История нашей жизни том-7

– Следующий раз, когда ты срать захочешь, – напомнил, Сулим, перед сном Сашке. – Говори нам, чтобы мы не думали, что ты сбежал или кто-то тебя съел без нашего участия. Ты понял меня?

Пузан кивнул в знак согласия. Сулим, выключил фонарик. Мне осталось повернуться на правый бок. Мы опять заснули. Однако перед сном подумал, что зря Сулим, ругает Сашку. Может быть, мне тоже нравятся красивые камешки? Пусть камешки валяются наверху у нас под ногами, но отсюда камешки намного красивее.

Мне тоже надо было взять на память, а то у Сулима, есть череп, у Пузана камешки, кто-то что-то взял, только у меня нет ничего с собой об этой экспедиции.

Если ещё что-то попадётся в пещере, то обязательно возьму. Проснувшись, сквозь темноту, почувствовал, как рядом никто не спит. Пыхтят, ворочаются, но не подымаются. Наверно, берегут калории, а что их нам беречь, если не спишь? Надо двигаться.

– Сулим! Включи фонарик! – сказал громко Вовке. – Хватит валяться. Пора отправляться в путь.

Вовка включил фонарик и все, кряхтя, как старики, стали подниматься со своих насиженных мест. Мы опять цепочкой растянулись за ведущим. Шаркая своими ногами, двинулись в неизвестном направлении. Удалившись на большом расстоянии от нашего лежбища, вдруг вспомнил, что забыл зачерпнуть из ручья красивые камешки.

Но мы, вроде, и ручья не проходили, иначе бы вспомнил про камешки? Куда же мы всё-таки идём и для чего? Всё равно больше ничего не найдём, а болтаться в пещере без толку нет смысла. Надо как можно быстрее выбираться из пещеры.

– Хватит! Остановитесь! – взял на себя смелость командовать. – Мы, что, так и будем бродить в подземелье, как стадо баранов за ведущим вожаком. Надо принимать какое-то решение, чтобы выйти из пещеры. Мы уже давно потеряли счёт времени. Бесконтрольно спим и едим…

– Думаю, что нам пора домой, – выступил Витька Журавлев. – Всё равно ничего не найдём. Приключение на свою задницу давно нашли. Может быть, неделю бродим в пещере? Заблудились.

– Это уж точно, – поддержал Махмуд. – Спим, как суслики. Ползаем, как черепахи и никто из нас не знает, сколько времени мы в пещере. Не бродить же нам до глубокой старости или пока помрём.

– Ну, до глубокой старости в пещере ты не дотянешь, – намекнул Абдулл. – Тебя ещё раньше собратья съедят. Ты же сам уже давно мечтаешь, как твои зубы вонзятся в чьё-то жирное мясо.

– Так мы далеко зайдём, – сказал Сулим. – Если будем в таком тоне дальше говорить друг с другом.

Мои друзья долго спорили о своём присутствии в пещере и о мере долга друг перед другом. В это время, выбрал момент и решил пересчитать всех участников экспедиции.

В таких переходах мы могли запросто потерять, кого-либо из парней и сразу не заметить его пропажу. Когда пересчитал всех, то оказалось, что обратно одного человека не хватает.

Подумал, что так, может быть, сам себя не посчитал? Принялся вновь пересчитывать всех присутствующих в пещере. Когда себя посчитал последним, то действительно оказалось, что одного человека среди нас нет.

Стал всматриваться в лица и одежду парней, так как при свете фонаря всех увидеть не мог. Мне нужно было внимательно разглядеть в полумраке лица всех своих друзей.

– Ой! Какой ужас! – вдруг, услышал, за спиной, голос Пузана и услышал, как что-то рухнуло.

Все повернулись в сторону крика и увидели луч фонарика на камнях нашей пещеры. Отряд бросился в сторону света фонарика.

Когда мы подбежали до того места, где светил фонарик, то в ужасе увидели Пузана без сознания, лежащего на человеческом скелете, а фонарик валялся рядом с ним. Мы так были перепуганы, что даже не могли говорить. Все были в шоковом состоянии.

– Надо Сашку спасать, – первым пришёл в себя Сулим, – а то он от страха ещё богу душу отдаст.

– Что, боишься, мёртвого Пузана есть? – не к месту, подколол. – Ты же мечтал его скушать?..

– Ты, что, Череп, совсем шуток не понимаешь, – огрызнулся Вовка. – Он ведь тоже мой друг.

