придётся останавливать станок простым включением. В этом случае полетит вся программа настройки.

Вот только другого варианта нет. Меня могут наказать по всем статьям закона работы на военном заводе. Могут даже посадить за решётку.

– Почему, прекратил работать? – поинтересовался начальник цеха, когда нажал кнопку стоп.

– Владимир Ильич! Время работы давно закончилось, а станок продолжал работать. – растерянно ответил ему. – Наверно, стопор не сработал или программа станка неправильно настроена?

– Надо было сразу сообщить мне и наладчикам о проблеме. – сердито, сказал начальник цеха.

– Больше трёх часов никого рядом не было. – стал говорить в свою защиту. – Оставить без присмотра своё рабочее место не имею право. Кнопки тревоги у станка нет. Проблему в станке не видно из-за величины станка и величины детали. Обходить станок далеко. Надо за станком поставить зеркала обзора обратной стороны деталей. Тогда не будет станочник работать в слепую…

– Вообще-то ты прав. – прерывая мои объяснения, согласился Эйрих, начальник цеха, с моими выводами. – Надо обязательно на такие станки ставить тревожную кнопку и зеркала заднего обзора. Запишем эти твои предложения, как рацпредложения. Сейчас пойдём посмотрим, что случилось.

Пока мы обходили громадный станок, там к нему с другой стороны собрались наладчики и дежурный инженер по смене. Присутствующие лица выражали страх, испуг, тревогу и удивление.

Когда мы подошли к ним, то на наших лица были озабочены тем же, что на лицах наших коллег.

Вертикальная бабка станка с дисковой фрезой после обработки детали срезала часть стола станка.

– Придётся сменить стол станка. – озабочено, сказал дежурный инженер. – На это уйдёт пару недель. Надо срочно связаться с заводом изготовителем станков. Заказ нам нельзя срывать.

– Александр! Твоей вины здесь нет. – сразу встал в мою защиту, начальник цеха, Владимир Ильич Эйрих. – Наладчики настроят на работу запасной станок. Ты можешь пока идти на обед…

– Владимир Ильич! Скажите наладчикам, чтобы они поставили тревожную кнопку и зеркала оборотного обозрения. – напомнил, обещания начальника цеха. – Иначе может всё повториться.

– Конечно! Конечно! Обязательно поставим тревожную кнопку и зеркала оборотного обозрения. – подтвердил Эрих своё решение. – Профком запишет это тебе, как рацпредложения с поощрением.

Дежурный инженер и наладчики станков тут же приступили к настройке запасного станка к моей дальнейшей работе на нём. К этому часу подошло время обеденного перерыва.

Весь наш инструментальный цех отправился на обеденный перерыв. Столовая находилась в центре завода.

Почти напротив нашего цеха. Так что минут через пять был за своим столом с тремя станочниками из нашего цеха. Можно было спокойно покушать и поразмышлять о работе на запасном станке.

– Все твои пожелания выполнили. – с иронией в голосе, сказал наладчик станка. – Кнопка тревожная у пульта управления. Зеркала заднего осмотра с двух сторон бабки станка. Надеюсь не пригодятся.

– Пусть лучше без надобности стоят зеркала и кнопка. – согласился с надеждой наладчика. – Надеюсь, что подобная проблема не повториться. Однако, подстраховаться нам не помешает.

Вторая половина рабочего дня прошла без проблем. В течении месяца установили на всех расточных станках зеркала обратного вида и тревожные кнопки.

К этому времени из завода изготовителя станков привезли новый стол на аварийный станок. Но за месяц привык работать на запасном станке. Поэтому меня ни стали переводить на аварийный станок – от греха подальше.

Начальник цеха, Владимир Ильич Эйрих, сдержал своё слово. В конце месяца меня наградили почётной грамотой за моё рацпредложение и выдали премию в сумме двадцать рублей, за установку зеркал обратного вида и за тревожную кнопку на пульте управления у расточных станков.

3. Травма на производстве.

Работа в инструментальном цехе на расточном станке меня устраивала. Можно было хорошо заработать, а также поразмышлять о своей литературной работе, которую постоянно откладывал из-за того, что не было времени.

После того, как перестал работать в цирке, мне было не до литературной работы и не до поэзии. В цирке сюжеты к рассказам и к поэзии были рядом. На военном заводе в цехе нельзя было говорить ни о чём вовремя работе с посторонними.

Ни то чтобы придумывать сюжеты к моим будущим стихами и рассказам. Надо было искать сюжеты к своим произведениям на стороне или в своей собственной семейной жизни.

– Александр! Ты что-то стал пассивным в работе? – прервал мои размышления начальник цеха.

– Владимир Ильич! По своей натуре активный человек. – серьёзно отреагировал на вопрос начальника цеха. – Но мою активность зажимают на виду у всех. Надо мной висит мостовой кран, а не могу его использовать в рабочих целях. Жду часами, когда освободиться станок у моего напарника, который выполняет такую же работу на военный заказ.

– С этим надо смириться. – осторожно, сказал Эйрих. – Твой напарник взял обязательство выполнить пятилетку за три года. Мостовой кран ему нужней. Ты у него всего лишь помощник в работе. Надо всячески помогать напарнику, чтобы он выполнил свои обязательства.

– Это несправедливо! – сам возмущённо, возразил. – Мы делаем совместно одну и туже работу. Напарнику хвала и почёт, а мне разгон и разборки за медленную работу. Хотя ОТК принимает на отлично нашу совместную работу. Нас обоих надо выдвигать в передовики на выполнение пятилетки в три года. По-другому это выглядит, мягко говоря, некрасиво.