Мы подошли к Сашке и оттащили его в сторону от скелета. Стали приводить Пузана в чувства. Но он лежал, как тряпка и не придавал никаких признаков жизни. Мы сильно испугались за друга, кто-то даже начал всхлипывать. Стал усиленно трясти Сашку за плечи и шлёпать своими ладонями по его щекам. Но он Всё равно не придавал никаких признаков жизни.

Тогда Махмуд полез в хозяйственный рюкзак и достал из походной аптечки стеклянный пузырёк с нашатырным спиртом. Дали ему понюхать нашатырный спирт из пузырька. Сашка весь затрясся.

Открыл глаза, что-то невнятное промычал и опять потерял сознание. Тогда мы решили поставить Сашку на ноги, но как только мы отпустили его руки, он тут, же рухнул на землю со всего маха.

Ноги его не слушались совсем. Какие только процедуры и эксперименты мы не проводили с Сашкой, чтобы привести его в чувства и поставить на ноги, нам это сделать не удалось никак. Наш друг был отключён от сознания.

– Пузана пробил паралич, – сделал вывод Абдулл. – Это плохое место в пещере. Надо нам уходить.

Мы погрузили Сашку на носилки и по очереди стали нести его в неизвестном нам направлении, так как никто из нас точно не мог знать, куда можно двигаться из пещеры наверх. Проходов в пещере много.

Наши скитания с носилками были долгими. В некоторых местах наши носилки не проходили. Мы тащили Сашку по двое. У нас, от тяжести его тела, болели ноги и руки, но никто не ныл.

Все понимали, что нам надо спасти друга. Но конца и края пещеры не было видно. Пещера меняла свои формы и повороты, но тупика и выхода наверх, все также не было нам видно.

По нашим выводам, наверно, это была самая длинная пещера во всём мире, которую не посещали спелеологи и тем более простые люди, какими были мы пацаны?

Когда мы в конец все измотались, то решили сделать длительный привал с ночёвкой. Если можно, так сказать. Никто из нас точно не знал, сейчас день или ночь, у нас над головой. Всюду было темно без света солнечных лучей.

– Как нам быть с Сашкой? – спросил Махмуд. – Он тоже человек. Кушать хочет, также как мы все.

– Давайте мы его попробуем напоить водой, – предложил им. – Если он будет пить, то и есть тоже будет. Мы будем пищу Сашке приготавливать с водой и потихоньку заталкивать ему рот.

Мы прислонили друга к стене пещеры в полулежащем положении и с бутылочки влили ему в рот воду. Сашка проглотил воду. Тогда мы стали готовить различные смеси с водой и запихивать эти смеси ему в горло.

Он давился, кряхтел, но мало-помалу начал кушать, не приходя в сознание. Вот только его тело все также было похоже на тряпку. Тут вспомнил свою бабушку по материнской линии, которая тридцать лет была парализована, и все родственники кормили её из ложечки.

Вот так теперь нам надо ухаживать за Сашкой, ведь он стал таким беспомощным по нашей причине. Нам не надо было брать Пузана с собой. Все прекрасно знали, что он не везучий человек.

С ним вечно происходят всякие несчастные случаи. Так видно на роду ему написано. Он сам нам говорил, что не знает другого не везучего человека, каким был он. После того, как мы накормили Пузана, то принялись обратно делить продукты из следующего рюкзака-дня.

Таким образом, у нас осталось в запасе ещё два рюкзака-дня. Последним рюкзаком-днём остаётся мой рюкзак с продуктами. После этого рюкзака мы будем кушать друг друга.

– "Нам надо срочно выбираться из пещеры, а то они меня действительно съедят вместе с моим последним рюкзаком-днём" – подумал, укладываясь спать головой на свой рюкзак-день.

На этот раз меня разбудил сильный кашель шерпа Антона. Антон, как истинный оруженосец, постоянно был моей тенью, собственно говоря, шерп Сайдулло тоже не отставал от моих ног.

Как же мог допустить, чтобы один из моих телохранителей заболел? Потрогал голову Антона, у него жара не было, мои опасения были напрасны. Антон опять продолжал также сильно кашлять.

– Ты, что так кашляешь? – спросил Антона. – У меня прямо шум стоит в ушах от твоего кашля.

– Извините, сэр! Подавился косточкой от сухой рыбы, – стал извиняться Антон. – Уже прошло.

Мне было приятно и смешно, что наши шерпы называют нас "Сэр", это все Сулимов Вовка придумал.