– С таким предложением ты опоздал. – уныло, сказал Владимир Ильич. – Кандидатуру твоего напарника в передовики утвердили в министерстве оборонного машиностроения. Тебе придётся подождать пять лет. До следующей пятилетки. Насчёт мостового крана мы что-нибудь придумаем. Может быть, переставим твой станок в другой конец цеха под другой кран?

– Извините! Но! Это не разумно. – не согласился с ним. – На перестановку станка уйдёт много времени. Чем буду этим временем заниматься? К тому же между нашими станками придётся устанавливать дополнительный контрольный стенд на стыковку наших много тонных деталей. При такой работе мы государственный заказ невыполним и за две пятилетки. Подумайте хорошо.

– Пожалуй ты прав. – согласился Эйрих с моими выводами. – Твои претензии по условиям работы вынесу на ближайшее собрание профкома. Пускай они подумают над создавшейся проблемой. Может быть, даже подключат к этой проблеме конструкторское бюро, это их работа?

Начальник цеха ушёл. Мне в этот день пришлось ждать мостовой кран почти до конца смены. Успел только развернуть многотонную деталь к центровке по уровню в отношении фрезы и стола расточного станка.

Вызывал к своему стенку специалистов по настройке станка с программным управлением. Настраивали программу к работе. На этом мой рабочий день закончился.

Домой уходил в предчувствие беды с предстоящей разборкой моей личности на партийном и профсоюзном собрании за срыв госзаказа. Могут ни просто выговор влепить, а привлечь к более строгому наказанию.

Ведь по моей вине срывается обязательство напарника выполнить пятилетний план за три года. За такое по головке не погладят. Могут с завода выгнать.

На следующий день всё повторилось. Над расточным станком с программным управлением Власова Сергея стоял мостовой кран, готовый в любой момент выполнить требования передовика производства.

Напарник не отходил от станка ни на минуту. Хотя станок работал в программном режиме и присутствие станочника не требовалось до конца данной операции.

В это время у меня станок вообще не работал. Надо было проточить проушины на крепления вакуумного мешка, переходника на стыковке между космическими кораблями.

Затем надо было развернуть тяжёлую деталь и сделать работу в зеркальном отражении с точностью до микрон. Точно такая работа у напарника. Если сегодня не сделаю, то сорву государственный заказ.

Необходимо сегодня хотя бы повернуть готовую деталь в противоположную сторону и закрепить по уровню. Деталь больше тонны веса. Стоит деталь на металлических подставках, которые отполированы в микронах до зеркального отражения, чтобы во время скольжения не поцарапать деталь, которая также отполированная в миронах как подставки на станке.

Если осторожно повернуть деталь руками и закрепить, то сегодня можно будет продолжить работу. Посмотрел в зеркала обратного отражения детали на станке.

От детали до бабки станка с вертикальной фрезой расстояние больше метра. Угол разворота детали пройдёт, примерно, сантиметров тридцать от бабки станка.

Если что, то можно слегка потянуть на себя деталь, а после выставить по уровню и закрепить. Дальше смекалки пойдёт работа, за которую меня ругать не будут, что повернул деталь без помощи мостового крана.

Победителей не судят. Хорошо, что у меня мускулатуры хватит развернут на металлических подкладка тяжёлую деталь. Надо только слегка сдвинуть деталь с места.

Дальше всё пойдёт, как по маслу. Благодаря зеркалам обратного обзора можно будет контролировать движение детали по кругу с доступным расстоянием от вертикальной бабки станка.

Думаю, что всё обойдётся без аварии, как на другом станке. Где такую деталь таким же образом разворачивает мостовой подъёмный кран. Готовая деталь легко скользила на полированный прокладка.

Без особого труда развернул деталь в обратную сторону. Осталось только от центровать деталь по уровню в отношении стола и бабки станка. Потянул деталь немного на себя и в этот момент произошло ужасное.

Подкладки скользнули в крепёжные прорези стола и тяжёлая деталь двинулись в мою сторону. Надо было спасать деталь и себя. Рядом нет никого, чтобы кого-то позвать на помощь.

Думать и звать на помощь не было времени. Упёрся в деталь животом. Деталь качнулась, углом наклона прижала мою левую руку к столу станка и надёжно села обратно.

В последний момент отдёрнул руку от станка и в то же мгновение почувствовал острую боль на пальцах левой руки. Отдёрнул перчатку с руки и едва не потерял сознание от увиденной травмы на моей руке.

Все пальцы левой руки раздавлены до крови. Фаланга указательного пальца отрезана и безнадёжно висит на окровавленном кличке моей кожи. Кровь фонтаном брызгает в разные стороны.

Размышлять нечего. Надо спасать левую руку и в первую очередь указательный палец. Мне только этого не хватало, чтобы в таком зрелом возрасте, в расцвете сил, стал инвалидом на одну руку. Надо было быстрее пришить или приклеить оторванную фаланга пальца.

Хорошо, что медпункт находился совсем близко, в конце нашего цеха. Мне понадобилось несколько секунд, чтобы преодолеть это небольшое расстояние между моим расточным станком и медпунктом, куда буквально влетел, брызгая своей кровью в разные стороны. При виде меня окровавленного с ног до головы медсестра едва не потеряла сознание. Если бы она упала в обморок, то пришлось бы спасать не мой палец, а приводить медсестру в сознание.