Он сказал, что у нас экспедиция, а во всех экспедициях руководителей называют по имени и прибавляют почтительно "Сэр". Выходит, что мои шерпы тоже относятся ко мне с почтением.

Тем более, что своё почтение шерпы доказали таким образом, когда остались при мне и не ушли домой с другими шестью шерпами. Значит и мне тоже нужно относиться к ним с глубоким уважением, чтобы в трудную минуту сам мог по-настоящему положиться на своих шерпов, которые постоянно всячески помогают мне в пути.

Заботливо укрыл Сайдулло и Антона тряпками, которые они таскали с собой для нашего ночлега, послушал внимательно ровное дыхание Антона и снова заснул.

Надо было дольше спать, чтобы набраться сил и сохранить надолго последний рюкзак-день, как надежду на спасение.

– Чтобы выбраться из этой проклятой пещеры, – сказал, Сулим, когда все уже ни спали, – надо нам найти зал, в котором были сталактиты и сталагмиты. Только из этого зала есть выход из пещеры.

– Нам надо было взять с собой Джульбарса, – вспомнил нашего лохматого друга. – Он бы точно вывел нас из лабиринта огромной пещеры. У собаки отличное чутье на наши следы к дому…

– Сейчас бесполезно говорить о собаке, – сказал Абдулл. – Мы сами должны выбраться отсюда.

– Здесь пещеры связаны между собой переходами, – заметил Махмуд. – Надо делать какие-то метки на стенах пещеры, чтобы идти нам постоянно в новом направлении по переходам в пещере.

Все согласились с предложением Махмуда и стали чертить стрелы направления мелом, который был постоянно в карманах у всех учеников школы. Мелом мы рисовали на асфальте. Мелом мазали лица друг другу, когда играли в индейцев.

Так что отметки ставить на стенах пещеры было чем. Теперь мы двигались уверенно. Вскоре стали вычислять все новые и новые переходы пещеры, постепенно выбираясь из лабиринта.

Однако это время опережало наше желание и мелькало, как мгновение нашей жизни. Мы не заметили, как голод обратно напомнил нам о следующем рюкзаке-дне. Это был предпоследний рюкзак, а последний рюкзак тяжестью предстоящей беды давил мне на плечи.

Думал, что, может быть, это и есть мера жизни, которая давит мне на плечи, как только съедим эту меру, начнём, есть друг друга? Возможно, что этой ночью будем, есть друг друга? Чтобы как-то растянуть наше время движения в пещере, критически относился к выбору места нашего ночлега.

Освещал самые мокрые места пещеры и чаще смотрел на стены, на которых мои шерпы ставили стрелки прохода нашего пути. Вероятно, мои друзья пожалели о том, что доверили мне быть в этот раз ведущим, так, как только ведущий вправе был решать, отдавать или нет свой пост следующему руководителю группы?

Только шестой ведущий объявляет привал всему отряду и после сна начинает первым вести отряд в поисках выхода из лабиринта. У меня вышло быть пятым. Таким образом, у меня был шанс ещё растянуть время перехода. Иначе начнётся наш каннибализм.

Очередной переход пещеры был намного суше других. Мне ничего не оставалось делать, как только выбрать в пещере площадку для отдыха больше. Стал высвечивать место и вдруг, луч моего фонарика, осветил человеческие кости скелета. Мы уже совершенно привыкли не бояться и думали, что вновь пришли в ту пещеру, где Сашка чуть не отдал концы.

Но луч фонарика осветил ещё и ещё один скелет, которых оказалось девять. Это было слишком много для нашего восприятия. Мы внимательно рассматривали скелеты и заметили, что рядом со скелетами совсем не было никаких признаков одежды.

Выходит, что люди путешествовали в этой пещере голыми. Легко было сделать вывод, что скелеты были, как неандертальцы. У наших ног история каменного века.

– Это, наверно, люди с каменного века? – угадал мои мысли, Сулим. – Поэтому скелеты голые.

Мы осмелели и приблизились вплотную к скелетам. Было видно, что кости скелетов, очень белые, как ни естественные, большая часть костей пористая от времени.

Таким образом, это перед нами лежали кости древних людей. Возможно, что они заблудились в пещере и вымерли? Может быть, это было место захоронения умерших людей из древнего племени?

Но рядом не было даже предметов ритуальных обрядов. Вероятно, это были ещё не совсем люди? Вот, у них и скулы челюсти сильно выдвинуты вперёд, как у обезьяны, совсем ни так как у нас. Голова возле лба приплюснута слегка. Скелеты, действительно, были совсем не похожи на современного человека.

– Давайте возьмём самый уродливый череп для школьного музея, – предложил Абдулл.

– А что, правильно, – поддержал решение Абдулла, – в школьном музее будет доисторический экспонат, который добыт нашей экспедицией. Наши дети и внуки будут по этому черепу изучать историю древних людей и историю наших открытий. Ведь мы этим, сделали открытие. Если бы спелеологи из телевидения были здесь, то они обязательно рассказали бы про эти скелеты. По крайней мере, скелеты бы спелеологи забрали к научному изучению. Тут даже нет никаких признаков пребывания людей до нашего прихода. Мы находимся на месте исторического открытия, которое открыла наша экспедиция юных спелеологов. Выходит, что мы настоящие спелеологи.

Развязал наш хозяйственный рюкзак и Абдулл положил в него самый уродливый череп доисторического человека. Вполне естественно, что на этом месте мы ни сделали очередной привал экспедиции, а отправились дальше по переходам искать новое более сухое место для своего нового ночлега.

Нам много пришлось скитаться по лабиринтам огромной пещеры и, вдруг, совершенно неожиданно, мы вышли в тот самый зал, где были сталактиты и сталагмиты. Мы так обрадовались, что даже забыли про голод и сон.

Мы прыгали и визжали от радости долгожданной находки, которая поможет нам выйти отсюда. Теперь мы точно будем жить и не съедим друг друга.

– Надо сейчас же вычислить выход на поверхность, – предложил Сулим. – Это будет очень просто. В самую большую дырку ходить нам не надо, это лабиринт. Поставим там свою метку мелом. В самую маленькую ходить нам тоже не надо, с этой пещеры мы начали поход. Тут также ставим метку. Из новой пещеры мы вышли, тоже ставим метку. Прошли мы три пещеры, а их всего семь. Таким образом, у нас осталось четыре входа выхода пещеры. Конечно, никто из нас не помнит, в какую из четырёх пещер нам выходить. Тем более что они все очень похожи друг на друга. Ну, скажем, прямо, как близнецы.

Тогда нам нужно идти в ту пещеру, что дальше от нас, так как из самой дальней пещеры мы увидели большую и маленькую входы пещеры. На ней мы тоже ставим метку, на тот случай, если, вдруг, эта пещера также окажется очередным лабиринтом.

Мы выйдем из неё или в другую пещеру. Чтобы больше не путаться, ставим нашу последнюю метку на ней. Сулимов Вовка поставил мелом крест у входа в пещеру. Мы двинулись в новый путь с надеждой к выходу наверх. На этот раз прибавил в скорости, чтобы быстрее закончить свой путь в пещере.

Мне так хотелось быстрее вырваться из этого каменного заточения, что даже забыл о том, как мои друзья с трудом тащат на себе живое, но недвижимое тело нашего друга Пузана.

Возможно, что мой разум заклинило? Поиски выхода из пещеры устроил в спортивный бег. Мы стали быстро петлять по переходам этой пещеры из зала, словно устроили соревнования на скорость.

– Всё! Остановись! – услышал голос Махмуда, за своей спиной. – Ты не лошадь, и мы не на скачках. Так весь отряд растеряем. Думаю, что мы вошли не в ту пещеру, так как от входа в пещеру до огромного зала мы прошли метров сто, а ты сейчас проскакал километры. Надо вернуться в зал и начать поиски выхода в другом месте. Ты больше не устраивай скачки, так не хватит нам сил добраться до верха. Мы подохнем, как загнанные лошади. Надо нам спокойно отыскать выход.

Отряд привалился к стенам пещеры, пропуская меня вперёд в обратном направлении к поиску нового выхода из пещеры. Шёл меж моих друзей.

Вглядывался в их лица, которые были вымазаны в пещерную грязь и в сажу от факелов, которыми мы пользовались в большом зале. Мне так было жалко своих друзей и себя тоже, что мы бродим в этом каменном пространстве и не можем никак найти из него выхода. Уже и фонариков у нас осталось пригодными всего три из десяти штук. У всех остальных фонариков сели батарейки. Даже по фонарикам можно было вычислить время нашего путешествия под землёй. Но лучше этого нам не делать.

Иначе в отряде начнётся паника и не известно, чем все закончится. Нам надо быстрее найти выход из пещеры. У нас и так осталось совсем мало шансов на выживание в бесконечном лабиринте подземных переходов. Луч фонарика скользнул по лицу Пузана.

Увидел, как его глаза зажмурились, выходит, что он пришёл в себя. Ни стал афишировать своё открытие перед друзьями, а то, обозлённые парни, всыплют ему за то, что они его таскают столько времени по переходам пещеры, а он лежит, как бревно и не хочет вставать на ноги. Когда поднимемся наверх, сам врежу Пузану по роже за всех своих пострадавших друзей.

Вот опять мы в огромном зале пещер. Осталось ещё три не обследованных переходов. Какой из них нам выбрать, чтобы зря не блуждать по переходам? Никто уже не выдвигал никаких предложений. Все боялись брать на себя какую-то ответственность. Выходило, что это ведущий в пещере должен сделать выбор. Остановился по самой середине зала и стал думать, где же этот злополучный выход? Осталось три отверстия и все они рядом. Выбираем средний коридор из трёх и чертим крестик мелом.

Продолжаем бесконечное движение к продолжению жизни или к смерти. Все участники путешествия, словно зомби, повинуясь жесту ведущего, медленно двинулись следом за мной к следующему переходу в пещере.

Возможно, что друзья отчаялись найти выход и поэтому не говорили о еде и отдыхе, так как боялись, что всё это будет в последний раз? Нам всем очень хотелось жить.

Ведь мы были так молоды, просто совсем дети-подростки. Самому младшему из нас было всего одиннадцать лет, а старшему едва исполнилось шестнадцать лет. Возраст Гавроша и Ромео. Как не хочется никому в таком возрасте умирать. Мы только начинаем жить и познавать мир природы, окружающий нас постоянно с разными событиями и приключениями.

Этот переход также оказался бесполезным. Мы это поняли тогда, когда наш отряд быстро оперся в стену. Благо, что тупик встретился нам довольно близко от входа, это вселило надежду нам выйти быстрее. Сразу, как только мы вышли в зал, Абдулл поставил мелом крестик на соседней пещере. Отряд повернул, с которой по счету надеждой к выходу на свободу из своего пещерного заточения. Мой фонарик, тускло горел, ему требовалась замена.

У меня не было сил сказать об этом своим друзьям, но и остановиться боялся, это означало привал, а мне хотелось быстрее выйти наружу. Продолжил путь в полумраке, спотыкаясь об острые камни и натыкаясь на стены.

Время движения потеряло для нас всякий смысл. Мы ползли чуть живые. Кто-то отобрал из моих рук уже почти погасший фонарик и вложил в руку новый горящий фонарик. Вцепился в фонарик, как в свой источник жизни и сделал новые усилия, чтобы повести наш отряд к выходу из пещеры.

– Всё! "С меня достаточно ползать", – сказал Сулим. – Даже ёжику было ясно, что он колючий. Больше вычислять нам ничего не требуется. Мы давно бродим по этому переходу.

Нам всем надо отдохнуть и покушать, а когда выспимся хорошо, то уже с новыми силами пойдём на выход в последний переход. Витька, развязывай свой рюкзак-день и ты, Череп, тоже. Хватит нам голодать. Всем уже понятно, что после сна мы всё-таки выйдем из этой проклятой пещеры и пойдём домой. Там наверху есть много ягод и фруктов. Мы можем хорошо подкрепиться к походу до дома.

– Рюкзак-день Журавля мы съедим сейчас, как договорились, – возразил Сулиму, – а мой рюкзак-день останется, как НЗ, то есть, неприкосновенный запас. Последний запас продуктов мы съедим наверху, как договаривались, или разделим последние продукты на восемь частей, если окажется, что мы вновь заблудились. Так мы договорились в самом начале. Так будет до самого конца. Кто со мной не согласен, тот получит от меня по морде. Мой рюкзак-день вы всё равно получите только тогда, когда придёт его время.

Сейчас ешьте рюкзак-день Журавля. Вы должны соблюдать закон путешественников.

Строго посмотрел на лица друзей, освещённых ярким лучом моего фонарика. Каждый прикрывал своё лицо рукой или опускал взгляд с опаской получить от меня по морде. Пауза была продолжительной. Никто не решился поддержать Сулима, высказаться против меня. Знали, что сам могу их побить. Физически сам был здоровей большинства своих друзей. Мог в драке постоять за себя.

– Хватит стоять, – сохраняя своё влияние, приказал всем. – Давайте кушать и спать в последний раз. Нам надо хорошо отдыхать перед дальней дорогой к дому. Нас там, наверно, давно ищут?

Отряд вяло сполз на дно пещеры. Мы начали раскладывать предпоследний рюкзак-день. Все тускло смотрели безразличными глазами, как Витька Журавлев делит продукты на двенадцать человек.

Витька, в очевидной раз забыл, что Пузан парализован и он не может кушать сухие продукты. Посмотрел на Пузана, глаза у него были открыты, а ноги и руки валялись, как плети. Всё-таки Пузана действительно парализовало. Даже прямым ходом в направлении горы

Пушкина, нам Пузана пару дней придётся тащить домой. Там его отправят лечиться в нашу городскую больницу.

После того, как продукты были разделены, Витька каждому отдал принадлежащий паек. Мы начали есть. Опять посмотрел на Пузана, у него по щекам текли слезы.

Он хотел кушать, а все забыли про него. Взял паек Пузана и подвинулся к нему. Абдулл и Махмуд удобно посадили его, а Сулим придерживал Сашку сзади. Мы начали его кормить.

Сейчас он ел также, как и мы, но руки и ноги его не слушались. Аппетит у Сашки не испортился. Он съел все, что мы ему давали кушать, лишь очень сухие продукты у него не было сил разжевать. Сухие продукты из его пайка мы разделили между собой, а ему дали более мягкие продукты, которые Пузан съел быстрее.

– Теперь, когда вы все сыты, – обратился к отряду, – прошу, оружие сдать мне. Хочу выжить. Так как вся надежда на жизнь, моя и ваша, находится в моём рюкзаке-дне. У вас были колебания уничтожить мой рюкзак-день, поэтому, вправе не доверять никому из вас. Сдайте все, что колется, режется и стреляет. Когда мы проснёмся, то каждому из вас верну личное оружие. Мы все целые и невредимые вернёмся к себе домой. Надо только всем набраться терпения и выжить.

Никто ни стал противоречить моим словам. К моим ногам тут же посыпались ножи, кинжалы, поджоги, арбалеты, пики, стрелы и даже рогатки.

Оружия было столько много, что они засыпали камни у моих ног. У моих ног был целый арсенал оружия, с которым мы могли постоять от врагов.

– "Ну, все прямо, как индейцы" – подумал сам. – "Осталось только выйти на тропу войны с врагами"

Когда оружие все сдали, то положил свои ноги на кучу оружия. Сам облокотился на свой рюкзак-день. На рюкзак-день положил включённый фонарик, который освещал оружие под моими ногами и круговое расстояние вблизи меня. Так, что при желании взять оружие, любой мог быть обнаружен и тут же наказан мной.

Отряд заснул быстро, даже мои телохранители-шерпы спали, прислонившись ко мне с боков. Один боялся заснуть. Мне было страшно оттого, что лучший друг Сулим позарился на мой рюкзак-день, а что говорить тогда о других парнях.

Перережут горло, а продукты стянут. Нет уж, лучше потерплю, когда все проснуться, а там, быть может, до верха осталось совсем мало. На природе много есть пищи. Свой рюкзак-день отдам им, как хищникам на растерзание.

Вот только сейчас надо не спать, чтобы выжить. Пока у меня имеется надежда на жизнь. Мне говорила бабушка, что надежда человека умирает последней. Буду иметь надежду.

Всячески пересиливая себя, старался не спать, но глаза стали сами по себе слипаться и у меня начались галлюцинации. Мне казалось, что слышу чьи-то голоса в огромных лабиринтах пещер.

Пытался открыть свои глаза, однако, это у меня не получалось. Словно глаза мне намазали каким-то специальным клеем. Сквозь полуоткрытые веки увидел, как чьи-то руки берут моё оружие.

Пытался сопротивляться, но у меня совершенно не было сил. Только моё сознание говорило мне о том, что пришёл конец моей жизни. Вот огромные руки подняли меня и понесли куда-то в сторону.

Смирился со своей утратой и ни стал пытаться оказывать сопротивление перед смертью. Всегда всему когда-то приходит конец, только хочется позже. Одна надежда на мою смутную надежду.

– Их сейчас нельзя выносить наружу из пещеры, – услышал, чей-то голос. – Могут ослепнуть. Ведь они много дней не видели. Пусть спят до вечера. Главное, что мы их нашли живыми.

Открыл глаза и увидел при свете фонариков лица взрослых людей, одетых, точно, как те спелеологи, которых показывали по телевизору во время экспедиции у нас в горах Дагестана.